Анализ проблем современного человека в аспекте теоретического наследия франкфуртской школы

В начале XX века наиболее распространенные философские школы – позитивистская и марксистская – исходят из тезиса об общих законах развития природы, социума и человека, имеющих естественно-историческую предопределенность в своем развитии. Но уже в первой половине XX века данные представления подвергаются критике со стороны представителей социально-критической философии, так называемой Франкфуртской школы.

Их общей идеей явилось понимание того, что капиталистическое буржуазное общество превратилось в единую тоталитарную структуру, где при условии отсутствия пролетариата революционная идея стала манипуляционным средством в руках аутсайдеров и интеллигентов. Современный человек живет по законам технократизма, ориентируясь на ложное сознание под влиянием средств массовой информации, а также популярной культуры и навязываемого культа потребления.

Теодор Адорно (1903–1969) и Макс Хоркхаймер (1895–1973) в своем труде «Диалектика просвещения» описали надвигающуюся на современного человека опасность, так называемую «репрессивную цивилизацию», когда абсолютная власть науки, техники и бюрократического аппарата тотально порабощает человека, который становится лишь их функционалом. Анализируя идею общества всеобщего процветания, М. Хоркхаймер говорил следующее: «Такие разумные речи-обещания не выполнены. Какими бы верными они ни были, все это звучит как мечта. Люди – несмотря на весь официальный оптимизм – подвергнуты гонениям; они живут в постоянном страхе за себя, своих детей, свой народ. Сегодня, когда производство, дело достигло такого развития, когда процветает тщательная работа самых разных видов, когда для правильного формирования человеческих отношений открыты новые возможности – сегодня же возникает растущая угроза своего рода душевной апатии…»1.

Авторы считают, что идея подчинения природы, активно внедряемая в массовое сознание с эпохи индустриального развития, деструктивно повлияла на человека, отчуждая его и от природы, и от других людей, и от себя самого. Принцип максимальной эксплуатации стал определяющим, подчиняя себе человеческий разум и диктуя ему прагматические цели. Актуализация идеологии пользы и выгоды привела к тотальной симуляции и манипуляции его сознанием. Т. Адорно и М. Хоркхаймер видят за этим пока еще скрытый механизм погружения современного человека в состояние нового варварства.

Обозначенный данными мыслителями антропологический кризис особым образом проявляется в социальной реальности XXI века. Происходит утрата подлинной цели института образования и просвещения, когда задачи культуры, науки и техники обеспечивают не движение к прогрессивному развитию, а утилитарно-потребительские стремления. Утрата критического отношения к действительности, реализуемое в овеществленных формах технологизации и организационной индустрии, сегодня все больше оборачивается для людей регрессирующими формами. Образование уходит от собственного осуществления; сферы культуры и искусства, а также философия начинают подчиняться законам пошлости и манипуляции, впадая то в мистификацию, то в мифологию (Станиславова, 2020).

Однако, несмотря на распространение современных тенденций, задача человека в том, чтобы суметь противостоять им, найти альтернативные пути решения. По мнению Т. Адорно и М. Хоркхаймера, данные проблемы не столь объективны и реальны, как могут оцениваться в массовом сознании. Основанием для их преодоления, по мнению философов, должно стать возрождение подлинного Разума как противоположности тотальному и тождественному разуму. Именно в ситуации дихотомического противостояния, оппозиции дискурсу подавления свободы, инакомыслия, сомнения подлинный Разум становится деятельным. Для этого необходимо уходить от построений дедуктивных научных систем, от установки на техническую рациональность как основного критерия истинности и т. д. Требуется оценка научных достижений в контексте исторических, социально-культурных тенденций, учет их возможных гуманитарных последствий, их влияния на духовное, нравственное состояние человека. Игнорирование данных требований может привести к экспансии догматизма, авторитарности, унификации в сфере рационального. Разум, образование, воспитание в своем подлинном предназначении должны служить человеку, утверждая его достоинство, веру в свои возможности, адаптируя его к современной социальной реальности (Кениспаев, 2023).

Одной из главных проблем человека XXI века является разрушение его органического состояния как условия воспроизводства универсальной природы. Господство системы разделения человеческой деятельности формирует условия распространения чувства отчуждения от общественного производства. Пространство всеобъемлющей системы обмена современной цивилизации вынуждает массового человека чувствовать себя рабом, «говорящим орудием», утрачивая подлинные человеческие силы и способности. В результате его жизнь становится безлично-овеществленным, симуляционным, безжизненным, пустым пространством.

В обществе, где большая часть населения живет с чувством отчуждения, человеческое существование превращается в симуляционный феномен. Человек оказывается окружен неживой, чисто-вещественной системой знаков и символов. Отчуждение разрушает подлинную природу человеческих желаний, чувств, отношений. Это происходит, когда раб, крестьянин, рабочий ощущает свободу, удовлетворяя базовые потребности в еде, безопасности, половом акте, в то время как в собственно социальной деятельности – в труде, творчестве – он ощущает себя «животным».

Для более успешной реализации антикризисной программы мы предлагаем метод, предложенный Т. Адорно и М. Хоркхаймером, который заключается в разделении и противопоставлении традиционной теории и критической теории общества. Первая, по сути, представлена в большей степени естествознанием, исследующим материальную сторону человеческого бытия. В данном варианте познания различие сущего и должного не столь значимо, так как исходит из установки: в человеческой жизни ничто не может быть иным, чем оно есть.

Мы считаем, что требуется научный подход, основанный на первостепенности создания культурных, нравственных условий существования современного человека, а также критическая теория общества, исключающая власть дискурса объективности и провозглашающая приоритет разумных устремлений человека, его свободных решений.

Современная ситуация в сфере медиа, экономики, политики, культуры, как тотальная, всепоглощающая система, исключает любые альтернативы и протесты. Технологическая рациональность переходит в другие аспекты жизни человека и становится всеобщей рациональностью. Человеческое чувство отчуждения максимально прогрессирует и все менее осознается, в итоге постулируя себя как естественное качество человеческой природы. В результате современный человек полностью отождествляется со своей отчужденностью.

Глобализационный характер технического и материального прогресса оказывает влияние на все иные типы рациональности, утверждая собственные критерии истины. «Общество производительности разрушает, – писал Г. Маркузе, – свободное развитие человеческих потребностей и задатков; мир в нем поддерживается постоянной угрозой войны; его рост зависит от подавления тех реальных возможностей, которые – на индивидуальном, национальном и международном уровнях – способствовали бы освобождению от борьбы за существование. Соответственно формируется “одномерный человек” как продукт и одновременно предпосылка “одномерного общества”»1.

Франкфуртская школа стала рефлексивным отражением антропологического кризиса современного общества, повлекшего за собой кризис идентичности и личностной самоидентификации. Аннигиляция антропологического смысла лишает современного человека необходимости развиваться как личность, то есть становиться социальным или духовным индивидом. Вследствие чего волевая интенция индивида смещается в сторону базовых природных потребностей. Биоэнергетический обмен для индивида интенционально начинает превалировать над духовными или социальными процессами, становится более привлекательным в силу своей кажущейся естественности и необходимости.

Однако, с другой стороны, философская рефлексия также показывает, что природная индивидуальность имеет неотъемлемый социальный и духовный контексты, и ориентация на базовые потребности для индивида не означает отказ от антропологических смыслов. Концепт современного человека воплощает в себе антропологический смысл живого локального организма, как его биоэнергетические, так и психосоциальные проявления. Антропологический кризис, таким образом, может стать не концом антропологии, а новым поворотом к более полному и всеобъемлющему пониманию антропокосмоса, в котором любой энергетический обмен становится антропологическим обменом. В этом контексте тоска по идентичности и безудержный ее поиск, принимающий различные формы, становится отражением невозможности отказаться и полностью нивелировать антропологическую проблематику в рамках социального дискурса.

Другой известный философ франкфуртской школы, Юрген Хабермас (1929), сделал попытку создания такой теории, которая была бы способна критически анализировать бытие человека как на объективистском, так и на субъективистском уровнях, а также решала проблему рационализации и иррационализации общей и индивидуальной реальности.

Ученый солидарен с позицией о необходимости преодоления кризиса современного человека, вызванного властью технического разума, технической рациональности. По его словам, «капиталистический рост вызывает конфликты в жизненном мире прежде всего вследствие расширения и внутреннего уплотнения монетарно-бюрократического комплекса <…> Когда под угрозой оказываются функции символического воспроизводства жизненного мира, он оказывает упорное сопротивление и успешно удерживает линию фронта между собой и системой» (Хабермас, 1993: 125).

Для разрешения данных проблем человеку необходимо радикально переориентироваться на ценности личностного развития, на духовно-нравственные интенции, разрешение проблемы «смысла жизни» и т. п. Идея потребительского отношения к природе и господства над ней должна быть заменена концептом, представляющим природу в качестве основного критерия бытия. Пространство человеческих отношений необходимо обогащать «коммуникативными действиями», символическими формами опосредованного взаимодействия.

На наш взгляд, в данном вопросе Ю. Хабермас противостоит идеям К. Маркса о главенствующей роли «объективных законов» в развитии общества. Жизнь современного человека выходит за рамки производственных отношений, определяемых в марксизме в качестве базиса. Ведь только на уровне межличностных установлений современный человек способен преодолеть оковы господства технического разума. Научно-технический прогресс, утверждающий первичность производительной силы, уничтожил значимость рабочей силы, а классовые противоречия и конфликт их интересов превратились лишь в пустые теоретические формы прошлого. Позитивистский настрой К. Маркса повлиял на абсолютизацию принципов естествознания в его концепции социально-культурного развития.

Критическую оценку Ю. Хабермас дает позитивистской и неопозитивистской концепции К. Поппера, Г. Альберта и др. По его мнению, эмпиризм, как методология, не может претендовать на самостоятельность в исследовании человека без учета теоретического анализа. Только исследование относительно познавательных интересов определяет установки сознания, влияющие на методологические установки всей системы исследования. Как пишет Ю. Хабермас: «Эмпирические науки суть часть всеобщего процесса рационализации в двух отношениях. Они раз-волшебствляют мир, в котором претендуют на объективное значение ценности и нормы, ориентирующие (человеческую деятельность), поскольку они вообще впервые создают место для индивидуального решения - выбора между субъективными силами вер. Но, с другой стороны, они, точно так же, как и бюрократия, следуют стремлению самим узурпировать то пространство решения, какое они впервые же и очерчивают» (Болотова, Бондаренко, Ямпольская, 2017: 11).

Опираясь на теорию Ю. Хабермаса, мы считаем важным учитывать в системе любого научного исследования его социально-политическое значение. При этом можно отметить некую парадоксальность ситуации, когда власть политических конструктов распространяется на совершенно политически пассивное население, не способное дать критически адекватную оценку происходящему. Такая ситуация является результатом как объективных факторов, так и субъективных манипуляций властных структур, заинтересованных в распространении социального конформизма. Поэтому сегодня активно продвигаются различные технологии, обесценивающие подлинные человеческие ценности, нравственность. Взамен предлагаются упрощенные формы массовой культуры, индустрия развлечений и потребления, проекты китча и симуляции. Современный человек открыт к данным видам манипуляций и лишен устойчивых механизмов защиты, ранее формируемых традиционным обществом, религией, идеологией.

Исходя из этого, современный человек остро нуждается в разработке долгосрочной эффективной стратегии нравственного просвещения. Основной инстанцией антикризисного проекта выступает философия, которая, включая результаты всех способов познания мира, способна обеспечить гармоничное сочетание познания человека, его интересов и практики.

Другим известным представителем Франкфуртской школы является немецко-американский философ Эрих Фромм (1900–1980). Свои новаторские идеи в области исследования человека и социального психоанализа он определил как гуманистический психоанализ, а свою методологию исследования назвал нормативным гуманизмом. Данные термины свидетельствуют о преемственности идей З. Фрейда о существовании биологической, иррациональной предопределенности, определенной социальной деструктивности. При этом Э. Фромм убежден и в столь же значительном влиянии социально-культурных факторов на поведение человека. Это нашло подтверждение в результате многочисленных исследований девиантного поведения (случаи самоубийства и убийства), проведенных Э. Фроммом среди взрослого населения стран Европы и США. Было выявлено, что общий показатель девиации не является постоянной величиной. Данные результаты противоречили убеждениям З. Фрейда о постоянстве количества девиаций в обществе, предопределенных влиянием инстинкта смерти.

Таким образом, антропологическая проблематика нуждалась в критическом анализе и переосмыслении актуальных на то время в науке фрейдовского бионатурализма и крайнего социологизма. Основной научной идеей Э. Фромма стал постулат о духовно-телесном единстве человека, его культурно-природной целостности. «Идеальная модель» жизни человека - естественное существование, а лучшее его условие - «быть человеком для себя», реализовывать свои силы, данные природой.

Теоретической основой в нашей попытке критического анализа абсолютизации, биологических и социальных подходов могут выступить новаторские идеи в области исследования человека Э. Фромма, раскрывающие социально-культурную сущность человека как систему внутренних противоречий - «экзистенциональных дихотомий». Так, основным фундаментальным противоречием выступает дихотомия жизни и смерти. С одной стороны, человек является частью природного, с другой – это культурный субъект, преодолевающий свою изначальную естественность. «Человек – единственное животное, для которого собственное существование составляет проблему, которую он должен разрешить и которой он не может избежать. Он не может вернуться к дочеловеческому состоянию гармонии с природой; он должен продолжать развивать свой разум, пока не станет хозяином природы и хозяином самому себе» (Фромм, 2022: 40). Данная ситуация противоречия человеческого бытия формирует условия для развития отношений человека с природой, Другим, самим собой. Это выступает источником человеческой воли, его страстей, интенций, мотивов, определяя сложную основу человеческого существования.

Из тезиса об экзистенциональных дихотомиях следует, что самым значительным фактором, определяющим поведение человека, является не либидо (З. Фрейд), а социокультурные условия его существования. Когда тело устремляется на удовлетворение природных потребностей, сознанием и совестью руководят культурные и социальные нормы и требования. Несмотря на уникальность разных культур, существует основа фундаментальных универсалий, одной из которых является потребность в консолидации, участии в общей деятельности, включении в единую социальную реальность прошлого, настоящего и будущего.

Как показывает история и опыт повседневности, даже при полном удовлетворении базовых потребностей человек не остается абсолютно счастливым. Он стремится к реализации социокультурных интенций – самореализации, признанию, дружбе, любви и т. д.

Э. Фромм выделяет некоторые распространенные формы временного разрешения человеческих противоречий. Одной из них является попытка социальной консолидации посредством подчинения другому человеку, лидеру, группе, партии, идеологии и т. д. Ученый определяет ее как мазохистскую тенденцию. Власть над другими, над миром есть иная форма все той же потребности в сопричастности, относящейся к садистским проявлениям. Следование данным мотивам, по мнению Э. Фромма, не дает подлинного удовлетворения. Более того, в силу своей неограниченности и зависимости от желания подчиняться или господствовать, они формируют деструктивные условия – тревоги, беспокойства, нарушая гармонию в человеческой жизни (Станиславова, 2020).

Единственное благоприятное для человека решение дихотомической ситуации – взять на себя ответственность, положиться на собственные силы, «став самим собой и для себя».

Э. Фромм был убежден в существовании совести материнского типа. Притом в течение жизни человеческая совесть все более становится независимой от первичных архетипов.

Ситуация освобождения человека от материнских уз, как полагает философ, может сказаться на нем деструктивно. Когда человек лишается прежних связей, он оказывается свободным, надвигается угроза нового идолопоклонства, которое может быть воплощено в идеях и практиках национализма, расизма, терроризма и т. д. Такой человек на каком-то иррациональном уровне может начать относится к своему Другому как к «чужаку», изменив прежние оценочные критерии. По словам Э. Фромма: «Все, кто не относится к числу “своих” по узам крови и земли (выраженным в общности языка, обычаев, пищи, песен и т. д.), вызывают подозрения, и достаточно малейшего повода, чтобы они стали объектом параноидального бреда. Такая кровосмесительная фиксация отравляет отношения индивида не только к чужим, но и к членам его собственного клана, к самому себе. Человек, не освободившийся от уз крови и земли, не родился еще в полной мере как человеческое существо, его способность к любви и разуму искалечена» (Хорни, 1995: 312).

Выводы . Общей идеей представителей Франкфуртской школы стало понимание того, что капиталистическое общество превратилось в тоталитарную структуру, где при условии отсутствия пролетариата революционная идея стала манипуляционным средством в руках аутсайдеров и интеллигентов. «Репрессивная цивилизация» представляет собой надвигающуюся на современного человека опасность. Она характеризуется абсолютной властью науки, техники и бюрократического аппарата, которые тотально порабощают человека, превращая его в свой функционал. В такой цивилизации актуализируется идеология пользы и выгоды, что приводит к тотальной симуляции и манипуляции сознанием людей. Основанием для преодоления данного кризиса является возрождение подлинного Разума как противоположности тотальному и тождественному разуму.

Исследуя современную ситуацию сферы медиа, экономики, политики, культуры в контексте Франкфуртской школы, мы определили их как тотальную, всепоглощающую систему, исключающую любые альтернативы и протесты, в которой технологическая рациональность переходит в другие аспекты социальной реальности и становится всеобщей рациональностью. По нашему мнению, необходимо радикально переориентироваться на ценности личностного развития и разрешение проблемы «смысла жизни».

Основой нашего анализа стал постулат о духовно-телесном единстве человека, его культурно-природной целостности. «Идеальная модель» человеческого бытия – естественное существование, а лучшее его условие ‒ «быть человеком для себя», реализовывать свои силы, данные природой. Существует универсальное средство, с помощью которого можно достичь подлинного единения человека с миром – любовь.

Введение темы «посюсторонности» человеческого бытия как одновременного присутствия в естественном и цивилизованном мирах, а также проблемы опредмечивания человеком самого себя, позволили определить нам основу антропологических воззрений. Современный человек предстал как «ансамбль общественных отношений», как совокупность форм взаимодействия по поводу разделения труда и способов производства жизни, которые влияют на его сознание, волю, личностный выбор.

Использование приемов анализа и синтеза, логического обоснования, сравнения и обобщения помогло в объяснении данных результатов исследования и их аргументации: в исследовании системы внутренних противоречий – «экзистенциональных дихотомий», где самым значительным фактором, определяющим поведение человека, явились не экзистенции индивидуального опыта, например либидо, а социокультурные условия. Как выяснилось, распространенными формами временного разрешения противоречий являются подчинение или власть над другими людьми.

Постструктурализм, как метод исследования, помог определить антропологический кризис, выраженный в технократизме, манипуляции индивидуальным и массовым сознанием, трансформации революционной идеи в средство управления и власти, а также популяризации идеологии пользы и выгоды как ризомное, интертекстуальное пространство, которое является источником феномена «отчуждения», утраты целостной идентичности современного человека.

Используя работы представителей Франкфуртской школы, мы проанализировали современные тенденции социального пространства и пришли к выводу, что существенное изменение коснулось не только сознания масс, но и представлений отдельных индивидов. Поэтому социально-критическая философия выступает самым оптимальным методом исследования и человека, и его существования, которое уходит от традиционных понятий и принципов, отказывается от абстрактнометафизических конструкций и включает в свое пространство те принципы, методы, формы проявления, которые ранее считались периферийными, плюралистичными, фрагментарными.

Таким образом, в концепции социально-критической философии человек – это тот, кто в своем бытийном существовании живет по любви и разуму, стремится к созиданию, способен к творчеству, обладает самотождественностью как активный творческий субъект.