Анализ стратегий профессионального поведения при изучении проблемы психического «выгорания»

Омский государственный педагогический университет

Процессы профессионального и личностного развития тесно связаны, неотделимы и взаимообусловлены. Профессиональная деятельность - источник как материальной, так и психологической стабильности и самореализации человека, во многом определяющий особенности его жизненного пути. Многие исследователи подчеркивают, что только в процессе деятельности рождается личность и только конкретная профессиональная деятельность во всей полноте ее специфики формирует или деформирует конкретную личность (1; 5; 6; 8).

Одним из сложных комплексных и многоуровневых психических состояний, оказывающих глубокое деструктивное влияние, на всех уровнях функционирования психики является синдром психического «выгорания». В настоящее время этим термином обозначают сложный психофизиологический феномен, который определяется как эмоциональное, умственное и физическое истощение, проявляющееся в профессиях социального типа, связанных с интенсивным и тесным общением с другими людьми (7, 90-101; 9, 85-95). К этому определению следует добавить, что «выгорание» сопровождается такими глубокими отрицательными переживаниями, как беспомощность, тревога, гнев, чувство некомпетентности и неуспешности. Почти постоянными спутниками психического «выгорания» выступают также уязвимость, растерянность, снижение самооценки и повышенная ранимость. Эго дает нам основание рассматривать синдром психического «выгорания» не только как одну из форм профессиональных деструкций, но и как кризисное состояние, представляющее сложный дискретный момент в профессиональном и личностном развитии. Его формирование есть в то же время и процесс, и результат в системе взаимодействия «личность-профессия». Как справедливо отмечает К. Маслач, «выгорание» есть проявление эрозии человеческой души в целом, базовое несоответствие между личностью и работой (7, 90-101). Одна из специфических особенностей заключается в том, что психическое «выгорание» развивается как профессиональный феномен, но его последствия оставляют глубокий след и во вне-профессиональных сферах жизни человека.

Детерминирующие факторы психического «выгорания» могут быть и субъективными, и объективными (2, 96-104; 3, 84-90; 7, 90-101; 8; 9, 85-95; 10, 57-64). Важно отметить, что постоянные профессиональные стрессы наряду с основными факторами являются не только универсальной основой формирования психического «сгорания», но и приводят к полной дезинтеграции различных психических сфер, прежде всего, эмоциональной (9,85).

Известно, что стресс выступает комплексной и неспецифической реакцией организма на любые воздействия (стрессоры) и имеет приспособительное значение. Стрессовые воздействия умеренной силы и длительности полезны (и даже необходимы) для нормального функционирования организма (8). Однако хронические психогенные или эмоциональные стрессы, возникающие в результате различного рода профессиональных конфликтов и сложных профессионально значимых ситуаций, приводят к тяжелым последствиям, затрагивая уровень реакции, социального функционирования и глубинных личностных изменений.

Как и обусловливающие психическое «выгорание» факторы, так и его проявления весьма разнообразны: от усталости и эмоционального напряжения до экзистенциального от чаяния, отрицательной жизненной установки, ощущения тупика и бессмысленности жизни (3, 84-90; 9, 85-95).

Е1еобходимо отметить, что одна из важных специфических особенностей профессиональной сферы «человек-человек» (учителя, сотрудники правоохранительных органов, медицинские и социальные работники, юристы, адвокаты, библиотекари и др.) заключается в том, что, наряду с высокой степенью хронизации эмоционального напряжения, этических стандартов, постоянным повышением квалификации, необходимостью учитывать индивидуальные особенности субъектов труда, непременно выступают высокая профессиональная поведенческая гибкость, умение входить во внутренний мир другого человека, идентифицироваться с ним.

Интересно рассматривает феномен идентификации С. П. Безносов: «Чтобы раскрыть преступление, найти преступника, сотрудник милиции обязан досконально знать психологию правонарушителей, их привычки, образ мыслей и действий, их образ жизни и жаргон. Он обязан “вжиться” в личность подозреваемого или разыскиваемого, поставить себя на его место». Такой процесс вживания в роль другого не проходит бесследно и для самого субъекта деятельности. Этот процесс, вчувствования оказывает влияние на личность самого сотрудника, оставляет следы в индивидуальном развитии личности. Субъект обязан прожить какое-то время в образе другого. Аналогично и учитель обязан ставить себя на место ученика, жить его интересами и проблемами (1,79).

Затрагивая различные детерминации синдрома психического «выгорания», остановимся на комплексе поведенческих стратегий, осознанное или неосознанное использование которых в трудных профессиональных ситуациях приводит либо к конструктивному профессиональному развитию, росту и самореализации, либо, наоборот, к профессионально-личностной деструкции и стагнации.

В процессе профессионального развития у работника формируется определенный круг защитных механизмов и способов преодоления эмоционального напряжения, вызванного сложными ситуациями деятельности. От способов преодоления (их типа и количества стратегий, степени эффективности и адаптивности, активности, гибкости, конструктивности, осознанности или стихийности) во многом зависит профессиональное развитие специалиста.

В настоящее время интенсивное изучение проблемы преодоления сложных жизненных событий и ситуаций обусловлено постоянно возрастающими стрессовыми нагрузками на личность и общество в целом (4,20-25). Выбор способов преодоления стрессов, как и формирование профессиональной стратегии поведения, обусловлены разнообразными взаимосвязанными факторами (индивидуально-типологическими и личностными особенностями, жизненным опытом, мировоззрением, системой ценностей и т. д.), учесть которые в объеме одного исследования не представляется возможным. Остановимся на изучении синдрома психического «выгорания» в контексте анализа стратегий профессионального поведения, в сложных значимых профессиональных ситуациях, с оценкой их адаптивности или дезадаптивности. Ela основе обобщения результатов эмпирического исследования нами была предпринята попытка изучить особенности синдрома психического «выгорания» в соответствии с используемым набором поведенческих стратегий в сложных (стрессовых) профессиональных ситуациях.

Методологической основой нашего исследования послужили подходы и концептуальные идеи К. Маслач, П. Тойтса, В. В. Бойко, Э. Ф. Зеера, Е. А. Климова, Е. Ю. Коржовой, М. В. Борисовой, В. Е. Орел, Т. И. Рогинской, Т. В. Форма-нюк и др. В исследовании использованы такие диагностические методики, как: диагностика уровня эмоционального выгорания В. В. Бойко, опросник на «выгорание» MBI, опросник стратегий поведения в значимых ситуациях (ОСПЗС) Е. Ю. Коржова, направленный на изучение особенностей выбора поведенческих стратегий в значимых профессиональных и жизненных ситуациях, беседа.

В качестве субъекта в нашем исследовании приняли участие школьные педагоги и педагоги начального профессио- нального образования в количестве 140 человек. Обработка методик проводилась с помощью методов качественного и количественного анализа.

В ходе изучения проблемы нами были получены следующие эмпирические данные. Выраженность синдрома психического «выгорания» по трем компонентам (истощение, деперсонализация, редукция профессиональных достижений) говорит о значительной степени психического «выгорания» у испытуемых. Так, полученные результаты по такому компоненту выгорания, как эмоциональное истощение (в высокой -33,57% и средней степени - 25,0%) свидетельствуют о высокой степени психоэмоционального напряжения, вызванного различными факторами как субъективного, так и объективного характера, а также накоплением стрессового напряжения. Это, в свою очередь, приводит к высокой утомляемости и опустошенности. Результаты деперсонализации показывают, что у большей части педагогов (2/3) в средней - 3 5,71 % и в высокой степени - 34,29% наряду с эмоциональным истощением проявляются такие особенности, как циничное отношение к субъектам труда и своей работе в целом, нравственная деформация, негуманное, в некоторых случаях антигуманистическое отношение к субъектам труда. Все эти признаки дают нам возможность говорить о значительно выраженном синдроме психического «выгорания» и, в первую очередь, о нравственной дезориентации педагогов.

Наконец, количественные показатели такого компонента психического «выгорания», как редукция профессиональных достижений (высокая степень - 32,41% и средняя степень -46,43%) позволяет отметить, что каждый третий педагог переживает неуспешность и некомпетентность своей профессиональной деятельности, снижение самооценки, нередко пренебрежение своими профессиональными обязанностями, упрощение стиля профессиональной деятельности.

Данные, полученные с помощью диагностики уровня эмоционального выгорания В. В. Бойко, показывают, что преобладающие значения имеют показатели фазы резистенции (сформирована у 37,86%, в стадии формирования у 37,14%). Эго, в первую очередь, свидетельствует о том, что большая часть испытуемых пытается противостоять различным психоэмоциональным факторам, создающим в процессе деятельности стрессовое напряжение. Это во многом подтверждается доминированием в этой фазе таких симптомов, как неадекватное избирательное эмоциональное реагирование (сформирован у 42,85% и в процессе формирования у 31,43%) и редукция профессиональных обязанностей (сформировану 45,0%, в процессе формирования у 21,43%). Другими словами, защитные механизмы формируются через эмоциональное и нравственное абстрагирование и упрощение профессиональных обязанностей в целях снижения степени эмоциональных затрат.

Вместе с тем нельзя не отметить, что существующие у испытуемых компенсаторно-приспособительные (защитные) механизмы неэффективны и малокомпенсиру емы, на что указывают показатели фазы истощения. Большинство испытуемых вьшши за пределы своих адаптивных лимитов. У нихпре-обладают такие симптомы, как «эмоциональная отстраненность» (сформирован у 30,0% и в процессе формирования у 48,57%), состояние усталости становится хроническим, повышается раздражительность. В работе часто допускаются грубость, резкость, утрачивается интерес к субъектам труда. Значительные показатели симптома «психосоматические и психовегетативные нарушения» (сформирован у 35,72% и в процессе формирования у 15,71 %), говорят о снижении адаптивных возможностей, а также неспособности эффективно сопротивляться различным негативным эмоциогенным факторам. Вследствие этого развиваются различные психосоматические расстройства.

Динамика формирования синдрома психического «выгорания» говорит о его быстром развитии. При сопоставлении результатов фазы резистенции и истощения можно сказать, что стресс от профессии настолько велик, что психическое «выгорание» и истощение психических ресурсов наступает, минуя фазу напряжения, т. е. динамические показатели «выгорания» скачкообразные и увеличиваются в фазе резистенции и истощения.

Анализ поведенческих стратегий в сложных профессиональных ситуациях позволил выделить в каждом поведенческом типе используемый набор поведенческих стратегий, как адаптивных, так и дезадаптивных. Так, в соматически ориентированном типе адаптивные формы преобладают в таких видах поведенческих стратегий, как физическая активность - 65,0% и сон - 64,3%. Дезадаптивные виды представлены такими видами телесно-ориентированных стратегий, как соматизация (формирование болезненных симптомов) -32,1% и изменение пищевого поведения (переедание или отсутствие аппетита) - 35,7%.

В профессионально ориентированном типе адаптивный характер поведенческих стратегий отражен в таких видах, как общая адаптация - целостное проявление адаптивных ресурсов (42,1%) и приспособление к ситуациям (46,4%). Деструктивное поведение связано со значительной выраженностью показателя антиэргическихреакций - понижение активности в работе (47,8%).

Внепрофессионально ориентированный тип представлен ограниченным набором поведенческих стратегий. Адаптивные формы выражены в таких видах, как поведение, связанное с религиозным опытом (34,3%), и пребывание на природе (37,%). Среди деструктивных стратегий преобладает сублимация - предметная деятельность за исключением профессиональной (29,3%).

В социально ориентированном типе поведенческих стратегий позитивный их характер связан с функционированием такого механизма психологической зашиты, как идентификация - отождествление своего поведения с поведением коллег (30,7%). Деструктивные формы проявляются по таким видам, как аутизм - уход от контактов (44,3%); агрессивное поведение (38,6%); проекция - приписывание успехов и затруднений другим (25,7%).

Поведенческие стратегии, направленные на внутренний мир, непосредственное реагирование на трудную ситуацию на уровне восприятия и эмоций в позитивной форме выражены в таких видах, как отрицание актуальных переживаний (40,7%) и акцептация - принятие ситуации (41,4%). Деструктивные стратегии прослеживаются в таких видах, как тревога (49,3%) и гнев (31,4%).

Наконец, поведенческие стратегии, направленные на внутренний мир, опосредованное реагирование на ситуацию на уровне мышления и личности распределились следующим образом. Ярко проявляется дезадаптивный характер изменения самооценки (50,7%). В таких поведенческих видах, как регрессия (возврат к более инфантильным формам поведения) и интрореакция (приписывание результатов поведения самому себе), дезадаптивный характер проявляется в меньшей степени. В адаптивной форме выражено фантазирование (56,4%) и рационализация - попытка логически объяснить ситуацию (37,8%).

Проведенный нами корреляционный анализ адаптивных и дезадаптивных поведенческих стратегий с показателями фаз и компонентов синдрома психического «выгорания» позволяет судить об обусловленности психического «выгорания», характера используемых поведенческих стратегий, степени их конструктивности или деструктивности. Отмечаются достоверные (р >0,01) обратные, слабые корреляционные связи всех компонентов психического «выгорания»; эмоционального истощения г = -0,15; деперсонализации г = -0,11; редукции профессиональных достижений г = -0,27 и адаптивных поведенческих стратегий. Прямая умеренная корреляционная связь наблюдается между компонентами «выгорания» и общим показателем дезадаптиных поведенческих стратегий (эмоционального истощения г = 0,45; деперсонализации г =0,56; редукции профессиональных достижений г = 0,41).

Интересным, на наш взгляд, можно считать наличие взаимосвязи между некоторыми симптомами психического «выгорания» и дезадаптивными поведенческими стратегиями: «тревога и депрессия» - г = 0,62; «неадекватное эмоциональное реагирование» - г = 0,43; «эмоциональный дефицит» -г = 0,56; «личностная отстраненность» - г = 0,59; «психосоматические и психовегетативные нарушения» - г = 0,63.

Таким образом, полученные результаты позволяют нам не только проанализировать некоторые поведенческие особенности в трудных профессионально значимых ситуациях, но и рассмотреть в качестве предрасполагающих факторов формирование психического «выгорания». При развитии синдрома психического «выгорания» выработанный личностью комплекс поведенческих стратегий может способствовать как самосохранению, так и, наоборот, приводить к саморазрушению, дезадаптации и малоконструктивному поведению.

Доминирование такой поведенческой стратегии, как изменение самооценки, в сочетании с аутизмом, соматизацией указывает на крайне деструктивный характер разрешения личностных и профессиональных проблем. Совладание со стрессовыми ситуациями происходит через эмоциональное и личностное реагирование. Мы разделяем мнение исследователей, рассматривающих аффективно ориентированные стратегии, направленные в большей мере на себя, чем на решение проблемы, в качестве негативных, деструктивных форм выхода из стрессовых ситуаций. В нашем же случае этому можно найти подтверждение исходя из анализа результатов исследования психического «выгорания» как самостоятельного феномена. У испытуемых прослеживается ярко выраженный уровень профессионального стресса. Накопленное психическое напряжение и отрицательный эмоциональный фон создают основу для различных психосоматических нарушений.

Выступая важным результатом поведения, ядром личности, изменение самооценки можно считать индикатором негативных изменений на уровне глубинных личностных структур. Естественно, этот процесс протекает на фоне переживания таких эмоций, как тревога, гнев, и сопровождается формированием различных защит, таких, как проекция, регрессия, агрессия, аутизм, которые еще в большей мере усугубляют деструктивный характер сложившихся способов преодоления трудных ситуаций.

Имеющийся у испытуемых набор конструктивных стратегий, представленных такими видами, как физическая активность, общая адаптация, приспособление к ситуациям, поведение, связанное с религиозным опытом, отрицание, акцептация, фантазирование и рационализация, в значительной степени позволяют снизить уровень психического напряжения в сложных профессиональных ситуациях и адаптироваться к ним. Вместе с тем, согласно результатам корреляционного анализа, позитивные поведенческие стратегии лишь в незначительной степени за щищ ают от формирования такого сложного и грозного явления в профессиональной деятельности, как синдром психического «выгорания».

В заключение важно подчеркнуть, что в ряде профессий социономического типа, например сотрудников правоохранительных органов, в силу таких специфических особенностей профессиональной деятельности, как высокая степень риска для жизни и здоровья; постоянное психоэмоциональное напряжение, требующее мобилизации всех человеческих ресурсов; конфликтность профессионального общения; высокие требования к личностным и профессионально важным качествам, особенно возрастает актуальность исследований синдрома психического «выгорания» и его детерминирующих факторов, в том числе и особенностей типа поведения в сложных профессиональных ситуациях. В связи с этим аспектом психологическое сопровождение сотрудников правоохранительных органов должно, на наш взгляд, идти одновременно по трем направлениям: во-первых, разработка комплекса специальных приемов психологической подготовки сотрудников к действиям в сложных, стрессовых ситуациях; во-вторых, освоение эффективных способов преодоления эмоционального напряжения, расширяющих поведенческий репертуар и развивающих такие качества, как гибкость, мобильность, нестандартность; в-третьих, повышение общей психолого-педагогической культуры, необходимой как для развития собственной аутопсихологической компетентности, так и для более эффективного воспитательного воздействия на граждан в целях формирования правовой культуры и правопослушного поведения.