Анализ терциаризации как структурно-экономической характеристики становления постиндустриального общества

Введение. Тема терциаризации давно широко представлена и глубоко проработана в работах представителей западной экономической мысли [8, 10, 11, 17]. На протяжении многих десятилетий ими на основе созданной Колином Кларком и Алленом Фишером модели трёхсекторного развития структуры экономики выстраивается экономическое объяснение процесса перехода к постиндустриальному обществу. После начала трансформации к рыночной экономике тенденция ускоренного роста сектора услуг подверглась исследованию рядом российских учёных, в работах которых представлен глубокий анализ содержания данного явления и сделаны предположения относительно перспектив его дальнейшего развития в России и мире [1-4, 6]. Поскольку прохождение этапа терциаризации является объективной закономерностью построения постиндустриального общества вне зависимости от страновой специфики, считаем необходимым обратить внимание на до настоящего времени слабо задействованный потенциал роста российской экономики, связанный с меньшей долей сектора услуг в ней по сравнению со среднемировой.

Основная часть. Представляя собой определяющую характеристику содержания структурной трансформации современной экономики, терциаризация (от латинского слова tertia - третья) изучается в контексте более широкого процесса формирования постиндустриального общества, задающего ей целевую установку на усиление гуманитарной составляющей при переходе к данной стадии цивилизационного развития. Исходя из этого, под терциаризацией следует понимать процесс трансформации промышленно развитой экономики в постиндустриальную по мере формирования новой социально- экономической структуры общества, количественно выражающийся в увеличении доли производства услуг в совокупном выпуске экономики.

Постиндустриальное общество вырастает из зрелого промышленного общества, сохраняя при этом сильное промышленное производство, питающее создаваемыми благами и доходами от них подъем производства услуг. В данном контексте структурно-экономическая ситуация в современной России является объективно сложной, что предопределяет возникновение диаметрально противоположных мнений относительно перспектив её изменения: «В нашей стране и процессы индустриализации оказались незавершёнными, и постиндустриальные структуры также не получили серьёзного развития» [6]. Терциаризацию неправильно воспринимать как синоним деиндустриализации, поскольку промышленное и сервисное производства в экономике постиндустриального общества имеют между собой преимущественно комплементарные (взаимодополняющие), а не конкурирующие отношения. Свидетельством этого, например, выступает создание гибридов из вещественных благ и услуг с целью улучшения существующих или возникновения новых потребительских свойств у таких продуктов.

Терциаризация в концепции трёхсекторной структурной динамики экономики представляет собой непрерывные структурные сдвиги, происходящие в определённом направлении на регулярной основе с внесением изменений в прогнозируемую долгосрочную тенденцию. Существование и важность инновационных импульсов со стороны технического прогресса признается, но они не в силах нарушить преемственность структурного развития и тем белее переломить тренд на «сервизацию» экономики [5]. Объяснение долгосрочных структурных сдвигов между секторами создателями концепции давалось исходя из немногих получивших эмпирическое подтверждение предположений (в частности, о повышенной эластичности спроса на услуги по доходу, меньшей производительности труда в третичном секторе при более высоких относительных ценах на его продукты). Представляемая чёткая проекция структурной трансформации на будущее сделала концепцию интересной для субъектов формирования экономической политики в развитых странах.

Целесообразно различать секторную терциаризацию, количественно измеряемую увеличением доли сектора услуг в ВВП и занятости, и функциональную терциаризацию, когда рост удельного веса производства услуг отдельно учитывается в соответствии с функциональным признаком последних по всем секторам экономики, а затем суммируется по экономике в целом. В силу ограниченности исходных данных для расчёта динамики функциональной терциаризации, как правило, измерению подвергается секторная терциа-ризация, с которой и связано происхождение самого термина. В модели Колина Кларка – Аллена Фишера экономика разделена на три сектора: первичный, эксплуатирующий природные ресурсы; вторичный, ядром которого является промышленность; третичный, специализирующийся на создании услуг [8, 10].

Таблица 1 – Доля сектора услуг в валовой добавленной стоимости по мировой экономике в целом, по группам стран и в России, в %1

1Сост. по: Services, etc., value added (% of GDP). World Bank national accounts data, and OECD national accounts data files. The World Bank. URL: (Дата обращения: 22.05.2017).

Последовательное увеличение доли третичного сектора в экономике со временем стали называть терциаризацией, присутствие которой было подтверждено результатами многочисленных эмпирических исследований. Несмотря на то, что терциаризацию принято изучать главным образом в применении к развитым национальным экономикам, уже в 1970 г. в целом по мировой экономике сектор услуг доминировал в добавленной стоимости (52%). В 1995 г. доля третичного сектора в валовой добавленной стоимости по мировой экономике достигала 58,41%, а в 2014 г. – уже 68,29% (табл. 1).

217 стран мира группируются в соответствии с критерием уровня дохода и критерием уровня развития, который имеет институциональную основу: к развитым относятся входящие в Организацию экономического сотрудничества и развития страны, слаборазвитые определены согласно классификации Организации Объединённых Наций. Вдвое большее количество стран в группе с высоким уровнем дохода по сравнению с группой стран ОЭСР, равно как и в полтора раза меньшее число стран в группе с низким уровнем дохода, чем в группе слаборазвитых стран, не привело к существенным различиям в уровнях доли сектора услуг в валовой добавленной стоимости между этими группами. Высокий уровень дохода или развития сопровождается значительной степенью терциаризации, тогда как низкий уровень дохода или развития связан со в среднем на треть меньшей долей третичного сектора в экономике. Это свидетельствует в пользу исходного положения концепции Кларка-Фишера об определяющем влиянии величины дохода на экспансию услуг, опирающегося на расчеты Эрнста Энгеля [9].

Сделанный по статистическим данным Всемирного банка2 страновой анализ мировой экономики за 2014 г. показал лидирующие позиции по показателю доли сектора услуг в валовой добавленной стоимости ряда малых богатых стран: Люксембурга (87,8%), Кипра (87,2%), Сент-Люсии (83,9%), Мальты (82,7%). Размеры их национальных экономик предопределили узкую специализацию на финансовых и туристических услугах при, в лучшем случае, слабом присутствии обрабатывающих производств. Терциаризация является привилегией достаточно крупных для обладания диверсифицированной экономикой стран, где каждый из трех рассматриваемых секторов вносит существенный вклад в создаваемый общественный продукт. Главным образом развитые большие страны следуют далее в списке топ-10 сервисных экономик: Греция (80,3%), Великобритания (79,2%), Антигуа и Барбуда (78,9%), Франция (78,7%), США (78%), Нидерланды (77,7%). Доля третичного сектора в российской экономике была на 4,6% меньше среднемирового значения, что свидетельствует о существовании потенциала ускорения экономического роста за счёт структурного манёвра в пользу расширения сектора услуг.

Наименьшие значения доли сектора услуг в валовой добавленной стоимости зафиксированы в Республике Конго (25,7%), Экваториальной Гвинее (26,6%), Йемене (28%), Сьерра-Леоне (29,8%), Катаре (30,1%), Брунее (31,4%), Чаде (32,3%), Кувейте (35%), Азербайджане (36%), Нигере (36,6%). Исходя из статистических данных Всемирного банка о величине валового национального дохода (Gross national income – GNI) в расчёте на жителя3 перечисленные страны можно разделить на две равные части. К первой относятся страны с величиной ВНД по паритету покупательной способности (ППС) приходящейся на одного жителя в разы меньшей среднемирового уровня (в 2014 г. равнялся 15655 долл. США): Республика Конго (6320 долл. США), Йемен (2720 долл. США),

Чад (2110 долл. США), Сьерра-Леоне (1560 долл. США), Нигер (950 долл. США). Слабая активность производителей услуг в их экономиках соответствует логике объяснения механизма действия терциаризации создателями соответствующей концепции трёхсекторной экономики. Однако обращает на себя внимание то, что у самой “богатой” среди них Республики Конго наименьшая доля сектора услуг в экономике (25,7%), а у беднейшего Нигера, где средний доход жителя в 6,6 раза меньше по сравнению с указанным представителем африканского континента – наибольшая среди них (36,6%). Во второй части группы стран-аутсайдеров в терциа-ризации оказались три богатейшие по показателю ВНД на жителя страны: Катар, занимавший в 2014 г. первое место в мире (138480 долл. США); Кувейт, располагавшийся на четвёртом месте (84360); Бруней, имевший шестое место (82140 долл. США). Да и Экваториальная Гвинея (27200 долл. США) с Азербайджаном (17700 долл. США) заметно превосходили среднемировой уровень. Общим признаком для этих стран, а также Республики Конго, Йемена и Чада является приносящая большинству из них основные доходы добыча и экспорт нефти, которой нет в Сьерра-Леоне и Нигере.

Высокий уровень доходов населения представляет собой необходимое, но не единственное условие обладания значительным сектором услуг. Формирование постиндустриальной структуры экономики возможно только на базе зрелой конкурентоспособной промышленности, отсутствие которой в стране свидетельствует о непрохождении ею стадии индустриального развития. Слабая диверсификация экономик многих стран-нефтеэкспортёров вызывает критическую зависимость их состояния от конъюнктуры соответствующего мирового рынка углеводородного сырья, в частности, в отношении доходов населения. При преимущественно монопродуктовой, плохо сбалансированной структуре экономики третичный сектор представлен главным образом производствами простых традиционных услуг, величины спроса на которые непостоянны из-за их локального сбыта и регулярно меняющихся вместе с ценами на нефть доходов потребителей. Тем не менее, даже в таких странах доля сектора услуг в экономике постепенно растёт, но со сравнительно низкой базы и медленными темпами. В 2014 г. из топ-15 стран по объёму экспорта нефти среднемировую долю сектора услуг (68,291%) немного превзошла только Канада (на 1,065%), тогда как средняя величина этого показателя по данной группе стран составила всего 47,017%.

Все ряды динамики доли третичного сектора представленных в табл. 1 групп национальных экономик характеризуются устойчивым ростом величины данного показателя. Наибольшим он был у группы стран со средним уровнем дохода населения (117,58%), охватывающей половину стран мира, а наименьшим - у группы стран с высоким уровнем дохода (106,15%) и входящей в неё группы стран ОЭСР (107,31). Это привело к тому, что отставание по показателю доли сектора услуг стран со средним уровнем дохода от стран с высоким уровнем дохода за рассмотренные 20 лет сократилось с 32% до 25%. Незначительность опережения в скорости роста доли сектора услуг группой развитых стран группы стран с высоким уровнем дохода (всего на 0,43%) свидетельствует о слабом влиянии на неё факта присутствия в последней группе нефтедобывающих стран, хотя и отличающихся пониженной величиной рассматриваемого показателя, но предпринимающих усилия по его увеличению. В экономиках стран с низким уровнем дохода и слаборазвитых странах сектор услуг расширялся немного медленнее, чем в среднем по мировой экономике (114,4% и 116,72%, соответственно, против 116,92%), причиной чего наряду с бедностью является их недостаточное технологическое развитие.

Входящая в группу стран со средним уровнем дохода, Россия продемонстрировала величину роста доли сектора услуг меньшую не только в сопоставлении со средней по своей группе (-3,6%), но и с общемировой (-2,94%). Отчасти объясняет эту слабую динамику роста большое для страны со средним уровнем валового национального дохода в расчёте на жителя значение доли сектора услуг (63,692% в 2014 г.), делающее каждый последующий процент прироста сравнительно тяжелее для осуществления. Завершая анализ динамики доли третичного сектора в период 1995-2014 гг. можно констатировать, что тренд на терциаризацию мировой экономики во многом задавался группой стран со средним уровнем дохода, у которых из-за сравнительно малой величины доли сектора услуг (на 12,78% меньше среднемировой) есть количественно значительный потенциал и одновременно достаточные производственнотехнологические возможности для продолжения структурной трансформации своих экономик в данном направлении.

Долгое время сектор услуг рассматривался как функционирующий в дополнение к лругим секторам и состоящий из, главным образом, низкопроизводительных видов деятельности. Уильям Баумоль доказывал, что специализация на услугах приводит к замедлению темпов роста экономики [7]. Однако третичный сектор крайне неоднороден и включает не только традиционные услуги (торговля, гостиницы, общественное питание, государственное и муниципальное управление), характеризующиеся локализацией предоставления районом места их создания, сравнительно малым потенциалом экономии на масштабе производства и повышения производительности труда. Современный технический прогресс дал широкое распространение легко и дёшево транспортируемым услугам со значительным потенциалом повышения производительности труда, определяемым хорошей восприимчивостью их производств технологическим новшествам. Такие безличные услуги с прогрессирующей динамикой производительности труда как IT-услуги и поставляемые в комплекте с ними, значительная часть бизнес-услуг предполагают умение интенсивно использовать человеческий капитал, вследствие чего образование играет важную роль в обеспечении роста этих субсекторов [12, 13]. Экспансия современных безличных прогрессивных услуг в третичном секторе передовых национальных экономик все сильнее положительно влияет на производительность труда и темпы роста по экономике в целом. Наряду с этим активное применение новых технологий при производстве многих услуг приводит к сокращению отставания третичного сектора по уровню и скорости повышения производительности труда от продуцирующих вещественные блага секторов. Несмотря на ведущую роль затрат труда в себестоимости безличных прогрессивных услуг, особенно в странах с высокой заработной платой, относительные цены на них все чаще снижаются в сравнении с продукцией первичного и вторичного секторов. В данной связи высказываемое некоторыми учёными мнение о преимущественно стоимостном характере терциаризации структуры создаваемого ВВП при её отсутствии в случае измерения «физического объёма» продукта в будущем может потребовать пересмотра из-за окончательной утраты доказательной базы.

Вместе с тем, условием широкомасштабного производства безличных прогрессивных услуг выступает обладание высоким уровнем накопленного человеческого капитала, чего нет в большинстве стран мира. Анализируя данные о трудностях Португалии в освоении подобных услуг, Эстер Гомес да Сильва и Аврора Тейшера главное препятствие усматривают в относительно низкой квалификации рабочей силы этой страны европейской периферии [16]. Предпосылкой для значительных структурных изменений могло бы стать увеличение количества высоко-

СЕТЕВОЙ НАУЧНЫЙЖУРНАЛ

квалифицированных работников современных профессий, позволяющее хотя бы успешно осваивать поступающие из-за рубежа технологические и продуктовые инновации, а в лучшем случае - генерировать их самим: «Порочный круг между низким уровнем образования и низкотехнологичной структурой промышленности трудно разорвать для осуществления модернизации экономики и её адаптации к глобальной конкуренции» [15]. Следовательно, в настоящее время возможности терциаризации определяются наличием человеческого капитала в национальной экономике, позволяющего, улучшив структуру сектора услуг, продолжить его траекторию ускоренного устойчивого роста.

По традиционным услугам объёмы производства увеличиваются медленно, производительность труда невысока. Расширение такой низкоквалифицированной и низкопроизводительной деятельности в третичном секторе снизит совокупную производительность труда и не сделает динамичнее рост экономики. Поэтому положительное влияние третичного сектора на общеэкономическую динамику особенно мало в условиях безоговорочного доминирования традиционных услуг над безличными прогрессивными, отчего в странах с подобной структурой сектора услуг часто в обществе преобладает негативное отношение к терциаризации.

Доказательства реальности замедления экономического роста вплоть до стагнации из-за специализации на традиционных услугах можно найти в проведённом группой немецких учёных исследовании зависимости степени конвергенции производственных структур в Европейском Союзе от уровня образования рабочей силы [14]. Греция и Португалия в нем приведены как примеры стран с застоем производственных структур, с низкой сложностью и диверсифицированностью выпускаемых продуктов, наиболее вероятной причиной чего названы квалификационно-образовательные качества рабочей силы.

Выводы. Модернизация традиционных отраслей при помощи современных информационно-коммуникационных технологий в рамках поставленной правительством России задачи создания цифровой экономики может стать наглядным примером того как распространение технологических интеллектуальных деловых услуг из третичного сектора даёт инновационный импульс развитию экономики в целом. Перспективность модернизации экономики на основе использования достижений входящих в сектор услуг образования и науки, в наибольшей мере формирующих ключевой ресурс постиндустриального общества - человеческий капитал, очевидна. Вместе с тем, нужно одновременно осуществлять накопление физического капитала и совершенствование производственных программ выпуска во вторичном и первичном секторах, поскольку в случае их несоответствия требованиям накопленного человеческого капитала он не будет в достаточной степени востребован в стране, внешним проявлением чего выступит увеличение безработицы и миграции за рубеж. Проблема согласования расширенного воспроизводства человеческого капитала с потребностями экономики в нём резко актуализируется терциаризацией и поэтому её дальнейшее изучение является важной составной частью будущих структурных исследований.