Андрогинность как специфическая гендерная характеристика религиозного брака схимников

В истории христианства всегда присутствовал значительный интерес к монахам и монашеству, в особенности к схимонашеству как самой аскетичной его форме. Духовный путь таких монахов и особенности его становления в теозисе1 связаны с обретением Друга, способного оказать необходимую помощь в процессе озарения, богоявления или откровения. Поэтому можно сказать, что путь монашеского становления («подвига») от простого монаха до схимонаха связан с обрядом братотво-рения – заключения религиозного брака с согласия монашествующей братии. Религиозный брак – это чисто христианское, монашеское установление (религиозный брак – это брак монахов2), предусматривающее оказание помощи монахам в их подвижнической деятельности на пути духовного становления ке-нотипического типа святости, схимонашества. «Братотворение – заключение между двумя неродственными лицами братского союза, на освящение которого была составлена даже особая молитва. Этот обычай существовал у всех индоевропейских народов. Русскими законами братотворение не признавалось, но хотя оно и не влекло за собой никаких юридических последствий. Оно, однако, несомненно, существовало и в России. Здесь оно называлось братство названное или крестовое» [1, с. 404]. Среди монахов существовал определенный обряд братотворения, предполагающий обмен крестами, произнесение клятвы в братской любви и верности перед иконой, зажжение свечей, хождение вокруг аналоя, обмен поцелуями.

Очевидно, что подобного рода союз двух однополых в биологическом плане людей характеризуется определенными социальнопсихологическими особенностями. В связи с этим представляет интерес исследование религиозного брака как варианта узаконенных церковью брачных отношений и его теологических оснований.

Такие понятия, как религиозный брак и религиозная семья, связаны с формой существования схимонахов и не распространяются даже на монахов в обычном монастыре, а существуют только в пустынях (небольших монастырях либо одиноких жилищах отшельников, возникших в отдаленных и пустынных местностях) у схимонашеской братии. Религиозный брак как брак монахов имеет определенные отличия от привычного понимания обыкновенного брака: в обычном браке человек теряет духовное, в иночестве – плотское, поскольку иночество – это способ быть богоподобным, то есть стать по образу и подобию Бога.

Сам феномен религиозного брака возник в первоначальном христианстве и сохранился до нашего времени. Среди апостолов христианства существовали две позиции в отношении брака и связаны они с именами святых Павла и Петра. Павел возглавлял христианство как новую религию – безбрачную, беспорочную, безгреховную, аскетическую, а Петр больше был предрасположен к иудео-христианскому направлению, поэтому призывал к ранним бракам и к включению в брак всех, даже стариков.

В этом плане церковь становилась матерью поучений и утешений в семейно-брачных отношениях. Предписания по таким отношениям и по нравственным постулатам брака и семьи приобрели свое выражение в Апостольских постановлениях – кодификации пастырских правил. Христиане, вступающие в брачно-семейные отношения и не находя в них

Социальная и организационная психология и психология управления ценности в духовном плане, вставали на путь монастырской жизни, где применялись и ценились послушание, целомудрие, взаимный надзор, исправление, самоотречение, бедность. Совершенный христианин – это монах, а монастырь – его место. Православным инокам, имеющим «братнюю любовь», не рекомендовалось жить по одному в пустыне, а предлагалось лучше селиться возле монастырей. Тем самым монах отделял себя целомудренной монастырской жизнью от греховного земного, плотского тела.

У отцов церкви часто повторяются высказывания о необходимости наряду со вселенской любовью иметь уединенную дружбу. Но если первая (вселенская любовь) относится ко всякому, то вторая должна быть осмотрительной в выборе друга. Братская любовь является наиболее «фундаментальным видом любви» [3, с. 43], поскольку предусматривает ответственность, заботу, уважение другого человека и желание продлить его жизнь без конца. Именно этот вид любви наиболее распространенно представлен в одном из самых известных постулатов Библии: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Ядро теософских оснований понимания братской любви составляют представления о том, что в ней наиболее значимо представлены переживания единства, целостности со всеми людьми, человеческого единения и что она возможна лишь между равными. Начало братской любви закладывается в чувстве любви к беспомощному. Начиная любить беспомощного, верующий учится любить его как брата; любить того, кто нуждается в помощи, необходимо так же, как любишь себя самого. П.А. Флоренский предельно четко определил цену, значимость и важность любви к ближнему: «…потеря друга и близкого – выше слов: тут – предел скорби. <…> Одиночество – страшное слово: „быть без Друга“ таинственным образом соприкасается с „быть вне Бога“. Лишение друга – это род смерти» [2, с. 416], и далее: «Дружба – не только психологична и этична, но, прежде всего, она онто-логична и мистична. Так на нее смотрели во все времена все углубленные созерцатели жизни. Что же есть дружба? – Созерцание Себя через Друга в Боге» [2, с. 438].

В представлении теологов двое верующих образуют две частицы тела Христова. Блаженный Августин указывал на великое таинство любви по двое, это – основная заповедь любви, или любовь не может быть там, где нет Другого, обязательно должен быть объект любви.

В Библии много говорится о высокой нравственности братской любви, которая является одним из условий духовного становления религиозной личности в любви к Богу через любовь к Другу и которая не может быть сравнима с язычниками, живущими во грехе отношений мужеложества, скотоложества. Евангелие призывает к ангельской любви, которая особая, бесполая, небесно-спокойная, всем помогающая и в добре, и во зле, от всех далекая и ни с кем не сливающаяся.

В этом плане важно, как библейски воспринимается Друг, имеющий одинаковый с религиозным человеком пол: половое различие есть только внешняя условность индивидуальности, что индивид сам по себе есть бесполое существо – андрогин , но, тем самым, оно и является самым совершенным и абсолютным. В этом плане религиозный брак – это не только брак монахов, но и союз двух андрогинов, которым нужна помощь в сохранении их андро-гинизма, целостности человека с людьми, Миром и Богом. Религиозный брак через «братнюю» любовь помогает определиться в своей целостности религиозной личности через брата (Друга) и выйти к состоянию целостности своего бытия с Миром и Богом.