Аргументация папы Григория Великого против титула "Вселенский" константинопольских патриархов: анализ писем 595 года

DOI:

Цитирование. Мигальников А. В. Аргументация папы Григория Великого против титула «вселенский» константинопольских патриархов: анализ писем 595 года // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2021. – Т. 26, № 6. – С. 290–303. – DOI:

Введение. Григорий Великий (590–604) является одним из наиболее выдающихся римских пап поздней античности [6, с. 9–41; 10, p. 629–633; 16, S. 306–514; 17, p. 658–674; 23; 31, S. 294–308, 364–367; 34; 35, p. 65–68; 37, p. 1–16; 38; 40]. Именно ему было суждено восстановить авторитет римской кафедры, переживавшей сравнительный упадок в результате возвращения Италии в лоно Римской империи при Юстиниане и жесткой политики последнего, направленной на встраивание Римской Церкви в церковно-административную систему государства [25, p. 71–84; 26, S. 35–53, 217–218; 32, S. 348–403; 37, p. 83–96; 45, p. 139–161]. Понтификат Григория I был отмечен целым рядом крупных церковно-политических свершений и проходил на фоне важных событий, связанных с изменением политического ландшафта Италии в результате вторжения лангобардов [8, p. 91–101; 12, p. 231–284; 13, p. 13–21; 16, S. 471–486; 21, p. 158–186; 22, p. 3–42; 43; 45, p. 162–180]. Письменное наследие Григория Великого по своему объему и значению является, пожалуй, беспрецедентным для истории папства первого тысячелетия. Одно собрание его посланий, сохранившихся в составе регистра, насчитывает свыше 800 единиц [33, p. 70–81; 44].

Григорий Великий продолжил традиционную для папства поздней античности политику утверждения собственного первенства в том, что по римской терминологии называлось «Вселенской Церковью» (ecclesia universalis). Как следствие, этот папа жестко отстаивал то, что он считал неотъемлемыми правами римской кафедры, и старался распространить влияние последней даже на самые отдаленные уголки от Британии до Сирии и Аравии [6, с. 153–166; 10, p. 629–633; 16, S. 505–510; 17, p. 671–673; 41, p. 321–341; 42, p. 926–931; 49, p. 32–44]. Именно в рамках этой деятельности по отстаиванию прав и привилегий римского престола Григорий неожиданно инициировал спор о «вселенском» титуле Константинопольского патриарха, являвшийся частью более широкого контекста отношений римского епископа с Востоком [9, p. 184–214; 10, p. 629–633; 14; 15, p. 114–120; 16, S. 505–510; 17, p. 671–673; 22, p. 59–159; 27, p. 1–41; 30; 39, S. 79–95; 41; 42, p. 931–936, 942–958].

Методы. Исследователи жизни и творчества Григория Великого почти всегда уделяли внимание этому спору. Ему посвящены как отдельные, более или менее пространные отрывки общих работ [6, с. 203–222; 9, p. 204– 211; 10, p. 630–631; 15, p. 114–120; 16, S. 452–

463; 17, p. 668–670; 22, p. 201–228; 26, S. 132– 137; 28, S. 99–110; 37, p. 91–96; 39, S. 324–329; 42, S. 945–948], так и специальные статьи [19; 29; 30, p. 278–283; 36; 48; 51]. Тем не менее, следует признать, что практически во всех случаях исследователи уделяют внимание этому спору в целом, давая характеристику всей совокупности посланий Григория I, которые так или иначе его касаются. При таком подходе не только в значительной мере теряются многочисленные нюансы, содержащиеся в текстах посланий, но подчас вовсе оказывается неясным, как именно папа обосновывал свою позицию. В силу этого на основании исследовательской литературы зачастую невозможно в деталях проследить аргументацию Григория, а также контекст, в котором появляется та или иная серия посланий. Чтобы восполнить этот пробел, в настоящей статье мы поставили себе задачей посредством применения историко-критического метода провести подробный анализ серии из четырех писем июня 595 г., которые, собственно, и положили начало упомянутому спору 1. Эти письма содержат особую, свойственную именно начальному периоду спора систему аргументации, которая впоследствии подверглась развитию и определенной модификации, по-видимому, под влиянием контраргументов корреспондентов и оппонентов папы 2. Нашей целью при этом будет выяснение системы аргументации папы Григория, посредством которой он намеревался убедить своих адресатов в неправомочности употребления Константинопольским патриархом титула «вселенский»3.

Анализ. В июне 595 г. папа Григорий впервые рассылает серию писем, в которых осуждает использование Константинопольским патриархом титула «вселенский». Адресатами папских писем являются император Маврикий, императрица, константинопольский патриарх Иоанн IV Постник (582–595) [5], а также респонсалий (или апокрисиарий – доверенное лицо) папы в Константинополе, диакон Сабиниан, впоследствии преемник Григория на папском престоле [24; 35, p. 68; 52, p. 700–711]. Общая декларируемая цель всех четырех писем одна: папа желает, чтобы патриарх Иоанн прекратил использование титула. Однако тезисы и аргументация, к которой прибегает Григорий в обоснование неуместности использования титула, разнятся от одного письма к другому.

Одной из главных забот папы, по его словам, является благополучное правление императора Маврикия и процветание государства 4. Во вступлении первого послания, адресованного самому императору, Григорий высказывается практически в духе юстиниановой концепции «симфонии»: «Благочестивейший и от Бога поставленный государь наш среди прочих забот и августейших тягостей, сохраняя правильность духовного усердия (conservanda rectitudine studii spiritalis), также бдит (invigilat) и в отношении священнической любви (sacerdotali caritati), очевидным образом благочестиво и правдиво полагая, что никто не может правильно управлять земным, если не будет уметь (nisi noverit) распоряжаться (tractare) божественным, и что мир государства (reipublicae) зависит от мира Вселенской Церкви. Ведь какая, о тишайший господин, человеческая сила и вообще всякая мощь плотского плеча (досл. «предплечья» – brachii) дерзнула бы (praesumeret) воздвигнуть нечестивые руки против вершины Вашей христианнейшей власти (imperii), если бы согласный со священниками разум молился за Вас, как полагается и по достоинству, своему Спасителю?» [46, p. 308.2–11]. Папа тем самым одобряет прежнее внимание императора к церковным делам и утверждает, что этим император обеспечивает долголетие своему царствованию.

Недолжное исполнение священнического долга приводит, по мнению Григория, к тому, что силы врагов империи возрастают: «Но пока мы покидаем то, что подобает нам, и помышляем о том, что не подобает, наши грехи мы соединяем с варварскими силами, а вина наша, которая отягощает силы государства, оттачивает мечи врагов» [46, p. 308.14–16]. Император располагает возможностью образумить священников и обратить их к исполнению их обязанностей: «По каковой причине в высшей степени предусмотрительно благочестивейший государь ради усмирения военных потрясений добивается мира Церкви, а также изволит склонять сердца священников к его упрочению» [46, p. 308.25–309.28].

Далее Григорий обозначает причину, грозящую крушением государству: «Поскольку это дело не мое, но Бога, поскольку не я один, но вся Церковь сотрясается, поскольку благочестивые законы, священный собор, поскольку даже сами заповеди Господа нашего Иисуса Христа сотрясаются измышлением некоего надменного и помпезного выражения, да рассечет благочестивейший господин пораненное место и упорствующую болезнь свяжет узами своего царственного распоряжения (augustae vinculis auctoritatis)» [46, p. 309.30–35].

Таким образом, целью написания письма императору является попытка Григория привлечь Маврикия в качестве союзника в инициируемом папой споре по поводу уже ставшего традиционным титула Константинопольского патриарха 5. Папа желает добиться от императора, чтобы тот либо провел предварительное расследование, либо напрямую склонил патриарха Иоанна к отказу от титула [46, p. 311.101–104].

Императрицу Григорий просит, в свою очередь, о том, чтобы она «не попускала ничьему лицемерию преобладать над истиной» [46, p. 314.13]: каким именно образом императрица должна это сделать, папа не уточняет. Вероятно, для него было желательным, чтобы она оказала влияние на своего супруга: Григорию явно кажется несправедливым то, что император сделал ему «некое печальное указание, которое не того обличало, кто поступил надменно, но скорее стремилось отвратить от моего намерения меня [самого]» [46, p. 315.33–35] 6.

Мотивация в письме императрице получает новый оттенок – благополучие императорской семьи: папа говорит о «сокровищах вечного воздаяния», которые императрица получит для себя, своей семьи и отечества делом «исполнения истины» и «благоволения справедливости» [46, p. 314.3–4, 315.20–25]. Григорий отсылает ее к тому, что «родители [императорской четы], прежние принцепсы, искали благоволения апостола Петра» [46, p. 316.61–62] 7. Очевидным образом, для папы Григория угождение апостолу означает поддержку позиции римского престола.

В письме же патриарху Иоанну звучание получает другой мотив: титул является про- явлением лести, которой патриарха окружили его приближенные, иными словами, патриарх Иоанн был ими обманут. Соответственно, Григорий просит Иоанна не соглашаться с теми, кто предлагает ему такой титул [46, p. 330.28–31, 332.96–100]. Он хочет «с неким уважением подтолкнуть [патриарха Иоанна] к стыду» [46, p. 330.23–25]. Смирение же патриарха в вопросе о титуле поможет восстановить нарушенный церковный мир: «Всем сердцем возлюби смирение, посредством которого способно сохраняться согласие всех братьев и единство святой Вселенской Церкви» [46, p. 331.43–45].

Письмо диакону Сабиниану заметно отличается от трех остальных писем этой серии как по форме (оно гораздо короче других), так и по содержанию. Оно не содержит каких-либо аргументов против титула «вселенский». Причины этого представляются достаточно ясными: это уже не первое послание, адресованное Сабиниану в контексте спора о титуле [46, p. 338.32–33], и потому тот был очевидным образом в курсе папской позиции, которую он должен был отстаивать в Константинополе. Григорий приказывает Сабини-ану передать вышеупомянутое письмо, адресованное патриарху Иоанну, а также повторно запрещает ему появляться вместе с патриархом на официальных церемониях [46, p. 338.32– 33]. Такая мера должна была, по мысли Григория, «с неким уважением подтолкнуть [Иоанна] ко стыду (sub quadam verecundiae reverentia pulsarem)» [46, p. 330.22–25].

Позиция папы по поводу титула. Несмотря на то, что титул «вселенский» у Константинопольского патриарха впервые фиксируется в 518 г. [4, с. 40; 19, p. 602; 29, S. 568], Григорий подает это дело как новое и неслыханное [46, p. 309.58, 315.29–30], причем берущее начало именно со вступления на патриарший престол Константинополя Иоанна Постника (582–595). Обращаясь к последнему, папа говорит: «В то время, когда Ваше братство было возведено в священническое звание, помнит оно, какое застало оно мир и согласие Церквей. Но уж не знаю, из-за какого дерзновения или какого надмения оно попыталось присвоить себе новоявленное наименование, отчего сердца многих братьев могли бы войти в соблазн» [46, p. 329.2–6].

Отношение папы Григория к титулу «вселенский» тем самым резко негативное. Он называет его «неслыханным и нечестивым именем» [46, p. 309.58], «негодным и надменным» [46, p. 330.15], «ошибочным именем» (erroris nomen) [46, p. 330.29–30], «гордым и глупым» [46, p. 330.41], «извращенным» [46, p. 331.55], «преступным» [46, p. 338.31]. Принятие патриархом титула – это «отвратительное и нечестивое надмение» [46, p. 330.25], а согласие с ним Григорий приравнивает к потере веры [46, p. 338.31–32].

Аргументация против титула. Представляется возможным выделить несколько типов аргументов, с которые папа Григорий использует в своей полемике:

– Канонические и библейские аргументы : титул противоречит Евангелию, церковным канонам и традиции.

– Догматические : титул противоречит церковному учению о сущности Церкви.

– Церковно-политические : титул нарушает церковный мир и единство, повышает опасность распространения ереси.

– Политические : скандал из-за титула представляет опасность для благополучия государства и императорской семьи.

– Пастырские : принятие титула не соответствует задачам священнического служения.

– Аскетические : титул является заблуждением, греховной ошибкой патриарха Иоанна, уподобляет его антихристу, представляет опасность для его спасения.

В каждом из писем присутствует вся или почти вся палитра аргументов, однако в каждом акцент сделан на аргументах одного-двух типов. В письме к императору папа Григорий чаще приводит политические и церковно-политические аргументы, указывая на опасность скандала для благополучия государства. В письме к императрице папа апеллирует к ее чувству справедливости и за ее участие сулит ей помощь апостола Петра. Наконец, патриарха Иоанна Григорий преимущественно убеждает пастырскими и аскетическими доводами – это письмо самое пространное, почти в 2 раза длиннее писем императору и императрице.

Указанные типы аргументов будут ниже рассмотрены нами подробнее.

Канонические и библейские аргументы. Папа Григорий пишет императору о том, что патриарх Иоанн присваивает себе титул «вопреки евангельским определениям (statuta evangelica), вопреки постановлениям канонов (canonum decreta)» [46, p. 310.62–63]. Для него данный тезис, по-видимому, является самоочевидным и он не раскрывает, каким именно «определениям и канонам» противоречит использование Константинопольским патриархом титула «вселенский».

По мысли папы Григория, принятие титула не имеет позитивных аналогов в церковной традиции. Императору папа приводит пример апостола Петра, который, будучи одним из наиболее авторитетных для Римской и всех прочих церквей святым, все же не принимал подобного наименования: «Вот [апостол Петр] ключи Царства Небесного принимает, власть (potestas) вязать и решить ему дается, забота о всей церкви и главенство (principatus) на него возлагаются, однако же не зовется он вселенским апостолом (universalis apostolus)! А муж святейший и сосвященник мой Иоанн пытается назваться вселенским епископом (universalis episcopus)!» [9, p. 207; 15, p. 117; 19, p. 609; 46, p. 309.48–52].

Не только апостол Петр, но и никто из святых когда-либо в истории не называл себя так [46, p. 332.83–86]. В частности, Григорий приводит пример папы Льва Великого (440– 461). В письме императору он представляет дело так, что в 451 г. на Халкидонском соборе титул «вселенский» был предложен участниками собора папе Льву, но тот отказался: «В самом же деле, [наименование “вселенским”] было преподнесено чтимым Халкидон-ским собором римскому понтифику ради чести блаженного Петра, главы апостолов (apostolorum principis). Однако никто из них (видимо, имеются ввиду папа Лев и его преемники – А.М.) никогда не соглашался использовать это исключительное наименование (singularitatis nomine), дабы в то время, как одному давалось нечто частное, все священники не лишались причитающейся чести. Так отчего же, стало быть, мы не добиваемся этого даже преподнесенного названия, а тот притязает его присвоить даже не преподнесенное?» [46, p. 310.77–83]. В письме патриарху Иоанну папа приводит тот же самый аргумент: «Разве, как Ваше братство знает, досточтимый Халкидонский собор предстояте- лей этого апостольского престола, которому я служу по устроению Божию, не назвал “вселенскими”, оказав [им] эту честь? Однако никто и никогда не пожелал называться таким словом» [46, p. 332.89–92].

В приведенных выше утверждениях папа Григорий делает умышленный или неумышленный подлог, потому что лишь с очень большой натяжкой и многими оговорками можно утверждать, что титул был «преподнесен чтимым Халкидонским собором римскому понтифику». Фактически же он был применен к римскому епископу только в челобитных, поданных на имя папы Льва противниками Ди-оскора Александрийского (тф «Yi®TaTV каГ цакар1ютатш olкouц£VlкФ архютшкопф ка1 патршрху ту р^а^П? 'Рюцп?): однако такой прецедент едва ли можно квалифицировать как его соборное признание за римским епископом. Между тем в официальных речах и подписях папских представителей на Халкидонском соборе Лев неоднократно назывался «universalis ecclesiae papa urbis Romae», каковой титул не использовался другими отцами Собора 8. Тем самым нет никаких признаков того, что греческие отцы Халкидонского собора приняли решение о даровании Льву титула, однако, с другой стороны, очевидно, что именно папские легаты, имея точные инструкции, пытались продвигать его на Соборе 9.

Другим аргументом против титула Григорий считает то, что его предшественник, папа Пелагий II (579–590), «отменял деяния [константинопольского] собора» [46, p. 329.11– 330.16], фактически утвердившего за патриархом титул «вселенского» [9, p. 204–205; 15, p. 114–115; 16, S. 366–367; 19, p. 603]. Другими словами, папа сохраняет веру в то, что римский понтифик может своим указом отменить поместный собор другой церкви. Разбор подобных взглядов Григория на свой статус в Церкви заслуживает специального рассмотрения.

Церковно-политические и догматические аргументы. Папа Григорий считает, что претензия константинопольского патриарха на титул «вселенский» нарушает церковный мир и единство, причем «возникает прекословие всем вообще разлитой благодати» [46, p. 330.37–39]. Григорию кажется, что этим тяготится не только Римская церковь, но «воз- дыхают все [Церкви], хотя сказать ничего и не пытаются» [46, p. 317.75–77]. Императора он убеждает, что не стремится отплатить Иоанну за какую-либо личную обиду и защищает не «свое дело», но «дело всемогущего Бога и дело Вселенской Церкви» [46, p. 309.59–310.61].

Догматическое возражение Григория заключается в том, что у Вселенской церкви (universalis ecclesia) есть только один глава – Христос, а христиане являются членами церкви под этой главой [46, p. 332.80–82]. В принятии же титула «вселенский» (universalis) Григорий наблюдает попытку патриарха стать главой Вселенской церкви вместо Христа [46, p. 331.45–55] 10.

Принятие наименования «вселенский» ставит константинопольского патриарха выше всех остальных епископов, и честь (honor) последних тем самым «похищается», «уничтожается» [46, p. 310.74–76, 79–81], «попирается ногами» Иоанна [46, p. 331.65–67]. Григорий говорит, что титул подразумевает едва ли не отмену епископской благодати всех остальных епископов: «Брат мой и соепископ один стремится называться епископом» [20, p. 36–43; 46, p. 316.47–48]. По мысли Григория, возникающие на этой почве распри среди епископов тотчас прекратятся, если патриарх откажется от титула [46, p. 310.89–91].

Главная опасность видится Григорию в том, что если епископ, называющий себя «вселенским», обратится к ереси, то вместе с ним в ересь впадет и вся Вселенская церковь [46, p. 310.71–74]. Угроза этого тем выше, что на протяжении истории константинопольской церкви многие ее епископы становились еретиками и даже ересиархами: «И конечно, нам известно, что многие епископы (sacerdotes) впали в пучину константинопольской ереси, став не только еретиками, но даже ересиархами! Оттуда, конечно же, Несторий, который, считая, что посредник между Богом и людьми Иисус Христос был двумя лицами, поскольку не верил, что Бог мог стать человеком, дошел до иудейского вероломства. Оттуда Македоний, который отрицал, что Святой Дух единосущен Отцу и Сыну. Итак, если в сей Церкви кто-нибудь присвоит себе это наименование – что он, согласно мнению всех добрых [людей], и сделал – то, стало быть, и вся Церковь (universa ergo ecclesia) – чего да не будет! – отпадет от своего положения, когда падет тот, кто называется «вселенским». Но да удалится от христианских сердец это богохульное наименование, в котором уничтожается честь всех священников, будучи безумно похищаема (arrogatur) одним» [9, p. 207; 19, p. 608; 46, p. 310.65–76] 11.

Политические аргументы. Одним из лейтмотивов писем императору и императрице, как уже было сказано выше, является опасность для государства, которую представляют собой нестроения в Церкви, вызванные принятием титула. Григорий в красках описывает контраст между бедственным военнополитическим положением империи на границах и несоответствующим этому поведением патриарха, который вместо «домогательства тщеславных званий» должен был бы «плача лежать на полу и в пепле» [46, p. 309.53–58].

Император заверяется в том, что его вмешательство принесет «облегчение государству» и «долголетие царствования» [46, p. 309.35–37]. То же обещание – в письме императрице: «Итак, Ваше благочестие, которое вместе с тишайшим государем всемогущий Бог поставил править всем миром... сколь более верно послужит Творцу всех во исполнение истины, столь более надежно будет господствовать оно во врученном ему мире» [46, p. 315.20–25].

По мнению папы, поведение патриарха унижает не только достоинство священников, но и самой императорской власти: «Следует обуздать того, кто наносит оскорбление Вселенской Церкви, кто надмевается сердцем, кто стремится радоваться исключительному наименованию, кто частным обозначением даже ставит себя превыше достоинства Вашей власти (honori quoque vestri imperii)!» [46, p. 310.86–89]. Оно «оскверняет времена» правления Маврикия [46, p. 316.54–56].

Григорий, со своей стороны, показывает, что император имеет силу воспрепятствовать возвышению патриарха [46, p. 337.10– 11, 15–17], и, более того, императорская власть над патриархом превышает власть церковных канонов: «Тому, кто пренебрегает выказывать послушание каноническим наставлениям, следует более склоняться к наставлению благочестивейших государей» [46, p. 310.84–85].

В церковных нестроениях, как уже было сказано, Григорий видит корень тех бедствий, которые империя вообще и Италия в частности были вынуждены терпеть от вторжений варваров. Он пишет императору: «Вот все в областях Европы предано варварскому праву (iuri barbarorum): разрушены города, разорены крепости, обезлюдели провинции. Не населяет землю никто из правоверных (cultor): каждодневно свирепствуют и господствуют в смерти верных идолопоклонники. А священники, которые должны были, плача, лежать на полу и в пепле, домогаются себе тщеславных званий и похваляются неслыханными (novis) и нечестивыми (profanis) именами!» [46, p. 309.53–58].

В письмах августе и патриарху Григорий описывает и свое собственное сложное положение. Так, послание Иоанну Григорий заканчивает на весьма минорной ноте: «я, окруженный столь многими бедствиями, сдавлен мечами варваров (barbarorum gladiis premor), так что мне не только много рассуждать, а и вздохнуть едва ли возможно» [46, p. 336.211– 337.212–213].

Пастырские аргументы. Наименование епископа «вселенским», по мнению Григория, противоречит задаче священнического служения по научению паствы смирению [46, p. 330.31–36, 333.120–122]. Он опасается того, что из-за титула могут «оскверниться многие» [46, p. 336.189–190], поскольку он приводит к соблазнам: «[Братство Ваше] попыталось присвоить себе новоявленное наименование, отчего сердца многих братьев могли бы войти в соблазн» [46, p. 329.4–6].

Аскетические аргументы. Наиболее полно аскетические аргументы представлены в письме патриарху Иоанну. Ф. Дворник считал, что именно «аскетический характер [папы Григория]» послужил основной причиной его возражений против титула «вселенский» [25, p. 80–81] 12. По его мнению, Григорий не имел никакой иной цели, кроме как только преподать Иоанну нравственное поучение и предупредить его от излишней гордости. Косвенное подтверждение этому Дворник видит в том, что восточные патриархи относились к титулу «вселенский» спокойнее и воспринимали его «либо как пустую формулу, либо как выражение прав, предоставленных Кон- стантинополю Халкидонским собором» [25, p. 81] (ср. [19, p. 609]).

Как было сказано выше, титул сам по себе вызывал у папы Григория отторжение как «неслыханный и нечестивый» [46, p. 309.58], «гордый и глупый» [46, p. 330.41], «негодный», «надменный», «извращенный», как средство «похвалиться» и «казаться более знатным (digniores)» [46, p. 315.19–20]. Однако его принятие патриархом является для папы достаточной причиной подозревать того в гордыне: «Но уж не знаю, из-за какого дерзновения или какого надмения [братство Ваше] попыталось присвоить себе новоявленное наименование» [46, p. 329.4–6]. Он указывает на прежнюю скромность патриарха Иоанна [46, p. 332.74–75], на то, что раньше тот и сам не стремился к епископству [46, p. 329.6–7] и считал себя недостойным епископского сана [46, p. 329.9–11].

Письмо к патриарху содержит 25 ветхозаветных и новозаветных цитат, призванных напомнить ему о смирении (Ис. 66:2; Мф. 5:3, 11:29, 20:27), богопротивности гордыни (Притч. 16:5; Лк. 14:11; Иак. 4:6), необходимости удалиться от льстецов (Лк. 9:60; Пс. 69:4, 140:5) и близости последнего суда (1 Ин. 2:18) [19, p. 608–609]. Поведение Иоанна в деле с титулом неоднократно сравнивается с библейскими описаниями сатаны: «Кто, спрашиваю я, в столь извращенном наименовании берется за образец как не тот, кто, презрев легионы ангелов, поставленных товарищески вместе с ним, попытался вырваться к вершине уникальности, чтобы и никому не подчиняться, и в одиночестве казаться предстоящим всем? Кто также сказал: Взойду на небо, выше звезд небесных вознесу престол мой и сяду на горе завета, по бокам севера; взойду выше высоты облаков, буду подобен Всевышнему » [46, p. 331.55–62]. К образам гордыни, свойственной сатане и антихристу, которой Иоанн Константинопольский якобы подражает, Григорий прибегает в своих посланиях довольно часто [46, p. 316.46–48, 331.55–62, 331.64–332.72, 332.74–79, 334.144–146].

Папа предупреждает Иоанна, что, если тот не смирится, его гордость станет предметом рассмотрения «высших судей» [46, p. 336.190–192]. Однако если он откажется от титула, то сможет даже духовно возрасти и преуспеть [46, p. 330.39–331.43].

Практические меры папы против титула. Папа Григорий не ограничивается увещаниями против титула, но принимает и практические действия. Он запрещает своему апокрисиарию служить мессу вместе с патриархом [46, p. 338.32–33] и, по видимости, угрожает Иоанну каноническим разбирательством либо прещением в случае, если тот не откажется от титула: «Если ты не пожелаешь, я запретил ему (диакону Сабиниану, респон-салию папы в Константинополе – А.М. ) справлять с Вашим братством служения месс, чтобы прежде с неким уважением ко стыду подтолкнуть святость Вашу, а затем, если отвратительное и нечестивое надмение не сможет смущенно исправиться, тогда уже прибегать к тому, что есть строгое и каноническое» [46, p. 330.22–27, 336.202–203] ¹³.

Результаты. При общем сходстве посланий императору, императрице и Константинопольскому патриарху между ними наблюдаются значительные различия.

Тезисно укажем на аргументы, содержащиеся только в письме императору: титул противоречит Евангелию и церковным канонам; в случае падения «вселенского» патриарха в ересь вместе с ним падет и вся Церковь – тем вероятнее, что константинопольские епископы зачастую становились ересиархами.

В письме императрице акцент сделан на необходимости восстановить справедливость, поддержав позицию Римской церкви и тем самым снискав благоволение апостола Петра.

Аргументы, свойственные только письму патриарху: предыдущий папа, Пелагий II, отменил решения константинопольского собора, признавшего титул; догматический аргумент: Христос есть глава Церкви, а все остальные христиане суть ее члены; принятие же титула – это попытка занять место Христа; аскетические аргументы: ранее патриарх Иоанн был скромнее; ему необходимо подражать смирению Христа, иначе он подвергнется «высшему суду»; пастырские аргументы: по причине титула многие могут соблазниться, епископ же призван учить смирению. Только в письме патриарху есть предупреждение о том, что в случае сохранения титула папа Григорий будет вынужден «призвать Церковь».

Общим для всех трех писем является резко-негативное отношение папы Григория к ти- тулу «вселенский». Совпадает и основная цель посланий – принудить патриарха Иоанна отказаться от титула. Различается мотивация, по которой адресат должен исполнить просьбу папы Григория: в письме императору акцент сделан на унижении императорской власти по причине принятия патриархом титула и на благополучии государства в случае отказа от него; в письме императрице к этому добавляется благополучие семьи и пример родителей; в письме к патриарху папа Григорий преимущественно взывает к его совести и объясняет титул как лесть со стороны патриаршего окружения.

Только 2 аргумента против титула являются общими для всех трех посланий: нарушенный церковный мир и попрание чести всех остальных епископов. Неудивительно также и то, что во всех посланиях используются библейские цитаты; но если в письме императору их 5, а в письме императрице 3, то патриарха Иоанна папа Григорий старается убедить с помощью 25 библейских цитат.

Для писем императору и императрице общим является только мотив унижения императорской власти и нарушения мира в государстве из-за церковных нестроений.

Сходство писем императору и патриарху заключается в апелляции к церковной традиции: обоим папа Григорий приводит в пример апостола Петра и папу Льва, которые не принимали титул «вселенский». Также в этих письмах папа Григорий говорит о практической мере против титула: о запрете своему апок-рисиарию диакону Сабиниану сослужить патриарху Иоанну.

Общим для писем императрице и патриарху является и отрицательный пример антихриста – при этом в письме патриарху этот прием используется 4 раза. В письме императору одна из библейских цитат намекает на то, что титул делает патриарха богопротив-ником (Иак. 4:6) [46, p. 311.115–116], но нет прямых указаний на антихриста.

Исходя из проведенного анализа, позволим себе сделать вывод, что аргументация, с которой папа Григорий выступает против титула «вселенский», представляется тщательно выверенной в случае каждого послания. С учетом сложных условий – таких как противостояние лангобардам – конфликт по поводу поставления епископа Салоны, о котором папа Григорий пространно говорит в письме императрице, и общий недостаток времени – очевидно, что вопрос о титуле «вселенский» имел для Григория высокую важность. Следует сделать предположение, что значимость этого вопроса была обусловлена для Григория его восприятием особого положения и роли Римской кафедры по отношению к другим Церквам.