Археологические работы Таманской экспедиции ГАИМК

В истории российской археологической науки менее всего изученным является советский период, в особенности 1920—1930-е гг. Вплоть до недавнего времени у нас существовало немало табу, которые не давали возможности составить ясное представление о реальной деятельности советских археологов. Сегодня, когда эти табу потеряли свою силу, огромное значение приобретает изучение архивных материалов. Использование их в полном объёме — без всяких купюр, без умолчания о фактах, которые сейчас могут показаться «некрасивыми» или даже скандальными, — позволяет не только окунуться в атмосферу былых времён, но и лучше понять некоторые особенности современного состояния археологии России.

В раннее советское время главной организацией, в рамках которой велись археологические исследования в стране, являлась Российская (позднее Государственная) Академия истории материальной культуры, созданная в 1919 г. Здесь в 1924 г., как хорошо известно, была возрождена Ольвийская экспедиция, во главе которой встал Б.В. Фармаковский. Наряду с прочим, эта экспедиция являлась и, так сказать, кузницей археологических кадров советской России. После смерти Бориса Владимировича в 1928 г. положение сильно изменилось, и ведущую роль в изучении Ольвии стали играть не ленинградские, а украинские учёные, отношения с которыми порой не ладились (Виноградов 2013: 164).

В такой ситуации руководство ГАИМК стало большее внимание обращать на другую часть античного Северного Причерноморья — район Боспора Киммерийского и, в первую очередь, на Таманский полуостров. Перспективы археологических исследований здесь представлялись безграничными, к тому же предполагалось, что в исследованиях примут участие учёные из Германии, но эти надежды оказались напрасными. В такой обстановке в ГАИМК в 1930 г. была создана Таманская экспедиция (Виноградов, Медведева и др. 2020), руководителем которой назначили Александра Александровича Миллера — учёный, вклад которого в отечественную археологическую науку хорошо известен, хотя его исследовательская деятельность всё ещё изучена не в полной мере (Алёкшин 2015; 2022), и в первую очередь это относится к Таманской экспедиции ГАИМК. В 1930 г. было решено, что в её рамках необходимо провести комплексное обследование Таманского полуострова, в ходе которого зафиксировать все археологические памятники, относящиеся к доисторической эпохе, железному веку, периоду античности и средневековья. Надо признать, что А.А. Миллер довольно скептически относился к «так называемой античности», его больше интересовали другие исторические эпохи. Но, проводя исследования на Таманском полуострове (азиатская сторона Боспора), памятники античной культуры игнорировать было невозможно. Не удивительно, что археологи-антиковеды приняли в работах экспедиции самое активное участие — Т.Н. Книпович, Е.Г. Кастанаян, Е.И. Леви,

МАИАСП № 14. 2021

А.Н. Карасёв, В.Ф. Гайдукевич и др. (рис. 1). С другой стороны, А.А. Миллер хотел, чтобы исследования на Тамани, как постоянное предприятие ГАИМК, стали центром подготовки археологических кадров различной специализации из центральных и местных учреждений (Миллер 1931а: 26), поэтому через Таманскую экспедицию прошли многие молодые и перспективные сотрудники и аспиранты Академии, впоследствии ставшие видными российскими учеными — А.А. Иессен, М.И. Артамонов, Г.И. Боровка, Г.В. Григорьев, А.П. Круглов, Б.Б. Пиотровский, Г.В. Подгаецкий, В.И. Равдоникас и др.

В 1930 г. Таманской экспедицией были произведены разведочные исследования полуострова (Миллер 1931). Систематическое обследование района предполагалось провести в 1931—1933 гг. и на основании полученных материалов создать археологическую карту Таманского полуострова. Одновременно с этим планировалось предпринять раскопки в Тамани (городище Тмутаракань — Гермонасса) с таким расчётом, чтобы 1931-й год посвятить изучению средневековых слоёв, в 1932 г. сосредоточиться на раскопках римских и эллинистических напластований, а в 1933 г. — классических и архаических (Виноградов 2013: 169; 2020: 26). Такая задача, конечно, созвучна лозунгам тех лет «пятилетку в четыре года» или т.п., но сейчас она выглядит фантастичной. Тмутаракань — Гермонассу за три года изучить невозможно, даже в первом приближении. Впрочем, руководство ГАИМК всё это прекрасно понимало и надеялось на продолжение систематических и планомерных исследований Таманской экспедиции на долгий срок. Предполагалось также распространить археологические разведки на восточное побережье Азовского моря, доведя их до низовьев Дона, где А.А. Миллер имел большой опыт исследовательской работы. Не следует забывать к тому же о его Северо-Кавказской экспедиции, которая вела масштабные работы как раз в это время. Как видим, у ленинградских археологов тогда имелась реальная возможность охватить археологическими исследованиями огромную территорию от Кавказа до Дона. Такие исследования, выполненные под единым руководством, по единому плану, на основании единых методических принципов, конечно, обещали дать великолепный научный результат (Виноградов 2020: 26). Осуществить эти планы на практике, к сожалению, не удалось. В 1932 г. экспедиция уже прекратила свою деятельность, а её начальник в 1933 г. был арестован, обвинён в антисоветской деятельности и сослан в сталинские лагеря, откуда он уже не вернулся (Алёкшин 2022: 119—124).

Результаты археологических исследований Таманской экспедиции ГАИМК до сих пор не введены в научный оборот. Основной комплекс научно-организационной документации по этому вопросу хранится в рукописном и фотографическом отделах Научного архива ИИМК РАН (о нём см.: Виноградов, Григорьева и др. 2020: 119). Всесторонний анализ имеющихся материалов позволяет достаточно полно реконструировать историю формирования экспедиции А.А. Миллера, понять основные направления её деятельности, а также представить себе особенности социальной жизни учёных-археологов 1930-х годов в Советском Союзе. В разряде «Собрание графической документации» находятся крупноформатные чертежи Таманской экспедиции. Особенно важно, что в этом комплексе иллюстративного материала хранятся оригиналы уникальной большеформатной (1,46 × 1,42 м) подробной археологической карты Таманского полуострова, составленной по результатам работ экспедиции. Имеются как чистовой, так и черновой её варианты (РО НА ИИМК РАН. Р–I. Д 158). Востребованная многими специалистами, эта карта до сих пор не была полностью опубликована.

Как уже было сказано, Таманская экспедиция ГАИМК по существу проработала всего два года (1930 и 1931). Итоги этих масштабных исследований и сейчас остаются мало

МАИАСП № 14. 2022

известными и почти не изученными. Охарактеризуем их в самом кратком виде. Городище Тмутаракань/Гермонасса было намечено в качестве ключевого объекта для работы экспедиции. По установленному плану в 1931 г. здесь состоялись исследования напластований средневекового города, которые предполагались стать систематическими (рис. 2). Запланированные А.А. Миллером работы на текущий полевой сезон вполне были выполнены (Миллер 1932а: 58).

На основном раскопе в центральной части Таманского городища культурные слои были доведены до уровня римского времени. Выяснилось, что в процессе выемки земли для современного производства сырцовых кирпичей, здесь были уничтожены все культурные отложения позже XII в. Сильно испорченными оказались и каменные верхние кладки древних зданий. Сохранившиеся средневековые отложения имели значительную мощность до трех метров и разделялись на две хорошо датируемые части. Верхняя относилась к X— XII вв., нижняя — к VI—IX вв. (Миллер 1932а: 58–60). Большое внимание сотрудники экспедиции уделили изучению стратиграфии городища, выступавшей в многометровых береговых обрывах. Разведочный раскоп у одного из таких обнажений оказался особенно важным для стратиграфической характеристики поселения (рис. 3). Его разрезы охватили всю свиту культурных напластований мощностью 8—9 м, хронологическая последовательность которых уложилась в длительный непрерывный период около двух с половиной тысячелетий: от VI в. до н. э. — до XIX в. (Миллер 1931а: 28—29; Миллер 1932а: 46). Кроме раскопок были произведены разведки для выяснения границ распространения культурных остатков различных эпох. Обследования проведены на всей площади Таманской станицы и ее ближайших окрестностей, в результате чего получена особо четкая картина распространения культурного слоя. Распространение керамики показало, что средневековое поселение значительно расширило свою территорию по сравнению с античным поселением классического периода, а в восточной окраине городища и далее к западу, по направлению ко второму оврагу, установлено наличие древнейших средневековых отложений VI в. (Миллер 1932а: 60).

Обследование юго-западной части станицы Тамань привело к открытию некрополя, содержавшего погребения двух исторических эпох — античной и средневековой (Гайдукевич 1959: 155—157). Самое раннее из выявленных тогда античных погребений относится ко второй половине VI в. до н. э., остальные датируются V в. до н. э. (Гайдукевич 1959: 158—165). В этом отношении следует признать, что работы Таманской экспедиции в 1931 г. велись с немалым опережением плана. Можно отметить также, что эти погребения содержали первоклассные археологические находки — предметы вооружения, импортную керамику и т.д.

Вторым важнейшим античным памятником Таманского полуострова, на котором производились раскопки, пусть очень ограниченные, стала столица азиатского Боспора — Фанагория (Виноградов, Застрожнова и др. 2021). Здесь надо указать на один не очень известный факт, который, вероятно, стал причиной (или одной из причин) печального конца Таманской экспедиции ГАИМК. На этом памятнике с 1927 г. работала археологическая экспедиция из Московского музея Изобразительных искусств во главе с Л.П. Харко и К.Э. Гриневичем (Александрова 2017: 34; 2018: 38; Застрожнова 2019: 160—175). Руководство ГАИМК не придавало этому обстоятельству особого значения, считая, что весь Таманский полуостров является «вотчиной» Академии. Вопрос о возможности сотрудничества с коллегами из Москвы в изучении древних памятников района даже не ставился (Виноградов 2020: 28; Виноградов, Застрожнова и др. 2021: 284—285).

МАИАСП № 14. 2021

В 1930 г. сотрудники Таманской экспедиции ГАИМК посетили городище Фанагория, осмотрели раскопы московских археологов и признали низкое качество проведённых ими работ (рис. 4). Помимо этого, тогда были проведены небольшие раскопки в прибрежной части памятника (рис. 5) и предприняты некоторые шаги к его охране (Виноградов, Застрожнова и др. 2021).

Вопиющим фактом самоуправства следует признать раскопки фанагорийской обжигательной печи, которая была обнаружена и частично исследована экспедицией ГМИИ в 1930 г. В сентябре следующего года она была полностью раскрыта отрядом Таманской экспедиции ГАИМК, в состав которого вошли представители Керченского музея — Ю.Ю. Марти и В.Ф. Гайдукевич (Иессен, Миллер 1932: 60—61) (рис. 6). Результаты этих работ вошли в книгу Виктора Францевича, посвящённую памятникам такого рода на Боспоре (Гайдукевич 1934: 51—92). Эта книга до сих пор не потеряла своего значения, но материал для неё, как видим, частично был получен не самым правильным путём.

В научной литературе практически не отмечено, что Таманская экспедиция предприняла обследование поселения у Суворовской крепости близ Тамани (Миллер 1932в: 67). Тем не менее, имеющиеся архивные материалы свидетельствуют, что в 1930 г. на памятнике были произведены сборы керамического материала, который, по представлениям того времени относился к «архаической формации». Тогда же на памятнике были заложены два разведочных раскопа, но они не дали положительного результата (рис. 7). В 1931 г. у Суворовской крепости вновь собрали подъёмный материал, среди которого имелись «обломки древней посуды». Раскопки, осуществленные тогда бригадой студентов-практикантов в двух местах поселения с целью «открыть залегание архаических слоёв», и на сей раз не были успешными. Древних отложений не оказалось и в новых раскопках (РО НА ИИМК РАН. Ф. 2. Оп. 1. 1931. Д. 777. Л. 131).

Наконец, следует назвать ещё один памятник, на котором Таманская экспедиция ГАИМК провела более успешные исследования, — это поселение, расположенное на территории бывшей коммуны «Искра», рядом с посёлком Гаркуша (Миллер 1932в: 67—68) (рис. 8). Сейчас это поселение отождествлено с греческим селением Патрей (см. Абрамов 2010). Осмотр памятника был выполнен в 1930 г. под руководством А.А. Иессена, а на следующий год здесь были проведены раскопки, которыми руководил А.П. Круглов. Тогда в обрыве берега были обнаружены два погребения, относящиеся к салтовскому времени (Миллер 1932в: 68). На поселении удалось раскопать сооружение с цементированными площадками и тремя резервуарами, назначение которого точно определить не получилось. А.А. Миллер с осторожностью высказал предположение, что оно является остатками древней винодельни (Миллер 1932в: 68). Эта догадка в полной мере подтвердилась последующими раскопками на Боспоре. Сейчас можно с уверенностью считать, что в 1931 г. на Патрее была исследована первая винодельня азиатского Боспора (Гайдукевич 1958: 355; Винокуров 2007: 143, 407). Без сомнения она относится к римскому времени (Виноградов 2021).

После столь успешного начала, предполагалось, что здесь следует продолжить изучение поселения, а также и раскопки салтовского могильника. Но этого не случилось. Ещё раз повторим, что амбиции руководства ГАИМК, его нежелание идти на какие-либо компромиссы, полное игнорирование интересов московских коллег стало роковым для очень перспективного научного проекта. Из-за возникшего конфликта организовать Таманскую экспедицию ГАИМК в 1932 г. уже не представлялось возможным.

Б.Б. Пиотровский, принимавший участие в работах на Тамани, в своих мемуарах записал: «Таманская экспедиция 1931 г. была самой нелепейшей из экспедиций, в которых я

МАИАСП № 14. 2022

участвовал» (Пиотровский 2009: 98). В этом отношении он, несомненно, в чём-то прав. Да, экспедиция была разношёрстной, её потрясали конфликты (в том числе связанные с деструктивной позицией С.А. Семёнова-Зусера), весьма болезненным оказалось противостояние с московскими археологами. Всё это, однако, не даёт права согласиться с другим заключением Б.Б. Пиотровского: «Таманская экспедиция не дала положительного результата» (Пиотровский 2009: 101). Напротив, она стала этапным моментом в истории античной археологии Советского Союза, и с позиции современной науки результаты работ, предпринятых на Таманском полуострове под руководством А.А. Миллера, представляются очень успешными (Паромов 2020: 242—243).

Экспедиция А.А. Миллера проработала слишком мало (всего два года), но сделала очень многое и была ликвидирована, так сказать, «на взлёте». Но в 1933 г. была создана Керченская (затем Боспорская) экспедиция ГАИМК (затем ИИМК Академии Наук СССР), направленная на изучение «малых» боспорских городов (Виноградов 2013: 169—170). Она открыла новую страницу в изучении античных памятников Боспора Киммерийского, и эта страница ещё не закрыта.