Архитектурно-эстетические компоненты интерьера мордовского народного жилища

Слово «интерьер» заимствовано русским языком из французского interieur – внутренний, а тем в свою очередь – из латинского interior – находящийся в глубине. Но, превратившись в русском языке из прилагательного в существительное, данный термин стал означать (помимо внутреннего строения, структуры организмов) архитектурно и художественно оформленное внутреннее пространство отельного помещения или всего жилого дома. В этом смысле используемый в русском языке термин «интерьер» опять же совпадает по смыслу с исходными словами французского и латинско-

Рис. 1. Классификационная схема типов внутренней планировки мордовского жилища: 1 – свободная; 2 – центрическая; 3 – южнорусская (восточный подтип); 4 – южнорусская (западный подтип); 5 – западнорусская; 6 – среднерусская; а – печь пенакуд (м.), кашто-мо (э.); б – передний угол шкай уже (м.), пазаикелькс (э.); в – вход кенкш (м., э.)

Рис. 2. Внутренняя планировка мордовского жилища во второй половине XIX в.: 1 – среднерусская; 2 – западнорусская; 3 – южнорусская (восточный подтип); 4 – южнорусская (западный подтип); А – преобладающее; Б – бытующее; В – единичное явления

го языков. В первом из них слово interieur, осмысленное как существительное, означает внутреннее убранство помещения, а во втором под словом interior понимается, в частности, внутренность дома. Аналогичный смысл имеют и созвучные слова, вошедшие во многие другие языки (в том числе и английское – interior).

Рис. 3. Интерьер жилой избы при южнорусской планировке

Рис. 4. Интерьер жилой избы при западнорусской планировке

Подобное терминологическое родство во многом символично. Оно как бы подчеркивает, что отделка и меблировка помещений – весьма ответственный момент при формиро- вании среды обитания не какого-то отдельно взятого этноса, а человечества в целом. И проблемы, связанные с интерьером индивидуального, частного жилища, стоят при этом

Рис. 5. Интерьер жилой избы при среднерусской планировке

Рис. 6. Архитектурно-эстетические компоненты интерьера мордовского народного жилища при южнорусской (1, 2), западнорусской (3), среднерусской (4, 5) и нетрадиционной (6) планировках: а – печь пенакуд (м.), каштомо (э.); б – передний угол шкай уже (м.), пазаи-келькс (э.); в – вход кенкш (м., э.); г – лавка морга эзем (м.), вешкезем (э.); д – шкаф в лавке потмар (м., э.); е – дощатый настил кершпиль (м.); ж – лавка эзем пря (м.), покш эзем (э.); и – лавка эзем (м., э.); к – дощатые нары эземнеланга (м.), эземнеланго (э.); л – печной столб палман (м.); м – полка для посуды и утвари лапаня (м.), лапане (э.); н – деревянный настил коник ланга (м.), коник ланго (э.), о – кровать кроват (м., э.); п – стол шра (м., э.); р – скамья скомня (м., э.), с – стул; т – комбинированная печь потопка, каланка (м., э.); у – шкаф; ф – табурет; х – диван; ц - тумбочка

на одном из первых мест. Как показывает практика, творческая переработка архитектором и дизайнером национальных традиций и исторических стилей, критическое использование многовекового опыта различных народов позволяют превратить совокупность помещений даже типового жилого дома в индивидуальное, комфортабельное, одухотворенное, удобное для проживания жизненное пространство. В интерьере частного жилища, его облике как в зеркале отражается специфика проживающей в нем семьи. Бытовые национальные особенности, образ мыслей, мироощущение обитателей дома, их образ жизни – все это вместе взятое отражается на убранстве, обстановке, способах отделки, освещения и меблировки жилища.

Эту особенность тонко подметил Н. В. Гоголь в поэме «Мертвые души», когда Чичиков знакомился с комнатой Собакевича, по словам автора, похожего на средней величины медведя: «Все, что в ней ни было, – все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья – все было самого тяжелого и беспокойного свойства, – словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: “И я тоже Собакевич!”».

Рис. 7. Эволюция боранки коника

Внутренняя планировка и обстановка мордовского народного жилища с древнейших времен представляла собой различные варианты расположения печи, переднего угла и входа (рис. 1).

Для полуземляночного жилища древней мордвы была характерна свободная планировка, при которой очаг располагался в различных местах жилища. Разновидностью ее являлась центрическая планировка, встречавшаяся и в наземном жилище.

Южнорусская планировка (восточный подтип) хронологически следует за свободной и центрической планировками. В первой половине XIX в. она бытовала у мордвы-мокши Спасского, Темниковского, Инсарского, Краснослободского, Наровчатского уездов и мордвы-эрзи южных уездов Нижегородской губернии. Южнорусская (западный подтип) и западнорусская планировки были распространены во второй половине XIX в. у мордвы-мокши западных районов мордовского края. В конце XIX – начале XX в. у мордвы-эрзи преобладала среднерусская планировка. Она же бытовала, наряду с южнорусской и западнорусской планировками, у мордвы-мокши, но в западных уездах значительно уступала им (рис. 2).

Среднерусская, западнорусская и южнорусская планировки мордовского жилища при имеющихся различиях обнаруживают устойчивую традицию расположения переднего угла по диагонали от печи. Жилые избы мордвы до середины XIX в. обогревались глинобитными печами, топившимися по-черному. Они имели маленькое чело и значительный по размерам шесток. Позднее кирпичные печи стали ставить на рубленый деревянный остов, а над ее устьем – устраивать кожух для отвода дыма.

Типы внутренней планировки в значительной степени определялись конструктивным решением жилища, особенностями его формирования в различных социальноэкономических, исторических, физикогеографических условиях. Этническая традиция закрепляла лишь на более или менее продолжительное время тот или иной тип, однако с изменением уровня развития производительных сил, конструктивного решения жилища, этнического окружения менялся и тип планировки.

От внутренней планировки в значительной степени зависело решение интерьера мордовского народного жилища (рис. 3–5). При свободной и центрической планировках, характерных для земляночного и полуземля-ночного жилища мордвы, меблировка представляла совокупность неподвижных нар и лавок, расположенных вдоль стен.

Значительные изменения в интерьере произошли в связи со строительством жилых наземных построек. Характерной особенно- стью жилища с южнорусской и западнорусской планировками являлись дощатые нары эземнеланга (м.), эземнеланго (э.) и широкий настил кершпиль (м., э.) высотой 35–50 см, занимавший все пространство от боковой стороны печи до противоположной стены (рис. 6).

Непременной принадлежностью жилища при среднерусской планировке являлся невысокий деревянный настил коник ланга (м.), коник ланго (э.), занимавший место от двери до боковой стены, и полати полка ланга (м.), полок ланго (э.). Интересной архитектурной деталью коника являлась его боковая стенка, так называемая боранка (м., э.), эволюция которой представлена на рис. 7.

Вдоль стен располагались неподвижные лавки морга эзем, вешкезем, эзем пря, покш эзем, эзем (м., э.). Над лавками к стенам крепились полки для хранения посуды и бытовой утвари. Кроме них, устраивались перекидные полки лапаня (м.), лапане (э.), тянувшиеся от угла печи к стенам.