Башкирское просвещение в контексте общественной мысли Башкортостана

Философская мысль Башкортостана как органическая часть отечественной философии и культуры отличается запаздыванием по отношению к философской мысли Западной Европы. Так, первое знакомство отечественных мыслителей с немецким идеализмом состоялось в тот момент, когда последний отклонился от «трансцендентального» пути. Этим, в частности, объясняется онтологический характер русской философии [1, с. 509], который предшествует пониманию «духа», духовного бытия в качестве «регулятивного» принципа, или принципа «гносеологического», упорядочивающего категории «рассудочной» деятельности.

Данная особенность мышления народов и этносов России связана с тем, что для человека российского «суперэтноса» важны «Мы-сознание», соборность, коллективизм, но не индивидуализм, провозглашающий свободу личности от общества. Как отмечает русский религиозный философ и историк Л.П. Карсавин, «человек “индивидуален” вовсе не потому, что он отделим и отделен от других и целого и замкнут в себе, но потому, что он по-своему, по-особенному, специфически выражает и осуществляет целое, то есть высшее, сверхиндивидуальное сознание и высшую сверхиндивидуальную волю» [2, с. 112]. Думается, что эти слова вполне применимы к народу как коллективной личности, как носителю самобытного мировоззрения. Другими словами, сама духовность не индивидуализируется, а как бы «произрастает» из одного общего «корня», который «питает человечностью и справедливостью все: экономику, политику, науку, искусство, систему образования, семью, любую профессиональную деятельность, межличностные коммуникации, отношения индивида к природе» [3, с. 235].

Необходимо заметить, что коллективный субъект не концентрируется на каком-то одном, единоличном Я. Это отчетливо выражается в традиционном устном народном творчестве, что «обусловлено коллективной природой художественного познания, характеризующейся предельно широкой типизацией, свойственной фольклору в целом и в частности сказке, не стремящейся к индивидуализации, к созданию конкретных характеров» [4, с. 55]. Он постоянно восходит к идее «софийной» философии, которая во главу угла ставит проблемы любви, формирования максимальной энергии всего духовного и материального. А эта интуиция, связанная с развитием самой способности человека к действию, состыкуется с разработкой онтологических вопросов, связанных с бытием человека, его культуры; это предшествует во времени разработке гносеологических тем, проблем теории познания.

Запад, выраставший в основном из духа протестантской этики, концентрировался на проблеме формирования человеческой индивидуальности и прагматического сознания. Движение

Просвещения как выражение буржуазного мировоззрения возникло в Западной Европе в XVII в. Оно было призвано решить задачу идеологического обоснования наступления новой эпохи, построенной на началах рационализма, свободомыслия и прогресса. В России идеи Просвещения начинают завоевывать умы столетие спустя, в начале XVIII в. Русское Просвещение являлось внутренне противоречивым явлением, направленным, с одной стороны, на распространение идей западноевропейского Просвещения и на сохранение самобытности национальной культуры – с другой. Последнее, в частности, проявлялось в глубоком интересе русских просветителей к нравственно-религиозным вопросам, к изучению традиций русского фольклора.

Российскому самосознанию чужд позитивизм, в то время как философское мышление, которое не может не игнорировать проблем, связанных с развитием логики и теории познания, истории философии и этической философии, социальной философии и философии культуры, всегда задается и определяется важнейшими мировоззренческими и смысловыми генерализациями. Эти идеи проявляются на примере формирования «души» и «духа» башкирского этноса, развития интеллектуальной и философской мысли народов Башкортостана, где своеобразно пересекаются западные и восточные духовные магистрали, реализуется дух толерантности в условиях глобализации и диалога мировоззрений.

Башкирское просветительство возникает в сложных условиях, в которых оказался башкирский народ после Крестьянской войны 1773–1775 гг. и введения кантонной системы управления. Жестокие репрессии в отношении участников пугачевщины, тяжелая линейная служба по охране границ империи, участие в военных походах, гнет кантонных начальников влияли на мироощущение башкир удручающе. Как отмечает А.Х. Вильданов, все это способствовало усилению среди народа идей суфизма, во многом определявшего с конца XVIII в. национальное мировоззрение [5, с. 105]. Популярность идей суфизма предопределила религиозную окрашенность мировоззренческих установок башкирских просветителей. В то же время башкирских просветителей нельзя отнести к мусульманам-фанатикам. Как пишет Д.Ж. Валеев, они выступали как «умеренные последователи ислама», были противниками крайнего религиозного фанатизма [6, с. 116].

Башкирские просветители, писатели и поэты, философы испытывали страстную потребность духовного «очищения», нравственной чистоты перед народом. Сам дух башкирского просвещения в соответствии с давними устремлениями отечественной мысли к идеалам добра, истины, красоты, справедливости определяется прежде всего ориентацией на проблемы человека, на исследование его мира печалей и радостей. Башкирские просветители не были политическими деятелями. Их философская рефлексия отличалась некоей отрешенностью от сугубо политических проблем, что вполне объяснимо тяжелыми последствиями многочисленных башкирских восстаний. Вследствие этого «башкирское просветительство было устремлено к национальному самопознанию, чтобы лучше узнать свой народ. Этим объясняется увлечение многих просветителей этнографией и фольклором» [7]. Например, М. Бекчурин опубликовал в печати несколько башкирских сказок, М. Баишев, Б.М. Юлуев, М. Уметбаев писали статьи, посвященные традиционной культуре, нравам башкир. Оставаясь в рамках идеологии Просвещения, они считали, что развитие народа невозможно без обучения, нравственного воспитания, приобщения к европейской культуре. Поэт-просветитель Акмулла, в частности, писал следующее:

Будь деятелен, в познании найдешь ты наслаждение, Бойся неведения – источника бедствий;

Познавший летает в небе и плавает в воде,

И нет здесь ни чудотворства, ни колдовства [8, с. 134].

Башкирские мыслители признавали огромную роль русской культуры, русского языка в деле приобщения народа к достижениям мировой культуры. Они призывали учить русский язык, обучаться не только в мусульманских медресе, но и в учебных заведениях с преподаванием русского языка. Такие башкирские просветители, как Мирсалих Бикчурин и Мухаметсалим Уметбаев, например, окончили Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, где изучали не только русский, но и европейские и восточные языки. Во многом благодаря из деятельности в конце XIX в. открываются русско-башкирские школы, находившиеся в ведении Министерства народного просвещения. Русско-башкирские школы наряду с традиционными мектебами и медресе способствовали становлению национального образования, расширению круга образованных башкир. Таким образом, в определенной мере цели башкирских просветителей были достигнуты: народ избежал ассимиляции, сохранил культурную идентичность и стремление к знаниям.

Деятельный дух представителей башкирского просвещения произрастает из любви к судьбам простых людей, рядовых тружеников. Одним из путей выхода их экономического и социального кризиса является, по мнению М. Бекчурина, расширение торговли с областями России. Но активная торговля возможна лишь при определенных условиях. Торговые отношения процве- тают «только при благосостоянии народа». Поэтому необходимо «заботиться о том, чтобы никоим образом не быть нам виновными в страшных бедствиях, обрушившихся на народ, с которым ведем торговлю» [9, с. 120].

Эта солидарность с другими народами – важнейшая черта просветительского духа, который опирается на принципы разума и свободы во взаимоотношениях людей и государств. Деятельность башкирских просветителей оказала большое влияние на развитие этнического самосознания народа, его стремление к светскому образованию, осмысление актуальных мировоззренческих вызовов начала ХХ в.

Ссылки:

• 1.    Лосев А.Ф. Основные особенности русской философии // Философия. Мифология. Культура. М., 1997.

• 2.    Карсавин Л.П. Основы политики // Основы евразийства. М., 2002.

• 3.    Рахматуллина З.Я. Национальная духовность: современные измерения // История башкирского народа : в 7 т. Уфа, 2012. Т. 2.

• 4.    Иткулова Л.А. Нравственный выбор в башкирской сказке (философско-мировоззренческий анализ). Уфа, 2002.

• 5.    Вильданов А.Х. Эпоха просветительства в Башкортостане // Проблемы Востоковедения. 2009. № 2.

• 6.    Валеев Д.Ж. История башкирской философской и общественно-политической мысли. Основные тенденции развития. Уфа, 2001.

• 7.   Там же. С. 116.

• 8.   См.: Там же. С. 134.

• 9.   Там же. С. 120.