Безработица и оценка потерь в производстве ВРП в регионах России

Автор: Нанавян А.М., Лысенкова М.А.

Журнал: Народонаселение @narodonaselenie

Рубрика: Социально-экономические проблемы регионов России

Статья в выпуске: 4 т.27, 2024 года.

Бесплатный доступ

В статье проанализирована продолжительность поиска работы безработными и представлена оценка потерь в производстве ВРП в регионах России. Потери в производстве ВРП рассчитаны с учётом выработки на одного занятого по численности безработных, сохраняющих свой статус более шести месяцев. Это позволяет производить оценку экономических последствий безработицы, связанных с наиболее опасной, длительной, безработицей. Отмечается сохранение значительной региональной дифференциации как по масштабам длительной безработицы, так и по выработке на одного занятого. Анализ произведён по данным «Обследований рабочей силы» Федеральной службы государственной статистики России. Наибольшая доля безработных с продолжительностью поиска работы более полугода отмечается в республиках Северо-Кавказского федерального округа, а потери в процентах от ВРП - в Республике Ингушетия (в 2021 г. потери составили более 21%), минимальные потери в Санкт-Петербурге. Уровень безработицы в нашей стране снижается, однако во многих регионах доля безработных с продолжительностью поиска работы более полугода остаётся существенной и составляет более 40% безработных, а в некоторых регионах в 2023 г. отмечено его увеличение. Для того, чтобы эти краткосрочные изменения не привели к росту длительной безработицы и в этих, и в других регионах, а также соответственно к увеличению потерь в производстве валового продукта и росту напряжённости на рынке труда в условиях цифровизации, необходимо и в дальнейшем уделять внимание этой проблеме и реализовывать меры по стимулированию и мотивации этих безработных, а также потенциальной рабочей силы к переходу в категорию занятого населения.

Еще

Безработица, продолжительность поиска работы, регион, потери в производстве врп, оценка

Короткий адрес: https://sciup.org/143184088

IDR: 143184088   |   DOI: 10.24412/1561-7785-2024-4-73-85

Текст научной статьи Безработица и оценка потерь в производстве ВРП в регионах России

Исследование выполнено при финансовой поддержке РНФ, проект № 23–28–00235. — URL: / project / 23–28–00235 / .

Безработица — одна из важнейших макроэкономических категорий, «оборотная» сторона занятости населения, своеобразный индикатор состояния экономики, реагирующий на сбои в функционировании механизмов рынка. Оценка этого явления осуществляется на основе общепризнанных в экономической литературе показателей численности безработных, а также уровня безработицы. Эти характеристики отражают текущее состояние безработицы, которая в России на современном этапе носит преимущественно добровольный характер1. Однако уровень безработицы не позволяет получить полное представление о состоянии рынка труда, поскольку не учитывает продолжительность поиска работы.

С одной стороны, преимущественно добровольный характер безработицы в современных условиях остро ставит вопрос об эффективности высокой мобильности рабочей силы на рынке труда, оценке влияния этого фактора на развитие человеческого потенциала и качество экономического роста. Сбалансированное территориальное развитие, сглаживание социальноэкономической дифференциации является одним из важнейших направлений обеспечения национальной безопасности на региональном уровне.

С другой стороны, многие безработные сохраняют свой статус длительный период времени, то есть ищут работу более 12 месяцев, что приводит к значительным потенциальным потерям экономики от безработицы и издержкам по смягчению её социально-экономических последствий. Так, в январе 2024 г. доля лиц, которые искали работу более года, составляла 15,2% (или более 300 тыс. человек), причём, примерно 50% застойной безработицы — это лица в возрасте от 15 до 39 лет. В январе 2024 г. по сравнению с декабрём 2023 г. снизилась доля безработных, искавших работу от 1 до 3 месяцев, на 6,4 процентных пун- кта (п.п.), и составила 26,9%, но увеличилась доля лиц, ищущих работу более 3-х ме-сяцев2. Это связано с ростом уровня занятости и в определённой степени с сезонным характером безработицы, но необходимо учитывать и риск увеличения продолжительности поиска работы. Динамика уровня безработицы и среднего времени поиска работы безработными в России представлена на рис. 1.

Кроме того, сохраняется значительная дифференциация показателей безработицы в регионах нашей страны. Вариационный размах по уровню безработицы в 2023 г. составлял 26,2 п.п. (27,8% — в Республике Ингушетия и 1,6% — в Санкт-Петербурге), по среднему времени поиска работы — 8,5 месяцев (11,5 мес. в Забайкальском крае, где более 60% безработных ищут работу более 12 месяцев, и 3,0 мес. в Ульяновской области).

Отметим также, что экономическая нагрузка занятых — соотношение численности лиц, не входящих в состав рабочей силы, и занятого населения — в России выше, чем в странах СНГ. Значение этого показателя с учётом безработных ещё больше, то есть экономическая нагрузка зависит от безработицы, хотя для рассматриваемого периода характерно было сокращение уровня безработицы [1]. И, безусловно, следует учитывать влияние демографических факторов: продолжительность безработицы в значительной мере зависит от возраста человека и в старших возрастных группах среднее время поиска увеличивается (средняя продолжительность поиска работы молодёжи в возрасте от 15 до 24 лет на 1–2 п.п. меньше 3, а у лиц старших возрастных

Рис. 1. Уровень безработицы и среднее время поиска работы безработными в России, 2015–2024 годы

Fig. 1. Dynamics of the unemployment rate and average job search time among the unemployed in Russia, 2015–2024

Источник: составлено по данным «Обследования рабочей силы» // Росстат. — URL: https://rosstat. (дата обращения: 03.04. 2024).

групп — больше среднего времени поиска работы безработными).

Кроме того, объёмы предложения рабочей силы на рынке труда сократились, а основные индикаторы функционирования российского рынка труда свидетельствуют о тенденциях снижения трудового потенциала, старении трудоспособного населения, сокращении численности населения в возрасте наибольшей экономической активности, а также об отрицательном воздействии этих процессов на динамику экономическо- го развития. В экономике современной России, как и в большинстве развитых стран мира, ситуация на рынке труда складывается в условиях территориальных, отраслевых и профессионально-квалификационных диспропорций между спросом на рабочую силу и её предложением. В отраслях экономики (и регионах) структура рабочей силы и структура рабочих мест плохо «стыкуются» между собой. Рынок труда не сбалансирован: с одной стороны, существует нехватка рабочей силы и достаточно большое число вакантных рабочих мест, с другой — миллионы безработных, профессиональная или квалификационная подготовка которых не соответствует требованиям работодателей [2, с. 54]. Поэтому актуальность сохраняет вопрос о количественной оценке потенциальных потерь экономики от безработицы.

В экономической литературе недостаточно внимания уделяется исследованию движения населения на рынке труда, позволяющему учитывать динамичность этого явления, оценить масштабы наиболее опас- ной продолжительной безработицы и определить эффективные пути её сокращения. В связи с этим и с учётом значительной региональной дифференциации безработицы в работе представлена оценка потенциальных потерь экономики от безработицы в регионах России.

Методология оценки потенциального ВВП и потерь экономики от безработицы

Взаимосвязь двух главных (наряду с инфляцией) показателей макроэкономики — производства и безработицы — давно привлекает внимание исследователей, что важно как в теоретическом, так и в практическом плане [3]. В системе макроэкономических взаимодействий одной из важнейших выступает взаимосвязь изменения объёмов производства и уровня безработицы, а фундаментальной основой исследования влияния спада производства на рост безработицы является закон Оукена, который измеряет циклический отклик на экономические шоки [4]. В литературе отмечается также и то, что пандемия коронавирусной инфекции как стихийный фактор оказала сильное дестабилизирующее воздействие на экономику и рынок труда [5], основное внимание уделялось вопросам восстановления экономики после пандемии, её влиянию на рынок труда (например, [6]).

В исследованиях показано, что краткосрочный «прирост выпуска на 1% приводит к снижению уровня безработицы приблизительно на 0,06 п. п. в течение трёх кварталов после того, как произошло изначальное изменение» [7], а несколько поздние расчёты [3] по результатам моделирования связи между показателями производства и безработицы показали, что в долгосрочной перспективе увеличение ВВП на 1% связано со снижением безработицы на 0,07–0,08 п.п., а рост ВВП в постоянных ценах на 1% ведёт к снижению показателя безработицы, измеренного в процентах, примерно на 1% — например, с 5 до 4,95%.

Для анализа потерь экономики страны от безработицы, как правило, рассчитыва- ют потенциальный ВВП, который мог бы быть произведён безработными. Ориентиром выступает достижение полной занятости населения, когда безработица существует в пределах своего «естественного» уровня. Он определяется либо эмпирически — как средний уровень безработицы в стране за длительный период времени (например, 10 лет, как было подсчитано А. Оукеном, который сформулировал зависимость между темпом роста валового внутреннего продукта и темпом роста уровня безработи-цы4), либо как сумма структурной и фрикционной безработицы.

Однако в экономической литературе нет общепринятой методики определения естественного уровня безработицы [8]. Кроме того, величина естественного уровня безработицы, необходимая для расчёта потерь ВВП по формуле Оукена, периодически пересматривается [9]. Так, в начале 1960-х гг. она составляла 4% от численности рабочей силы, позднее рассматривался уровень 3–5%. В современных же условиях в литературе отмечается необходимость сокращения этого значения примерно на 1,5 п.п. [10], что связано с демографическими причинами, а именно — сокращением доли групп с высоким риском безработицы (например, молодёжи и лиц без образования) и, наоборот, увеличением доли групп с низким риском безработицы (например, обладателей вузовских дипломов).

В работах 5 [11] мы отмечали, что рынок труда в современных условиях динамичен и использовать среднее значение, например, за 10-летний период вряд ли правомерно, а уровень зарегистрированной безработицы в нашей стране значительно меньше, чем по данным обследований рабочей силы. Второй способ расчёта естественной безработицы как суммы структурной и фрикционной снимает проблему усреднения, но возникают «технические»

вопросы. Статистические данные регистрируют несколько обстоятельств незанятости, по которым возможно определение структурной и фрикционной составляющей безработицы. В частности, численность лиц, уволившихся по собственному желанию, формально составляет фрикционную безработицу. Но определить, насколько увольнение добровольно, практически невозможно. Да и сокращение штатов и ликвидация предприятия также не могут быть признаны безусловной базой для расчёта структурной безработицы, так как не обязательно связаны со структурными изменениями в экономике. Поэтому целесообразным представляется дополнение оценки потенциальных потерь ВВП от безработицы по неоднозначной (при практических расчётах) оценке уровня естественной безработицы определением потерь ВВП следующим образом: 1) По основной группе риска — сохранившим статус безработного длительный период времени, что позволяет оценить риск безработицы для экономики страны с учётом динамики изменений на рынке труда. Кроме того, можно рассчитывать потенциальный ВВП с учётом задач исследования, то есть, например, по численности безработных, продолжительность поиска работы которых составляет полгода (критический период, после которого негативные последствия безработицы проявляются наиболее значительно), или по масштабам длительной (застойной) безработицы (год и более); 2) По выработке на одного занятого.

Как отмечалось выше, длительный период поиска работы (свыше полугода) наиболее характерен для лиц старше 45 лет (в ещё большей мере — старше 50 лет.), причём женщины ищут работу немного дольше, чем мужчины (например, по данным обследований рабочей силы в 2021 г. — на 0,2 года, а в 2023 г. — на 0,1 года), а также для представителей определённых профессий. Использование показателя «выработка на 1 занятого» предполагает необходимость учёта того, что занятость во многом определяется структурой экономики (в том числе региональными и отраслевыми осо- бенностями, специализацией экономики региона).

Эти и другие факторы могут оказывать значительное влияние на результаты оценки потерь в производстве ВРП, но, тем не менее, представляется, что расчёт этих потерь по численности безработных с учётом продолжительности поиска работы позволяет более полно оценивать напряжённость и риски на рынке труда. Использование же и второго показателя (выработки на 1 занятого) позволяет учитывать при этом и другие индикаторы экономического развития, а также оценивать потери от незанятости не только безработных, но и потенциальной рабочей силы (в частности, по численности лиц трудоспособного возраста, которые выражают желание работать).

Оценка потерь в производстве ВРП от безработицы

По данным «Обследований рабочей силы» Федеральной службы государственной статистики России оценка потерь в производстве ВРП от безработицы произведена по численности безработных, продолжительность поиска работы которых в 2021 г. составляла 6 и более месяцев, выработка на 1 занятого рассчитана в ценах 2016 года6.

На рис. 2 представлены потери от безработицы продолжительностью более 6-ти месяцев в регионах России в 2021 году. Отметим значительную региональную дифференциацию не только по абсолютному значению потерь от длительной безработицы, но и по доле этих потерь ВРП, что вполне понятно — в структуре ВРП по стране доля Москвы, например, составляет более 20%, а Чукотского АО и некоторых республик

Рис. 2. Потери в производстве ВРП от безработицы продолжительностью более

6-ти месяцев, 2021 г., в % от ВРП (по оси абсцисс представлены регионы России)

Fig. 3. Losses in GRP production from unemployment lasting more than 6 months, 2021, in % of GRP (The regions of Russia are represented along the abscissa axis)

Источник: рассчитано по данным «Обследования рабочей силы» // Росстат. — URL: https://rosstat. ; Национальные счета России в 2015–2022 годах: стат. сб./ Росстат. — Mосква, 2023. — 419 c.

Северного Кавказа — 0,1%7. Однако в большинстве регионов нашей страны потери не превышают 4% от ВРП, а доля безработных, которые искали работу более 6-ти месяцев, либо значительно меньше, либо примерно равна среднероссийскому значению этого показателя (за исключением, например, Магаданской области, где она составляла более 80%, а также Ивановской и Волгоградской областей, Республики Хакасия — более 60%).

На рис. 3 представлены регионы России с минимальным и максимальным удельным весом безработных с продолжительностью поиска работы 6 и более месяцев.

Наибольшая доля безработных с продолжительностью поиска работы 6 и более месяцев отмечается в республиках СевероКавказского федерального округа (СКФО), причём в Карачаево-Черкесской Республике и удельный вес этих безработных (более 85% безработных), и среднее время поиска работы (12,8 месяцев) значительно больше среднероссийского значения этих показателей, а также превышает их значения в дру- гих субъектах этого федерального округа. Выработка на 1 занятого в Карачаево-Черкесской Республике больше, чем в Республике Ингушетия, но в процентах к ВРП в Ингушетии отмечены наибольшие потери (табл. 1, ранжирование произведено по значению потерь от продолжительной безработицы в % к ВРП).

Потери в производстве ВРП в Республике Ингушетия связаны, в первую очередь, с высоким уровнем безработицы. Несмотря на его сокращение, а также снижение среднего времени поиска работы, в Ингушетии почти половина безработных ищут работу более полугода. Кроме того, в республике самая низкая выработка на 1 занятого, а потери в производстве ВРП от длительной безработицы в процентах к ВРП значительно больше, чем в других регионах страны.

В рассматриваемый период более 4% потерь в процентах к ВРП наблюдались ещё и в Астраханской области (4,8%), Республике Хакасия (4,5%), Курганской и Магаданской областях (4,2% и 4,3% соответственно), что в основном было связано с длительной безработицей, которая, как отмечалось выше, составляла в этих регионах более 60% безработных. Таким образом, максимальные значения потерь в производстве ВРП характерны для ре-

Рис. 3. Доля безработных с продолжительностью поиска работы 6 и более месяцев (минимальные и максимальные значения) и среднее время поиска работы безработными в регионах России, 2021 год

Fig. 3. Proportion of the unemployed with job search duration of 6 or more months (minimum and maximum values) and the average time of job search by the unemployed in the regions of Russia, 2021 Источник: составлено по данным «Обследования рабочей силы» // Росстат. — URL: https://rosstat. (дата обращения: 03.04.2024).

Таблица 1

Потери производства ВРП от длительной безработицы в регионах России, 2021 г., млн руб. (минимальные и максимальные значения)

Table 1

Losses in GRP production from prolonged unemployment in the regions of the Russia, 2021, million rubles (minimum and maximum values)

Территория

Среднее время поиска работы, месяцев

Уровень безработицы, %

Выработка на 1 занятого, тыс. рублей

Безработные, 6 и более месяцев, тыс. человек

Потери в производстве ВРП

млн рублей

в %

Российская Федерация

6,8

4,8

1078,2

1624,6

17516,0

2,3

Минимальные значения

Санкт-Петербург

4,0

2,0

1500,1

9,9

148,1

0,3

Ямало-Ненецкий АО

5,2

2,1

8961,1

1,8

162,2

0,6

Москва

4,6

2,6

2313,3

52,4

1212,0

0,7

Чукотский АО

5,2

2,6

2579,0

0,2

5,9

0,7

Респ. Татарстан

5,0

2,6

1047,5

14,9

156,2

0,8

Калужская область

4,8

4,0

838,2

4,7

39,3

0,9

Кировская область

3,5

4,9

547,5

5,4

29,7

0,9

Территория

Среднее время поиска работы, месяцев

Уровень безработицы, %

Выработка на 1 занятого, тыс. рублей

Безработные, 6 и более месяцев, тыс. человек

Потери в производстве ВРП

млн рублей

в %

Российская Федерация

6,8

4,8

1078,2

1624,6

17516,0

2,3

Ханты-Мансийский — Югра АО

5,6

2,6

3387,5

8,1

273,9

0,9

Ленинградская обл.

4,9

3,7

1104,8

9,7

107,3

1,0

Самарская область

5,7

3,5

793,3

18,0

143,2

1,1

Максимальные значения

Республика Калмыкия

7,5

9,0

491,1

6,0

29,7

4,9

Забайкальский край

10,0

9,3

694,0

32,8

228,0

6,9

Республика Алтай

9,0

12,0

586,2

6,6

38,8

7,7

Республика Тыва

7,8

15,0

478,8

8,9

42,4

8,2

Кабардино-Балкарская Республика

8,9

11,7

362,4

34,5

125,0

8,6

Чеченская Республика

8,1

14,5

341,4

59,4

202,9

10,6

Республика Дагестан

8,7

15,1

537,6

129,6

696,9

11,1

Республика Северная Осетия-Алания

11,3

13,4

481,8

32,3

155,6

11,9

Карачаево-Черкесская Республика

12,8

12,3

393,5

22,4

88,3

12,1

Республика Ингушетия

7,2

30,9

292,2

40,2

117,5

21,8

Источник: рассчитано по: Обследование рабочей силы, 2021. // Росстат. — URL: ru/compendium/document/13265 (дата обращения: 03.04.2024).

гионов с высоким уровнем безработицы, при этом в большинстве этих субъектов РФ выработка на 1 занятого существенно меньше. Однако, в этой группе представлен Забайкальский край с более высоким значением выработки на 1 занятого, но в крае среднее время поиска работы составляет 10 месяцев и около трети безработных ищут работу 6 и более месяцев, что и определило большие потери в производстве ВРП в относительном выражении. Наибольший же объём потерь ВРП в Москве. А в СКФО — в Республике Дагестан, где уровень безработицы также довольно высокий, но при этом выработка на 1 занятого выше, чем в Республике Ингушетия, почти в два раза. В группе регионов с минимальными значениями потерь в производстве ВРП в 2021 г. отметим Кировскую область, где небольшая выработка на 1 занятого, невысокий уровень безработицы и наименьшее среднее время поиска работы. В регионе более актуальным является проблема увеличения выработки на 1 занятого и производительности труда.

При предлагаемом подходе к оценке потерь ВРП необходимо учитывать объём выработки на 1 занятого, а также специфику региональной экономики и занятости населения. Так, в Москве и Московской области выработка на 1 занятого значительно выше, чем в среднем по стране, соответственно больше и объём потерь в производстве ВРП. Однако потери в производстве ВРП в относительном выражении незначительны.

Оценка потерь ВРП позволяет сделать вывод о том, что сохраняется региональная дифференциация как по выработке на 1 занятого, так и по численности безработных, продолжительность поиска работы которых составляет более 6-ти месяцев. Несмотря на сокращение уровня безработицы, в некоторых регионах наблюдается значительная доля безработных, продолжительность поиска работы которых составляет более полугода. Сокращается также и доля безработных, ищущих работу более 12-ти месяцев, но в ряде регионов России составляет 40% и более, а в некоторых регионах в 2023 г. по сравнению с 2021 г. их доля увеличилась. Так, в Республике Бурятия прирост составил 12,5 п.п., в Забайкальском крае — 10,5 п.п., в Кировской области — 6,6 п.п. Это указывает на актуальность проблемы длительной безработицы и необходимость дальнейшей реализации активной политики на рынке труда даже в условиях сокращения уровня безработицы, создания достойных рабочих мест и условий для перехода безработных в категорию занятых. И, хотя для многих регионов России объём потерь в производстве ВРП небольшой, для отдельных регионов это может быть важным фактором смягчения ситуации на рынке труда. При этом, как подчёркивается в литературе, низкие значения безработицы характерны для регионов, близких к центрам экономического развития, а концентрация высокой и продолжительной безработицы происходит в периферийных регионах8. Соответственно, с учётом трудоизбыточности регионов СКФО, потери в производстве ВРП больше в Сибири и на Дальнем Востоке (на рис. 2 — справа), и меньше — в субъектах ЦФО (на рис. 2 — слева),

Таким образом, оценка потерь в производстве ВВП и ВРП по предлагаемой нами методологии позволяет определить масштабы этих потерь. Но, как отмечалось нами в [13] важнейшее значение при этом имеют пороговые значения — предельные величины, приближение к кото- рым свидетельствует о нарастании угроз. Один из таких показателей — доля лиц, сохраняющих статус безработного более полугода. Анализ показателей безработицы и в современных условиях сокращения уровня безработицы позволяет предположить, что, если их доля не превышает 30% от численности безработных, то соответствующие потери в производстве валового продукта можно отнести к области пре-небрежимого риска, а выше — чрезмерного риска, который может привести к росту издержек и потерь, вызванных безра-ботицей9. Подтверждает эти выводы и то, что общий уровень безработицы в регионах с максимальными значениями потерь ВРП превышает значение этого показателя в целом по стране и, как правило, именно в связи с тем, что в этих регионах отмечается значительная длительная безработица (на рис. 4 представлены некоторые их этих регионов).

Наши расчёты показывают, что во многих регионах, в которых доля лиц, сохраняющих статус безработного более полугода, превышает 30%, потери в производстве ВРП больше 1%. Если же удельный вес этих безработных более 40% — потери в производстве ВРП увеличиваются до 2% и более. И, безусловно, сокращение выработки на 1 занятого не является задачей, которую необходимо решить для сокращения объёмов этих потерь, хотя сочетание двух показателей может как увеличить, так и сократить объём потерь от длительной безработицы. Например, по нашим расчётам в Ивановской и Волгоградской областях доля безработных, которые ищут работу более 6-ти месяцев, в 2021 г. составляла 69,0% и 63,8% соответственно. Однако выработка на 1 занятого была всего 380,6 и 593,7 млн рублей, что повлияло и на масштабы потерь от безработицы, которые составили 3,3% от ВРП этих регионов.

Рис. 4. Уровень безработицы и удельный вес безработных с продолжительностью поиска работы 6 и более месяцев в регионах России, 2021 год

Fig. 4. Unemployment rate and proportion of the unemployed with job search duration of 6 months or more in the regions of Russia, 2021

Источник: составлено по данным «Обследований рабочей силы»// Росстат. — URL: https://rosstat. (дата обращения: 03.04.2024).

Заключение

Сокращение уровня безработицы должно сопровождаться уменьшением численности безработных, которые сохраняют свой статус длительный период времени. Продолжительность безработицы имеет особое значение при изучении этого явления и связано не только с потерями в производстве валового продукта, но и с потерей квалификации, устареванием знаний человека. Кроме того, длительная безработица может привести к снижению мотивации к поиску работы и экономической неактивности, то есть переходу в категорию лиц, не входящих в рабочую силу. Так, в структуре потенциальной рабочей силы наибольшая численность неактивного населения наблюдается в группе лиц, которые не ищут работу, но готовы приступить к работе. В 2021 г. их доля составляла 94,5% от численности потенциальной рабочей силы, а лица, которые ищут работу, но не готовы приступить к ней — всего 5,5%. В 2023 г. наблюдались незначительные изменения: доля лиц, ко- торые не ищут работу, но готовы приступить к работе сократилась до 94,0%, а доля лиц, которые ищут работу, но не готовы приступить к работе увеличилась до 6,0%. В большинстве регионов в структуре потенциальной рабочей силы также преобладает доля лиц, которые не ищут работу, но готовы к ней приступить.

Таким образом, длительная безработица может привести (и приводит) к потерям в производстве валового продукта и дополнительным издержкам по смягчению социально-экономических последствий этого макроэкономического явления, а также региональной дифференциации, поскольку помимо прочего ухудшается морально-психологическое состояние человека и снижаются возможности эффективного развития региона в связи с неполным использованием рабочей силы и экономического потенциала. Это приобретает особое значение в современных условиях цифровизации и роботизации, наблюдающейся поляризацией рынка труда, когда в зоне риска оказываются некоторые про- фессии, а также молодёжь, которая выходит на рынок труда и менее конкурентоспособна. При общем дефиците квалифицированных кадров, в регионах эти процессы значи- тельно дифференцированы и риск длительной безработицы, а значит потери в производстве ВРП, напряжённость на региональных рынках труда могут увеличиваться.

Список литературы Безработица и оценка потерь в производстве ВРП в регионах России

  • Нанавян, А.М. Оценка экономической нагрузки на население и занятость в регионах России / А. М. Нанавян // Общество и экономика. — 2023. — Вып. 7. — С. 22-36. DOI: 10.31857 / S020736760026571-7; EDN: JLONJX
  • Красинец, Е. С. Трудовая иммиграция и рынок труда в современной России: проблемы взаимодействия / Е. С. Красинец, Т. В. Шевцова // Народонаселение. — 2023. — Т. 26. — № 4. — С. 52-62. DOI: 10.19181 / population.2023.26.4.5; EDN: OBCYAO
  • Вакуленко, Е. С. Взаимосвязь ВВП, безработицы и занятости: углублённый анализ закона Оукена для России / Е. С. Вакуленко, Е. Т. Гурвич // Вопросы экономики. — 2015. — № 3. — С. 5-27. DOI: 10.32609 / 0042-8736-2015-3-5-27; EDN: TKIMTL
  • Блинова, Т. В. Оценка реакции циклической безработицы на экономический спад и восстановительный рост в России / Т. В. Блинова, В. А. Русановский, В. А. Марков // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. — 2020. — Т. 13. — № 6. — С. 184-198. DOI: 10.15838 / esc.2020.6.72.11; EDN: LDVRYX
  • Топилин, А. В. Динамика и региональные особенности восстановления рынка труда в период COVID-19 / А. В. Топилин, О. Д. Воробьёва // Экономика региона. — 2023. — № 1. — С. 8598. DOI: 10.17059 / ekon.reg.2023-1-7; EDN: KPKUFE
  • Аганбегян, А. Г. Постпандемическое восстановление российской экономики и переход к устойчивому социально-экономическому развитию / А. Г. Аганбегян, А. Н. Клепач, Б. Н. Порфирьев, М. Н. Узяков, А. А. Широв // Проблемы прогнозирования. — 2020. — № 6. — С. 18-26. DOI: 10.47711 / 0868-6351-183-18-26; EDN: VDIIXR
  • Ахундова, О. В. Опыт оценки естественного уровня безработицы в экономике России. / О. В. Ахундова, А. Г. Коровкин // Научные труды: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. — 2006. — Т. 4. — С. 488-507. EDN: KWODYV
  • Винокуров, Е. Ф. К вопросу об определении уровня естественной безработицы // Экономическая наука современной России. — 2012. — № 1(56). — С. 62-72. EDN: NKSZSE
  • Полякова, И. А. Оценки ущерба от безработицы в условиях мировых глобальных вызовов и направления социального предпринимательства / И. А. Полякова, Г. А. Бондаренко // Социальное предпринимательство и корпоративная социальная ответственность. — 2020. — Т. 1. — № 1. — С. 41-52. DOI: 10.18334 / social.1.1.110948; EDN: FOIRET
  • Гимпельсон, В. Е. Российская модель рынка труда: испытание кризисом / В. Е. Гимпельсон, Р. И. Капелюшников // Журнал НЭА. — 2015. — № 2(26) — С. 249-253. EDN: UBFBIJ
  • Нанавян, А. М. Безработица в России: риски и экономические последствия / А. М. Нанавян // Экономическая наука современной России. — 2007 — № 4(39). — С. 70-78. EDN: IJTHXX
Еще
Статья научная