Библиотечный специалист в профессиональной структуре информационного общества

ЛОПАТИНА НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА — кандидат педагогических наук, профессор кафедры информатизации культуры Московского государственного университета культуры и искусств LOPATINA NATAL'YA VIKTOROVNA — PhD (Pedagogical Sciences), Professor of the Department of Culture Informatization, Moscow State University of Culture and Arts

В новом перечне специальностей и направлений подготовки, утверждённом приказом Минобрнауки России от 12.09.2013 № 1061 («Об утверждении перечней специальностей и направлений подготовки высшего образования»), информационно-библиотечная деятельность включена, с одной стороны, в укрупнённую группу 42.00.00 «Средства массовой информации и информационно-библиотечная деятельность» (раздел «Науки об обществе»), объединившую направления подготовки специалистов1 в области информационной деятельности. С другой стороны, эта группа лишилась важного компонента — информационно-библиотечной деятельности (в соответствии с ФГОС «Библиотечно-информационная деятельность»), которая была включена в раздел «Искусство и культура», укрупнённую группу 51.03.06 «Культуроведение и социокультурные проекты». Определение места библиотечной профессии в данном перечне — это определение содержания и направленности высшего образования в этой области, компетентностные ориентиры — то, каким мы видим библиотекаря информационного общества. И этот вопрос слишком серьёзен для того, чтобы решать его на уровне интуиции и эмпирики.

Классификация наук, систематизация отраслей профессиональной деятельности со времён Огюста Конта (1798—1857) выступает одной из сложнейших задач философии и науковедения. Сегодня формализацион-ные тренды социального проектирования актуализируют этот проблемный комплекс, выводя решения за научную канву в зону политических и социально-управленческих приоритетов. Прикладная направленность номенклатур профессий и должностей, научных специальностей и направлений подготовки предполагает однозначность фор- мулировок и целесообразность отражения в кластерах существующей структуры государственного управления и ведомственного хозяйствования. Это подчас приводит к игнорированию, во-первых, устоявшихся принципов перехода от простых явлений к сложным и от общих к частным, исторической последовательности развития наук, во-вторых, процессов усложнения объектов исследования, смещения и размывания границ наук и интердисциплинарности — то есть апробированных эпохами теоретических инструментов.

Попытки регулирования глобальных тенденций развития общества (информатизации, глобализации образования и т.д.), безусловно, требуют модернизации методологии управления, предполагающей особого рода бифуркацию в классической гносеологической «линейке» — теория (философия) — методология — методика исследования (эмпирический уровень). Актуальность приобретает особый вектор методологии — методология макроуровней социальной деятельности, что формирует новые форматы взаимодействия науки и практики, как-то: быстрое восхождение практики к научным исследованиям, с одной стороны, и интеграция научных исследований в социальные практики — с другой. На макроуровнях выше степень социальной ответственности за принятые решения, что определяет необходимость рассмотрения проблем социального проектирования не только в русле вульгарной интерпретации и «вписывания» в ситуативные структуры, а «по существу» (понятие, заимствованное из юридической практики) с целью упреждения и ослабления социальных рисков.

Рассматривая в этом контексте проблемы систематизации направлений высшего образования, необходимо исходить из социальной миссии профессии, её социально-институциональной встроенности. В ином случае возникают риски противодействия институтов профессии и профессионального образования, риски несоответствия социаль- ной потребности в специалисте фактическому компетентностному содержанию, а следовательно, и неспособности кадрового потенциала реализовывать закреплённые за ним социальные функции. Дисфункциональные последствия игнорирования этих рисков можно уже сегодня наблюдать на примере конкретных социальных институтов.

Библиотека выступает одним из наиболее интересных кейсов трансформации социальных институтов в информационном обществе. Рассматривая опыт интерпретации библиотечной деятельности в современных управленческих системах, можно выделить индуктивный и дедуктивный подходы к исследованию сущности библиотечной профессии.

Индуктивный подход интерпретирует библиотечную профессию, исходя из частных функций, компетенций, задач специалиста в конкретных условиях — временных, социокультурных, политических, экономических и т.д. Поиск идентификационного признака локализуется в анализе частных случаев, но не их общей совокупности. В рамках этого подхода признак не демонстрирует уникальности библиотечной деятельности, её специфики. В большинстве случаев результатом такого анализа становится выявление гомогенных направлений деятельности и построение искусственных системообразующих и видовых связей, аналогий, отождествлений, которые, как показывает история, отражают политический, социальный и культурный контекст, в том числе сложную систему представлений, стереотипов и габитусов в конкретном историческом и национальном контексте. Например, устойчивое представление о библиотеке как об учреждении культуры, уходящее корнями в первую половину ХХ века, в идеи эгалитаризма образования и культуры, в реализации которых библиотека выступала важнейшим социальным институтом в русле информального образования, обеспечивая доступ в информационное простран- ство того времени.

В упоминаемом в начале статьи «Перечне специальностей и направлений подготовки высшего образования» позиционирование библиотечной профессии происходит именно на основе индуктивного подхода. Индуктивный подход к определению сущности библиотечной профессии в данном случае реализует сформировавшееся в этом историческом контексте обыденное представление о роли и месте библиотеки в культурном процессе и культурном строительстве, устойчивый образ библиотеки из повседневной практики массового читателя и, соответственно, отнесение библиотекаря в категорию работников культуры и искусств. Однако можно ли считать «работодателя» определяющим признаком при выявлении сущности профессии? Следуя такой логике, получается, что врач, работающий в поликлинике Большого театра, по сущности своей — специалист сферы культуры и искусства, ане здравоохранения?

Видовое и топологические разнообразие библиотек в современном обществе не вписывается в ведомственные рамки Министерства культуры, за пределами которых оказываются научные, технические, школьные, корпоративные библиотеки и библиотеки иных типов и видов. Библиотекари, работающие в них, несомненно, вносят вклад в культуру, сохраняя и развивая культурное наследие, осуществляя деятельность в области информационно-семиотической культуры, участвуя в развитии человеческого капитала, формируя и развивая общекультурные и профессиональные компетенции пользователей, но все это не может рассматриваться в одном ряду с социально-культурной и культурно-досуговой деятельностью не только в силу целевых и инструментальных различий, но и в силу социально-институциональных различий.

В выявлении сущности библиотечной профессии дедуктивный подход предполагает следование от общего к частному. Методология данного подхода базируется на обобщении, определении генеральных, мак-роуровневых целей библиотечной деятельности и функций её профессиональных ресурсов, в том числе на абстрагировании от ситуативности и вариативности целеполагания, дифференциации целей процессуальных (ориентация на получение предполагаемого результата) и конечных (ориентация на пользу, которую даст полученный результат), а также целевую и функциональную инвариантность. В связи с этим целесообразно ставить вопрос об определении критериев устойчивости библиотечной профессии, при этом «через все аспекты содержания понятия “устойчивость” проходит в качестве основной идея инвариантности, предполагающая сохранение определённых свойств, связей, отношений вне зависимости от разнообразия функционирования» [5, с. 9]. Решая эту задачу, крайне важно видеть и критерии устойчивости отношений библиотечной профессии к внешней среде, и критерии устойчивости внутренней структуры, а также постоянно думать о сохранении определённых свойств, связей, отношений библиотечной деятельности вне зависимости от разнообразий типов и видов библиотек, в которых она осуществляется.

Рассматривая позиции библиотекаря в профессиональной структуре информационного общества, мы сталкиваемся с многообразием общественных оценок его социальной значимости: от полной дискредитации приверженцами новых коммуникативных форматов и идеи замены роботами (например, А. П. дель Побиль и его концепции роботизации в библиотеке как «полу-структурированном пространстве» [9]) до придания статуса гуру культурного пространства. В ходе социологических исследований мы выяснили, что на характер общественных оценок не влияют уровень образования, участие в интеллектуальной деятельности, интенсивность читательской деятельности, частота посещаемости библиотек. Новые стереотипы восприятия библиотечной профессии определяет информа- тизация, охватывающая все фрагменты социального пространства, пронизывающая все уровни современной социальной структуры. При этом всё их разнообразие при глубинном рассмотрении и анализе может быть сведено к пониманию (или даже ощущению) того, что та миссия, которая традиционно реализовывалась библиотекой и библиотекарем, должна обязательно кем-то выполняться, ибо она заключается в удовлетворении фундаментальных потребностей отдельной личности и общества в целом — информационных потребностей.

Отнесение библиотеки исключительно к сфере культуры и искусственное, ситуативное ограничение её функций задачами культурного строительства на современном этапе в условиях информатизации чревато дисфункциональными последствиями для библиотеки как социального института.1

Определяя приоритетную функцию социального института как удовлетворение социальных потребностей, необходимо идентифицировать соответствующий тип потребностей, определить их природу и генезис, позиции в системе социальных потребностей, механизмы и условия динамики. Библиотекарь всегда существует в рамках той системы социальных коммуникаций, которая приоритетна для этого времени, — рукописной, печатной, электронной, а если мы обратимся к праформам этой профессии — то и в миметике, пластике, идеографическом и иероглифическом письме, а в более поздние времена — в устном общении, ибо все они позволяют собирать информацию и сохранять знание как общественное достояние, чтобы в случае возникновения потребности обеспечить доступ к нему. Основная потребность, которую удовлетворяет библиотека как социальный институт — это информационн ая потребность.

Дисфункциональные последствия вызывает игнорирование системного характера цепочек «человек — информация», «человек — документ», противопоставление книги и других информационных ресурсов не только на уровне обыденных представлений, но и в профессиональных коммуникациях, и в системе государственного управления. Развивать книжную культуру можно только сформированными информационными потребностями и габитусом, или «системой прочных приобретённых предрасположенностей» (П. Бурдье [1]), которые затем используются индивидами (читателями, пользователями) как исходные установки, порождающие конкретные информационнобиблиотечные практики.

Фундаментальный закон развития информационных коммуникаций — закон сохранения всех форм и средств информационной деятельности, методов и приёмов оперирования информацией, когда-либо изобретённых человеком, — позволяет говорить о том, что книга никогда не будет вытеснена более актуальными или доминантными способами информационного обмена и останется в современной информационной среде, причём «не только и не столько в информационной среде социума, сколько в индивидуальном сознании, мыслях и действиях человека» [6].

Констатация снижения читательской активности и рассмотрение этого как проявления дисфункционального состояния библиотеки сформировали модель модернизации, опирающуюся на расширенную трактовку библиотеки как «третьего места», то есть места для проведения свободного времени (первые два, в соответствие с концепцией Р. Ольденбурга [7, 8], — дом и работа). Этот подход предполагает усиление приоритета социально-досуговых функций библиотеки и акцентирование внимания на использовании её помещений и других материальных ресурсов для организации клубов по интересам, образовательных программ, встреч и т.п. — иными словами, размывает- ся основная функция библиотеки как социального института. Наблюдается не просто консолидация или конвергенция библиотеки и культурно-досуговых учреждений, но и трансформация сущности библиотечной деятельности.

Теоретически не обоснованы и посылы о клиентоориентированной природе подобных решений, ибо предполагается выявление, анализ и поиск средств удовлетворения не информационных потребностей, а широкого спектра потребностей повседневной жизни, то есть базовая функция социального института не реализуется, а следовательно, не удовлетворяются потребности не только читателя, но и таких важных потребителей библиотеки, как общество и социальное государство.

Клиентоориентированный маркетинг в данном случае предполагает ориентированность на изменения информационной культуры потребителя, на усиление информационной составляющей деятельности библиотеки. Ведь если на начальных этапах информатизации библиотеки новации транслировались с макро- на микроуровень, то сегодня изменения на микроуровне стимулируют изменения на уровне социальных институтов и глобальных социальных систем.

Библиотека выступала одним из инициаторов начальных процессов информатизации в русле фундаментальных процессов информационного развития, но последующие многоуровневые социальные изменения, вышедшие за пределы информационной сферы, определили новых лидеров, регулирующих социум посредством информационных и социально-информационных технологий широкого назначения. Именно эти социальные институты-лидеры информатизации реализуют функции проводника изменений («маркетинг информатизации»), осуществляют опережающее развитие, определяя векторы информационного развития [3]. В результате сформировались новые акторы информационных процессов, в том числе чрезвычайно сильный массовый актор информатизации. Библиотека упустила свои возможности стать одним из лидеров информатизации и в течение долгого времени реализовывала стратегию «догоняющей модернизации», что, на наш взгляд, стало одной из причин падения интереса к чтению и снижения общего культурного уровня населения, в частности молодёжи.

Сегодня целесообразен более широкий взгляд на информатизацию библиотеки как на стратегический комплекс развития социального института библиотеки. Социальная миссия библиотекаря — стать гарантом доступа к информации как основе свободного развития личности, её образования, социальной активности и культурной деятельности. И реализация этой миссии предполагает не просто диффузию в профессиональную деятельность современных информационно-коммуникативных технологий и освоение их библиотекарем, а новое содержание социально-ролевой цепочки «библиотекарь — читатель» в русле трансформации социальных отношений в ходе информатизации общества.

В информационном обществе библиотекарь — это информационный специалист, и в профессиональном разнообразии информационной деятельности его профиль — социальные коммуникации и социально-информационные технологии как инструменты удовлетворения информационных потребностей. Профессиональные ресурсы информационной деятельности как кадровый потенциал информатизации являются одним из базовых параметров развития современного общества, демонстрирующих готовность к вступлению в информационное общество [4]. Сможем ли мы сформировать этот кадровый потенциал, обладающий готовностью и способностью сохранить и модернизировать библиотеку как социальный институт, — это вопрос создания организационно-педагогических условий, выбора ориентира в содержании образования.

Важнейшим организационно-педагоги- ческим условием выступает в этом контексте позиция библиотечной профессии в номенклатуре направлений высшего образования. Рассмотрение подготовки будущих библиотечных специалистов в рамках раздела «Искусство и культура», в группе 51.03.06 «Культуроведение и социокультурные проекты», искусственно ограничивает круг формируемых компетенций ориентацией только на сферу культуры. За пределами компетентностного комплекса остаются системные представления о едином информационном пространстве и о социальной структуре, которая отражается в нем; комплекс научно-библиографических, науковедческих и наукометрических компетенций (в том числе знания и умения в области систематизации и классификации), профессиональная готовность к работе с отдельными видами информационных ресурсов (например, с образовательными ресурсами, ресурсами экономической и технической информации, патентами и др.), с отдельными категориями пользователей (учёными и другими специалистами негуманитарных отраслей, читателями школьных и вузовских библиотек и т.д.), профессиональное владение современными технологиями информационно-библиотечного обслуживания. В условиях информатизации это означает снижение толерантности к неизбежным трансформациям социальных коммуникаций и риски столкновения с динамикой условий профессиональной деятельности, отсутствие способности полноценной, а не поверхностной профессиональной адаптации к информационно-технологическому развитию и риски деквалификации выпускников в течение 3—5 лет после окончания вуза1 . Более ост- рым становится вопрос о поливариативности карьеры библиотекаря как одном из мировых ориентиров высшего образования.

Основу готовности библиотекаря как информационного специалиста к эффективной профессиональной деятельности в условиях информационного общества составляет все разнообразие знаний о библиотеке, постигаемое в комплексе знаний о социальных коммуникациях прошлого и настоящего, о роли информации, документа во всей социальной системе, а не только её отдельном фрагменте. Разработчики «Перечня» продемонстрировали высокое понимание социальной значимости библиотеки и уважение к информационно-библиотечной науке и практике, впервые за последние десятилетия выводя их на уровень обозначения укрупнённой группы специальностей 42.00.00, давая им высокую степень суверенности в поиске новых ориентиров профессионального информационно-библиотечного образования. Отнесение информационно-библиотечного направления высшего образования в эту группу целесообразно в условиях информатизации для развития всех библиотек, в том числе и тех, которые находятся в подчинении органов управления культурой.