Биологические, эпидемиологические, санитарно-гигиенические, медицинские и поведенческие факторы профессиональных рисков здоровью у животноводов, ветеринарных работников и работников мясоперерабатывающей промышленности, контактирующих с бруцеллезными животными и зараженным сырьем

Автор: Ерениев С.И., Плотникова О.В., Демченко В.Г., Рудаков Н.В.

Журнал: Анализ риска здоровью @journal-fcrisk

Рубрика: Оценка и управление рисками здоровью в медицине труда и организации здравоохранения

Статья в выпуске: 2 (18), 2017 года.

Бесплатный доступ

Изучены санитарно-гигиенические характеристики условий труда, карты эпизоотолого-эпидемиологического обследования очага зоонозного заболевания, амбулаторные карты и данные анкетирования 202 больных профессиональным бруцеллезом животноводов, ветеринарных работников и работников мясоперерабатывающей промышленности (МПП) в Омском регионе с целью определения риска развития профессиональной, производственно обусловленной и общей патологии. По наличию контакта с возбудителями инфекционных и паразитарных заболеваний (биологический риск) условия труда у всех обследованных соответствовали вредному (3.3) или опасному (4) классу. Кроме биологического фактора, часть работников подвергались комплексному воздействию: аммиака, превышающему предельно допустимую концентрацию (ПДК), шума на предельно допустимом уровне, вибрации, охлаждающего микроклимата, некомфортной световой среды, тяжести и напряженности трудового процесса. Эпидемиологическому риску способствовали отсутствие или недостаток дезинфицирующих средств, неблагоустроенность производственных, бытовых помещений и территории; отсутствие централизованного и горячего водоснабжения, душевых, отдельных помещений для приема пищи, инвентаря для уборки абортированных и мертворожденных плодов и последов, оборудованных скотомогильников, медицинских аптечек. Причинами гигиенических рисков здоровью являлись недостаточное обеспечение моющими средствами, отсутствие централизованной стирки спецодежды, недостаточная обеспеченность средствами индивидуальной защиты. Отсутствие предварительных медицинских осмотров при поступлении на работу, нерегулярность и низкое качество периодических медицинских осмотров и перечисленное выше представляли профессиональный риск здоровью работников. Качественная оценка поведенческих рисков здоровью выявила у значительной части обследованных пациентов безответственное медицинское и гигиеническое поведение, нарушение режима труда и отдыха (сменный режим работы с ротацией смен), питания, сна и бодрствования, различных аспектов самосохранения: употребление алкоголя, табака, недооценку вакцинации против бруцеллеза и прохождения профосмотров, несвоевременное обращение за медицинской помощью. Третий тип рискогенного поведения «высокий уровень рискогенности, пассивный» выявлен у 28,22 % опрошенных.

Еще

Бруцеллез, работники животноводства и мясоперерабатывающей промышленности, профессиональные биологические, эпидемиологические, санитарно-гигиенические, медико-профилактические и поведенческие риски, sanitary-hygienic risksи

Короткий адрес: https://sciup.org/14237998

IDR: 14237998   |   DOI: 10.21668/health.risk/2017.2.11

Текст научной статьи Биологические, эпидемиологические, санитарно-гигиенические, медицинские и поведенческие факторы профессиональных рисков здоровью у животноводов, ветеринарных работников и работников мясоперерабатывающей промышленности, контактирующих с бруцеллезными животными и зараженным сырьем

В последние годы произошли существенные позитивные сдвиги в гигиене труда и профпатологии, обусловленные мировым трендом роста приоритета здоровья работника как основы эффективности и безопасности его труда. На этом фоне назрела необходимость смены парадигмы: от безопасности и здоровья работающего – к здоровью и безопасности работающего. При таком подходе безопасное рабочее место – это место высокого гигиенического качества, которое находится под контролем работодателя, где созданы условия для достойного труда работника при минимальном профессиональном риске для его здоровья. Особое значение придается Федеральному государственному санитарно-эпидемиологическому надзору в области обеспечения биологической и химической безопасности [ 3,5].

Зооантропонозы профессионального характера включают 23 нозологические группы и формы, связанные с инфекционными, протозойными, паразитарными болезнями, среди которых первое место занимает бруцеллез [15], составляющий в последние годы около 40,0 % профессиональных инфекционных заболеваний.

Основными причинами профессионального бруцеллеза считаются следующие:

  • –    профессиональный контакт с инфекционным фактором при несоблюдении ветеринарносанитарных правил;

  • –    несовершенство рабочих мест;

  • –    отсутствие средств индивидуальной защиты [1].

Социально-экономическая значимость бруцеллеза определяется тем:

  • –    что основным поражаемым контингентом является трудоспособное население;

  • –    существует выраженная тенденция перехода заболевания в хроническую форму (в 40–60 % случаев);

  • –    вероятна последующая инвалидизация больных (удельный вес инвалидизации составляет треть всех выявленных случаев);

  • –    требуются существенные экономические затраты на обследование населения с целью выявления первичного инфицирования, лечение бруцеллеза и его последствий;

  • –    бруцеллез принадлежит к группе профессиональных заболеваний.

Несмотря на относительно невысокий уровень регистрируемой заболеваемости людей бруцеллезом на протяжении последних 10–15 лет в Российской Федерации (0,3–0,4, не выше 0,5 на 100 тыс. населения), истинные показатели гораз- до выше. При этом регистрируют только впервые диагностированные («свежие») случаи, в то время как учет хронических форм не ведется. В России из общего количества впервые выявленных случаев профессионального бруцеллеза диагностируется примерно 5 % острых и 95 % хронических форм заболеваний, что свидетельствует о позднем выявлении инфекции. Соответственно, отсутствуют данные об истинной распространенности бруцеллеза среди населения России.

Неполная информация о заболеваемости связана не только со снижением обращаемости сельских жителей за медицинской помощью, уменьшением объемов плановых диспансерных обследований людей, работающих в животноводстве, в том числе владельцев скота, но и с несовершенством лабораторной диагностики бруцеллеза, особенно его хронических форм [16, 17, 18]. Вместе с тем быстро и правильно поставленный диагноз, а также своевременно начатое лечение значительно сокращают частоту хронизации инфекционного процесса и инвалидизации больных [20].

Одним из факторов роста выявляемости профессионального бруцеллеза в последние годы является более активное «установочное» обращение больных бруцеллезом за консультацией к профпатологу с целью подтверждения связи заболевания с профессией [11].

Проблема бруцеллеза в последние годы обусловлена в значительной степени существованием риска заноса с инфицированным скотом из неблагополучных территорий сопредельных государств (Монголия, Казахстан, Киргизия и др.) с последующим формированием локальных местных очагов этой инфекции и возможностью инаппарантного течения бруцеллеза, вызванного Brucella abortus [ 10,13 ].

Возросшая в последние два десятилетия миграция населения и недостаточный ветеринарно-санитарный контроль ввоза животных из стран, неблагополучных по бруцеллезу, включая сопредельные государства СНГ, способны в настоящее время осложнить и без того сложную эпизоотическую и эпидемическую ситуацию по этой инфекции. В результате бесконтрольного перемещения предпринимателями животных из неблагополучных регионов наблюдаются случаи заноса инфекции в Самарскую, Владимирскую, Челябинскую, Свердловскую, Омскую, Калужскую и Мурманскую области и в Алтайский край.

За последние два десятилетия заметно снизились темпы оздоровления поголовья крупного и мелкого рогатого скота. В странах Всемирной торговой организации (ВТО) запрещена торговля мясом вакцинированных животных, и для вступления в ВТО было решено ликвидировать ежегодную двухкратную вакцинацию в Казахстане, так как применявшийся ранее вариант вакцинирования штаммом-82, как считают специалисты из ВТО, может привести к заболеванию. В результате этого решения в Казахстане начались массовые заболевания животных, и в последние годы ежегодно регистрируется 2500–3500 новых случаев заболеваний бруцеллезом среди людей [4].

На субъекты Сибирского федерального округа приходится 17,1 % заболеваемости людей бруцеллезом по стране. Больных людей выявляют практически во всех субъектах округа. Неблагополучие по бруцеллезу мелкого рогатого скота в Казахстане, граничащем с Омской областью, создает угрозу обострения эпидемиологической обстановки. В Омском регионе за последние 5 лет выявлено 167 случаев бруцеллеза, из них профессионального – 28 (16,77 %). В целях предупреждения возникновения и распространения бруцеллеза на территории Омской области утвержден «Комплексный план по профилактике и борьбе с бруцеллезом животных, предупреждению заболевания людей бруцеллезом в Омской области на 2013–2017 гг.».

Цель исследования – изучение потенциальных профессиональных, эпидемиологических, санитарно-гигиенических, медицинских и поведенческих факторов риска здоровью у животноводов, ветеринарных работников и работников мясоперерабатывающей промышленности, контактирующих с бруцеллезными животными и зараженным сырьем.

Материалы и методы. Объектом исследования явились условия труда на рабочих местах 202 работников животноводческих комплексов, больных профессиональным хроническим (78,22 %; n = 158) и резидуальным (21,78 %; n = 44) бруцеллезом. У 26,23 % ( n = 53) больных ретроспективно установлено острое начало бруцеллеза. У 92,08 % ( n = 186) работников диагноз бруцеллеза установлен в трудоспособном возрасте. Лица с III–I группой инвалидности составляли 91,1 % ( n = 184). Трудоустроенными оказались 38,12 % ( n = 77) больных бруцеллезом, с переобучением – 2,46 % ( n = 5) [10].

Условия труда, вероятность заражения бруцеллезом, регулярность и качество предварительных и периодических медицинских осмотров изучались по данным санитарно-гигие- нических характеристик условий труда (приложение № 2 к приказу МЗ РФ № 176 от 28.05.2001 г.), соответствующих руководству Р 2.2.2006-05 [7], медицинских карт амбулаторного больного (учетная форма 025/у-04). Учитывались данные карт эпизоотолого-эпи-демиологического обследования очага зоонозного заболевания (форма № 391/у, утвержденная приказом Минздрава СССР № 789 от 11 июня 1987 г.) и анкетирования больных.

Диагноз бруцеллеза устанавливался врачами-инфекционистами, подтверждался пробой Бюрне, серологическими реакциями Райта и Хеддльсона. Связь заболевания с профессией устанавливалась с учетом данных трудовой книжки, выписки из карты амбулаторного больного, санитарно-гигиенической характеристики условий труда, карты эпизоотолого-эпидемиологического обследования очага зоонозного заболевания, справок ветеринарной службы о наличии серопозитивного скота по бруцеллезу на рабочем месте и отсутствии серопозитивного скота на личном подворье.

Статистический анализ полученного материала проводили с использованием стандартного пакета прикладных статистических программ Snatistica 6 [8]. Проверку статистических гипотез при сравнении групп проводили с помощью параметрического t -критерия Стьюдента для независимых выборок, однофакторного дисперсионного анализа (ANOVA) и критерия χ 2. Показатель силы влияния (η2) факторного признака на результат определялся долей факториальной дисперсии ( D факт ) в общей дисперсии ( D oбщ ), η2 – показывал какую долю занимало влияние изучаемого фактора среди всех других факторов. Нулевая гипотеза отвергалась при p <0,05.

Результаты и их обсуждение. Все обследованные пациенты имели производственный контакт с возбудителями бруцеллеза. У всех больных условия труда по содержанию в воздухе рабочей зоны вредных веществ биологической природы и наличию контакта с возбудителями инфекционных и паразитарных заболеваний расценивались как вредные (класс 3.3) или опасные (класс 4).

Отклонение параметров производственного микроклимата от гигиенических нормативов отмечалось на рабочих местах у 40,3 % животноводов, 16,4 % ветеринарных работников, 33,9 % работников мясоперерабатывающей промышленности (МПП) и соответствовало классу 3.1.

Температура воздуха в производственных помещениях в холодный период года колебалась от +10 до +15 °С и составляла в среднем +12,0 ± 1,2 °С при относительной влажности 82,9 ± 3,4 %, что соответствовало вредному классу 3.1.

У всех ветеринарных работников и 26,6 % животноводов содержание в воздухе рабочей зоны аммиака соответствовало вредному классу условий труда (класс 3.1, 3.2).

Концентрации органической пыли в воздухе рабочей зоны 8,1 % работников МПП превышали ПДК (класс 3.1).

На рабочих местах 66,1 % работников МПП искусственное освещение соответствовало классу 3.1.

Тяжесть трудового процесса у животноводов и ветеринарных работников обусловливалась: работой в положении стоя; пребыванием в фиксированной позе; поднятием и перемещением груза вручную; наклонами корпуса; у работников МПП - множественными стереотипными движениями (у 74,7 % животноводов и 24,7 % ветеринарных работников - класс 3.2; у 62,9 % работников МПП - класс 3.2-3.3). По показателям напряженности трудового процесса условия труда у 33,3 % животноводов оцениваются как вредные, класс 3.1, у 32,9 % ветеринарных работников и у 43,6 % работников МПП - класс 3.2.

Нарушения режима труда и отдыха (отсутствие фиксированных обеденных перерывов, сверхурочные работы, нерегулярные выходные дни и отпуск), сменная работа с ротацией смен выявлены у 64,3 % животноводов, у 73,9 % ветеринарных работников, у 49,4 % работников МПП [2, 11]. У животноводов отмечена наибольшая продолжительность рабочего дня и рабочей недели наряду с наименьшей про- должительностью отпуска; у ветеринарных работников - наименьшее количество выходных. Кроме того, больше чем у половины обследованных лиц отмечена недостаточная физическая активность, употребление алкоголя, табакокурение, нездоровое питание, у значительной части - повышенное кровяное давление, избыточная масса тела и ожирение, которые также относятся к саморазрушительным поведенческим и метаболическим факторам риска здоровью [14, 19], вызывают развитие общих и производственно обусловленных заболеваний.

Доля влияния охлаждающего микроклимата на формирование функциональной недостаточности суставов составляла 78,7 %, на формирование синдрома вегетативно-сенсорной полинейропатии - 80,9 %. Доля влияния производственного стресса (напряженность труда) на развитие синдрома энцефалопатии составила 62,1 % (табл. 1).

Санитарно-гигиеническое и медико-профилактическое обеспечение обследованных работников животноводства, ветеринарных работников и работников мясоперерабатывающей промышленности, больных профессиональным бруцеллезом, в Омском регионе представлено в табл. 2.

Принимая во внимание большую часть перечисленных показателей, отмечались статистически значимые различия между группой работников МПП и другими профессиональными группами. У работников МПП выявлена наиболее благоприятная обстановка по санитарно-гигиеническому обеспечению (см. табл. 2).

Наибольший процент охвата медицинскими осмотрами при приеме на работу регистрировался у работников МПП (53,2 %), наименьший - у животноводов (4,5 %).

Таблица 1

Доля влияния производственных факторов на заболеваемость работников и степень профессиональной обусловленности нарушений здоровья (%)

Производственный фактор

Характер патологии

Доля влияния, %

Степень профессиональной обусловленности

Неблагоприятный микроклимат

Суставной синдром

78,7 F = 16,7; p <0,01*

Очень высокая

Неблагоприятный микроклимат

Синдром вегетативносенсорной полинейропатии

80,9

F = 34,0; p <0,01*

Очень высокая

Напряженность труда

Синдром энцефалопатии

62,1 F = 22,9; p <0,01*

Очень высокая

П р и м е ч а н и е: * - влияние изученного фактора, статистически значимое при p <0,05 (ANOVA); F - критерий Фишера.

Таблица 2

Санитарно-гигиеническое и медико-профилактическое обеспечение работников

№ п/п

Показатель

Профессиональная группа, %

животноводы ( n = 67)

ветеринарные работники ( n = 73)

работники МПП ( n = 62)

1

Благоустроенность территории

11,2

( р <0,0001) *

25,4

( р <0,0001) *

72,6

2

Централизованное водоснабжение

79,1 = 0,002) *

73,9 = 0,0002) *

98,4

3

Горячее водоснабжение

67,2

( р = 0,0001) *

87,7

( р = 0,2)

95,2

4

Дезинфицирующие средства

11,9

( р <0,0001) *

16,5

( р <0,0001) *

51,6

5

Душ на рабочих местах

4,5

( р <0,0001) *

6,9

( р <0,0001) *

93,5

6

Помещения для приема пищи

15,3 ( р <0,0001) *

34,6

( р <0,0001) *

96,7

7

Удовлетворительное состояние бытовых помещений

16,4

( р <0,0001) *

20,5

( р <0,0001) *

82,3

8

Инвентарь для уборки абортированных и мертворожденных плодов

16,4

( р = 0,01) *

50,7

( р = 0,2)

38,7

9

Централизованная стирка спецодежды

0,0

<0,0001) *

16,4 <0,0001) *

93,5

10

Медицинские аптечки

16,4 <0,0001) *

39,7

= 0,08)

56,5

11

Оборудованные скотомогильники

32,8 <0,0001) *

76,7 <0,0001) *

3,2

12

Моющие средства

58,2

( р = 0,01) *

57,5

( р = 0,01) *

80,7

13

Средства индивидуальной защиты

32,8

( р = 0,1)

19,2

( р = 0,001) *

48,4

14

Предварительные медицинские осмотры

4,5

( р <0,0001) *

13,7

( р <0,0001) *

53,2

15

Периодические медицинские осмотры

58,2

( р <0,0001) *

72,6

( р = 0,0001) *

98,4

П р и м е ч а н и е: * - различия в сравнении с группой МПП статистически значимы (критерий х 2 ).

Отсутствие предварительных медицинских осмотров, нерегулярность и низкое качество периодических, несвоевременность обращения к врачу свидетельствуют о безответственном медицинском поведении работодателей, работников и поведенческих факторах риска последних при неявке на профосмотры [9].

По данным карт эпизоотолого-эпидемио-логического обследования очага зоонозного заболевания число заболевших людей в профессиональных очагах колебалось от 2 до 5 человек.

Соблюдение санитарно-эпидемиологического режима на рабочих местах животноводов, ветеринарных работников и работников МПП представлено в табл. 3.

Отсутствие дезинфекционных и моющих средств, медицинских аптечек, непроведение де- зинфекции в очаге и мероприятий по ликвидации очага, неналожение карантина относят к эпидемиологическим, дезинфекционным рискам [12].

Представленные в табл. 2-4 результаты свидетельствуют о грубых нарушениях санитарноэпидемиологических правил СП 3.1.7.2613-10 по профилактике бруцеллеза [6].

Наиболее вероятные факторы передачи бруцеллезной инфекции представлены в табл. 5.

С больным бруцеллезом крупным рогатым скотом контактировало 94,0 % животноводов, 89,0 % ветеринарных работников и 83,9 % работников МПП. Остальные обследованные контактировали с больными бруцеллезом свиньями и мелким рогатым скотом.

О возможности заражения бруцеллезом на рабочем месте были информированы 16,4 %

Таблица 3

Соблюдение санитарно-эпидемиологического режима

№ п/п

Показатель

Профессиональная группа, %

животноводы ( n = 67)

ветеринарные работники ( n = 73)

работники МПП ( n = 62)

1

Лабораторное исследование материалов от животных и из внешней среды

80,6*

93,2*

50,0

2

Наложение карантина

61,2

60,3

3

Вакцинация животных в очаге

29,9

46,6

4

Убой больных бруцеллезом животных

49,3*

71,2*

90,3

5

Дезинфекция в очаге

58,9*

83,9

6

Мероприятия по ликвидации очага

59,7

42,5

7

Лабораторное исследование больных бруцеллезом людей

94,0

97,3

100,0

8

Количество больных людей, привитых до заболевания

2,7*

53,2

П р и м е ч а н и е: * - различия в сравнении с группой МПП статистически значимы, р < 0,05.

Таблица 4

Нарушения санитарно-эпидемиологического режима и правил, способствующие заражению бруцеллезом

Показатель

Профессиональная группа, %

животноводы ( n = 67)

ветеринарные работники ( n = 73)

работники МПП ( n = 62)

Содержание и уход за животными

89,5

67,4

Транспортировка, хранение, переработка животноводческого сырья и других сельхозпродуктов

87,7

Проведение сельскохозяйственных и других видов работ

10,5

Убой скота, вскрытие трупов, снятие шкур

30,4*

12,3

Участие в окотной кампании

2,2

П р и м е ч а н и е: * - различия в сравнении с группой МПП статистически значимы (критерий % 2).

Таблица 5

Наиболее вероятные факторы передачи бруцеллезной инфекции

Показатель

Профессиональная группа, %

животноводы ( n = 67)

ветеринарные работники ( n = 73)

работники МПП ( n = 62)

Животноводческое сырье и изделия из него

88,7

Абортированные, мертворожденные плоды и последы

36,8

58,9

Кровь, моча и другие биологические субстраты

21,5 ( р = 0,18)

41,1*

11,3

Навоз

27,8

Молоко и молочные продукты

13,9

П р и м е ч а н и е: * - различия в сравнении с группой МПП статистически значимы (критерий х2)- животноводов, 57,5 % ветеринарных работников, 22,6 % работников МПП посредством трех моделей недиалогового коммуникативного характера распространения информации о профессиональных рисках здоровью (ограничено паритетной, патерналистской, формальной).

При профилактическом медосмотре больные бруцеллезом среди животноводов выявля- лись в 16,7 %, среди ветеринарных работников - в 13,7 %, среди работников МПП -в 21,0 % случаев. В остальных случаях бруцеллез диагностировался при обращении работника за медицинской помощью. При обследовании на бруцеллез по эпидемическим показаниям заболевание у ветеринарных работников выявлено в 8,2 % случаев. Регуляр-

Таблица 6

Временные интервалы между началом заболевания, постановкой диагноза бруцеллеза и связью заболевания с профессией, M ± s

Профессиональные группы

Временной интервал

начало заболевания и обращение к врачу

обращение к врачу и диагностика бруцеллеза

диагностика бруцеллеза и диагностика профзаболевания

интервал, лет (доля больных, %)

M ± s

интервал, лет (доля больных, %)

M ± s

интервал, лет (доля больных, %)

M ± s

Животноводы

7-15

(59,7)

15,4 ± 3,6

2-18

(25,4)

12,9 ± 1,9

2-31

(64,2)

14,2 ± 2,5

Ветеринарные работники

15-30 (68,5)

11,5 ± 2,3*

2-38

(56,2)

17,4 ± 6,9*

2-42

(69,9)

11,7 ± 2,1*

Работники МПП

5-12

(80,6)

7,4 ± 1,7*л

2-34 (96,8)

15,9 ± 1,7*л

2-28

(37,1)

13,0 ± 3,3*л

П р и м е ч а н и е: * - различия в сравнении с группой животноводов; Л - в сравнении с группой ветеринарных работников статистически значимы ( t -критерий Стьюдента, р <0,05), материал представлен как среднее ± стандартное отклонение.

ность и качество медосмотров преобладали у работников МПП (по данным х 2 и критерию Стьюдента).

Временные интервалы от момента первого обращения за медицинской помощью до диагностики бруцеллеза и решения вопроса о профессиональном характере заболевания представлены в табл. 6.

Длительность контакта с зараженными животными или сырьем до постановки диагноза бруцеллеза у 38,6 % больных составляла от 11 до 20 лет, у 21,4 % - более 30 лет, у остальных - до 10 лет.

Большинство обследованных (69,3 %; n = 140) впервые обращались за медицинской помощью спустя 5-30 лет после начала заболевания, что отражало безответственное медицинское поведение, высокий уровень рискогенности и саморазрушения (см. табл. 6). Интервал между обращением к врачу и постановкой диагноза бруцеллеза составлял от 2 до 38 лет у 58,4 % ( n = 118). Даже при положительной пробе Бюрне диагноз бруцеллеза у 34,3 % больных выставлялся спустя 2-20 лет, в среднем через 11,3 ± 2,4 года. Промежуток времени между постановкой диагноза бруцеллеза и связью заболевания с профессией у 72,8 % ( n = 147) равнялся 2-42 года.

Поздняя диагностика бруцеллеза и позднее выявление связи заболевания с профессией не позволяли своевременно рационально трудоустроить больного, что способствовало реинфицированию работника, прогрессированию заболевания и инвалидизации больных.

Выводы. Основным фактором риска заболевания бруцеллезом у работников мясоперерабатывающей промышленности, контактирующих с зараженными животными и сырьем, является поздняя диагностики нарушений здоровья. Причинами поздней диагностики являются неосведомленность о возможном заражении бруцеллезом на рабочем месте; поздняя обращаемость за медицинской помощью; со стороны работодателя - редкое (в 4,5-13,7 % случаев) проведение предварительных и нерегулярное - периодических (в 62,7-74,0 % случаев) медицинских осмотров. Работники не обращаются за медицинской помощью к профпатологу из-за боязни потерять работу и административных санкций. Лечебно-профилактические учреждения не обеспечивают требуемое качество предварительных и периодических медицинских осмотров. Следствием поздних обращения является полиморфизм клинической картины, что приводит к длительному (годами) лечению у врачей различных специальностей (хирург, терапевт, ортопед, невролог, вертебролог, ревматолог и др.).

Существенными факторами эпидемиологических и дезинфекционных рисков, которые отчасти можно отнести и к поведенческим, определяемым у 67-100 % животноводов и ветеринарных работников, являлись нарушения работниками противобруцеллезного режима. Вместе с тем на рабочих местах объективно отсутствовали дезинфекционные и моющие средства и/или медицинские аптечки. К этой же группе факторов следует отнести непроведение дезинфекции в очаге и мероприятий по ликвидации очага и неналожение карантина.

Дополнительными параметрами, усугубляющими риск, является присутствие неблагоприятных производственных факторов: биологических, вибрации и шума, охлаждающего микроклимата, аммиака, органической пыли, некомфортной световой среды, тяжести и напряженности трудового процесса.

Кроме того, свои профессиональные обязанности работники выполняли в условиях недостаточной продолжительности или отсутствия регламентированных перерывов и превышения нормативной продолжительности рабочего дня, сверхурочных работ, нерегулярного и укороченного отпуска. Таким образом, организационные факторы вносили свой вклад в общие угрозы формирования нарушения здоровья работников.

Отсутствие и/или неиспользование средств индивидуальной защиты, средств личной гигиены, работа в вынужденной рабочей позе в сочетании со значительным физическим напряжением и неблагоприятным микроклиматом рабочей зоны повышают восприимчивость организма работника к инфекции, увеличивают риск заболевания профессиональным бруцеллезом.

Список литературы Биологические, эпидемиологические, санитарно-гигиенические, медицинские и поведенческие факторы профессиональных рисков здоровью у животноводов, ветеринарных работников и работников мясоперерабатывающей промышленности, контактирующих с бруцеллезными животными и зараженным сырьем

  • Борисов В.А. Современное состояние проблемы бруцеллеза//Журнал инфекционной патологии. -2000. -Т. 7, № 1-2. -С. 57-59.
  • Бухтияров И.В., Рубцов М.Ю. Cменный труд как фактор канцерогенного риска//Международный научно-исследовательский журнал. -2016. -Т. 53, № 11-3. -С. 134-137.
  • О мерах по реализации полномочий единой государственной Федеральной централизованной системы государственного санитарно-эпидемиологического надзора в области обеспечения биологической и химической безопасности: постановление главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 50 от 04.08.2009 г. . -URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/4089061/(дата обращения: 09.12.2016).
  • Оракбай Л.Ж., Черепанова Л.Ю., Денисова Т.Г. Современные аспекты эпидемического процесса бруцеллеза//Современные аспекты науки и образования. -2015. -№ 6. -URL: https://www.science-education.ru/ru/article/view?id=22737 (дата обращения: 25.05.2017).
  • Проектирование лабораторий -ключевое звено управления биорисками при работе с патогенными биологическими агентами/О.Н. Доброхотский, И.П. Мущак, А.Б. Кирпиченков, И.А. Дятлов, К.А. Зарьков//Гигиена и санитария. -2014. -Т. 93, № 6. -С. 59-61.
  • Профилактика бруцеллеза: санитарные нормы и правила 3.1.7.2613-10 /утв. постановлением главного государственного санитарного врача РФ № 39 от 26.04.2010 г. -URL: http://89.rospotrebnadzor.ru/documents/ros/postanov/30197/(дата обращения: 09.12.2016).
  • Р 2.2.2006-05. Руководство по гигиенической оценке факторов рабочей среды и трудового процесса. Критерии и классификация условий труда . -URL: http://www.kadrovik.ru/docs/rukovodstvo.2.2.2006-05.htm (дата обращения: 12.12.2016).
  • Реброва О.Ю. Статистический анализ медицинских данных. Применение пакета прикладных программ Statistica. -М.: Медиа Сфера. -2002. -312 с.
  • Рязанова Е.А., Лебедева-Несевря Н.А. Рисковое поведение работников в сфере здоровья как фактор потерь трудового потенциала промышленного предприятия//Актуальные проблемы развития человеческого потенциала в современном обществе. Институциональные изменения в России и мире: материалы международной научно-практической интернет-конференции. -Пермь: Пермский государственный национальный исследовательский университет, 2015. -С. 13-16.
  • Санитарно-гигиенические и клинико-иммунологические аспекты профессионального бруцеллеза в современных условиях/С.И. Ерениев, В.Г. Демченко, О.В. Плотникова, А.Д. Сафонов, Н.В. Рудаков, Л.Н. Гордиенко, О.Г. Пономарева, А.Е. Тархов; под ред. В.Г. Демченко, А.Д. Сафонова, Н.В. Рудакова, С.И. Ерениева. -СПб.: Изд-во «ТЕССА», 2014. -220 с.
  • Спирин В.Ф., Новикова Т.А. Гигиенические аспекты управления профессиональными рисками у работников сельского хозяйства//Здравоохранение Российской Федерации. -2008. -№ 1. -С. 19-20.
  • Шестопалов Н.В. Совершенствование дезинфекционной деятельности и профилактика инфекционных болезней человека//Медицинский алфавит. -2013. -Т. 1, № 5. -С. 5-7.
  • Эпидемиологическая оценка территорий риска заражения населения природно-очаговыми и зоонозными инфекциями в приграничных регионах Сибири/Н.В. Рудаков, В.К. Ястребов, В.В. Якименко, С.А. Рудакова, И.Е. Самойленко, Е.М. Полещук//Дальневосточный журнал инфекционной патологии. -2015. -№ 27. -С. 17-19.
  • Behavioral Risk Factor Surveillance System Questionnaire . -URL: http://www. cdc.gov/brfss/questionnaires/pdf-ques/2014_brfss.pdf (дата обращения: 09.12.2016).
  • Boschiroli M., Foulongne V., O'Callaghan D. Brucellosis: a worldwide zoonosis//Curr. Opin. Microbiol. -2001. -Vol. 4, № l. -P. 58-64.
  • Bricker B.J. PCR as a diagnostic tool for brucellosis//Vet. Microbiol. -2002. -Vol. 90, № 1-4. -P. 435-446.
  • Importance of screening household members of acute brucellosis cases in endemic areas/M.A. Almuneef, Z.A. Memish, H.H. Balkhy, B. Alotaibi //Epidemiol. Infect. -2004. -Vol. 132. -P. 533-540.
  • Mantur B.G., Amarnath S.K., Shinde R.S. Review of clinical and laboratory features of human Brucellosis//Indian J. of Medical Microbiology. -2007. -Vol. 25, № 3. -P. 188-202.
  • Surveillance for Certain Health Behaviors, Chronic Diseases аnd Conditions, Access to health Care, and Use to Preventive Health Services Among States and Selected Local Areas -Behavioral Risk Factor Surveillance System, United States, 2012/P.P. Chowdhury, T. Mawokomatanda, F. Xu //MMWR Surveil. Sum. -2016. -Vol. 65, № SS-4. -P. 1-142.
  • Zheludkov M.M., Tsirelson I.E., Kulakov Y.K. Human brucellosis in Russia//Mater. Intern. Confer. Brucellosis. -London, 2008. -P. 125.
Еще
Статья научная