Благотворительная деятельность А.М. Сибиряковой как проявление гражданской активности женщин купеческого сословия в имперской России конца XIX в

Расширение практик добровольчества и благотворительности выступает важным условием развития гражданского общества в современной России, актуализируя социальную значимость гражданской активности, социальной ответственности, доверия и солидарности [1, p. 551]. Исследование благотворительной деятельности отдельных социальных групп в историческом контексте [2, c. 100] позволяет более глубоко проанализировать комплекс социально-экономических, нормативно-правовых и социокультурных параметров ее воспроизводства в сегодняшнем обществе, включая изучение динамики мотивационной и гендерной составляющих. Значимым аспектом проблемы являются осмысление практик благотворительности женщин купеческого сословия [3], анализ ценностных ориентаций и поведенческих моделей их филантропической деятельности в условиях становления гражданской культуры [4, c. 9] в российском обществе конца XIX в. [5, c. 154].

В рамках настоящей статьи поставлена задача изучения мотивационных установок, поведенческих моделей и приоритетов благотворительной деятельности Анны Михайловны Сибиря-ковой, дочери иркутского купца первой гильдии, совладелицы золотопромышленных компаний, ставшей заметной фигурой на поприще благотворительности в 80–90-х гг. XIX в. Исследование филантропических начинаний А.М. Сибиряковой в контексте анализа гражданской активности женщин купеческого сословия имперской России конца XIX в. проведено впервые.

Анна Михайловна Сибирякова родилась 25 июля 1863 г. в Иркутске в семье крупного золотопромышленника и судовладельца М.А. Сибирякова [6, c. 56]. Она стала младшим ребенком в семье представителей шестого поколения купеческого рода Сибиряковых, где уже воспитывались трое сыновей и две дочери.

Для Анны Михайловны, потерявшей в 3 года мать и в 11 лет отца, самыми близкими людьми, среди которых она жила и взрослела, являлись ее старшие братья и сестры, проживавшие в середине 1870-х гг. в Петербурге. Значительную часть жизни провела в столице и Анна. Согласно мировой сделке наследников М.А. Сибирякова, 11-летняя девочка в 1874 г. в равной доле со старшими сестрами получила 525 тыс. р., участие в золотопромышленных ПрибрежноВитимской компании и Компании промышленности в разных местах Восточной Сибири, а также Ленско-Витимском пароходстве [7]. Своеобразной жизненной школой для взрослеющей Анны послужили весьма заметная в Петербурге и Самарской губернии общественная деятельность брата Константина во второй половине 1870-х гг., его участие в качестве издателя в работе журналов «Слово» и «Русское богатство». Значимым для нее оказался и пример благотворительной деятельности брата Иннокентия.

С 1880-х гг., едва достигнув 17-летия, Анна заявила о себе как об активной участнице и деловом партнере благотворительных начинаний братьев. Ее окружением стал кружок инициаторов и поборников развития высшего женского образования в России, концентрировавшийся вокруг Бестужевских курсов, сами курсистки и первые выпускницы «Бестужевки», члены сибирского землячества в Петербурге, художники, литераторы, ученые. Со многими из них у Анны Михайловны впоследствии установились тесные дружеские отношения.

Будучи поборницей высшего женского образования и немало способствуя этому своими капиталами, А.М. Сибирякова в 1880-х гг. сама посещала Бестужевские курсы, брала частные уроки анатомии и физиологии. В начале 1890-х гг. (1891–1893) 27-летняя Анна, вероятно, не без влияния брата Иннокентия Михайловича, посещала надомные анатомические курсы П.Ф. Лесгафта.

В 1880-е гг. оформились основные мотивационные установки и приоритеты ее благотворительности. Вслед за братьями, главным образом Иннокентием Михайловичем, ею была усвоена идея служения общественным интересам, осознаваемым прежде всего как необходимость развития просвещения и народного образования. Важнейшее значение придавалось оказанию помощи в функционировании и развитии Высших женских (Бестужевских) курсов; существенное место занимали деятельность, нацеленная на содействие учащимся сибирякам в Петербурге и других городах России, наконец, финансовая поддержка в организации и работе начальных школ и библиотек в разных уголках страны. Все эти направления по масштабу поставленных задач далеко выходили за рамки локальных, приобретая региональный или даже общероссийский характер, входили в число наиболее острых вопросов развития образования в России.

Из всех женщин, представительниц купеческого сословия Иркутска или выходцев из него, Анна Михайловна Сибирякова на протяжении 1880-х – начала 1890-х гг. оставалась единственной, которая в своей благотворительной деятельности тесно соприкасалась со сферой проблем, не только не вызывавших в обществе однозначных оценок, но и не получавших в официальных кругах безоговорочного признания, а порой находившихся в скрытой конфронтации с правительственной точкой зрения. Именно таким был вопрос о высшем женском образовании [8]. С середины XIX в. передовая русская общественность развернула упорную борьбу за доступ женщин к высшему образованию. К 1870-м гг. движение за создание высших женских курсов, организованных по университетской модели, набирало силу. В сентябре 1878 г. Высшие женские курсы в Петербурге были открыты [9, c. 213–215]. Будучи частным учебным заведением, они финансировались главным образом за счет созданного тогда же, в 1878 г., Общества для доставления средств Высшим женским курсам. Основным доходом организации была плата за обучение, однако средств не хватало.

Среди жертвователей в пользу Бестужевских курсов с первых лет их существования достойное место принадлежало Иннокентию Михайловичу и Анне Михайловне Сибиряковым. Значительную трудность в работе курсов представляло отсутствие собственного помещения: учебное заведение располагалось в наемном здании на Сергиевской улице. Уже в начале 1880-х гг. Сибиряковыми был предоставлен беспроцентный заем в 42 тыс. р. на постройку собственного здания. В 1884 г. дом был готов, и курсы переехали на 10-ю линию Васильевского острова. Пожертвования брата и сестры Сибиряковых составили почти 67,2 тыс. р. [10, c. 18].

Немалая лепта была внесена А.М. Сибиряковой и в обустройство курсов. В частности, из 4 тыс. р. на постройку обсерватории для курсов 1 тыс. была внесена ею [11, c. 18]. Совместно с братом Иннокентием Михайловичем Анной Сибиряковой было передано 74 тыс. р. на строительство и приобретение Высшими женскими курсами двух общежитий для слушательниц и осуществления полноценного учебного процесса [12, c. 40].

Практически с момента основания (1878 г.) Общества для доставления средств Высшим женским курсам А.М. Сибирякова была одной из его участниц, неоднократно жертвуя на учреждение стипендий и пособий курсисткам. Позже вместе с братом Иннокентием она была избрана почетным членом Общества.

Немало сил и средств было отдано Анной Михайловной Обществу содействия учащимся в Петербурге сибирякам, созданному при ее же и Иннокентия Михайловича деятельном участии в 1884 г. [13, c. 68]. Эта организация стала одной из трех образованных в течение 1874–1884 гг. иркутянами или выходцами из Иркутска и других сибирских городов, ставящих целью поддержку сибирской молодежи в ее стремлении к образованию. В 1874 г. в Иркутске было учреждено Общество для оказания пособий учащимся Восточной Сибири [14], в 1884 г. – Общество вспомоществования учащимся сибирякам и сибирячкам в Москве [15], в том же году – упомянутое Общество в Петербурге.

Обозначить хотя бы приблизительные суммы пожертвованных Анной Михайловной Обществу средств, вероятно, не представляется возможным. Так, только в 1894 г. единоразово ею было передано на нужды Общества 3,5 тыс. р. [16, c. 1]. В конце 1890-х гг. она ежегодно выделяла ему по 2 тыс. р. [17, c. 1].

Значительные суммы в течение 1880–1890-х гг. были отданы Анной Михайловной на открытие и содержание библиотек и начальных училищ в разных российских городах и селах, приобретение «волшебных фонарей», книг, учебных пособий, подарков ученикам. Только в селах Иркутской губернии ею были открыты четыре библиотеки. В 1896 г. при активном участии 33летней А.М. Сибиряковой и Ю.И. Базановой в Иркутске была открыта бесплатная народная библиотека-читальня им. А.В. Потаниной [18, c. 34]. В 1890 г. А.М. Сибирякова пожертвовала 5 тыс. р. на строительство каменного здания театра в Иркутске: связи с родным городом она никогда не теряла, будучи в курсе всех значимых событий его жизни.

В сфере внимания А.М. Сибиряковой как почетной попечительницы находилось и Иркутское начальное училище им. А.М. Кладищевой. Помимо многочисленных выделения субсидий и пособий, организации традиционных рождественских и новогодних елок с подарками в начале 1890-х гг., она принимала активное участие в обсуждении положений устава заведения. В качестве одного из примеров был взят устав Варваринской школы в Туапсе, созданной на средства брата Константина и опекаемой им [19].

Организационное оформление благотворительная деятельность А.М. Сибиряковой по поддержке начального образования получила в 1894 г., когда она была избрана председателем сформированной в Петербурге сибирской подкомиссии при Комитете грамотности. Организация книжных складов, народных чтений, финансовая поддержка сельских школ составляли предмет постоянных забот 30-летней благотворительницы.

Многие общественно значимые инициативы она поддерживала еще на стадии первичной проработки вопроса. Так, в 1885 г. А.М. Сибирякова пожертвовала 5 тыс. р. в предполагаемое Общество обеспечения потерпевших и больных золотопромышленных рабочих и улучшения их участи [20, c. 3].

Несмотря на множество благодарных отзывов в адрес Анны Михайловны, власти усматривали в ее деятельности некоторую политическую неблагонадежность. Безусловно, сказывались тесные связи с братом Константином Михайловичем, в конце 1870-х – начале 1880-х гг. подчиненного негласному наблюдению со стороны начальника Самарского жандармского управления. Кроме того, Анна Михайловна, ее братья Константин и Иннокентий были замечены полицией в качестве частых посетителей «четвергов» (или «сибирского кружка»), проходивших на квартире Н.М. Ядринцева, одного из признанных лидеров областничества. «Последней каплей терпения» для полиции стала оказанная Анной Михайловной помощь брату Константину, при содействии которого в Женеве в 1892–1894 гг. была издана работа Л.Н. Толстого «Соединение и перевод четырех Евангелий». В 1892 г. на 29-летнюю А.М. Сибирякову полицией было заведено дело [21]. Позже, в 1898 г., 1 тыс. р. она передала Л.Н. Толстому на переселение кавказских духоборов в ответ на его просьбу о пожертвовании. В совокупности данные обстоятельства создавали существенные преграды для официального поощрения общественных инициатив А.М. Сибиряковой: за широчайшую благотворительную деятельность она не получила официальных наград и званий, порой столь щедро раздаваемых властями.

Трудно переоценить заслуги Анны Михайловны, действовавшей вместе с братьями Иннокентием Михайловичем и Константином Михайловичем, в оказании помощи переселенцам в Сибирь в сложные 1891–1892 годы. Согласно статистике в течение 1886–1895 гг. в среднем в год переселялось до 55 тыс. мигрантов [22, c. 359]. Неурожай и голод 1891 г. в центральных губерниях России значительно увеличили поток переселенцев, взломав организованные рамки и приобретя стихийный характер. 1892 год стал критическим. Переселенцы, число которых возросло почти до 100 тыс., страдали от голода, тифа, дизентерии, холеры. Начались эпидемии. В Тюмени, главном пункте переселенческого движения, умерло около 1 тыс. человек.

Для помощи переселенцам из Петербурга был отправлен отряд студентов-медиков под руководством Н.М. Ядринцева, снаряженный на средства И.М. Сибирякова. На пожертвования Анны Михайловны и Иннокентия Михайловича в Тобольской губернии на Тюменском переселенческом пункте сооружались бараки и больницы, устраивались хлебопекарни и столовые. За годы голода и эпидемий Анна Михайловна пожертвовала населению Тобольской губернии свыше 1 млн р. Она открыла 45 хлебопекарен, 3 народные столовых, 10 чайных, хлеб получали 6,5 тыс. человек – по 600–800 г в день [23, c. 178].

Стремясь рационально организовать саму помощь, эффективно распределить жертвуемые капиталы, объективно оценивая масштабы бедствия, 29-летняя Анна Михайловна сама выезжала в Тобольскую губернию. В начале 1890-х гг. в газете «Восточное обозрение» можно было прочитать следующие сообщения: «Известная благотворительница Анна Михайловна Сибиря-кова, находящаяся ныне для помощи нуждающимся в Тобольской губернии, телеграфирует: “В Курганском округе распространяется тиф, появляется кобылка на хлебе, население разорено, нуждается в помощи. Пожертвования можно посылать Н.Г. Гривцову”» [24, c. 7].

С момента основания в 1890 г. Анна Михайловна, как и ее братья, принимала участие в созданном в Петербурге Обществе для вспомоществования нуждающимся переселенцам, вскоре будучи избранной его почетным членом [25, c. 95].

Пик активной, насыщенной общественной и благотворительной деятельности к середине 1890-х гг. Анной Михайловной был пройден. Начинала, вероятно, сказываться выработка золотосодержащих приисков, повлекшая за собой уменьшение доходов. В начале ХХ в. она подолгу жила за границей. Дата и место смерти Анны Михайловны пока остаются неизвестными.

Таким образом, в благотворительной деятельности А.М. Сибиряковой нашли яркое воплощение представления о благотворительности как сфере деятельного, инициативного, осознанного участия в решении социальных вопросов. Данная точка зрения на благотворительность с 1880-х гг. получала все больше распространение в российском обществе [26, c. 250].

А.М. Сибирякову привлекали ценности и идеалы набиравшего в те годы силу женского движения, идеи самостоятельности, свободы и самодостаточности женщины как личности, ее способности и возможности участвовать в общественной жизни, а вместе с тем остро осознаваемая потребность служить своими капиталами развитию образования, культуры и просвещения, идти на помощь нуждающимся. Опыт благотворительной деятельности А.М. Сибиряковой представляется значимым примером проявления гражданской активности женщин купеческого сословия, сумевших воспринять ценности складывающейся в российском обществе конца XIX в. гражданской культуры и в то же время сочетать их с традиционным для купеческого сословия представлением о благотворительности как выполнении нравственного долга.

Ссылки:

• 1.    Alexander J.C. The Civil Sphere. N. Y., 2006. 816 p.

• 2.    Ульянова Г.Н. Благотворительная деятельность в Российской империи как реализация идеи «гражданской сферы» // Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина ХIХ – начало ХХ в. / отв. ред. Б. Пиетров-Эннкер, Г.Н. Ульянова. М., 2007. С. 100–124.

• 3.    Lindenmeyr A. Public Life, Private Virtues: Women in Russian Charity, 1762–1914 // Signs: Journal of Women in Culture and Society. 1993. Vol. 18, no. 3. P. 562–591.

• 4.    Самоорганизация российской общественности в последней трети XVIII – начале ХХ в. / отв. ред. А.С. Туманова. М., 2011. 887 с.

• 5.   Корелин А.П. Власть и общество в России. Век XIX: время ожиданий и перемен. М., 2013. 236 с.

• 6.   Шахеров В.П. Иркутск купеческий. История города в лицах и судьбах. Хабаровск, 2006. 176 с.

• 7.    Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1102. Оп. 3. Д. 552. Л. 12.

• 8.    Фандро Р.А. «Женский вопрос» в российском образовании (вторая половина XIX – начало ХХ в.) // Всеобщая история. 2016. № 1. С. 14–23.

• 9.    Мартыненко Н.К. Общественные инициативы женского образования как фактор институциализации гражданского общества в России в конце XIX – начале ХХ в. // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2014. № 1 (15). С. 208–218.

• 10.    Мешалкин П.Н. Меценатство и благотворительность сибирских купцов-предпринимателей. Вторая половина XIX – начало ХХ в. Красноярск, 1995. 157 с.

• 11.    Там же. С. 18.

• 12.    Шорохова Т.С. Иркутянин-святогорец Иннокентий (Сибиряков). Биографические повествования. Иркутск, 2014. 174 с.

• 13.    К двадцатипятилетию Общества содействия учащимся в С.-Петербурге сибирякам // Сибирские вопросы. 1909. № 39–40. С. 68–69.

• 14.    Отчет распорядительного комитета о деятельности Общества для оказания пособий учащимся в Восточной Сибири за 1914 г. с кратким очерком деятельности общества за 40 лет (1874–1914) / сост. И.И. Серебренников. Иркутск, 1916. 71 с.

• 15.    Попов И.И. К 25-летию Общества вспомоществования учащимся сибирякам в Москве // Сибирские вопросы. 1909. № 39–40. С. 80–81.

• 16.    Хроника // Восточное обозрение. 1894. № 65. 8 июня.

• 17.    Хроника // Там же. 1898. № 159. 22 дек.

• 18.    Корнилов А. Бесплатная народная библиотека-читальня в Иркутске. Первые три месяца ее деятельности (с 10 ноября 1896 по 9 февраля 1897 г.). Иркутск, 1897. 48 с.

• 19.    РГИА. Ф. 1102. Оп. 3. Д. 553. Л. 111 об.

• 20.    Хроника // Восточное обозрение. 1885. № 17. 25 апр.

• 21.  Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. Оп. 90. 3-е делопроизводство. Д. 920. Л. 9.

• 22.  Ноздрин Г.А. Миграция населения // Историческая энциклопедия Сибири. Новосибирск, 2009. Т. 2 (К–Р). С. 359.

• 23.    Лемке М.К. Николай Михайлович Ядринцев: биографический очерк. К 10-летию со дня кончины (1894 7/VI – 1904). СПб., 1904. 219 с.

• 24.    Хроника // Восточное обозрение. 1892. № 21.

• 25.    Соловьева Б.А. Иннокентий Михайлович Сибиряков // Природа. 2001. № 10. С. 91–96.

• 26.    Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи, ХIХ – начало ХХ в. М., 2005. 403 с.

Редактор: Тюлюкова Мария Олеговна Переводчик: Бирюкова Полина Сергеевна