Ближайшие и отдаленные результаты хирургического лечения ожирения

Ожирение — это болезнь, имеющая сложный патогенез, для которой еще не найден способ лечения, обеспечивающий удовлетворительный постоянный результат. Снижение массы тела устраняет многие проблемы, созданные ожирением. Даже скромная потеря веса на 5–10 % приводит к улучшению общего состояния и качества жизни пациентов [1, 6–8]. В течение длительного времени предлагались разнообразные виды лечения, включая диету, средства подавления аппетита, ограничение рациона питания, физические упражнения, психотерапию и терапию в группах взаимопомощи. Ни один из них не гарантировал длительного эффекта снижения веса, в то время как большинство из них сопровождается негативными побочными эффектами [5, 11, 12].

В целом, неоперативные методы лечения редко приводят к постоянному снижению веса. Неэффективность консервативных методов лечения часто связана с тем, что больные ожирением плохо контролируют свой аппетит и не могут уменьшить объем принимаемой пищи и соблюдать диету даже с фармакологической поддержкой [3, 9]. Поэтому хирургические вмешательства рассматриваются как наиболее эффективный способ лечения пациентов с выраженным морбидным ожирением [2, 10].

Развитие бариатрической хирургии проходило от начальных попыток выполнения тощеподвздошного шунти- рования до сравнительно малоинвазивных вмешательств, способствующих длительному сохранению сниженной массы тела. В настоящее время наиболее популярными методами хирургического лечения выраженного ожирения являются установка внутрижелудочных баллонов и банда-жирование желудка с использованием регулируемого силиконового бандажа [6, 8]. Минимально инвазивный характер лапароскопического бандажирования желудка, при котором желудок не вскрывается и не пересекается, позволяет уменьшить количество послеоперационных осложнений. Однако при этом сохраняется возможность развития таких специфических осложнений, как перфорация стенки желудка или пищевода, отмеченные при формировании поза-дижелудочного или позадипищеводного туннеля, смещение бандажа, расширение малого желудочка, миграция бандажа в полость желудка [4]. На сегодняшний день лапароскопические бариатрические операции остаются технически сложными и нередко малоэффективными, а их отдаленные последствия плохо изучены. Кроме этого, недостаточно изучена эффективность комбинированных методов контурной пластики после массивного снижения веса тела, а также отдаленные последствия изменений внешнего вида и самочувствия на психологическое состояние и качество жизни пациентов [3, 5].

Нами было выполнено исследование, направленное на изучение возможностей улучшения результатов хирургического лечения пациентов с алиментарно-конституциональным ожирением на основании совершенствования техники выполнения малоинвазивных бариатрических вмешательств и методов диагностического сопровождения в послеоперационном периоде.

Клиническим материалом для исследования явились данные 277 пациентов с ожирением различной степени выраженности, находившихся на лечении в хирургических отделениях Медицинского центра Управления Делами Президента РФ, КБ ЦМСЧ № 119 ФУ «Медбиоэкстрем», ГУ «ГМЦ Минздрава России» КБ №1.

Степень ожирения оценивалась нами по индексу массы тела (индекс Quetelet) как наиболее простому способу определения оптимальной массы тела и риска, связанного с ее избыточностью. Индекс массы тела (ИМТ) был принят нами за основу оценки степени ожирения как наиболее распространенный показатель ожирения.

Для снижения избыточного веса мы использовали вну-трижелудочные баллоны фирмы BioEnterics (США), которые устанавливаются в желудок и находятся в нем в качестве ар-тифициальных, свободно перемещающихся безоаров. Всего было установлено 140 внутрижелудочных баллонов, которые мы применяли при минимальном значении ИМТ, равном 29,5 кг/м2, и максимальном значении ИМТ, равном 56,3 кг/м2. Среднее значение индекса массы тела, при котором устанавливались внутрижелудочные баллоны, составило 37,9 кг/м2.

У пациентов с крайними формами ожирения внутриже-лудочные баллоны применялись нами в качестве подготовительного этапа для последующей рестриктивной операции. Снижение массы тела до 20% уменьшает вероятность развития хирургических осложнений у этой группы пациентов, способствует уменьшению проявлений нарушения сердечной деятельности и дыхания, а также приводит к сокращению сроков стационарного лечения после операции.

Противопоказаниями для использования внутрижелу-дочных баллонов мы считали наличие язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, грыжи пищеводного отверстия диафрагмы больших размеров с выраженными симптомами рефлюкс-эзофагита, выраженных анатомических изменений пищевода или глотки.

Снижение веса в процессе лечения варьировало в пределах от 8,5 до 67 кг в течение первых 4 месяцев. Средняя потеря массы тела в наших наблюдениях составила 18,3 кг. Главным условием достижения желаемого результата являлось исключение высококалорийных жидкостей, которые легко проходят вдоль стенок желудка вокруг баллона.

Большая часть наших пациентов переносила установку внутрижелудочного баллона удовлетворительно. Диспеп-тические явления наблюдались в течение первых 3-х суток.

Наиболее частым побочным эффектом после установки внутрижелудочного баллона была рвота, которая в течение первой недели наблюдалась практически у всех пациентов. Это проявление диспепсии в раннем послеоперационном периоде почти обязательное явление, вызванное реакцией на присутствие массивного инородного тела в желудке. Случайная рвота после первого месяца нахождения баллона в желудке в большинстве случаев наблюдалась в результате чрезмерно больших приемов пищи.

В 9-ти случаях отмечалось развитие диареи до 6–8 раз в сутки в течение первых 1,5–2 месяцев после установки баллона в желудок. Выраженных водно-электролитных нарушений при этом не возникало. У 3 пациентов эти явления послужили поводом для удаления баллона, после чего диарея прекратилась. В 2-х случаях явления диспепсии наблюдались на протяжении всего периода лечения. Клинические признаки обезвоживания после установки баллона в желудок, связанные с длительной рвотой, были выявлены в 8 (5,7%) случаях.

В целом, наш опыт свидетельствует о том, что использование внутрижелудочных баллонов является эффективной и безопасной процедурой, направленной на снижение веса у пациентов с различной степенью ожирения. При соответствующей технической подготовленности процедура может выполняться амбулаторно. Наилучший эффект достигается при правильном отборе пациентов. Эрозивно-язвенных осложнений или кишечной непроходимости, вызванной миграцией частично опорожненного баллона, можно избежать, если баллон будет удален в сроки, рекомендованные его изготовителем.

Нами также были изучены возможности ультразвукового исследования в диагностическом сопровождении пациентов, перенесших установку внутрижелудочного баллона в качестве основного метода хирургического лечения ожирения. Заполненный солевым раствором желудочный баллон представляет собой практически идеальную акустическую среду для ультразвукового сканирования, при этом стенки желудка и самого баллона хорошо визуализируются. Метод легко воспроизводим, не имеет противопоказаний и может выполняться необходимое число раз без каких-либо последствий для пациента.

В норме внутрижелудочный баллон имел анэхогенную внутреннюю структуру, четкие ровные контуры и гиперэхогенные стенки. Клапан баллона визуализировался в виде гиперэхогенной структуры линейной формы, соединенной со стенкой баллона. Объем баллона определялся нами по трем его размерам, полученным в ортогональных плоскостях, по формуле объема для эллипсовидного тела. Во всех случаях при отсутствии осложнений объем баллона оставался не менее 500 мл.

Выявление при ультразвуковом исследовании утраты округлости формы баллона и уменьшения его объема, по крайней мере, на 15% от первоначального, можно считать надежным подтверждением его частичной дефляции. При полном опорожнении баллона на ультрасонограммах он визуализировался в виде множественных гиперэхогенных полос, расположенных параллельно стенкам желудка, при этом местоположение клапана баллона уже не определялось. В одном случае при миграции опорожнившегося баллона в дистальном направлении он также отчетливо визуализировался в пилорическом отделе желудка.

Лапароскопическое бандажирование желудка или лапароскопическая горизонтальная гастропластика с использованием регулируемого силиконового бандажа, является более радикальным вмешательством по сравнению с установкой внутрижелудочного баллона. При этом данная операция считается наименее травматичной и безопасной по сравнению с другими хирургическими методами лечения ожирения.

Нами было выполнено 115 подобных вмешательств. Средний возраст пациентов составил 42,5 года и варьировал от 25 до 56 лет. Показанием для выполнения бандажирова-ния желудка в наших наблюдениях являлось алиментарноконституциональное ожирение при ИМТ, превышающем 35 кг/м2.

Противопоказаниями для выполнения операции лапароскопического бандажирования желудка мы считали выраженный эзофагит, язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, варикозное расширение вен пищевода и желудка, выраженные телеангиоэктазии желудочнокишечного тракта, возраст пациентов менее 20 лет и более 60 лет и беременность.

При помощи бандажа, проведенного вокруг желудка, создается проксимальный малый желудочек, объемом до 25 мл. Ограничение приема пищи происходит за счет уменьшения объема сформированного желудочка и быстрого появления чувства насыщения. Дополнительно вводя или удаляя раствор из внутренней части бандажа через устройство наружного доступа, можно изменять диаметр соустья между сформированными большей и меньшей частями желудка.

Как правило, первое изменение размера соустья проводили через 5–6 недель после операции, когда вокруг бандажа формируется соединительнотканная «капсула». Введение дополнительного количества жидкости через устройство наружного доступа приводит к сужению стомы. Регуляцию диаметра соустья мы выполняли под рентгеноскопическим контролем, что позволяло с минимальной инвазивностью управлять размерами соустья для эффективного снижения массы тела.

В числе послеоперационных осложнений у наших пациентов в одном случае мы отмечали развитие серомы послеоперационной лапаротомной раны. Еще у одной пациентки через 1,5 месяца после операции отмечалось расширение малого желудочка после длительного периода переедания и приема алкоголя.

По мере накопления опыта время выполнения лапароскопической горизонтальной гастропластики уменьшалось и составило в среднем 110 минут. Следует отметить, что продолжительность операции у пациентов с выраженным ожирением была больше вследствие технических сложностей создания туннеля позади желудка.

Несмотря на достаточно продолжительное выполнение бандажирования желудка лапароскопическим доступом, в послеоперационном периоде пациенты быстро восстанавливали физическую активность. Сроки госпитализации составляли в среднем от 2-х до 4-х дней. Стационарное лечение в течение 7 дней потребовалось только в случае выполнения конверсии.

Сроки наблюдения за больными, которым была выполнена лапароскопическая горизонтальная гастропластика для лечения алиментарно-конституционального ожирения, составили от 4-х до 30 месяцев. Из-за небольшого количества операций и малых сроков наблюдения анализ отдаленных результатов лечения не проводился. В течение первых 6 недель у всех больных наблюдалось снижение массы тела от 9 до 22 кг. После уменьшения диаметра соустья снижение массы тела продолжалось. Максимальная потеря избыточного веса после лапароскопического бандажирования желудка составила 64 кг в течение 4 месяцев.

Серия рентгеноскопических исследований верхних отделов желудочно-кишечного тракта после бандажирования желудка была проведена нами у 81 пациента. Всего было проведено 230 рентгенологических исследований верхних отделов желудочно-кишечного тракта. Последующие рентгенологические исследования с барием были выполнены только у пациентов с признаками пищеводно-желудочной дисфункции (регургитацией, рвотой, дисфагией, изжогой, болью в эпигастральной области), при неадекватной потере веса и/или в случаях регулировки положения и диаметра бандажа. Правильным мы считали косое положение бандажа, при котором его верхний край достигал уровня диафрагмы, а нижний проецировался на боковой край грудного отдела позвоночника. Такая рентгенологическая картина была типична при расположении бандажа сразу ниже пищеводно-желудочного соединения. Неправильным или неоптимальным считали такое положение бандажа, при котором его верхний или нижний край отдалялся от диафрагмы или края позвоночника соответственно.

Наилучшим размещением порта нами было признано такое его положение в переднезадней рентгенологической проекции, при котором меньшее рентгеноконтрастное кольцо находилось в пределах большего рентгеноконтрастного кольца. Удовлетворительным положение порта считали при совпадении изображений малого и большого рентгеноконтрастных колец с незначительным смещением порта в лате- ральном направлении к передней брюшной стенке.

При измерениях, проведенных в первые сутки послеоперационного периода, недостаточный объем желудка над бандажом был выявлен только в 2,5% случаев. В дальнейшем уменьшение объема верхней части желудка наблюдалось чаще, а именно в 16,9% случаев, что, как правило, проявлялось признаками дисфагии и приводило к нарушению графика снижения веса. Рентгенологические признаки чрезмерного увеличения объема надбандажной части желудка в ближайшем послеоперационном периоде были выявлены нами в 8,2% случаев. При этом в двух случаях потребовалось повторное оперативное вмешательство для коррекции положения бандажа и восстановления нормальной проходимости желудка.

Спонтанная дефляция бандажа произошла у 5 (6,2%) из 81 пациентов, которым была выполнена серия рентгенологических исследований верхних отделов желудочнокишечного тракта. В таких случаях уже при обзорной рентгенографии верхней половины брюшной полости определялось отсоединение трубки порта. Инъекция неионогенного водорастворимого контрастного вещества непосредственно в порт выявила нарушение герметичности и целостности бандажной системы. Это осложнение не имело определенной зависимости от сроков послеоперационного периода, однако, как правило, возникало при перегибе соединительной трубки под углом в 90 градусов.

В нашем исследовании мы размещали кольцо бандажа достаточно близко от пищеводно-желудочного соединения, поэтому любое мешковидное расширение проксимального отдела желудка рассматривали как отклонение от ожидаемой рентгенологической картины. Однако в большинстве подобных случаев, выявленных в первый день послеоперационного периода, клинически значимых осложнений не наблюдалось, и в дальнейшем объем надбандажной части желудка уменьшался до ожидаемой величины.

Показаниями к дополнению хирургического лечения ожирения липосакцией мы считали выраженное преобладание объема подкожно-жировой клетчатки над объемом висцеральной, установленное по данным ультразвукового метода исследования. Сочетание бариатрической операции и липосакции позволяет уменьшить объем последней и улучшить как хирургические, так и эстетические результаты.

При выполнении стандартной липосакции нами выполнялись небольшие (до 0,5 см) разрезы, через которые в подкожное пространство вводилась канюля с несколькими отверстиями на конце. Диаметр канюли зависел от объема и локализации удаляемого жира. Наименьшим травмирующим воздействием обладают канюли диаметром не более 0,3 см.

У 18 (25%) пациентов была выполнена влажная липосакция, при которой в зоны удаления жировой клетчатки пред- варительно вводился раствор местного анестетика с целью разжижения жировой ткани. При необходимости удаления больших объемов жира в 34 (47,2%) случаях нами была выполнена тумесцентная липосакция, при которой зоны операции инфильтрировались раствором Кляйна. В 22 (30,5%) случаях мы использовали ультразвуковую липосакцию.

У 8 (11,1%) пациентов послеоперационный период осложнился развитием сером. Это осложнение было отмечено после липосакции большого объема жира, сопровождавшейся дермолипэктомией. В одном случае дважды потребовалась пункция полости и удаление содержащейся в ней жидкости под ультразвуковым контролем.

Задачами абдоминопластики у пациентов, перенесших значительное снижение веса, являются возврат нормальных эстетических пропорций живота путем уменьшения его выпуклости, подтягивание тканей лонной области кверху, раскрытие паховых складок и перемещение кожных растяжек в нижнюю, менее заметную зону. Для выполнения абдоминопластики нами использовались различные виды доступа: поперечный, вертикальный и комбинированный. Наиболее часто мы применяли нижний оперативный доступ по Mladick и его модификации, а также доступ по Rаmirez. В общей сложности было выполнено 53 вмешательства, из которых 18 являлись комбинированными.

При избытке тканей в нижнем отделе живота и верхней трети бедер мы предпочитали низкий горизонтальный разрез, позволяющий компенсировать эти излишки и подтянуть нижний край разреза кверху, навстречу верхнему лоскуту.

При малой подвижности тканей и нежелательной широкой мобилизации кожно-жирового лоскута вследствие повышения риска его ишемии, нами использовался более рациональный комбинированный разрез, или горизонтальный доступ, выполненный ближе к пупочному кольцу, что позволяло избежать чрезмерного натяжения и ишемии верхнего лоскута. Как правило, кожно-жировой лоскут мобилизовали до уровня пупка при небольших объемах абдоминопластики и до уровня мечевидного отростка грудины при полной пластике живота с переносом пупка и пластикой белой линии живота.

В случаях выраженной дряблости апоневроза мы использовали мышечно-апоневротическую пластику белой линии живота, заключающуюся в рассечении влагалищ прямых мышц живота по медиальному краю и мобилизации прямых мышц, которые сшивались между собой над белой линией живота узловыми постоянными швами и укреплялись швами апоневроза.

При недостаточном тонусе брюшной стенки в нижних участках, ушивание белой линии дополнялось пластикой апоневроза наружной косой мышцы живота вдоль линии, соединяющей пупок с остью подвздошной кости слева и справа.

Наиболее частыми осложнениями абдоминопластики в наших наблюдениях являлись гематомы и серомы брюшной стенки, возникшие в общей сложности у 32,1% пациентов при широкой мобилизации тканей. Иммобилизирующие швы, на наш взгляд, не только уменьшают смещение лоскута относительно мышечно-апоневротического комплекса, но и разделяют полость на отдельные участки, что локализует процесс. Большинство гематом было удалено путем их аспирации через толстую иглу или через небольшое вскрытие операционной раны в ранние сроки.

Слишком сильное натяжение тканей и напряжение при затягивании швов, недостаточно глубокое их наложение у 16,6% пациентов привело к прорезыванию нитей и расхождению швов в послеоперационном периоде.

В 8,3% случаев нами были выявлены признаки инфицирования операционной раны. Однократного локального вскрытия операционной раны, промывания антисептиками и дренирования зоны воспаления для ликвидации этого осложнения практически во всех случаях оказалось достаточно.

Мы считаем, что широкая мобилизация кожножирового лоскута и чрезмерное его натяжение также в значительной степени повышают вероятность возникновения ишемии в дистальных участках лоскута. Кроме того, на наш взгляд, риск возникновения этих осложнений увеличивается при применении горизонтального разреза, поэтому, если во время операции возникали малейшие признаки ишемии тканей, мы переходили на комбинированный разрез.

В двух случаях легкая степень ишемии не была замечена нами во время операции и впоследствии, на 3–4 сутки послеоперационного периода, проявилась краевым некрозом тканей шириной до 1,5 см по ходу шва. В обоих случаях была выполнена некрэктомия с очищением краев раны и применением ферментных мазей до появления грануляций, после чего были наложены вторичные швы. На качестве послеоперационного результата это осложнение практически не отразилось.

У 5 пациентов были выявлены осложнения со стороны пупка: в трех случаях отмечалась его неправильная форма и расположение, в двух случаях — рубцовая деформация. Применение методики перевернутой латинской буквы V для пластики пупка позволяет, на наш взгляд, минимизировать послеоперационную деформацию пупочного кольца.

Большинство наших пациентов были удовлетворены качеством послеоперационных рубцов, однако в 14,2% случаев нами было выявлено образование гипертрофических рубцов. Формирование келоидных рубцов не наблюдалось ни в одном из случаев.

У 80% наших пациентов, перенесших абдоминопластику, отмечалось нарушение чувствительности в дистальном отделе лоскута в виде частичной анестезии или гиперестезии. Чувствительность восстанавливалась, как правило, в течение года после операции, однако, не всегда полностью.

Практически все пациенты были удовлетворены эстетическими результатами абдоминопластики, несмотря на большой шрам брюшной стенки. Очевидно, что эти результаты были далеки от идеальных, однако по сравнению с «исходной» ситуацией операция действительно позволила в значительной степени улучшить внешний вид и качество жизни пациентов.

В отдаленном послеоперационном периоде ограничения движений из-за боли в брюшной стенке ни в одном из случаев выявлено не было. Все пациенты улучшили свою двигательную активность, многие из них стали способны выполнять не только простой, но и усложненный комплекс физических упражнений. Ликвидация больших складок кожи облегчила проведение гигиенических процедур тела и значительно улучшила его внешний вид, что сделало пациентов более уверенными в себе, в социальной и межличностной интеграции.

Потеря объема молочной железы при значительном снижении веса способствует ее выраженному птозу, а также невыгодному изменению конфигурации всей поверхности верхней половины туловища. В таких ситуациях нами выполнялась мастопексия, дополненная аутогенным увеличением молочных желез боковым подмышечным лоскутом, кровоснабжающимся ветвями торакодорзальных и межреберных артерий.

Для мастопексии, дополненной свободным аутогенным лоскутом, нами были отобраны 14 пациенток после выраженного снижения массы тела. Средний период после выполнения бариатрических операций составил 2,4 года, средний потерянный вес — 51 кг, средний ИМТ после операции — 31,6. В 6 случаях мастопексия была дополнена субпекто-ральной установкой силиконовых имплантатов для большего увеличения объема молочных желез.

После выполнения стандартной вертикальной масто-пексии, вмешательство дополнялось выкраиванием и подшиванием бокового подмышечного лоскута. Основание свободного лоскута шириной 6–8 см определялось вдоль передней подмышечной линии. Идентификация кожных перфорантных артерий проводилась с помощью ультразвуковой допплерографии передней подмышечной области. Длина лоскута составляла обычно от 15 до 20 см, в соответствии с объемом избыточной кожи и жировой клетчатки. Продольная ось лоскута располагалась параллельно ребрам с небольшим верхним косым отклонением дистального края.

В послеоперационном периоде ни в одном из случаев не было выявлено признаков некротических изменений жировой клетчатки или тканей лоскута, расхождения раны или некроза кожи. Осложнений со стороны донорской области также не было. В целом, пациентки были удовлетворены улучшением формы и увеличением размеров молочных желез при одновременном сокращении избытка кожи и жировой клетчатки.

Нами было изучено влияние снижения массы тела после лапароскопического бандажирования желудка на каче- ство жизни, характер питания и внешний вид у пациентов с вы-раженным ожирением. В исследование были включены 75 пациентов. Средний возраст 15 мужчин составил 43,5 лет, а средний возраст 60 женщин — 41,4 года. Средняя масса тела до операции в этой группе пациентов составляла 114 кг у мужчин и 122 кг — у женщин.

Среднее снижение массы тела страдающих ожирением пациентов, удовлетворенных степенью снижения веса, было статистически значимо больше, чем у пациентов, не удовлетворенных снижением массы тела. 84% пациентов, удовлетворенных снижением массы тела, заявили, что смогли бы снова согласиться на хирургическое лечение ожирения; положительный ответ на этот же вопрос дали только 71% пациентов с ожирением, не удовлетворенных результатом. Приблизительно половина пациентов серьезно опасалась, что опять наберут вес, несмотря на наличие желудочного бандажа. Ни один из страдающих ожирением пациентов не считал, что сможет поддерживать сниженный вес без бандажного кольца желудка.

Реакция друзей и близких на снижение веса была исключительно положительной приблизительно у 78,5% лиц с ожирением, и в большей степени отрицательной приблизительно у 20%.

Перестройка на новый характер питания в связи с бан-дажированием желудка была более значительной, чем ожидалось для 23,1% пациентов, и менее значительной, чем ожидалось — для 35,9%. Рвота как результат не вполне удачной перестройки характера питания, явилась серьезной проблемой многих страдающих ожирением пациентов после операции.

Удовлетворенность своим внешним видом оценивалась нами во всей выборке больных. 90,7% пациентов с ожирением остались довольны своим внешним видом после операции. В то же время 37,2% пациентов заявили, что большая потеря веса вызвала негативные последствия для внешности, прежде всего — дряблость кожи (51,5%), обвислый живот (46,2%) и отвислая грудь (40,3%).

У пациентов, удовлетворенных своим внешним видом после операции, снижение массы тела было статистически достоверно меньше, чем у пациентов, которые не были удовлетворены своим внешним видом после операции.

Не было никаких статистически достоверных различий в удовлетворенности внешним видом после операции между различными возрастными группами и никаких различий между полами. К моменту анкетного опроса в период наблюдения 13,5% пациентов уже перенесли пластическую операцию по поводу обвисшей кожи на животе и груди; остальные пациенты с большей или меньшей определенностью намеревались предпринять пластическую операцию.

Потеря веса была связана с изменением физической активности и отразилась на занятиях спортом у большого числа лиц с избыточной массой тела: 70,4% пациентов сообщали, что стали более активны в повседневной жизни (например, стали больше ходить), а 43,9% — стали больше заниматься спортом.

В целом, результаты нашего исследования соответствуют мнению других исследователей, использовавших бан-дажирование желудка, в частности о том, что потеря веса связана с улучшением самооценки и качества жизни во многих случаях, но имеется повышенный риск развития нарушений, связанных с новым характером питания и строгим контролем приема пищи при постоянной фобии снова набрать вес.

Анализ психологического состояния и качества жизни пациентов в отдаленном периоде после бариатрических операций позволил нам сделать следующие выводы:

Существенное снижение веса представляло собой начало периода улучшения психологического состояния пациентов во всех социальных группах. Улучшение состояния, отмечаемое нашими пациентами в конце первого года после бариатрической операции, заметно возрастало к концу второго года. Это улучшение коррелировало со снижением показателя ИМТ через два года после вмешательства, указывая, таким образом, на то, что чем больше потеря веса, тем лучше пациенты себя чувствуют.

Применяя хирургические методы лечения выраженного ожирения, мы не сталкивались с какими-либо тяжелыми осложнениями, которые каким-то образом поставили бы под угрозу жизнь наших пациентов, что являлось фактором, способствующим улучшению качества жизни пациентов уже в ближайшем послеоперационном периоде. Качество жизни практически всех наших пациентов (в материальном, профессиональном и социальном плане) улучшилось. Весьма важно, на наш взгляд, наблюдать изменения качества жизни после бариатрического вмешательства в течение следующих нескольких лет, оценить стабильность этих изменений и их влияние на пациентов.