Богопознание в жизни славянских народов, "философские пропасти" современного общества и "святосаввский" человек прп. Иустина (Поповича)

В заглавие данной статьи, посвященной основным положениям богословских творений прп. Иустина (Поповича), вынесен вопрос о взаимосвязи богопознания и формирования человека особого, «святосаввского», мышления и культуры. Именно личность святого Саввы (1169–1236), первого архиепископа Сербского, прп. Иустин (Попович) рассматривает как центральную, образующую основание сербской культуры. Подобное понимание основ развития культуры сербского народа связано с пониманием преподобным роли Христа как Богочеловека в духовном трезвении каждого и становлении целых народов. И эта богословская позиция в творениях Иустина (Поповича) способствует раскрытию проблемы о народной душе, теме, составляющей предмет особого наблюдения в русской философии. Философская рефлексия по данной проблеме получила широкую известность и составляет целое направление в русской религиозной философии, однако собственно богословская точка зрения о том, как формируется русская душа, в чем основной вектор развития народной души, получила меньшую известность.

В центре Белграда расположено одно из самых больших культовых зданий в Европе, строящийся собор во имя святого Саввы. Его размеры приближаются или даже превосходят размеры храма Святой Софии в Константинополе. Так же, как и византийский храмовый комплекс, белградский мемориал посвящен Премудрости Божией, только ее национальному измерению. По сути, это памятник не только во имя святого Саввы, но и дань памяти всем сербам, образу поведения и жизни всех тех, кто погиб за веру православную и сохранил себя для жизни вечной, памятник следованию Премудрости Божией в жизни отдельного человека и целого народа.

Сегодня, в эпоху кризиса ценностных установок и перехода к постсекулярному обществу, когда утрачены простые, составлявшие веками ориентиры развития народов нормы и традиции, когда сам переход к христианским ценностям еще не означает победу в обществе христианских идеалов любви, мира и добра, мы как никогда нуждаемся в понимании культуры как цельного, как единства Богом данных традиций и жизни по данным принципам.

«Философские пропасти» - это не только название работы Иустина (Поповича), представляющей своеобразные религиозно-философские размышления преподобного, но и разговор о причинах гибели современной цивилизации, честный разговор об истоках болезней современного человека, начатый уже в самых первых работах святого Иустина. Для прп. Иустина анализ духовных болезней европейцев есть одновременно и вопрос о богопознании и процессе познания мира и собственной жизни человеком, поскольку духовное трезвение для него есть одновременно и путь богопознания, и трезвение в вопросах познания себя и мира. И здесь же, у границ богопознания, у границ истинного понимания познавательного процесса рождается и «святосав-вский человек», антипод европейского человека, рождается та народная сербская душа, которая столько смогла и столько претерпела за Христа.

С процесса богопознания, с процесса понимания онтологических оснований мира в Боге начинается и духовное трезвение, и развитие народной души. По пути Христа идут святые, в их жизни отражается его богочеловеческая природа, они и все мы, когда следуем за Христом, составляем центр народной жизни и народной культуры. Христос, нас объединяющий, есть эпицентр европейской культурной жизни, но он был вычеркнут из нее философией европейского просвещения. В результате состоялся кризис европейской цивилизации, и на смену европейскому человеку приходит «святосаввский» человек.

Христос как центр строения, как центр основания мира является предметом исследования в богословии прп. Иустина (Поповича), и в рамках рассмотрения данной проблемы он рассматривает и русскую культуру. «Философские пропасти» - это не только название вышеупомянутых религиозно-философских этюдов, но и название в иносказательной форме всех проблем человечества, в основе которых лежит ошибочное мировоззрение, ошибки во взглядах на окружающую реальность, ограничения в процессе познания.

Известный сербский богослов прп. Иустин (Попович) родился 25 марта 1894 г. во Вране, небольшом городе на юге Сербии, в семье потомственных священнослужителей. При крещении он получил имя Благое, т. е. «благовеститель». В 1905-1914 гг. Благое учился в семинарии Св. Саввы в Белграде, где познакомился с другим известным сербским религиозным деятелем, святителем Николаем (Велимировичем). С началом Первой мировой войны Благое ушел на фронт, служил военным санитаром и участвовал в трагическом отступлении сербской армии через Черногорию и Албанию.

В 1916 г. он был пострижен в монахи с именем своего покровителя прп. Иустина Философа. После небольшой поездки в Англию Иустин был направлен митрополитом Димитрием, архиепископом Белградским и митрополитом Сербии и королем Петром I Карагеоргиевичем в составе группы монахов в Россию с целью дальнейшего изучения богословия. Особенный восторг у будущего подвижника вызывали деяния прп. Сергия Радонежского, прп. Серафима Саровского и прп. Иоанна Кронштадтского [1, с. 18].

С Россией были связаны и первые научные работы Иустина (Поповича), его первое докторское исследование «Философия и религия Ф.М. Достоевского», подготовленное им на богословском факультете Оксфордского университета (вследствие революционных событий в России Иустин был вынужден уехать вновь в Англию), но не допущенное к защите по причине отказа автора внести изменения в критику антропоцентризма в гуманистической культуре западного мира. Вторая докторская работа «Проблема личности и знания по святому Макарию Египетскому» была уже защищена на богословском факультете университета Афин в 1926 г.

Корпус творений прп. Иустина (Поповича) огромен, он насчитывает только изданных тридцать томов сочинений аввы. Среди наиболее значимых следует указать работы «Прогресс в мельнице смерти» (1933), «Начальное богословие» (1939), «Достоевский о Европе и славянстве» (1940), «Святосаввие как философия жизни» (1953), «Философские пропасти» (1957), «Человек и Богочеловек» (1969), «Православная церковь и экуменизм» (1974) и, разумеется, фундаментальные творения преподобного – «Догматика Православной Церкви, или Православная история истины» (1932–1978), «Жития святых» в двенадцати томах (1972–1978).

Специальные исследования различных аспектов богословия Иустина (Поповича) практически отсутствуют. На философском факультете Сараевского университета в 2005 г. была защищена диссертация кандидата богословия Г. Гойковича «Теохуманизам Јустина Ћелијского», посвященная осмыслению учения прп. Иустина о первородном грехе, последствиях греха для человека, для его культуры и философской позиции, а также рассматриваемой «православной философии Истины». Другое исследование принадлежит Н. Певач («Богочовечанска Просвета по ави Јустину (Поповићу)», Белградский университет, 2007), оно раскрывает содержание истинного, внеевропейского гуманизма, просвещения в работах аввы. Антропологии прп. Иустина посвящено исследование А. Мракича [2]. В работе рассматриваются учение прп. Иустина о человеке в свете пережитого им личного опыта богообщения, отношение преподобного к квазигуманизму и его позиция по поводу «теогуманизма», представлен анализ взглядов Иустина Челий-ского по поводу библейского понимания человека, его сотворения и смерти, образа и подобия, грехопадения и его последствий. Следует отметить, что исследования современных авторов в основном затрагивают критику Иустином (Поповичем) европейского гуманизма и недостаточно полно рассматривают проблему богопознания, взаимодействия общества и личности в работах преподобного, его вклад в изучение современных общественных проблем и народной жизни.

Как мы уже отмечали ранее, первое докторское исследование было подготовлено прп. Иустином еще во время учебы в Оксфорде, на теологическом факультете с 1916 по 1919 г. Диссертация была посвящена творчеству Ф.М. Достоевского («Философия и религия Ф.М. Достоевского»), но не была защищена, поскольку преподобный отказался вносить изменения в содержание работы, посвященные критике антропоцентризма в гуманистической культуре и философии западного мира. Учитывая содержание богословской позиции Иустина (Поповича), подобные изменения действительно были невозможны для автора работы. Критическое отношение к европейской культуре гуманизма и Просвещения преподобный сохранил на протяжении всей жизни.

Второе докторское исследование «Проблема личности и знания по святому Макарию Египетскому» было выполнено им на богословском факультете Афинского университета в 1926 г. Именно это исследование, а также работа «Путь богопознания. Гносеология святого Исаака Сирина» посвящены проблеме личности, болезням души современных людей и содержанию истинного процесса познания в современном мире. Данные творения связаны единством рассматриваемых проблем, описанием того греховного состояния, в которое благодаря воле человека вовлекает себя душа, и рассмотрением истинного пути исцеления, которое душа находит в Богочеловеке, поскольку «только Безгрешный освобождает от греха и тем самым спасает, оправдывает и искупает» [3, с. 253–254]. Кроме того, оба произведения раскрывают перед читателем взаимосвязь пути спасения и познания Бога и мира.

Основными темами творений являются учение о грехе и распад личности в греховном состоянии, влияние греха на душу, волю и процессы познания, восстановление человеческой личности от греха и роль Богочеловека Христа, обожение души, ума, воли, сердца, гносеология обо-женной личности. Осуществляя анализ творений Макария Великого, прп. Иустин останавливается на проблеме личности Адама до грехопадения. Он указывает, что «логосным характером своей личности Адам до своего грехопадения входил в свет Троичного Божества. Всю безгрешную полноту своей личности он мог проявить лишь в категории Троичности. Это происходило оттого, что он был сотворен по образу Божию» [4, с. 230].

Для архимандрита Иустина одно произведения дополняет другое. Исходя из текста работы «Путь богопознания. Гносеология святого Исаака Сирина», мы видим, что преподобный дополняет общие, взаимосвязанные темы произведений в важном вопросе «о Богочеловеческом синергизме человеческой воли и Божией благодати на протяжении всей жизни христианина (параграф 5 «Благодать и свобода»). В этом случае мы видим новое направление в осмыслении данного синергизма с точки зрения процесса познания, возможности различения добра и зла по Благодати [5, с. 311].

В «Гносеологии святого Исаака Сирина» он пишет: «Предназначение ума – быть царем над страстями, властвовать над ощущениями, быть кормчим чувств» [6, с. 313]. В данном случае используется цитата из святого Исаака Сирина, но ей вторит цитата из святого Макария Египетского, изложенная в «Проблеме личности…»: «Будучи некогда царем человеческой личности и всего естества, ум становится рабом греха, и в нем пресмыкается и гнездится змий греха, источающий из себя лукавство и разливающий его по уму» [7, с. 238].

Если учитывать, что диссертационное исследование было защищено прп. Иустином в 1926 г., а работа, посвященная Исааку Сирину, была закончена в Сремски-Карловцах в 1927 г., то, с одной стороны, преподобный старается сохранить преемство в работах, с другой стороны, если мы посмотрим на общий план работы, посвященной Исааку Сирину, то в ней в большей степени рассматриваются вопросы, связанные с антропологией человека и вопросами познания. В данном случае можем наблюдать более полный план, описание работы органов чувств и их действие в процессе познания. Т. е. вопросы антропологии человека, проблемы грехопадения и взрастания человека в синергии воли и Благодати являются общими для двух работ, но в диссертационном исследовании в большей степени рассматриваются вопросы богопознания, а в работе, посвященной творениям Исаака Сирина, проблемы богопознания, антропологии человека накладываются на анализ познания человеком мира и самого себя. Значение работ трудно переоценить. По мнению академика Иоанна Кармириса, который был знаком с преподобным лично, «богословские работы отца Иустина представляют вершину духовного самовыражения Сербской Церкви» [8, с. 233].

Грехопадению, как отмечает прп. Иустин (Попович), сопутствует распад личности. Жизнь Адама до грехопадения была жизнью с Богом, он «…мыслил Богом, чувствовал Богом, действовал Богом, жил Богом; и тем самым становился совершенным человеком» [9, с. 233]. Однако действия Адама приводят к утрате установленного Богом порядка человеческой личности, человек начинает отпадать от Бога, его центр личности смещается, равновесие нарушается. Грех становится центром человеческой души и существования. Архимандрит Иустин даже пишет, что он становится «второй душой» человека. Отсюда полное падение и полный коллапс на ниве познания, познания всего, себя, мира, Бога.

Уподобляя грех микробам, завоевывающим постепенно организм человека, Иустин (Попович) пишет, что грех вовлекает в орбиту своего влияния «око души», ум. Ключевым каналом заражения здесь выступает воля. По мысли прп. Иустина, «в тайне личности сокрыта и тайна общества; кто решит проблему личности, решит и проблему общества» [10, с. 180]. При этом он приводит высказывание Ф.М. Достоевского из дневника писателя за август 1880 г. о том, что «Не “начало только всему“ есть личное самоусовершенствование, но и продолжение всего, и исход» [11]. Подобное совершенствование возможно только благодаря восстановлению связи с Богом. Лучшим примером такого совершенствования являются святые, освещающие путь положительными чертами своих личностей.

Прп. Иустин (Попович) неоднократно обращает в своих работах наше внимание на творчество великого русского писателя. Более того, он именует его «апостолом всеславянства», полагая, что именно Ф.М. Достоевский смог выразить загадку и «тайну» русской души, состоящей из самого главного в христианстве – любви к ближнему. В работе «Достоевский о Европе и всесла-вянстве» он широко цитирует «Зимние заметки о летних впечатлениях»: «Поймите меня, – пишет Ф.М. Достоевский, – самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя на пользу всех есть, по-моему, признак высочайшего развития личности, высочайшего ее могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли. Добровольно положить свой живот за всех, пойти за всех на крест, на костер – это можно только сделать при самом сильном развитии личности» [12, с. 428].

В подобном действии и заключается «святосаввство», и весь путь, и подвиг сербского народа, и все содержание всеславянского братства. Православная культура является культурой души, и преображение общества возможно через преображение личности. Содержание, тело православной культуры является определяющим и для развития народов. «Воскресение Христово, – пишет прп. Иустин (Попович), – стало основной творческой силою нашей народной философии, нашего народного взгляда на смерть и жизнь» [13, с. 215]. Основой для такого мировоззрения народа и стала, по его мнению, деятельность св. Саввы, сына самодержца Сербии Стефана Немани и Анны, дочери греческого императора Романа. Основным принципом подобной философии, по мнению прп. Иустина (Поповича), является принцип отношения к человеку как к бессмертному и вечному человеческому существу. И все отношения в обществе, все поступки по отношению к человеку необходимо рассматривать только с такой позиции. Взаимодействие внутри человеческих сообществ, сами человеческие сообщества являются сообществами бессмертных и вечных людей в воскрешающей вере в Богочеловека.

Поэтому славянский мир, мир «вселенского», «всеславянского» братства в корне отличается от западного мира. Без Христа здание европейской культуры быстро разрушится. Об этом писали и Ф.М. Достоевский, и Н.В. Гоголь. Как отмечает преподобный, Homo europaeicus из убийцы Бога превратится в самоубийцу. Прп. Иустин рассматривает идеи Ф. Ницше, упоминая название его работы «Воля к власти», считая, что воля к власти вырождается в «волю к ночи»

(«Wille zur Macht» в «Wille zur Nacht»). Следствием такой позиции без Бога и вне Бога являются и Первая мировая война, и последующие войны [14, с. 192].

Ф.М. Достоевский описывал показательную, фарисействующую добродетель буржуа, которые добродетельны только потому, чтобы заработать деньги, в их поведении нет той сердцевины искренности, которую дает связь с Богом и этой фальшью пропитана вся европейская культура, политика, экономика. «Накопить фортуну и иметь как можно больше вещей, - пишет Ф.М. Достоевский, - это обратилось в самый главный кодекс нравственности, в катехизм парижанина. Это и прежде было, но теперь, теперь это имеет какой-то, так сказать, священнейший вид» [15, с. 424]. Этот тлен коснулся всего, даже сугубо интимных, семейных отношений («брибри и мабиш», как пишет об этом Ф.М. Достоевский [16]).

Упоминает преподобный и тех русских мыслителей, которые были влюблены в Европу и разочаровались в ней. Он приводит высказывание А.И. Герцена «о хилом организме Европы, который мы долго изучали... во всех слоях и везде находили вблизи перст смерти» [17, с. 116].

И в Европе, отмечает преподобный, уже близится страшная катастрофа. Ее революции разрушились, не выполнив своей задачи, ее деяния не обеспечили свободу, но уничтожали веру и сформировали те желания, которые невозможно выполнить.

Предчувствует трагедию и А.И. Герцен: «Я первый бледнею, трушу перед темной ночью, которая наступает... Прощай, отходящий мир, прощай, Европа!» [18, с. 113]. Те же чувства испытывает и Ф.М. Достоевский: «Я хочу в Европу отъездить, и ведь я знаю, что поеду лишь на кладбище...» [19, с. 273].

Среди европейских авторов, ярко и полно описавших надвигающуюся катастрофу, архимандрит Иустин (Попович) упоминает известного культуролога О. Шпенглера. «До Первой мировой войны падение Европы предчувствовали и предсказывали только горестные славянские провидцы, - пишет преподобный Иустин. - После нее это видят и чувствуют и многие европейцы. Самый смелый и искренний среди них - Шпенглер... всеми средствами, какие ему предоставили европейская наука, философия, политика, техника, искусство, показывает и доказывает, что Запад падает и пропадает. <…> Западная, или фаустовская, культура… распадается и исчезает, чтобы совершенно прекратить свое существование к двадцать второму веку». И преподобный надеется, что на смену ей «придет культура русская, культура Достоевского, культура православная» [20, с. 210].

Но преподобный далее прослеживает черты этого смертельного увядания, которые вновь приводят нас к единственной причине этой кончины европейской культуры, к борьбе с Богом, к борьбе с Богочеловеком. Европейский человек влюблен в себя и потому не может воскреснуть. Вдвойне страшно то, что, по мнению прп. Иустина (Поповича), этот человек влюблен в свой разум, и эта страсть опустошает европейцев, их культуру и общество. Еще одним признаком подобного увядания является нигилизм, а точнее, то, что европеец все проблемы своей жизни решает с помощью подобной отстраненности, тогда как Богочеловек, Христос дает нам возможность разрешить их с помощью жизни вечной.

В этом и разница того главного, что окружает и объясняет социальную и культурную жизнь европейского человека и человека в православии. «Для европейского дарвиновско-фаустовского человека, - пишет Иустин (Попович), - главное в жизни - самосохранение, для Христова человека - самопожертвование» [21, с. 210].

И действительно, если мы посмотрим на все то, что происходит с европейским миром и европейской культурой, на всем мы увидим печать увядания и смерти, признаки разрушения. Оставив Бога как высшую цель и мерило смыслов, человек стал тщетно раздувать значимость отношений мужчины и женщины, отбрасывая при этом как архаику единственно естественную их форму - форму семьи. Кроме того, был вынесен за ценностные скобки культуры весь быт, как противный и противоположный порыву страсти, и всякое иное призвание человека, этой страстью не освященное. В сухом остатке была выведена сложная утопическая категория идеальных отношений - вечная любовь-страсть в отдельном раю-шалаше. Мимолетное проявление животной страсти в человеке, схваченное творчеством художника в момент пикового вожделения, предшествующего кульминации, стало идеалом отношений, новой высшей и вечной ценностью человеческой жизни. Низшее и мимолетное было возведено в статус высшего и вечного. Но, изображая, культура не может превратить небытие в бытие, а может только гипнотизировать человека, смутить и запутать, чтобы в смущении чувств вырывались наружу бессознательные эгоистические природные побуждения, уже заранее культурой освященные и оправданные.

Отношения между мужчиной и женщиной в их сегодняшнем идеальном виде приобрели характер нереализуемости, оттого получили еще больший трагизм. Традиционные патриархальные отношения можно было выстраивать на всю жизнь, но их трудно продавать в качестве культурного продукта. Зато отношения любви-страсти отлично продаются во всех возможных формах культурной реальности. Повсеместно посредством различных культурных форм обществу предлагается упрощенная мораль одноразовых отношений, вытесняются все традиционные ценности (Бог, семья, дети), они приравниваются к атрибутам несовременности и культурной отсталости. Сформировались условия для продуцирования форм легкоусвояемой версии культуры сладкого сползания в грех рабства хтоническим началам. Ничего не может быть противнее Творцу, чем наблюдать хозяина мира, своим желанием сделавшегося рабом твари и приноравливающим к себе природу в самоглумлении и мерзости унижения. Таков утонченный смысл современного удовольствия от жизни, и глобальная культура в геометрической прогрессии множит соответствующие формы, навязывая их всем.

Европейская цивилизация, начиная с Ренессанса, постоянно ставила человека на незаслуженно высокое место, предполагая его фактического, как если бы он был уже преображенным, что закончилось обожествлением человека со всеми его немощами и потерей Бога Настоящего. На другой стороне – славянский «всечеловек». Его высший идеал, а в нем его главная тайна: всечеловеческое братство людей в Богочеловеке Христе. Во всех идеях и во всей деятельности славянского «всечеловека» можно усмотреть одну движущую силу: евангельскую любовь – все-любовь, о чем писал прп. Иустин (Попович). Он сделал очень многое для того, чтобы мы осознали необходимость православного славянского братства, единения славянских народов, столь необходимого сегодня.

Глубина падения европейского человека и причины его духовных болезней хорошо описаны в творениях прп. Иустина Поповича. Личные свободы стали формой жертвоприношений новому богу, и сегодня каждый в современном обывательском обществе спешит как можно чаще приносить в жертву своему эгоизму всё новые и новые удовольствия. Этот процесс нескончаем. Отсутствие понимания необходимости контролировать свои желания привело к полной потере этого навыка, что при этом раздувается потребительской культурой как свобода и успешность, закрепляя этот недуг воли в идеологии, делая его недоступным даже для осмысления, тем более для искоренения. Таким образом «раскрепощенные» обыватели впадают в дикую форму инфантилизма, разжигая в себе беспрестанно любые желания и требуя уважения к своему «праву» так поступать. Для его целей создается информационно-развлекательное пространство, в рамках которого и удерживается обыватель, «свободно» потребляя ограниченный спектр информационного и материального продукта.

Анализируя взгляды св. Саввы Сербского, прп. Иустин (Попович) отмечал, что сообществом бессмертных является и сербский народ, для которого главным должна стать любовь, сочувствие ко всякому человеческому существу как к брату. Преподобный использовал термин «святосаввье», т. е. выступал с позиции православия в его сербском, национальном измерении, с помощью которого он дает оценку всем значимым в культурном и социальном отношении понятиям европейской цивилизации (понятия общества, прогресса, просвещения). Прп. Иустин подчеркивал, что они не являются противоположными или противоречащими православию, но получили неистинное, губительное для европейских сообществ понимание в силу отсутствия в европейском познании позиции Бога, вследствие дехристианизации европейского мышления и его атеистической направленности.

Таким образом, прп. Иустин (Попович) является не только одним из основателей православной богочеловеческой философии – его учение о Богочеловеке содержит и анализ основных общественных проблем и путей их уврачевания. В основе его богословской концепции лежит святоотеческое учение о Христе-Богочеловеке, в единстве с которым возможно разрешение всех насущных вопросов человеческого бытия. Мировоззрение европейского общества, европейская культура в целом за несколько веков взрастила культ индивидуализма, который является основополагающей причиной ее падения и гибели. Культура, мировоззрение, мышление православия, напротив, по мнению прп. Иустина (Поповича), будут способствовать развитию европейской цивилизации, сменят уходящую культуру Просвещения, поскольку последняя расколота грехом отрицания Бога. Богочеловеческая философия дает источник жизни для личности и общества, для целых народов.

Ссылки и примечания:

• 1.    Афанасий, иером. Жизнеописание отца Иустина // Преподобный Иустин (Попович), Челийский. Собрание творений / пер. с серб. С. Федоренко. М., 2004. 426 с.

• 2.    Мракич А. Антропология преподобного Иустина Поповича : автореф. … дис. канд. богословия. М., 2010. 27 с.

• 3.    Иустин (Попович), прп. Философские пропасти : пер. с серб. / под ред. Е.И. Якушкиной. М., 2004. 288 с.

• 4.    Преподобный Иустин (Попович), Челийский. Проблема личности и Познания по учению святого Макария Египетского // Преподобный Иустин (Попович), Челийский. Собрание творений / пер. с серб. С. Федоренко. Т. I. М., 2004. 426 с.

• 5.    Преподобный Иустин (Попович), Челийский. Путь богопознания. Гносеология святого Исаака Сирина // Преподобный Иустин (Попович), Челийский. Собрание творений / пер. с серб. С. Федоренко. Т. I. М., 2004. 426 с.

• 6.   Там же.

• 7.   Иустин (Попович), прп. Философские пропасти …

• 8.    Кармирис И. Предисловие к греческому изданию книги «Человек и Богочеловек». 2-е изд. Афины, 1974. С. 377.

• 9.    Иустин (Попович), прп. Философские пропасти …

• 10. Там же.

• 11. Там же.

• 12.    Достоевский Ф.М. Зимние заметки о летних впечатлениях // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15 т. Л., 1989. Т. 4.

• 13.    Иустин (Попович), прп. Философские пропасти …

• 14.    Костић С. Поучење прп. Jустина Ћелиjског о просвети // Црквене студиjе. Ниш, 2004. Год. 1. Бр. 1. С. 187–193.

• 15.    Достоевский Ф.М. Зимние заметки о летних впечатлениях …

• 16.    «Когда буржуа расчувствуется или захочет обмануть жену, он всегда называет ее: ma biche. И обратно, любящая жена в припадке грациозной игривости называет своего милого буржуа: bribri» (См.: Достоевский Ф.М. Зимние заметки о летних впечатлениях // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15 т. Л., 1989. Т. 4. С. 424).

• 17.    Герцен А.И. С того берега // Герцен А.И. Собрание сочинений в тридцати томах. Т. 6. М., 1955. 552 с.

• 18.    Там же.

• 19.    Достоевский Ф.М. Зимние заметки о летних впечатлениях …

• 20.    Иустин (Попович), прп. Философские пропасти …

• 21.    Там же.