Борьба с диверсионно-террористическим подпольем противника на территории Восточной Пруссии

Восточно-Прусская стратегическая наступательная операция достаточно подробно раскрыта как в отечественной [1], [5], [10], так и зарубежной историографии [12], однако в большинстве работ значительное внимание уделено описанию боевых действий, а обстановка в тылу фронтов оказалась вне рассмотрения исследователей. Вместе с тем на территории Восточной Пруссии (как и на территории всей Германии) органами и войсками Народного комиссариата внутренних дел СССР (НКВД СССР), осуществлявшими задачи охраны тыла действующей армии, был проведен значительный объем мероприятий, направленных на противодействие диверсионным и террористическим формированиям. Однако имеющиеся работы по истории пограничных [2] и внутренних войск [3] также оставляют эту тему без рассмотрения, что не позволяет в полном объеме раскрыть многогранную деятельность правоохранительных структур в обе

спечении разгрома противника на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

Деятельность органов и войск НКВД СССР по борьбе с диверсионно-террористическими формированиями противника на территории Восточной Пруссии отражена в документах управлений войск НКВД СССР по охране тыла 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов, а также 57-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР (приказы, директивы, оперативные сводки и ориентировки), находящихся на хранении в Российском государственном военном архиве и фактически не введенных в научный оборот. Данные документы составили основу настоящей статьи.

***

Формирование диверсионно-террористического подполья на территории Восточной Пруссии началось осенью 1944 года, когда германское командование было поставлено перед необходимостью защиты провинции от вступления на ее территорию советских войск. Отличительной особенностью немецкого подполья было то, что его созданием занимались как структуры вермахта и СС, так и местные партийные организации НСДАП, не имевшие должного уровня взаимодействия и постоянно конфликтовавшие между собой.

Первоначально идея создания вооруженных формирований, оказывающих помощь вермахту по сдерживанию наступающих советских войск путем осуществления диверсионных акций в приграничных районах Германии, получила свое практическое воплощение в структуре СС, где 19 сентября 1944 года было создано так называемое «Бюро Прютцмана», руководитель которого обергруппенфюрер СС Г. Прютцман получил особые полномочия по созданию диверсионных отрядов, известных под названием «Вервольф» [11: 16]. Низовой структурой «Вер-вольфа» должны были стать отряды (группы) численностью от 4 до 7 человек, проводившие в целях конспирации свою работу изолированно друг от друга. Предполагалось снабжение членов отрядов стрелковым оружием и взрывчатыми веществами, необходимыми для проведения диверсионных актов. Координация действий отрядов и связь с руководством должны были осуществляться при помощи коротковолновых передатчиков1.

Однако создать полноценные структуры «Вервольфа», находившиеся под контролем СС, на территории Восточной Пруссии не удалось. Как показал на допросе арестованный 15 мая 1946 года начальник штаба «Вервольфа» в Восточной Пруссии Г. Кречман-унд-Таннен, к началу наступления Красной армии в январе 1945 года было сформировано всего три группы, в которые входили 36 человек. В связи с быстрым наступлением и переходом под контроль советских войск значительной части Восточной Пруссии деятельность по созданию отрядов «Верволь-фа» была свернута2.

Значительную активность в тылу соединений и частей Красной армии в Восточной Пруссии проявляли диверсионно-террористические группы, сформированные разведывательными и контрразведывательными органами противника. При этом подобные группы либо оставались в тылу наступавших советских частей и осуществляли сбор информации об их составе и перемещении, либо забрасывались в глубокий тыл с самолетов для совершения диверсионных актов на коммуникациях. Активной деятельности диверсионно-террористических групп спо- собствовали географические условия Восточной Пруссии – наличие на ее территории больших лесных массивов и болотистых участков, а также значительного количества мелких населенных пунктов, находившихся вдали от коммуникаций, в которых диверсанты могли скрываться в течение длительного времени.

Следует отметить, что немецким командованием на территории провинции были заблаговременно подготовлены бункеры для диверсантов, которые оставались в тылу наступавших советских войск, предназначенные для проживания и действий в автономном режиме. В специальном донесении начальнику войск НКВД СССР по охране тыла Земландской группы войск командир 31-го пограничного полка подполковник С. Н. Котов следующим образом описывал место укрытия диверсантов в районе имения Ляубен-хоф (округ Земланд):

«Бункер расположен в 50–80 м от дороги, тщательно замаскирован и на поверхности земли ничем не выделяется. Для входа в бункер имеется автоматический люк, на поверхности которого установлено растущее дерево. Глубина бункера 1,5–2 м, ширина 2 м, длина 6–8 м. Бункер внутри обшит тесом, имеется уборная, комната для отдыха, где устроены нары на 8–10 человек, а также хранилище боеприпасов. Бункер оборудован вентиляцией, на расстоянии 7–8 м от люка имеется запасной выход. Огневых точек и амбразур не имеет»3.

Кроме того, в районах действий диверсантов заблаговременно готовились тайники с вооружением и боеприпасами. В районе лесничества Паннауген (округ Лабиау) в землянке, в которой проживала диверсионная группа, истребительным отрядом Управления войск НКВД СССР по охране тыла Земландской группы войск было изъято 560 кг взрывчатых веществ, 7 ящиков взрывателей, 200 ручных и 80 противотанковых гранат, ручной пулемет, автомат, 8 винтовок, 36 противотанковых мин, 7700 патронов, радиоприемник и двухнедельный запас продовольствия для 22 человек4.

Серьезное влияние на обстановку в тылу советских войск оказывали действия групп, созданных партийными органами из числа местного населения. Еще 26 июля 1944 года рейхсфюрер СС Г. Гиммлер заявил: «Если враг прорвется куда-нибудь, он столкнется с таким фанатичным народом, который будет безумно сражаться до последнего так, что он точно не пройдет» [13: 33]. Используя лозунг необходимости защиты Германии от наступающей Красной армии, партийные руководители с осени 1944 года осуществляли вербовку в группы, которые долж- ны были остаться на подконтрольной советским войскам территории и совершать диверсии.

Широкое распространение на территории Восточной Пруссии получило формирование диверсионных групп из числа подростков – членов нацистских молодежных организаций «Юнгфольк», «Гитлерюгенд» и «Союз немецких девушек». Как и в случае с партийными организациями, руководители молодежи в своей работе акцентировали внимание на необходимости защиты родины от наступавшего врага. При этом они умело играли на чувствах самопожертвования у подростков (например, руководитель «Гитлерюгенда» А. Аксман в своем обращении к членам организации заявил: «Враг топчет нашу землю и грозит нам смертью. Прежде чем мы позволим себя убить или поработить, мы будем бесстрашно сражаться до победы» [4: 241]), а также распространяли сведения о зверствах советских войск на территории Германии, формируя ненависть к военнослужащим Красной армии. В ряде случаев подростки направлялись для кратковременного обучения в диверсионные школы. Так, с ноября 1944 года в городе Бишофс-бург (округ Рессель) действовала специальная диверсионная школа для членов «Гитлерюгенда», которой руководили три инструктора из состава СС5. Аналогичная школа действовала в городе Ландсберг (округ Прейсиш Айлау) перед его занятием частями Красной армии6. В ряде случаев подготовка диверсантов из числа молодежи проходила совместно c обучением членов фолькс-штурма. Отдельные группы подростков, оставленных для диверсионной деятельности в тылу Красной армии, имели значительное количество оружия и боеприпасов. В период с 1 по 10 апреля 1945 года оперативной группой 3-го стрелкового батальона 13-го Виленского пограничного полка в районе деревни Штернберг (округ Хайльс-берг) были задержаны 38 подростков в возрасте от 14 до 17 лет, действовавшие мелкими группами по 5–6 человек. У задержанных изъяты 8 советских и 28 немецких винтовок, противотанковое ружье, 3 ручных пулемета, станковый пулемет с запасным стволом к нему, 3 охотничьих ружья, 16 гранат, 6 кг тола и 2312 винтовочных патронов. В ходе обыска у диверсантов обнаружены три медали «За отвагу» и медаль «За боевые заслуги», снятые с убитых советских военнослужащих7.

Значительное количество диверсантов было подготовлено и оставлено противником в Кенигсберге. Большая часть из них должна была действовать под видом гражданских лиц. Так, задержанный служебным нарядом 1-й заставы

132-го Минского пограничного полка в южной части города член НСДАП с 1933 года К. Саагер получил задание от руководителя низовой партийной организации «войти в доверие к русским, поступить на работу в какое-нибудь учреждение и заниматься подрывной диверсионно-террористической деятельностью»8. Для ведения диверсионно-террористической деятельности в Кенигсберге активно использовались подростки. По данным разоблаченного агента немецкой разведки «Г», в Кенигсберге было оставлено 9 диверсионно-террористических групп общей численностью 360 человек, большая часть которых являлась членами «Гитлерюгенда». Все диверсанты прошли восьмидневное обучение, после окончания которого получили оружие и боеприпасы9. В целях обеспечения действий диверсионно-террористических групп немецким командованием как в городе, так и в его окрестностях были подготовлены склады с вооружением, боеприпасами и взрывчатыми веществами. Служебным нарядом 3-го стрелкового батальона 86-го пограничного полка при проверке данных, полученных в результате допроса задержанного члена нацистской организации, в подвале одного из домов на северо-восточной окраине Кенигсберга в специально оборудованной комнате были обнаружены и изъяты 10 ручных пулеметов, 110 винтовок, 150 гранат, 10 200 патронов и 30 противотанковых мин10.

Активная подрывная деятельность в тылу советских войск получила распространение с февраля 1945 года. Диверсионные группы, скрываясь в лесных массивах, совершали обстрелы военнослужащих Красной армии, а также производили поджоги зданий в населенных пунктах, осуществляли порчу линий связи.

С марта 1945 года противник стал совершать диверсии на железнодорожных коммуникациях. Так, например, диверсионная группа, выброшенная с самолетов в тылу 3-го Белорусского фронта 7 марта 1945 года, скрывалась в лесных массивах, находившихся вдоль железнодорожного участка Инстербург – Велау. Ранним утром 13 марта группа совершила подрыв железнодорожного полотна в 4 км восточнее города Инстербург, а в ночь на 15 марта – подрыв полотна под воинским эшелоном в 1 км восточнее станции Пушдорф11. После выхода из строя радиостанции диверсионная группа ушла по направлению к линии фронта12.

Наиболее крупные акции, направленные на выведение из строя коммуникаций в тылу советских войск, были проведены диверсионными группами в конце марта 1945 года в южных районах провинции. Вечером 22 марта на железнодорожном перегоне Вилленберг – Найденбург между станциями Мушакен и Грюн-флисс (округ Найденбург) в результате подрыва полотна неустановленной диверсионной группой сошли с рельс паровоз и три вагона13. 26 марта в этом же месте под эшелоном с гражданами Германии, направленными на работы в СССР, был произведен подрыв трех мин, в результате чего одна женщина погибла и четверо получили ра-нения14.

Несмотря на отдельные резонансные диверсионные акции, деятельность диверсионно-террористических групп противника, оставленных в тылу советских войск, не имела существенных результатов. Причиной этого стало отсутствие единого руководства подрывной деятельностью и, как следствие, координации между структурами, осуществлявшими формирование и подготовку диверсионных групп. Несмотря на большое количество лиц, оставленных в тылу Красной армии с диверсионными задачами, их акции носили хоть и массовый, но малоэффективный характер, однако требовали от руководства органов и войск НКВД СССР проведения мероприятий, направленных на противодействие диверсионным и террористическим проявлениям. В большинстве случаев розыск диверсионных и террористических групп противника проводился на основании сообщений взаимодействующих органов или служебных нарядов о совершении диверсионного акта или столкновениях с диверсантами. При этом из состава полков выделялись истребительные группы или отряды, которые действовали в определенных районах путем выделения из своего состава таких видов служебных нарядов, как разведывательно-поисковые группы (РПГ), дозоры и секреты. Так, например, после серии диверсионных актов на железнодорожном участке Мушакен – Грюнфлисс (округ Найденбург) в конце марта 1945 года в предполагаемый район действий диверсантов был выброшен истребительный отряд 86-го пограничного полка численностью до 100 человек, которым руководил командир полка майор П. А. Марихин. В течение нескольких дней служебными нарядами, выделенными от истребительного отряда, были задержаны 50 немцев, среди которых в результате фильтрации разоблачены три подростка, участвовавшие в совершении диверсий [6: 97].

В ряде случаев действия истребительных отрядов не ограничивались по времени, а также определенной территорией. Так, 11 марта 1945 года для ликвидации диверсионной группы, состоящей из немецких солдат и офицеров, в районе деревни Патимберн (округ Инстербург) был сформирован истребительный отряд, в состав которого вошли 6 застав и маневренная группа 33-го пограничного полка, а также 104-я отдельная маневренная группа и взвод учебной команды сержантского состава Управления войск НКВД СССР по охране тыла Земланд-ской группы войск. Первоначально поиск проводился в лесных массивах на площади до 15 квадратных километров, однако в последующем площадь района поиска увеличилась более чем в два раза. В ходе действий истребительного отряда, продолжавшихся до конца марта 1945 года, была практически полностью уничтожена диверсионная группа численностью 22 человека15.

Широкое привлечение к разведывательной, диверсионной и террористической деятельности немецкого населения потребовало от органов и войск НКВД СССР, выполнявших задачи по обеспечению тыла фронтов, проведения крупномасштабной работы по выявлению агентуры германских разведывательных и контрразведывательных органов, а также участников диверсионных и террористических формирований в этой среде.

В ходе наступления Красной армии по территории противника в целях быстрого выявления немецкой агентуры в крупных населенных пунктах от частей войск НКВД СССР практиковалась высылка оперативно-чекистских групп (ОЧГ), в состав которых включались офицеры разведывательных отделений батальона (полка), а также придавались одна-две заставы (в зависимости от размеров населенного пункта). В ходе работы ОЧГ разделялась на 7–10 подгрупп, каждая из которых по особому плану отрабатывала до 10 объектов.

При стабильном положении линии фронта от стрелкового батальона пограничного полка ежедневно выделялось не менее двух разведывательно-поисковых групп с целью проверки населенных пунктов и лесных массивов, что приводило к значительному охвату разыскными мероприятиями охраняемого участка. Кроме того, РПГ нередко выделялись с целью реализации разведывательных данных для задержания агентуры противника или диверсантов из числа местного населения. Следует отметить, что именно РПГ активно использовались для розыска и задержания членов сформированных противником диверсионных и террористических групп из числа немецких подростков. Так, 22 марта 1945 года служебными нарядами 3-го стрелкового батальона 13-го Виленского по- граничного полка в деревне Ливенберг (округ Хайльсберг) были задержаны несколько подростков 14–16 лет, которые в ходе фильтрации дали показания о совершении террористических актов в отношении военнослужащих Красной армии. В ходе проведенных разыскных мероприятий в населенных пунктах Ливенберг, Штернберг, Восседен и Штольцхаген арестованы 19 членов молодежных нацистских организаций, у которых изъяты 3 ручных пулемета, 8 автоматов, 47 винтовок, 4 пистолета, 11 охотничьих ружей, 2 малокалиберные винтовки, 12 гранат и 2000 патронов [8: 240]. 26 марта 1945 года разведывательно-поисковой группой 15-й заставы 86-го пограничного полка под руководством начальника заставы лейтенанта И. В. Николаева в городе Ал-ленштайн была задержана группа из 11 членов «Гитлерюгенда», у которых изъяты 9 винтовок, 3 гранаты, 1500 патронов и 2 кг взрывчатых ве-ществ16.

Помимо разведывательно-поисковых групп в целях розыска и задержания агентуры противника использовались дозоры – подвижные наряды численностью от двух и более человек, высылаемые с целью осмотра местности. В ряде случаев этот вид наряда использовался для розыска тайников и складов вооружения и боеприпасов, предназначенных для действий диверсантов и террористов. Кроме того, для поиска и задержания агентов германских разведывательных и контрразведывательных органов, а также диверсантов-одиночек командованием войск НКВД СССР практиковалось проведение облав и частных операций по проверке местности. Облавы проводились в крупных населенных пунктах как своими силами, так и с привлечением личного состава военных комендатур . Так, 14 февраля 1945 года подразделениями 104-й отдельной маневренной группы совместно с военной комендатурой была проведена облава в городе Тапиау (округ Велау), в результате чего выявлено 150 местных жителей, переданных под наблюдение органов военной администра-ции17. Через день, 16 февраля 1945 года, в городе вновь была проведена облава, в ходе которой задержаны 33 человека, в их числе оказались 4 солдата немецкой армии и 14 местных жителей, не имевших документов18.

Частные операции по проверке местности проводились силами подразделений одного пограничного (стрелкового) полка по согласованию с начальниками оперативных групп НКВД СССР. Так, в период с 8:00 до 16:00 25 марта 1945 года подразделениями 331-го пограничного полка была проведена операция по проверке го- рода Инстербург «в целях розыска и задержания агентуры противника и прочего преступного элемента». В ходе операции предполагалось осуществить тщательный осмотр служебными нарядами всех жилых и нежилых помещений и подвалов, а также оврагов и кустарников, находившихся в непосредственной близости от города, с последующим задержанием «всех лиц гражданского населения и военнослужащих, не имеющих документов»19.

Результативность действий органов и войск НКВД СССР по выявлению агентуры германских разведывательных и контрразведывательных органов, а также участников диверсионных и террористических формирований в среде немецкого населения была достаточно высокой. Так, только за февраль – март 1945 года из более чем 36 тыс. немецких граждан, задержанных служебными нарядами войск НКВД СССР по охране тыла 3-го Белорусского фронта и 57-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР, в ходе фильтрации были разоблачены 115 диверсантов, 27 террористов, 42 агента разведывательных органов и 199 агентов контрразведки про-тивника20. У задержанных изъяты 3 станковых и 47 ручных пулеметов, 50 автоматов, 462 винтовки, 50 пистолетов, 850 гранат, 72 055 патронов, 241 мина и 1238 кг взрывчатых веществ21.

Значительными были и результаты очистки Кенигсберга, проведенной частями войск НКВД СССР по охране тыла 3-го Белорусского фронта совместно с соединениями 50-й армии. Уже к 13 апреля 1945 года служебными нарядами в оперативные группы НКВД СССР было передано 60 526 человек, среди которых были арестованы 1710, в том числе 152 агента германской разведки и контрразведки, диверсантов и террористов22. В последующем число задержанных еще более увеличилось. Так, только разведывательными отделениями пограничных полков войск НКВД СССР в апреле 1945 года были разоблачены 136 диверсантов, 63 террориста, 56 агентов разведывательных и контрразведывательных органов противника. Служебными нарядами в ходе очистки города обнаружены и изъяты 2 миномета, 385 ручных пулеметов, 78 автоматов, 7867 винтовок, 41 пистолет, 1195 гранат, 43 мины, 63 500 патронов и 18 кг взрывчатых веществ23.

Несмотря на значительный объем мероприятий, направленных на обеспечение безопасности тыла действующей армии, проведенных оперативными секторами НКВД СССР и войсками НКВД СССР в Восточной Пруссии, к моменту окончания боевых действий на ее территории в значительном количестве продолжала скры- ваться агентура германских разведывательных и контрразведывательных органов, а также лица, завербованные командованием противника для проведения диверсионных и террористических акций. Вследствие этого, а также в связи с будущим разделением провинции и последующим вхождением ее территории в состав Советского Союза и Польши руководством НКВД СССР была санкционирована единственная в своем роде операция по очистке Восточной Пруссии от враждебного элемента.

В соответствии с приказом НКВД СССР от 5 мая 1945 года № 00453 на территории провинции были сформированы восемь оперативных секторов НКВД СССР, которым были приданы части войск НКВД СССР по охране тыла 3-го Белорусского фронта и 57-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР [7: 60]. К началу июня 1945 года оперативными секторами НКВД СССР было арестовано 1280 человек, в том числе 446 агентов разведывательных и контрразведывательных органов противника, диверсантов и террористов24.

Однако операция по очистке Восточной Пруссии от враждебного элемента фактически не была завершена, так как части войск НКВД СССР по охране тыла 3-го Белорусского фронта вследствие осложнения оперативной обстановки были выведены в Литовскую ССР, а оставшиеся на территории провинции три полка 57-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД СССР не могли полностью обеспечить проведение оперативных мероприятий на всей ее территории. Вместе с тем находившимися на территории провинции оперативными группами НКВД СССР по состоянию на 1 сентября 1945 года были выявлены и ликвидированы 43 диверсионно-террористические группы, а также арестованы 3029 человек, в том числе 1072 агента разведывательных и контрразведывательных органов противника, диверсанта и террориста [9: 94, 113].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенные органами и войсками НКВД СССР мероприятия по обеспечению безопасности тыла действующей Красной армии в период Восточно-Прусской стратегической операции и сразу же после ее окончания позволили в достаточно короткий срок пресечь на территории провинции деятельность диверсионно-террористических формирований, а также агентуры разведывательных и контрразведывательных органов противника, что в целом позволило в определенной степени стабилизировать оперативную обстановку. Вместе с тем проведение мероприятий по противодействию диверсионно-террористическому подполью не могло в полном объеме охватить всех лиц, завербованных германским командованием для проведения диверсионных и террористических акций на подконтрольной советским войскам территории. В силу этого обстоятельства в конце 1945 – начале 1946 года основной задачей органов НКВД – НКГБ в Восточной Пруссии являлось точечное выявление лиц, причастных к диверсионно-террористическим формированиям, и пресечение их деятельности.