«Бостонское конфуцианство»: истоки и теоретические основания

Эпоха так называемого «современного конфуцианства» началась на рубеже XIX - XX вв. «Глубинные проблемы современной конфуцианской философии связаны с поиском оптимального сочетания консервативного унаследования духовно-философской традиции и ее обновления с использованием достижений западных теорий» (1.-е. 10). Восточно-западный диа лог, ставший главной мотивацией в развитии современного конфуцианства, приобрел самые разные интерпретации в XX в. в китайской философии Лян Цичао, Ван Говэя, Чжан Дунсу ня, Ху Ши, Цзинь Юэлиня, Сюн Шили, Лян Шуми-на, Фэн Юланя, Хэ Линя, Фэн Ци, Чжан Дайня-ня, Ли Цзыхоу, Фан Дунмэя, Сюй Фугуаня, Тан Цзюньи, Моу Цзунсаня. Тематически данные

34 ---------------------------------------- теории охватывают проблемы формирования новой политической культуры в Китае, адаптации традиционной этики к современным условиям, теоретической и методологической ре-контекстуализации европейской и американской философии в конфуцианской мысли, осмысления идей и значений западной религиозной культуры. Надо отметить, что диалогичный дискурс в концепциях данных авторов характеризуется сложной структурой, так как одновременно включает в себя несколько дихотомий: «Восток - Запад», «традиция - современность», «вестернизация (модернизация) - традиционализация» «метафизика - практическая философия», .«религия - философия», «демократия - авторитаризм».

Ситуация поиска идей, способных лечь в основу будущего развития страны, борьба между социально-политическими силами внутри Китая, влияние западной философско-культурной традиции способствовали сложноорганизованному, местами разорванному и фрагментарному развитию конфуцианской философской системы XX в. и в смысле географической локализации учения (материковый Китай - Тайвань, Гонконг - другие страны Восточно-Азиатского региона -США) и в смысле его философско-культурной целостности.

Сложность и неоднозначность данного периода проявляется и в отсутствии единой точки зрения на его внутреннюю периодизацию, структуру и, собственно, определение. Главной историко-философской задачей по-прежнему остается, с одной стороны, определение степени преемственности и новизны современного конфуцианства по отношению к раннему и нео-конфуцианскому периодам развития традиции, с другой - выявление значений и смыслов формирующейся синтетичности. Спор между «(новым) нео-» и «пост-конфуцианством» до сих пор не разрешен и для всей истории конфуцианской философии имеет принципиальный характер.

Оба названия, «новое нео-конфуцианство» и «пост-конфуцианство» (при разных их дополнительных вариациях), будут означать переосмысление и обновление конфуцианской традиции западными идеями. В случае с «новым неоконфуцианством» мы имеем ввиду более близкое и строгое следование традиции классического нео-конфуцианства, детерминированность новой теории его главными принципами, понятиями, ценностями. Пост-конфуцианство мы понимаем как некий переход к чему-то принципиально иному, вынесенному за (по ту сторону) рамки традиционных континуальных, каузальных, аксиологических отношений, что уже не может быть интепретировано и понято в рамках существующей традиции.

Известный российский синолог А.В. Ломанов в своей работе «Современное конфуцианство: философия Фэн Юланя» определяет «современное нео-конфуцианство» как течение конфуцианской мысли нашего столетия, ориентированное на создание антропоцентричной философии субъекта в духе нео-конфуцианской школы «учения о духе» (синь сюэ) Ван Янмина и Лу Цзююаня. Понятие «постконфуцианство» обозначает конфуцианскую мысль, направленную на аналитическую реконструкцию традиции, логицизированную герменевтику и объективизм, при этом сознательно ориентированную на открытость идеям западной философии». Понятие «современное конфуцианство» носит общий характер и обозначает течения «современного нео-конфуцианства» и «постконфуцианства» в их единстве в рамках конфуцианского философствования XX в.(1.-С. 12).

Профессор А.И. Кобзев указывает на воспроизведение в определениях А.В. Ломанова старой дихотомии синь сюэ - ли сюэ, что сегодня стало спорно само по себе, а тем более в разделении нео- и пост-конфуцинаского учений. Кроме того, по мнению А.И. Кобзева, не совсем логичным представляется включение «постконфуцианства» в систему «современного конфуцианства», указывая на его (пост-конфуцианство) принципиальное отличие от конфуцианской традиции, более того - ее преодоление. А.И. Кобзев предлагает для определения «современного конфуцианства» введение термина «пост-нео-конфуцианство», который, с одной стороны, указывает на преемственность традиции, выде-ленность из нео-конфуцианства, с другой - на автотохтонность современной конфуцианской традиции философствования, выходящую не только за границы неоконфуцианства, но и конфуцианства в целом (2.-С. 21-24). Однако, окончательное определение современного конфуцианства будет возможно после детального, основанного на критическом подходе анализа Источниковой базы современной традиции.

Постконфуцианский философско-культурный, социально-антропологический проект находится в отношениях полемики, преемственности и взаимосвязи со всеми течениями конфуцианства и в отношениях диалога, спора, взаимо-дополнительности с евро-американской философско-культурной традицией. Его главной целью, как максимум, является утверждение самой возможности восточно-западного диалога, как минимум - взаимоопределение двух традиций.

Американское конфуцианство является одним из самых крупных направлений в рамках современного постконфуцианского проекта, развивается преимущественно в США американцами азиатского (в том числе, непосредственно этническими китайцами) и европейского происхождения. Среди наиболее известных представителей перечислены западные профессиональные синологи: Р. Эймс, У.Т. де Бари, Д. Берлинг, Дж. Бертрон, А. Бедвистел, И. Блум, Р. Иванхоу, Р. Тейлор, М. Такер; философы (не синологи): Г. Фингаретт, Д. Холл, Л. Ерли (Lee Yearley), Р. Невилл, философы-синологи восточного происхождения: Чэн Юнцзе, Ду Вэй-мин, Чэн Чжунъин, Антонио Куа, Лу Шусен (Liu Shuhsien), Джулия Цзинь. Надо отметить, что американское конфуцианство, как часть американской синологии за годы своего существования сформировала внутри себя разные направления: богатую переводческую школу, компаративистское направление, исследующее межфилософский диалог, этико-аналитическое направление, социально-политическое течение, рели-гиофилософию.

Американское конфуцианство развивается сегодня в сложной диалектике восточного и западного философско-культурных дискурсов. Его содержание вырастает из главных идей, ценностей и дихотомий конфуцианства XX в. китайского (материкового, тайваньского, гонконгского) происхождения. При этом его представители предлагают свой альтернативный взгляд на вопросы реставрации конфуцианской традиции в современных условиях, обновления ее содержания, участия в мировом межфилософском, межкультурном диалоге.

«Бостонское конфуцианство» - философско-культурная концепция, главной идеей которой является включение конфуцианской традиции в поле взаимодействия с другими, преимущественно с западными цивилизационными традициями, в рамках которого формируется мировая цивилизация. Бостонское конфуцианство как школа представляет собой группу мыслителей-конфуцианцев, работающих в Бостоне под руководством проф. Ду Вэймина, директора Института «Гарвард-Енчин» (Harvard-Yenching Institute).

Первая публичная дискуссия о Бостонском конфуцианстве как отдельном течении состоялась на второй конференции, посвященной конфуцианско-христианскому диалогу, которая проводилась в 1991 г. в университете Беркли в Калифорнии. Впервые идея о переносе и дальнейшем развитии конфуцианства в инокультурном пространстве была встречена с иронией и непониманием. Участники конференции утверждали, что только человек, рожденный и воспитанный в восточно-азиатской культуре, может анализировать конфуцианскую философию и отождествлять себя с ее ценностями. Однако в противовес данному тезису Р.К. Невилл привел примеры древнегреческой античной философии, буддизма, которые не только нашли сторонников за пределами создавших их цивилизаций, но и существенно повлияли на развитие философской культуры в других традициях. Более того, на протяжении всего XX в. восточно-азиатские философы обращаются к западной философии с попытками адаптировать ее отдельные идеи (крупномасштабным проектом можно считать адаптацию в Китае философии марксизма). Свою мотивацию в отношении конфуцианства Р. Невилл объясняет следующим образом: «Мое обращение к конфуцианству вырастает из желания его использования для философски-обусловленной жизнедеятельности в западной ситуации, больше того - в мировой ситуации перемешанных культурных традиций» (4). Заявление бостонцев о необходимости переноса и использования конфуцианства в западном культурном контексте стало их визитной карточкой. По их мнению, восточно-азиатский философский дискурс всегда носил критический характер по отношению к мировоззренческим, социально-политическим характеристикам эпохи, осуществляя многочисленные попытки формирования гармоничной цивилизации, основанной на идеях сыновней почтительности, искренней дружбы, социальной ответственности. В эпоху активной межкультурной интеграции - дифференциации данный опыт может существенным образом помочь в осмыслении и разрешении многих противоречий.

Результатом конференции стал тот факт, что значительное число людей, как восточноазиатского, так и западного происхождения, согласились с позициями «Бостонского конфуцианства». В течение последующих лет многие ученые осуществляли попытки осмысления конфуцианства в рамках мировой философии, а не только как традиции ограниченной отдельной особой (восточно-азиатской) исторической культурой. Конфуцианство стало традицией с множеством культурных воплощений и идентичностей.

В США под руководством проф. Ду Вэймина была собрана команда ученых-конфуцианцев, которые сформировали школу «Бостонского конфуцианства».

Организованное в США «Бостонское конфуцианство» с течением времени сформировало свою внутреннею структуру (или архитектонику) и определило в рамках движения за западноконфуцианский диалог свои парадигмы его развития. Однако, архитектонику данного проекта пока еще трудно назвать стройной и завершенной в первую очередь из-за некоторой разбросанности в проблематике, подходах школы, а также в разноплановой научно-исследовательской идентичности ее представителей.

Р. Невилл указывает на разделение школы между ее сторонниками на тех, кто работает к северу от реки Чарльз (Ду Вэймин и его коллеги в Гарварде) и тех, кто находится на юге от Чарльза (те, кто непосредственно сконцентрированы в Бостонском университете). Ду Вэймин и его коллеги в своих взглядах отталкиваются от теории Мэн-цзы о человеческой гуманности (Ren), а южане отдают предпочтение философии Сюнь-цзы и его отношению к ритуальной пристойности (Li) (4).

Особую часть деятельности бостонцев занимает привлечение сторонников за пределами данной школы и за рубежом. Они обмениваются визитами со своими коллегами, что говорит о стремлении бостонцев выйти за пределы своей бостонской локальности.

Из наиболее крупных американских философов-конфуцианцев, которые идентифицируют себя как бостонцев, нам известны Ду Вэймин, Р.К. Невилл, Чэн Чжунъин. Ду Вэймин - историк китайской философии, его научноисследовательские интересы связаны с «конфуцианским гуманизмом» в рамках раннего конфуцианства, нео-конфуцианской философии Ван Янмина, сравнительным религиоведением, особое внимание он уделял религиозному измерению конфуцианской мысли. ?. Невилл (1939) -философ-религиовед, теолог, изучал христианскую традицию, с конца 70-х гг. специализируется на проблемах соотношения западной и китайской философских и религиозных традиций. Чэн Чжунъин (1935) - историк китайской, евро-американской философии, занимается философской компаративистикой, выступает за синтез западной и китайской философий, где может быть обретено «единство теоретической, практической и инструментальной рациональности».

При определенной общности взглядов, каждый из перечисленных адептов «Бостонского конфуцианства» формирует в его рамках свое направление, которое в то же время переплетается с двумя другими.

В рамках Бостонского проекта Ду Вэймин выступает как религиовед и экзистенционалист, соединивший свою конфуцианскую позицию с философией Платона, Св. Августина, стоиками.

средневековой философией, работами Паскаля, Кьеркегора, М. Бубера, Г. Марселя и М. Хайдеггера. Он определяет главной, структурообразующей конфуцианской ценностью гуманность (Ren), которая образует диалектический, творческий диалог с ритуальной благопристойностью (Li). Li характеризуется как внешнее проявление Ren в определенном социальном контексте (4.-е. 10). В то же время Li - процесс само-развития, гуманизации личности, это путь, следуя по которому человек вступает в коммуникацию (контакт) с «другими» (здесь диалог имеет и значение всеобщего коммуникативного дискурса вне конкретных объектов), основанную на благопристойности и почтительности (там же,- С. 2425). Для Ду Вэймина стремление к гуманности -выявление своего подлинного знания, некой неустранимой потенции разворачивается в диалогичную, трансцендентную само-реализацию/ само-трансформацию в экзистенциональном варианте.

Роберт Невилл ту же структуру ценностного самоопределения (Ren-Li) рассматривает через прагматическую концепцию. По его мнению, семиотическая теория Ч. Пирса проясняет структуру и процесс взаимодействий человека в его социальной, духовной жизни. Помещая свою жизнь в знаковый контекст социальности, человек само формирует себя, определяет свои ценности и способствует созданию общей системы ценностных установок. Отношения в западном обществе приобрели формы крайнего индивидуализма и эгоизма и нуждаются в ресурсах конфуцианского гуманизма (Ren), обусловливающего поведенческие традиции (Li) (3.-С.8-21).

Аксиологическая проблематика работ Чэн Чжунъина определяется исследованиями специфического языка конфуцианской философии и поиском на основе онто-герменевтического подхода общего основания для взаимных оценок, интерпретаций западно-восточных традиций с позиций фундаментальных категорий-ценностей, определяющих развитие каждой из них (5.-е. 365-404).

Для представителей «Бостонского конфуцианства» «Li - Ren» - некий философско-культурный ориентир, который проблематизи-рует взаимоотношения «я-другие» в ситуации социального взаимодействия, в межкультурных связях, во взаимоотношениях всех «десяти тысяч вещей», отношениях природы и человека, Неба и человека. Эта диалектика формирует незавершенность проекта самосовершенствования личности. Конфуцианство, как религия выступает в их теориях средством, благодаря которому

Н.В. Терехова. «Бостонское конфуцианство»: истоки и теоретические основания --------------------------------------------------------------------------------- 37

люди, осознавая ограничения феноменального мира, предпринимают некие особые усилия, чтобы воздействовать на процесс своего совершенствования в рамках космологического контекста.

Одним из главных посылов бостонцев является утверждение о том, что конфуцианские ценности должны и могут быть поняты и усвоены современной англоговорящей аудиторией. В своих работах они пытаются показать, как не взирая на этническую принадлежность, конфуцианский гуманизм может значимо способствовать формированию уважения и знания культуры, этики и духовных ценностей у молодежи Востока и Запада. Для бостонцев важными представляются вопросы «выправления» современных межличностных отношений всех уровней, которые, с одной стороны, укоренены в социально-этической составляющей конфуцианства, а с другой - в его религиозно-философской проблематике.

Конфуцианские ценности, являясь главным предметом осмысления бостонцев в их сравнительном философском, религиоведческом дискурсах, этической, социально-политической мысли, представляют собой независимую сферу человеческих стремлений, которые через человеческую восприимчивость всех существ универсума направляются к формированию живой целостности, органического единства отношений «сущности - функции», «основы - проявления», «принципа - проявления» («ti-yong») в

• I.    Ломанов А.В. Современное конфуцианство: философия Фэн Юланя. - М, 1996.

• 2,    Кобзев А.И. Философия китайского неоконфуциан-сгва. - М.: Вост. Лит., 2002.

• 3.    Neville, R.C. Boston Confucianism: Portable Tradition in the Late-Modern World / State University of New York Press, 2000.

• 4.    Tu Wei-ming. Humanity and Self-Cultivation. Boston: Cheng and Tsui Company, 1998.

• 5.    Chung-ying Cheng, Nicholas Bunnin. Contemporary Chinese Philosophy. Blackwell Publishers Ltd, 2002.

• 6.    Chung-ying Cheng. Confucianism: Twentieth Century, 2005.-P. 170-185

обществе, в культуре, в мире, во вселенной. Именно через фундаментальное (историкосравнительное и историко-генетическое) изучение конфуцианских ценностей бостонцы пытаются найти разрешение противоречия между традиционным идеалом гармонии, интеграции, единства и современной нацеленностью на отчуждение, напряжение, противоречие.

Их метод - проблематизация дискурсов современности (экологического, технологического, экономического, политического, этического и др.), которые они актуализируют в контексте конфуцианской и евро-американской философий, пытаются осмыслить и разрешить данные философско-антропологические проблемы путем взаимодополнения, взаимоперевода двух традиций.

Натурализовавшись в американском социально-культурном контексте, изучая главные концепции евро-американской философской мысли, бостонцы (особенно, это касается этнических китайцев) фактически осуществляют детальное социально-антропологическое исследование. Занимая пограничное положение между двумя культурами, между двумя интеллектуальными традициями, они с позиций каждой из них оценивают риски, вызовы, напряжения, положительный опыт данных цивилизаций. Их мировоззренческая, языковая, интеллектуальная транскультурность делает проект «Бостонского конфуцианства» особенно интересным и актуальным.