Британская общественность и германская угроза в 1935-1936 гг

Нижнетагильский государственный социально-педагогический институт (филиал) Российского государственного профессионально-педагогического университета, Нижний Тагил, Россия, ,

Nizhny Tagil State Socio-Pedagogical Institute (branch) Russian State Vocational Pedagogical University, Nizhny Tagil, Russia, ,

разным политическим устройством они имели разную природу и неоднозначное воздействие на выработку внешнеполитического курса. Для стран с представительной системой правления, какой была Великобритания в рассматриваемый период, позиция различных слоев общественности играла немаловажную роль. В 1930-е гг., сталкиваясь с множеством социально-экономических проблем внутри страны, она находилась в ситуации, когда любое осложнение международной обстановки рассматривалось как проблема, которую желательно решить средствами, которые не потребуют значительных затрат и не повлекут риск начала войны. Именно это привело британское правительство на путь умиротворения гитлеровской Германии. Однако для такого курса существовали и иные предпосылки в виде неоднозначной позиции общественных кругов страны к потенциальной угрозе со стороны Германии.

Основные результаты . В 1935–1936 гг., несмотря на разное, подчас противоположное отношение различных групп в Британии к гитлеровскому режиму, почти всеобщим было сочувственное отношение к тому неравноправному положению, в котором находилась Германия в результате Версальского договора¹.

А.Дж.П. Тэйлор, видный британский историк и современник событий межвоенного времени, отмечает, что до 1936 г. большинство британских критиков внешней политики консервативного правительства одобряли действия Гитлера. Более того, если бы в марте 1936 г. британским правительством была бы сделана попытка не допустить Гитлера в Рейнскую зону, она бы встретила мощное противодействие со стороны британского лейбористского движения, которое в этом имело поддержку в стране в целом (Taylor, 1957: 185, 188).

В рядах консерваторов были те, кто еще в 1933 г. предупреждал об опасности со стороны Германии. Среди них был Дафф Купер. Однако в Великобритании в это время был широко распространен взгляд, что в отношении Германии в 1919 г. была совершена несправедливость. Германофилия, не означавшая, однако, одобрения ряда аспектов нацистской политики, была широко распространена среди консерваторов, в то время как франкофобия наличествовала и среди социали-стов2. В октябре 1935 г. в Англии было организовано англо-германское общество. В нем принимали участие около 50 человек, в их числе члены парламента, высокопоставленные военные, епископы и банкиры, включая трех директоров Банка Англии (Griffiths, 1983: 183–184; Tennant, 1957: 193–194). Эта организация просуществовала вплоть до начала Второй мировой войны, когда подверглась критике и обвинениям в пронацистской деятельности. Сами участники англо-германского общества всегда отвергали эти упреки, указывая, что у сочувствующих нацизму в Англии была собственная организация – «Линк» (Tennant, 1957: 204).

Комментарии редакции «Спектэйтора» по поводу заявления Гитлера об отказе от ограничений Версальского договора в марте 1935 г. отражают достаточно спокойную реакцию значительной части британского общества на это выступление Германии. Анализируя различные варианты развития дальнейших событий, автор редакционной статьи приходит к утешительному выводу, что возникшая ситуация должна побудить Германию проводить взвешенную и осторожную политику, что поможет ей избежать осложнений, от которых неизбежно пострадает сама Германия3.

Осознание опасности со стороны Германии было свойственно большинству информированных представителей британского истэблишмента. В беседе с советским полпредом И.М. Майским в феврале 1936 г. один из министров британского кабинета Д. Купер ясно определил создавшуюся международную ситуацию. Он с полной определенностью признавал, что Германия «представляет собой громадную опасность, что всякая уступка ей в настоящий момент способна только усилить агрессивность Гитлера и что основной проблемой дня является создание крепкого фронта коллективной безопасности»4.

Хотя тревожные ощущения присутствовали, они находили отражение, как правило, лишь в дневниках и частных письмах. В послании, написанном в марте 1935 г., Т. Джоунс отмечал: «Осознание того, что Германия вновь полностью вооружена и является угрозой всеобщему миру, наконец, пришло к большинству людей в Англии и произвело глубокую печаль»5. Большинство органов печати, отражавших господствующие в обществе настроения, считали, что в целом ситуация находится под контролем.

Выступая в парламенте в июле 1935 г., Д. Ллойд Джордж транслировал достаточно распространенное мнение, заявив, что нацисты пришли к власти из-за того, что Британия не смогла выполнить свои обязательства по Версальскому договору. Сожалея, что до этого действовали лишь чрезвычайно жесткие условия этого договора, Ллойд Джордж выражал надежду, что будут использованы положительные стороны этого соглашения, что послужит улучшению отношений с Германией1.

Немало было тех, кто разделял мнение, что «недостаточно понимаются экономические причины экспансионистской политики Германии после прихода к власти нацистов и что необходимо сделать все возможное, чтобы исправить эту ситуацию»2.

В феврале 1935 г. еженедельник «Экономист» оправдывал действия Германии, напоминая, что Германия была разоружена, когда остальные державы продолжали милитаризироваться3. В письме редактору, опубликованному в журнале «Спектэйтор» в апреле 1935 г., заявлялось, «что, несмотря на то, что многое в нацистской Германии в целом неприемлемо для англичан, в сотни раз более неприемлемо то, что происходит в большевистской России. В войне между Германией и Россией симпатии большей части британского общества будут на стороне Германии»4. В мае 1935 г., выражая в целом оптимизм в отношении перспектив международного мира, «Экономист» в то же время указывал на настораживающие моменты в действиях Германии. По мнению авторов журнала, дела Гитлера противоречили его заявлениям5.

Беседуя с советским полпредом И. Майским в июне 1935 г. один из лейбористских лидеров Хью Дальтон заявлял: «Необходимо использовать все возможности для того, чтобы говорить с Гитлером и прийти к соглашениям и компромиссам. Но вести беседу с ним нужно держа ружье в руке, иначе он не обратит внимания на ваши пожелания»6.

То, какую политику проводит и будет проводить Гитлер в Европе, как немаловажная общественная проблема обозначилось в Англии лишь к 1936 г. В этот момент, по воспоминаниям сотрудника Би-Би-Си Х. Грайсвуда, в центре обсуждения стали вопросы о том, каковы реальные цели Гитлера в Европе и как они согласуются с существованием национальных государств7. Обозревая уходящий год 1935 г. и рассматривая перспективы на будущее, еженедельник «Спектэй-тор» отмечал неясность и смутность внешней политики Германии8. Представляя достаточно влиятельную линию общественного мнения того времени, Т. Джоунс писал в письме, отправленном в марте 1936 г., что «Гитлер встревожен франко-русским пактом9. Он более всего прочего хочет, чтобы Англия воспринимала его с уважением и готов поддержать наши инициативы, если мы их проявим, а не будем тянуться за хвостом у Франции»10.

И мемуаристы, и современные исследователи отмечают, что среди британской общественности существовали симпатии в отношении позиции Германии в вопросе о Рейнской области в 1936 г. Сообщая о настроениях в британском обществе по этому поводу, полпред И.М. Майский отмечал: «Вообще же я считаю, что в ближайшие недели нас ожидают в Англии большие трудности. Выступление Гитлера снабжает прекрасной амуницией все германофильские элементы, которых здесь достаточно много. Кроме того, оно вносит большую путаницу в головы мягкотелых пацифистов и лейбористских бесхребетников, которые готовы считать, что заявление Гитлера о желании вернуться в Лигу Наций одним ударом разрешает всю германскую проблему. Судя по всему, неизбежен очередной зигзаг британской политики в сторону Германии»11. Определенную роль сыграли и пропагандистские усилия Гитлера, в том числе при посредничестве явных сторонников нацистской Германии в самой Англии (Shepard, 1988). Выступая 21 мая 1935 г., Гитлер стремился представить Германию исключительно миролюбивой страной. Это имело определенный эффект в Великобритании. В бюллетене сторонников Лиги Наций в июне 1935 г. было отмечено, что речь Гитлера «произвела исключительный эффект и открывает новую главу в долгой борьбе за европейскую безопасность и разоружение»12.

Кризис вокруг Рейнской зоны ожидался информированной британской общественностью заранее. При этом опасались не самих действий Гитлера, которые воспринимались общественным мнением в Англии как закономерные и оправданные, а ответной реакции Франции, которая могла вызвать военный конфликт. В этих условиях выходом из сложной ситуации, по мнению представителей британской общественности, должна была стать позиция английского правительства, которое должно взять на себя инициативу пересмотра устаревших и нежизненных условий Версаля (Gannon, 1971: 91).

В марте 1936 г., после того как Германия объявила об отказе следовать версальским ограничениям, «Экономист» так формулировал свою позицию: «Германия должна предоставить перечень своих претензий. Другие стороны теперь уже очевидно негодного Версальского договора должны рассмотреть их на основе полного равенства; Германия должна полностью оставить мысль о том, чтобы добиваться своих целей с помощью силы и, как свидетельство своих добрых намерений, она должна вернуться в систему коллективной безопасности»1.

Будучи противником гитлеровского режима Ф. Войгт, известный журналист, представлявший либеральную газету «Манчестер Гардиан», тем не менее, должен был признать, что действия Германии весной 1936 г. имеют бесспорные основания. «Германия неудовлетворена своим положением, и эта неудовлетворенность не может быть игнорирована ссылками на гитлеровскую агрессивность, как и наглость доктора Геббельса – уничтожить ощущение, присутствующее у каждого объективного наблюдателя, что действия Германии обоснованы. Поэтому ни опасность германского перевооружения, ни национал-социалистский империализм не должны отвратить нас от рассмотрения германского вопроса в свете общей европейской ситуации»2.

После того, как Германией был нарушен Локарнский договор3 и введены войска в Рейнскую зону, надежды на возможность будущего урегулирования оставались по-прежнему весомыми. Почти все британские газеты с разной степенью энтузиазма оправдывали действия Гитлера. Проправительственная «Таймс» поместила статью под заголовком «Шанс для реконструкции», в которой подчеркивалось, что появилась возможность усилить систему коллективной безопасности путем вхождения туда Германии4. Читатели газеты поддерживали такую позицию. Заместитель редактора отмечал, что «наша трудность состоит в том, чтобы найти достаточно писем, которые выражают, грубо говоря, антигерманский взгляд, для того чтобы сбалансировать корреспонденцию» (Gannon, 1971: 93).

Во время рейнского кризиса весной 1936 г. было очевидно, по свидетельству лорда Крофта, насколько было бы трудно побудить британское общество к войне против Германии, которая тогда заняла свою собственную область на Рейне, в условиях, когда в стране существовало столь сочувственное отношение к германскому народу5. На собрании либерально настроенной общественности в Бирмингеме в марте 1936 г., обсуждавшей экономические проблемы, после появления новости о вступлении Гитлера в Рейнскую зону, из 30–40 присутствующих лишь двое (включая автора воспоминаний) высказались за решительные меры, которые бы не допустили дальнейшего укрепления нацистской Германии. Остальные же указывали на несправедливость Версальского договора и другие обстоятельства, оправдывающие действия нацистского вождя (Hancock, 1954: 180). Комментируя вступление германских войск в Рейнскую зону, ежемесячник сторонников Лиги Наций отмечал: «Первым откликом британского общественного мнения на действия Гитлера было сочувствие и даже одобрение. Простой человек говорит: “Да, его методы грубы, но по существу все сделано правильно и точно”»6.

Г. Николсон в своем дневнике также характеризовал настроения в стране в связи рейнским кризисом 1936 г. С одной стороны, он описывал огромное волнение в парламенте, вызванное действиями Гитлера, которое граничило со страхом перед возможностью войны, с другой стороны, в целом в стране Г. Николсон вынужден был констатировать широкие симпатии в отношении Германии7.

Однозначно отрицательной была официальная позиция лейбористов. В резолюции, принятой на заседании Национального Совета данной партии в связи с вступлением германских войск в Рейнскую зону, отмечалось, что это «новая и далеко идущая демонстрация внешней политики нацистов, при которой односторонний разрыв с Локарнскими соглашениями является ярким свидетельством опасной ситуации, созданной в Европе нацистской Германией»8.

Характерным было противопоставление действий Германии и Италии в 1936 г. Если Германия лишь «вновь занимает собственную территорию, хотя и нарушая существующие соглашения, то Италия без всякого повода напала на независимое государство, члена Лиги Наций»1. В разгар итало-абиссинского кризиса (15 сентября 1935 г.) в своем дневнике Г. Чэннон размышлял о роли Германии: «Тень войны накрыла все, и неожиданно Гитлер стал вершителем судеб Европы. Останется ли он в стороне, протянет руку помощи нам или Италии?»2.

Главным вопросом становился вопрос о том, можно ли полагаться на слова Гитлера3. «Дэйли Телеграф» и «Манчестер Гардиан» выражали открытое сомнение в миролюбии Гитлера4. В то же время Арнольд Тойнби во время лекционного турне по Германии 28 февраля 1936 г. встретился с Гитлером и вернулся на родину, убежденный в его искреннем желании достичь мира в Европе и обеспечить тесную дружбу с Англией5 (Griffiths, 1983: 208).

Противоположные позиции по этому вопросу были высказаны в ходе обсуждения проблемы ведущими авторитетами в международных вопросах, состоявшейся в Чэтэм Хаузе в марте – апреле 1935 г. Одни, как Г. Никольсон, считали, что Гитлеру свойственны такие черты, как безответственность и любовь к эффектам; другие, как лорд Астор, делали вывод об искренности германского лидера в его противостоянии коммунистической угрозе6.

В середине 30-х гг. XX в. в Британии существовало достаточно распространенное убеждение в необходимости достичь соглашения с Германией, поскольку иначе это приведет к войне, но при этом нередко подчеркивалось, что «если нацистская система станет бедствием для человечества, мы должны противостоять этому до конца, так же как мы противостояли Наполеону до тех пор, пока его власть не была сокрушена» (Kennedy, 1937: 177)].

В желании добиться соглашения с Гитлером часть британского общества руководствовалась антикоммунистическими соображениями. Лондондерри в письме У. Черчиллю в мае 1936 г. излагал подобную позицию следующим образом: «Я сожалею по поводу того, что я называю “пораженческой” позицией, имеющей место у нас в стране. Согласно ей, ничто не может предотвратить враждебность между нами и Германией. В ходе моей двухчасовой беседы с Гитлером он говорил, главным образом, о коммунистической опасности, и я нашел, что согласен с большей частью того, что он сказал»7. Вспоминая позднее о своей поездке в Берлин в 1936 г., Лондондерри писал: «Я возвращался из Берлина с нелегким чувством. Было очевидно, что страна стала военным лагерем. Гитлера беспокоило то, какую позицию займет Англия. Он был не намерен воевать с Британией. Это кажется совершенно безнадежным предположением … он надеялся, что Британия даст ему свободу рук на Востоке, чтобы это не значило. Он рассуждал о своих опасениях в отношении коммунизма и большевистской России, и это было его главной темой. Я проводил линию на то, что мы ничего не достигнем, если Германия и Британия будут противостоять друг другу… Я был убежден, что еще есть время для того, чтобы достигнуть взаимопонимания. Однако мало кто хотел слышать о Германии»8.

Рональд Три, лейбористский политик, вспоминал, как его удивляла реакция британской публики на действия Гитлера в 1936 г. На встрече ветеранов в Лейчестере вскоре после занятия Германией Рейнской зоны в ответ на речь Леопольда Эмери, в которой тот предупреждал об опасных последствиях этого шага, аудитория выступила в поддержку немцев. «Почему они не имеют права вернуть себе собственную территорию? Если они это делают, нас не должно это касаться». Мемуарист отмечает, что эту точку зрения тогда разделяла большая часть британского народа9.

В Британии была группа людей, как в правой, так и в левой частях политического спектра, которые с самого начала резко отрицательно относились к гитлеровской Германии, рассматривая ее как угрозу именно политическим ценностям Британии – демократии, религиозной и национальной терпимости и т.д. В журнале «Контемпорэру ривью» в марте 1936 г. под красноречивым заголовком «Германская опасность» была помещена статья, автор которой исходил из того, что намерения Гитлера представляют опасность для Европы10.

При этом широко распространённым мнением было то, что нейтрализовать германские претензии, вызванные недостатками Версальской системы, и удовлетворить чувство национальной обиды немцев можно путем изменения всей существующей системы международных отношений, созданием новых, более справедливых оснований для них. Так, обсуждая вопрос о возвращении Германии отобранных у нее после войны колоний, бывший в это время особенно острым, Дж. Коул подчеркивал, что «ответ на эту претензию лежит не на пути перераспределения территории колоний, но в согласованном отказе от империалистических требований. Если ни одно из государств не будет обладать империей, не останется никаких оснований для германских обид» (Cole, 1937: 16). Лорд Лотиан писал в 1936 г. А. Идену: «Я уверен, что если мы поможем Германии перейти от ситуации окружения к ровным отношениям с Европой, у нас есть хороший шанс достичь того двадцатипятилетнего мира, о котором говорит Гитлер. Британское общественное мнение со своим традиционным здравомыслием ощущает, что в отношении Германии еще не достигнута справедливость»1. Один из авторов журнала консервативной направленности исходил из необходимости оздоровить отношения в Европе, первым шагом при этом должно было стать изменение отношений с Германией2.

Заключение . Острота и напряженность международной обстановки в Европе, обусловленные действиями Гитлера по пересмотру условий Версальского договора в 1935–1936 гг., вызывали неоднозначную реакцию в британском обществе. Наряду с теми, кто считал эти шаги крайне опасными и имеющими угрожающий характер для Соединённого королевства и всей Британской империи, были те, кто рассчитывал на неконфликтное, мирное разрешение имеющихся противоречий. Уровень восприятия угрозы со стороны нацистского режима в Германии был еще очень низким. Значительная часть британской общественности возлагала надежду на разумность в поведении всех участников международных отношений, а значит, на возможность такого урегулирования возникающих сложностей, которые не допустят радикального и опасного хода событий. Во многом это иллюзорное представление о складывающейся в Европе ситуации и стало основанием для неверных решений политиков, повлекших за собой нарастание агрессивных действий Гитлера и Вторую мировую войну.