Бронзовый штемпель аверса солида Юстиниана I из Саратовского областного музея краеведения

Как известно, нумизматы изучают на только сами монеты, но оборудование для их производства, а также систему организации труда в эмиссионных центрах (Зограф 1951: 23— 37; Котляр 1965: 113—120; Муха 2002; Спасский 1960; Чореф 2011; Чореф 2014: 329—371; Чореф 2016a; Чореф 2016b: 319—327). Ведь степень совершенства оснастки и производственных как нельзя лучше характеризует как степень развития древних обществ, так и состояние их экономик. Однако, в отличие от архивных документов: отчетов

Вып. 8. 2016

Бронзовый штемпель аверса солида Юстиниана I из Саратовского областного музея краеведения управляющих, справок о закупке металла и оборудования, а также ведомостей о выплате жалованья работникам, оснастка денежных дворов, как правило, до нашего времени не дошла. Дело в том, что рабочие штемпели тщательно хранили, и, следовательно, не теряли, а пришедшие в негодность или вышедшие из употребления из-за изъятия монет прежних разновидностей, как правило, уничтожали. Так что о технологии официального денежного производства мы можем узнать в основном только в результате изучения самого нумизматического материала (Чореф 2011; Чореф 2014: 329—371; Чореф 2016a; Чореф 2016b: 319—327).

В связи с этим крайне интересны немногочисленные факты обнаружения древних штемпелей. И хотя есть все основания считать их оснасткой фальшивомонетчиков (Зограф 1951: 29, 32—33; Чореф 2011), в любом случае, технология их изготовления вряд ли существенно отличалась от принятой на официальном денежном производстве. Иное дело — варварские подражания, т.е. разновременные реплики монет развитых государств. Ведь сама идея наладить их чеканку требовала разработки технологий, позволяющих с наименьшими искажениями воспроизвести образец. Причем для организации такой эмиссии не требовались штемпели из прочного, долговечного материала. Вполне достаточно было бронзовых штампов. Дело в том, что реплики довольно быстро выявляли, и мастера были вынуждены начать производство новых разновидностей подражаний.

Понятно, что долго использовать бронзовый штамп не могли — сравнительно мягкий чекан быстро деформировался и разрушался. Правда, его могли подрезать, то усталость металла делала свое дело. Тогда, при необходимости, монетные мастера вырезали новый штемпель. Впрочем, они могли формовать его и самой монетой, используя метод брокажа1. Для этой цели штемпели делали составными, причем так, чтобы его рабочую часть можно было бы легко заменить (Брацун, Жигулин 2011: рис. 9).

Деформированные штемпели не хранили. Их или отправляли на переплавку, или попросту выбрасывали. Ведь сам неофициальный характер производства не требовал тщательного учета и хранения неработоспособной оснастки.

Итак, полагаем, что бронзовые штемпели ценились до тех пор, пока выпускаемые с их помощью реплики были востребованы обращением. Так что есть основания датировать подобного рода выпуски периодом обращения однотипных оригинальных монет. В любом случае, по завершении же этого периода их или утилизировали, или теряли. В результате некоторые из них дошли до нашего времени (Гумаюнов 2008: 144; Евстратов 2005: 72—74; Зайцев, Гончаров 2005: 143—148; Зограф 1951: рис. 7, 14; Клоков 2003: 82—84; Масон 1933; coins.su: 1). Таким образом, в поле зрения ученых попадают ценнейшие артефакты, красноречиво свидетельствующие о контактах варварских образований с развитиями государствами древности. Об одном из таких памятников и пойдет речь в нашей статье.

На рубеже 1920-х гг. в западноказахстанских степях, близ станицы Астраханской Уральской губ.2, был найден весьма интересный и редкий раннесредневековый памятник — бронзовый штамп3 для чеканки лицевой стороны солида Юстиниана I (527—565) (рис. 1). В 1921 г. находка была передана А. В. Альбинским в музей Саратовский ученой архивной

Вып. 8. 2016

комиссии4. К сожалению, обстоятельства находки этого артефакта зафиксированы не были. Не сохранились сведения и о сопутствующем ему материале. В результате историческая ценность этого памятника значительно снизилась. Но, в любом случае, бронзовый штамп и сейчас хранится в фондах Саратовского областного музея краеведения5. В результате он остается доступным для исследования.

Опишем этот интереснейший артефакт (рис. 1). По-видимому, он изначально представлял собой усеченную пирамиду высотой 3,4 см с прямоугольным (3,9 × 3,7 см) основанием и со срезанной квадратом (2,7 × 2,7 см) вершиной (рис. 1). В нижней части штампа был проделана квадратная выемка треугольного сечения со сторонами 1,3 см и глубиной 0,2 см. По-видимому, она служила для крепления штемпеля на наковальне.

Для этой же причины на боковых гранях штампа были прорезаны продольные пазы. Они могли быть использованы для его горизонтальной фиксации. Однако вряд ли они были эффективны. Судим по тому, что в процессе использования чекан раскололся. Следовательно, его центровка на наковальне не была идеальной.

Перейдем теперь к изучению рабочей поверхности штампа (рис. 1). На ней, квадратной по форме, было в свое время сформован штемпель аверса солида Юстиниана I. В центральной части поля хорошо сохранилось изображение императора в фас, в шлеме, в диадеме, в доспехах, с увенчанной крестом сферой в правой руке. Вокруг него — надпись: DN IUSTINIANUS PP AVG — « Господин наш Юстиниан вечный август ». Она, равно как и изображение, переданы весьма непрофессионально: буквы кривы, а фигура правителя прорезана линиями разной толщины. Надпись обрамлена толстым линейным ободком.

По-видимому, штамп активно использовался. Судим по тому, что по его центру, на лице императора образовалось вторичное углубление 0,35 см, глубиной около 0,1 cм. Очевидно, что мы имеем дело со сколом участка рабочей поверхности. Причиной тому стал износ штемпеля. Однако мы не прослеживаем попыток исправить это повреждение. Следовательно, его появление не обеспокоило монетчиков. Мало того, судя по сглаженности поверхности выемки, а также наличию на ее границе вмятин, штемпель продолжали активно использовать. Полагаем, что он был выведен из оборота только в результате слома левого нижнего угла. Вполне вероятно, что поломка произошла в результате неверной центровки. Потерявший практическое значение штемпель был выброшен.

Однако это обстоятельство отнюдь не умаляет историческую ценность нашего артефакта. Напомним, что он был найден в западноказахстанских степях, т.е. на основательном удалении от византийских владений. Постараемся истолковать это обстоятельство.

Начнем с того, что византийские ранневизантийские солиды являлись мировыми деньгами. Так что есть все основания полагать, что их использовали не только в странах Средиземноморья и на сопредельных территориях, но и на далекой ойкумене тогдашнего мира — в степях Средней Азии. Полагаем, что монеты распространялись по Великому шелковому пути. Высокая степень востребованности этих монет побудила местные власти выпускать реплики. В результате и был изготовлен заинтересовавший нас штемпель.

Полагаем, что его могли использовать довольно долго, по крайней мере, до того времени, когда в обращение региона поступили динары и дирхемы Халифата. Основываясь на этом, датируем изучаемый штамп VI — перв. пол. VII в.

Вып. 8. 2016

Бронзовый штемпель аверса солида Юстиниана I из Саратовского областного музея краеведения

Итак, мы пришли к выводу, что в Саратовском областном краеведческом музее хранится уникальный памятник — бронзовый штемпель, использованный для производства варварских реплик солида Юстиниана I. Они предназначались для насыщения местного обращения, усвоившего византийские монеты как платежные средства в период существования Великого шелкового пути. Надеемся, что нам удастся выявить оттиски изученного штампа, и, изучив пробу их сплава, установить уровень развития денежного хозяйства региона.