Буддийское искусство в векторе отечественной историографии

Несмотря на возрастающий интерес востоковедов и искусствоведов к тибетской религиозной живописи и имеющейся разнообразной литературе, в которой приоритетным остается анализ образов с исторической и философской стороны, все же открытым остается тот факт, что традиция тибетской религиозной иконописи продолжают существовать в рамках традиционных школ и институтов в наши дни. Сохранение преемственности линии передачи буддийской философии способствовало тому, что сформировавшийся колорит тибетской культуры в современном мире являет собой уникальный феномен, имеющий многовековой опыт целого народа, который бережно хранит буддийское искусство. Сегодня исследования буддийского искусства обусловлены рядом факторов, среди которых: необходимость выявления особенностей развития буддийского искусства; важность охранения и собирательства памятников традиционной культуры в условиях потока массовых идей и массового искусства; острая потребность современного общества в закреплении и передаче новым поколениям религиозных норм и ценностей.

Проводимые в России исследования в области тибетской религиозной иконографической живописи можно условно поделить на три периода: 1) с 1890-х гг. до 1925 г.; 2) с 1925 г. до конца XX в.; 3) с начала XXI в. Первый период исследования буддийской иконографии характеризуется началом публикаций экспедиционных заметок, причем они носят описательный характер. Сбор материалов по буддийскому искусству связан с первыми научными экспедициями в районы Сибири, Монголии и Тибета. Можно перечислить имена российских первопроходцев, первых ученых, внесших свой вклад в дальнейшее систематизированное изучение Тибета: Б. Б. Барадийн, С. Ф. Ольденбург, И. Я. Бичурин, Г. Ц. Цыбиков, Ю. Н. Рерих и многие другие. Из этого списка можно особо выделить работу Ю. Н. Рериха «Тибетская живопись» [13, с. 25], поскольку она имеет непосредственное отношение к теме данной статьи и является по сути первым структурированным исследованием буддийской ико- нографии. Данная работа была опубликована в 1925 г., и ее автор, несмотря на юный возраст, выразил всю атмосферу того времени и научный подход к проблеме изучения религиозной иконописи.

В предисловии Ю. Н. Рерих описывает влияние индийского искусства на тибетское и последовательное формирование тибетской живописи и стилей. Далее имеются десять глав, посвященных описанию классов божеств. После визита в мастерскую живописца он делает несколько предварительных замечаний общего характера и кратко обрисовывает процесс изготовления танка. Это дает возможность представить общую картину творческой атмосферы тибетских мастерских и художников прошлого века. На основании исследования можно сделать сравнительный анализ современного состояния художественных школ тибетской иконописи, которые существуют в Индии. Также стоит отметить, что во многом Ю. Н. Рерих опирался на устные объяснения тибетских учителей на основании садхан и индийских трактатов.

Следующий период исследований и анализа буддийской иконографии охватывает вторую половину прошлого столетия – 60–70-е гг. Здесь можно перечислить имена ученых, искусствоведов и востоковедов того периода, чьи исследования посвящены буддийскому искусству: Н. В. Дьяконова, К. М. Герасимова, Л. Н. Гумилев. В этом списке мы хотим особо выделить работу К. М. Герасимовой [8, с. 303] как фундаментальный прорыв в научном обосновании проблемы тибетского канона.

К третьему периоду относятся исследования, сделанные в последние годы. За прошедшие двадцать лет появилось множество статей, книг, каталогов и энциклопедий по тибетскому искусству. Большинство из них все так же носит описательный характер с исторической и с философской стороны, но некоторые направлены на решения более узких задач, которые затрагивают непосредственно живопись в тибетской иконописи и стремятся раскрыть таинственный смысл изображенных божеств буддийского пантеона с разнообразными аспектами внешнего вида, их мудрами и позами. Также они изучают основные значения в изображаемой природе и символику, которой пронизано тибетское искусство [1, с. 428; 2, с. 211; 5, с. 624].

В связи с возрастающей популярностью в России буддийской философии и искусства все чаще появляются исследования, имеющие практическую направленность, затрагивающие технику живописи и материалы. В Москве и Санкт-Петербурге проводятся краткосрочные курсы по технике тибетской живописи для начинающих художников, публикуются статьи и видеозаписи на разные темы по истории и технике живописи, касающиеся изготовления танка. Вся это информация доступна широкому кругу пользователей в Интернете. Примером такого практического анализа может служить курс лекций «Тибетская танка-живопись в стиле гадри», прочитанный голландской художницей в тибетском стиле гадри М. ван дер Хорст на летних ретритах (1993–2003 гг.) [20, с. 8].

Исключительный вклад в исследование буддийской иконописи внес профессор тибетской живописи А. Кочаров. Многолетний опыт в практике и теории живописи отражен в его танка, которые находятся в буддийских монастырях Бурятии, Индии, в Государственном Эрмитаже, а также в частных коллекциях многих стран мира. В лекциях, которые А. Кочаров прочел в разные годы в России и в тибетском институте Варанаси, где он преподавал тибетскую живопись, проясняются основные моменты в буддийской живописи, как для теоретиков, так и для непосредственно художников буддийских икон. Его труд является настоящей ценностью для людей, изучающих тибетскую живопись, поскольку он основан на реальной практике художника, который сам прошел долгий путь, общался с носителями тибетской культуры и величайшими учителями тибетского буддизма.

Огромный вклад в исследование буддийской живописи сделан нашим современником – востоковедом и тибетологом А. А. Терентьевым [17, с. 21]. Его справочные пособия по буддийской иконографии являются расширенным переизданием его работ, опубликованных в 1981–1995 гг., начиная с «Опыта унификации музейного описания буддийских изображений» и заканчивая «Определителем буддийских изображений». В этих научных трудах охватывается вся система иконографии северного буддизма: приводятся таблицы иконографических элементов с их санскритскими, тибетскими, русскими и английскими названиями, предлагается стандарт описания буддийских изображений, на основе которого создан определитель с базой данных, включающей около 5 тыс. образов.

Отдельного внимания заслуживают исследования К. М. Герасимовой. Ее выдающаяся работа – «Памятники эстетической мысли востока. Тибетский канон пропорции» [8, с. 303] – остается актуальной и незаменимой для тех, кого интересует искусство тибетской религиозной живописи танка. Вся буддийская иконопись, с основным пантеоном божеств, строго следует канону пропорций, согласно древним трактатам по буддийской иконописи, поэтому все художники в первую очередь изучают данные правила для того, чтобы создавать танка. Древние тексты по иконометрии представлены в исследовании с научным обоснованием проблемы тибетского канона. Перевод трактатов с тибет- ского языка потребовал расшифровки специфической терминологии, относящейся к анатомии, антропометрии, иконометрии, геометрии, композиции и эстетическим категориям. В итоге был дополнительно составлен словарь вышеперечисленных терминов. Особо ценен этот труд и тем, что при переводе трактатов К. А. Герасимова опиралась на знания бурятских лам, которые работали в рукописном фонде Института общественных наук Бурятского филиала СО РАН СССР.

В своей работе К. М. Герасимова подчеркивает: индийская цивилизация оказала определенное влияние на художественную культуру тех народов Центральной Азии, которые исповедовали буддизм. В культовом искусстве тибетского и монгольского народов обнаруживаются глубокие связи с индийской эстетикой и не менее глубокая самобытность и самостоятельность национального художественного мышления. Научная разработка тибетских и монгольских эстетических учений, несомненно, должна начаться с освоения оригинальных текстов, и только тогда литературное описание произведений искусства приобретет необходимые точность и конкретность, освободится от мистических и поверхностных эстетических домыслов. Искусство воссоздает внешнюю форму явлений и одновременно проникает в их сущность, дает им оценку с точки зрения духовных и нравственных ценностей своего времени, произведения искусства – живой объективный документ не только быта, но и внутренней жизни человека прошедших эпох.

К. М. Герасимова приводит список особо ценных книг, который сделан на основе опубликованного доктором Локеш Чандрой исследования «Материалы по истории тибетской литературы», включающего в себя сочинения знаменитых художников – основоположников основных тибетских художественных школ и составителей наиболее авторитетных руководств по технике иконописи и скульптуры. Из содержания работы видно, что практически во всех тибето-монгольских текстах встречаются ссылки на Менла Дондуб Чжамсо. Он является основоположником тибетского иконописного стиля «менри» (XV в.); в Тибете на него ссылается Лондол-лама(XVIII в.), в Амдо-Сумба – Кхенбо Еше Пелчжор (XVIII в.) и Лобсан Данби Чжалсан (XVIII в.), в Монголии – Агван Лобсанг Кейдуб (XIX в.). Сама же К. М. Герасимова в своем исследовании прежде всего ссылается на трактат Цзонхавы (XIV–XV вв.) и наиболее авторитетные в монгольском мире сочинения амдоских авторов – Сумб Кхенбо и Лобсан Данби Чжалсана (XVIII в.). Они же в свою очередь упоминают индийские первоисточники и наиболее авторитетные оригинальные сочинения тибетских авторов. В качестве индийских первоисточников за основу берется тантра Калачакры и тантра Чакрасамвары и ее комментарии, составленные Ратнаракшитой, ученым из индийского монастыря Викрамашила.

В тибетской учебной хрестоматии названы основные источники по иконометрии, при этом указано, что в них является наиболее ценным:

• 1.    Тантра Калачакры. Система 125 пальцев, модуль 12,5;

• 2.    30-я глава тантры Чакрасамвары. Система 120 пальцев. Общее деление на системы 12, 10, 9 ладоней;

• 3.    Тантра Черного и Красного Ямантаки. Система 8 мер.

Из четырех индийских иконометрических трактатов, изданных в Данжуре и положивших начало знакомству европейской науки с индо-тибетской теорией искусства, упомянута только сутра Ша-рипутры.

Большой вклад в российскую тибетологию, по словам К. М. Герасимовой, внес бурятский ученый Г. Цыбиков, проведший в Тибете четыре года (с 1899 по 1902 гг.). Он пожертвовал Петербургскому азиатскому музею около 80 собраний сочинений тибетских авторов (333 тома), которые до настоящего времени являются важнейшей частью коллекции тибетского фонда библиотеки Петербургского отделения Института востоковедения. В 1903 г. студент Петербургского университета Б. Барадин по заданию Российской академии наук собирал в забайкальских дацанах сведения о технике бурятских иконописцев. В Цугольском и Агинском монастырях им были приобретены четыре тибетских текста с подстрочным монгольским переводом, шесть композиционных чертежей и три монгольских перевода тибетских иконографических сочинений. В этой коллекции есть 30-я глава тантры Чакрасамвары, отрывок из комментария на указанную тантру, монгольский перевод иконометрического трактата Лобсан Данби Чжалсана, сочинения Чжомдан Ригби Ральди и безымянные монгольские тексты о пропорциях будд.