Булавки самбийско-натангийской культуры по данным женского убора

Булавки – изделия в виде металлического стержня, на одном конце заостренного, на другом – украшенного декоративным навершием, – выполняли такую же роль, как и фибулы, – применялись для скрепления деталей одежды. Традиция использования булавок в уборе широко представлена в ряде восточноевропейских культур I тыс. н. э. (Moora, 1938. S. 168–221; Michelbertas, 1986. P. 124–132). В Юго-Восточной Прибалтике декоративные булавки также были распространены, вероятно, еще с бронзового века (см.: Gaerte, 1929. Abb. 49: a, b, e; Heynowski, 2014. S. 11–17). Типология центральноевропейских булавок первой половины I тыс. основывается на разделении по морфологическим признакам. Б. Бекманном было выделено 14 типов (A-O) предметов (Beckmann, http://doi.org/10.25681/IARAS.0130-2620.260.263-281

1969. S. 107–119. Taf. 19–22). С рядом уточнений эта классификация используется и в настоящее время (см.: Juga-Szymańska , 2014. Tab. 1).

Предметом статьи являются булавки самбийско-натангийской (могильников Калининградского п-ова, или «культуры Доллькайм-Коврово», эпохи римских влияний и ранней эпохи Великого переселения народов) и раннесредневековой культуры пруссов (этномим употребляется условно), которые редко становятся объектом внимания ввиду своей малочисленности. В. И. Кулаков для памятников I–V вв. и VI–XII вв. выделяет всего четыре основных типа булавок: характерные для эпохи римских влияний (2–4) и единственный тип (1), представленный в древностях раннесредневековой культуры пруссов ( Кулаков , 2003. Рис. 94). О малой представленности булавок в V–VIII вв. говорят и недавние обзоры категории в публикациях могильников Митино и Заостровье 1 (см.: Скворцов , 2010. С. 101, 102; Казанский и др ., 2018. С. 15). Булавки самбий-ско-натангийской культуры рассматривались А. Юга-Шиманьской в исследовании данных предметов эпохи римских влияний из культур Балтии. Анализируя около 60 предметов с 29 мест находок, автор делает основной вывод, что все они могли появиться в местных древностях в результате контактов с населением Мазурского Поозерья ( Juga-Szymanska , 2014. S. 180–183. Tab. XLI). Тем не менее целостного представления о генезисе данной категории в древностях могильников Калининградского п-ова I–VIII вв. нет. Некоторой систематизации требует и типология, к рассмотрению которой применяются разные подходы.

В статье учтено 84 экземпляра (68 определимых) с 34 памятников (рис. 1)1. Основное внимание в статье уделяется булавкам из женских погребений самбий-ско-натангийской культуры, в которых они наиболее многочисленны и разнообразны типологически. Булавки являются особым компонентом региональной модели женского убора и маркером межкультурных контактов. Для целостного представления об эволюции и месте булавок в материальной культуре местных племен привлекаются и данные мужских и детских погребений, и случайные находки.

Типология и хронология булавок из женских погребений2

Булавки с листовидным навершием (рис. 1: б–г ; 2: 1, 2 ) . Характеризуются плоским навершием, в верхней части в виде лопасти (тип G, по Б. Бекманну), или закрученным на манер свитка (тип А, по Б. Бекманну) ( Beckmann , 1969. Abb. 1: A, G ). В. И. Кулаковым выделены в единый тип 3 (2003. Рис. 94). Всего известно 5 экземпляров (7 % от общего числа).

Экземпляры из женских погребений характеризуются навершием, закрученным на манер свитка. Близкие им по морфологии экземпляры представлены в древностях западнобалтийских курганов в позднелатенский период ( Okulicz , 1973. S. 331. Ryc. 156: a, b ). Для самбийско-натангийской культуры они не типичны. Помимо предметов из женских комплексов в могильниках Калининградского п-ова известен еще один экземпляр из могильника Хрустальное, погр. 6 (Архив Герберта Янкуна, РМ IV, 265.3534). Редки и экземпляры с навершием в виде лопасти (рис. 1: в ). В целом листовидные булавки считаются импорта-ми из региона Мазурского Поозерья, где получили широкое распространение. На сегодняшний день в ареале богачевской культуры известно около 70 подобных предметов ( Nowakowski , 1998. Abb. 11; Juga-Szymanska , 2014. S. 51–58. Rys. 27. Tab. IX–XIV). Булавки с листовидным навершием появляются там на фазе В1³ и существуют до фазы В2/С1 – C1a ( Okulicz , 1973. S. 360; Nowakowski , 1998. S. 44, 45). Помимо культур Северной Польши булавки с орнаментированным листовидным навершием известны также на современной литовской территории – в ареале культуры могильников с каменными венцами: Бандюжай ( Stankus , 1995. Pav. 51: 10 ), Стрягняй, Юргайчяй (Lietuvos TSR archeologijos atlasas, 1978. Pav. 40: 1, 2 ; Michelbertas , 1986. Pav. 42: 1–3 ) и др., где также датируются I–II вв. н. э. На территории Восточной Литвы они имеют несколько измененный облик и относятся уже к III в. н. э. (Lietuvos TSR archeologijos atlasas, 1978. S. 69).

В самбийско-натангийском женском погребении Ровное-В вместе с булавкой найдены арбалетовидная фибула группы A.VI (см.: Almgren , 1923. Taf. VII) и пластинчатые браслеты, что указывает на дату не ранее фазы С1. В комплексе Поваровка-А булавка свернута в кольцо, на которое надеты янтарные и стеклянные полихромные бусы с накладным декором (рис. 2: 1 ). Еще один самбий-ско-натангийский комплекс, в котором известны бусы данных типов, – Большое Исаково-158 датируется фазой C2 – D (см.: Хомякова , 2007. С. 71. Рис. 1).

Булавки с головкой в виде петли (посоховидные) (рис. 1: ж–л ; 2: 6–8 ) характеризуются головкой в виде незамкнутой петли разной величины, различаются сечением (округлое, ромбовидное), материалом изготовления. Принадлежат к типам В, С, по Б. Бекманну (1969. Abb. 1: b, с, е . Taf. 20), или (на основе формы петли) вариантам I–III типа В, по А. Юга-Шиманьской (2014. S. 51–58. Tab. IX–XIV), или типу 1, по В. И. Кулакову (2003. Рис. 94). Получили широкое распространение в европейских культурах с бронзового века (см.: Heynowski , 2014. S. 58, 59. Tab. 3.1–3.2). Посоховидные булавки наиболее многочисленны на могильниках Калининградского п-ова и встречаются как в древностях эпохи римских влияний, так и раннего Средневековья (52 экземпляра, 64 % от общего числа).

Наиболее ранняя самбийско-натангийская посоховидная булавка принадлежит типу со слегка отогнутым окончанием (рис. 1: л ; 2: 9 ) и найдена в составе убора из комплекса Альтхоф-12, относящегося к фазе B2. Булавка находит массу аналогий на памятниках Мазурского Поозерья (см. вариант B I по: Juga-Szymanska , 2014. Р. 62, 65. Fig. 32, 35). Такие булавки на Калининградском п-ове редки (всего 3 экз.), но, вероятно, встречаются в погребениях на протяжении длительного времени. Булавка с отогнутым окончанием петли известна в материалах могильника Митино, погр. 293, относящегося к фазам E-F ( Скворцов , 2010. Таб. CDLVIII: 2 ). В самбийско-натангийских материалах присутствовали и булавки с навершием-петлей с отогнутым окончанием, закрученным в спираль (рис. 1: к ). Однако они являются случайными находками (2 экз.), и связать их с женским убором невозможно.

Большинство посоховидных булавок (31 экз., 37 % от общего числа) представлено экземплярами с навершием в форме простой петли (вариант ВIII по: Juga-Szymanska , 2014. Tab. XIII–XIV) (рис. 1: и, к ; 2: 6, 8 ). В Литве типологически близкие им экземпляры известны в комплексах III–V вв. (Lietuvos TSR archeologijos atlasas, 1978. Map. 44; Michelbertas , 1986. P. 130–131. Pav. 46: 1 ). В составе женских уборов представлены в западнолитовских могильниках, например: Жвиляй ( Vaitkunskienė , 1999. Pav. 31: 1 ; 45: 5 ), Лаздининкяй ( Bliujiene , 2007. Pav. 202: 1, 2 ). Отдельные предметы найдены на памятниках западно-и восточномазурской групп ( Bitner-Wróblewska , 2007. P. 55; Juga-Szymanska , 2014. Р. 32, 35, 38), где они датируются фазами В2/С1 – С1а, С2. Булавки с на-вершием в виде незамкнутой петли в эпоху римских влияний получили распространение и на более восточных территориях, в частности в ареале культуры штрихованной керамики ( Медведев , 1996. Рис. 42). В ареале германских культур такие булавки присутствуют в уборе начиная с фазы В2 ( Beckmann , 1966. Taf. 26. Karte 22). Эти украшения находят в женских погребениях вельбаркской культуры, например, на могильниках Прущ Гданьски 10 (см. погр. 432 по: Piertzak , 1997. S. 62. Taf. CXXIX: 431, 432 ), Аббау Тирберг/ Abbau-Thierberg , Дитрих-свальде/ Dietrichswalde ( Beckmann , 1966. S. 38).

Наиболее ранний экземпляр с головкой в форме простой округлой петли в сам-бийско-натангийском ареале найден в комплексе Лендорф-C (рис. 2: 6 ) фазы B2 вместе с «самбийской» ременной гарнитурой, профилированными браслетами, ожерельем и фибулами А.61 и А.72. Наибольшее количество таких булавок происходит из комплексов фазы С1, содержащих фибулы А.161–162 с тремя кнопками ( Almgren , 1923. Taf. VII: 161, 162 ) и полукруглые пряжки. Встречаются и в эпоху Великого переселения народов. В комплексе Котельниково-8 фазы D1 такая булавка выявлена вместе с фибулой, близкой типу А.170 (рис. 2: 7 ). Булавки данного типа представлены на могильниках раннесредневековой культуры пруссов в комплексах фаз E-F ( Скворцов , 2010. С. 101, 102; Казанский и др ., 2018. С. 15. Рис. 13: 4–5 ). К ним принадлежит и экземпляр из погребения Суво-рово/ Zohpen -80 (см.: Кулаков , 2003. Рис. 94: 1 ). С женским убором связана лишь булавка из комплекса Митино-341, относящегося к позднему V в. (рис. 4: 20–22 ). Посоховидные булавки в VI–VII вв. найдены в мужских и детских погребениях в сочетании с пластинчатой фибулой, пряжками с обоймицами ( Скворцов , 2010. С. 88, 109. Табл. CLVII; CDXC; Казанский и др. , 2018. С. 112, 117. Табл. 79, 98).

В самбийско-натангийских древностях присутствуют и экземпляры с головкой, загнутой в кольцо, и окончанием проволоки, намотанным на стержень (тип С по: Beckmann , 1969. Abb. 1: c . Taf. 21). Все они (всего 11 экз., 13 %) найдены на могильниках Калининградского п-ова (рис. 1: ж ). Экземпляр, происходящий из состава женского убора, найден на могильнике Большое Исаково (см. погр. 142А – по: Скворцов , 2003. Рис. 55; Juga-Szymanska , 2014. P. 398, 399). Такие булавки также широко представлены в Восточной Балтии (см.: Moora , 1929. Taf. X: 5 ; 1938. S. 176). Но прежде всего они были характерны для инвентаря погребений III–V вв. на Мазурском Поозерье, например в Богачево-Ку-ла-45 ( Okulicz , 1958. Tab. I: 7, 10 ), и ряде погребений могильника Вышемборг ( Szymanski , 2005. S. 28. Tab. VI: 2, 4, 5 ; XXIV: 2 ; XXV: 2 ). Экземпляры данного типа известны на территории Сувалкии на могильнике Нетта (см. погр. 142, 175 – по: Bitner-Wróblewska , 2007. P. 37, 44. Pl. LXXIII: 142.1 ; LXXXVIII: 175.2 ).

В женском уборе, вероятно, представлены и булавки c навершием в виде замкнутого кольца (тип N по: Beckmann , 1969. Abb. 1: n ), или «ясковка/ jaskowska » по: Juga-Szymanska , 2014. P. 171–173) (рис. 1: а ) (всего 3 экз.). Экземпляр, связанный с женским убором, происходит из комплекса Грачёвка-5 фазы В2/С1.

Булавки с профилированным навершием и отверстием для держателя цепи (рис. 1: д, е ; 2: 3–5 ) представляют собой профилированные изделия, заканчивающиеся головкой, у основания которой сбоку расположено небольшое ушко, выполняющее роль держателя цепи (т. н. тип Scheibenkopfnadeln ). Выявленные в самбийско-натангийских погребениях экземпляры немногочисленны и относятся к типам Н и L, по Б. Бекманну – с навершием в форме шляпки и бочонка ( Beckmann , 1969. Abb. 1: h, l . Taf. 21; Juga-Szymanska , 2014. S. 112–114), или типу 4, по В. И. Кулакову (2003. Рис. 94). На Мазурском Поозерье они также не имели широкого распространения ( Nowakowski , 1998. S. 45. Abb. 11: Kat. № 335, 465). Известны на могильниках Богачево-Кула ( Okulicz , 1958. Tab. I: 4 ), Нетта ( Bitner-Wróblewska , 2007. P. 55), где они датируются фазами В2 – В2/С1 . Основное количество профилированных булавок с держателем цепи происходит с территории Литвы (Lietuvos TSR archeologijos atlasas, 1978. Pav. 41), они также известны и в Латвии ( Moora , 1929. Taf. XII), где относятся к раннеримскому времени. Наиболее поздние образцы таких булавок там встречаются и в III–IV вв. н. э. ( Michelbertas , 1986. Pav. 43: 1, 2.s ; 127).

Все булавки происходят из самбийско-натангийских комплексов фаз В2/ С1 и В2/С1 – С1а с фибулами А.98 ( Almgren , 1923. Taf. V: 98 ), прямоугольной пряжкой и бусами – золотостеклянными и полихромными с накладным декором в виде «глазков».

Булавки с профилированным навершием с имитацией кольцевого декора . Литая бронзовая булавка из погребения Доброе-277 (рис. 1: г ; 2: 10 ) оканчивается головкой, представляющей блок, имитирующий набор рифленых проволочных колец с кнопкой. Близка к подгруппе VII (с т. н. насаженными головками) по типологии предметов с германских территорий ( Beckmann , 1966. S. 34, 35. Taf. 3: VII ), форме 107, которую характеризует навершие круглой формы, украшенное кольцевой гарнитурой и зернью. Подобные булавки изготавливались главным образом из драгоценных металлов и были распространены на территории Северной Германии и датских островах Балтийского моря ( Beckmann ,

1966. Karte 18). Такие булавки могли быть как сложносоставными, так и литыми ( Brøndsted , 1963. S. 164. Abb. 164: a, b ). Вместе с другими предметами североскандинавского филигранного стиля они известны с раннеримского периода, фазы В2 ( Andersson , 1995. S. 104–106. Abb. 73–75).

Булавка из Доброго относится к кругу предметов, украшенных в стиле «кольцевого декора», в древностях культуры появляются в начале III в. н. э. (более подробно: Khomiakova , 2012. P. 155. Fig. 5: 6 ), и может быть имитацией наиболее поздних вариантов булавок подгруппы VIIb, формы 110 ( Beckmann , 1966. S. 35. Taf. 4: VIIb-110 . Karte 19), которые характеризуют наборные навершия, состоящие из круглых дисков тонкой жатой жести, напаянной фольги и накладных колец. В то же самое время булавки с головкой в виде профилированной кнопки, не имеющей кольцевого декора и его имитаций, используются и в женском уборе на вельбаркских памятниках (напр., погр. 24, 275 и др. мог. Веклице – см.: Natuniewicz-Sekuła , Okulicz-Kozaryn , 2011. Pl. VIII: 4 ; CXVI: 84 ). Отдельные импорты таких булавок известны в восточной части территории Мазурского Поозерья (см. тип «веклице» по: Juga-Szymanska , 2014. S. 114, 115, 170, 171). В самбийско-натангийском ареале они пока неизвестны, но булавка из Доброго может быть проявлением перекрестного влияния северо- и центральноевропейских традиций использования булавок с профилированной головкой (см. также: Heynowski , 2014. S. 129. Tab. 6.11.1).

К сожалению, комплекс, в котором находилась рассматриваемая булавка, был разрушен, и другие предметы-хроноиндикаторы в нем не обнаружены (см.: Кулаков , 2014. С. 238. Рис. 87), датировать данный предмет возможно по аналогии. В составе инвентаря погребений датских могильников Варпелев, Сковгор-де, Химлингойе возможные прототипы булавки находят в комплексах периода С1b – C2 ( Ethelberg , 2000. S. 62–64. Fig. 56).

С некоторой долей вероятности к указанному типу можно отнести и экземпляр из комплекса Котельниково – «Urne 2» (рис. 2: 11 ), головка которого не сохранилась, но имеется игла длиной около 18 см. Контекст, в котором она найдена, наличие в комплексе уникальных импортных предметов (миниатюрные ножницы, цепочки) и фибул с особым видом кольцевого декора, имеющим аналогии в Северной Европе, позволяет делать такое предположение. Датировка комплекса – фаза C1 (С1b).

Булавки как элемент убора

Булавки содержат лишь около 5 % женских комплексов эпохи римских влияний. В погребениях с вооружением они единичны (см. табл. 1). При отсутствии антропологического источника принадлежность булавок к группе женских погребений определяет их взаимовстречаемость с деталями ожерелий и (редко) парность. В I–V вв. булавки характеризуют особый тип убора фемининной (женские) и фемининно-нейтральных (женские и детские погребения)4 групп

Таблица 1. Женский убор с булавками I–VIII вв.

BHHiidj ЯОЭВОП И1ГВЛ.ЭУ HodogX Х1ЧНЯО1ГОЛ И1ГВЛ.ЭУ ndHKdd иминыномвд

гН Эн U

имжнdп нэХд OHHdBXHjj ВЙЧВОД HxoiraBdg гигХдиф имявиХд нэХд эгипиямэ!} HEHHOdu и имээяВоц

04 ^H

^Н Cs| ^Н  Cs|  04 ^Н (^4 ^ ^ ^ ^ ^ ^ ОО ^Н Д 40 СО

^xaBdEOH ‘иод

О

о к о Оч О

о

1

1

о к 0J Рч о

о

о Рч О

1

1

1

1

1

1

1

dainai

о

о

о

си-

о

о

о

си-

си-

си-

си-

си-

о

BMHodii.iBy

^ M

и

и

04 и

и ri m

и

М Q

и

04 m

св и и сч m

св и и сч m

Q

и

и

04 m

Budge Hi4H4irBgodJon

и и н

и и н

и и н

^> и н

^ и н

+ и и н

и и н

и и н

^> и н

и н

и и н

и и н

^> и н

^> и н

^> и н

s я к© ^ © В

04 04 6 К S g s

0J CQ О Рч н о о оЗ m

6 к S g

6 CQ S S ^ 1=5 о ь

04 04 6 оЗ О К 0J о Н п о и

ОО Ю 0J CQ О Рч н о о сЗ m

о ОО 6 CQ О Рч о ю и

04 6 К S к S

04 О 8 Й <

^ ю 1 § « оЗ К о оЗ ^

cd 04 С^4 О 8

ОО 6 CQ S S К п о н

< 04 6 оЗ О К О Н п о и

ш 6 оЗ О К О Н п о и

< cd о о К

Окончание табл. 1

BHHiidj	^r ю 04 ^H
ЯОЭВОП И1ГВЛ.ЭУ
HodogX Х1ЧНЯО1ГОЛ И1ГВЛ.ЭУ
ndHKdd иминыномвд
имжнdп	^н    ^h  04  -—।   -—।   -—। ^     ^H 04 04     ^ 04     ^     04 ^ ^  04  xt  04  xt  xt m тг in    — S - Я    ^ -.							04 ^
нэХд aHHdBXHjj
ВПЧГО\[
HxairaBdg
гигХдиф
имявиХд
нэХд эгипиямэе}
IIEIIHOdll и имээяВоц
^XOBdEOH ‘1ГОЦ	1	1	1	1	1	1	04	1	о	1
dainai	o+		CH-	CH-	CH-	CH-	О			о
BMHOdlELBy	и	и	и	04 u	04 m	и rs m	M Q	и сч m		и
Budge Hi4H4irBgodJon	и H	+ и H	^> и н	^> и H	к		И и н	^> и н	+ и и н	^> и н
s я к© ^ © В	m 6 о к w о CH	04 6 s О К О О ч о И	04 о s s о ь	40 04 OJ о к н	и о о К	IO) CQ :-L> S	о 6 к S g	ОО О|4 0J о R сЗ Н О X	04 6 К S g	04 6 О К о о 1=5 О и

лены погребения, для которых состав инвентаря не установим, и случайные находки * – половозрастные определения по: Добровольская , 2010; 2018.

(табл.: группа 1 ). Фемининно-нейтральные погребения характеризует бесфи-бульный убор. Около половины фемининных погребений содержат одну-две фибулы (рис. 3: 4–7 ). Булавки редки в уборе с тремя-четырьмя фибулами и поясными наборами. Однако он характеризуется как «богатый» и происходит с могильников основных скоплений самбийско-натангийской культуры фаз В2, В2/ С1 и С1 (рис. 4: 1–18 ). Убор с булавками содержит ожерелья из стеклянных бус и подвесок (рис. 3: 1–3 ).

В инвентаре комплексов раннесредневековой культуры пруссов VI–VIII вв. булавки чаще всего являются единственным предметом убора. В отличие от эпохи римских влияний, они характеризуют погребения нейтральной и маскули-но-нейтральной групп, антропологически принадлежащих детям и (редко) мужчинам (см. табл.). Женский убор с единичной булавкой, фибулой, янтарной бусиной и поясом с пряжкой зафиксирован лишь в одном из наиболее ранних погребений раннесредневековой культуры пруссов рубежа фаз D3/E1 (рис. 4: 19–22 ).

Не вполне ясно на сегодняшний день место булавок в составе самбийско-на-тангийского и раннесредневекового убора, о котором можно судить лишь на основе аналогий с соседних территорий – все рассмотренные предметы происходили из погребений, совершенных по обряду кремации. В культурах Балтии эти предметы, как считается, служили для скалывания одежды. В женских погребениях они, как правило, были парными ( Okulicz , 1958. Tab. I; Michelbertas , 1986. S. 124–132; Szymanski , 2005. S. 28). На могильнике Швайцария в трупоположе-нии погр. 1 кургана X пара булавок находится в районе грудины одна над другой ( Jaskanis , 2013. Pl. XVI), в погр. 2 кургана ХХ с ажурными звеньями и цепью – под нижней челюстью над ключицами (Ibid. S. 140. Rys. 14). Отмечается, что расположение булавок на груди, возле плеч, в районе шеи рядом с ожерельем или в скоплениях объектов рядом с головой (но, правда, без учета пола и гендерной принадлежности) характерно и для могильников Нижнего Понеманья и Западной Литвы ( Juga-Szymanska , 2014. S. 204). Булавки данных типов в сам-бийско-натангийской культуре могли быть импортами и использоваться аналогичным образом. Так, к профилированным булавкам с одного из могильников прегольской группы в районе Красной Горки (рис. 3: 1–3 ) крепилась двойная цепь длиной около 46–48 см. Вместе с нагрудным украшением выявлены около 15 одноцветных стеклянных бус и пронизи. Профилированная булавка из комплекса Альтхоф-2/2а единичная, но вместе с ней также найдено около 10 бус и пронизей. В целом, для самбийско-натангийского убора нагрудные украшения

Рис. 2 (с. 272). Булавки из женских погребений самбийско-натангийской культуры

1 – Поваровка-А; 2 – Ровное-В; 3 – Красная Горка – б/н; 4 – Хрустальное-28; 5 – Альт-хоф – 2/2а; 6 – Лендорф-С; 7 – Котельниково-8; 8 – Большое Исаково-51; 9 – Альтхоф-12; 10 – Доброе-277; 11 – Котельниково – «Urne 2»

1, 7, 11 – по: Museum für Vor- und Frühgeschichte, Staatliche Museen zu Berlin; 2 – по: Juga-Szymanska , 2014. Tab. XLI: 4 ; 3 – по архиву Ф. Якобсона; 4–6, 9 – по архиву Г. Янкуна; 8 – по: Skvorzov , 2007. Taf. 63: 10 ; 10 – по: Калининградский государственный областной музей /1 № 16305.42, рис. О. Хомяковой

Рис. 3. Женские погребения с булавками

1–3 – Красная Горка – б/н; 4–7 – Котельниково-8

1–3 – по архиву Г. Янкуна; 4–7 – по: Museum für Vor- und Frühgeschichte, Staatliche Museen zu Berlin, рис. и фото О. Хомяковой

Рис. 4. Женские погребения с булавками

1–18 – Большое Исаково-51; 19–22 – Митино-341

1–14, 17, 18 – по: Skvorzov, 2007. Taf. 63 с изменениями; 15, 16 – по: Калининградский государственный областной музей, рис. О. Хомяковой; 19–22 – по: Скворцов, 2010. Табл. DLXXIX с изменениями с цепедержателями нехарактерны и встречаются в виде исключений (например, Пригоркино/Carben, погр. 6, Грачевка/Craam, погр. б/н (Архив Герберта Янкуна).

В комплексах основных скоплений памятников самбийско-натангийской культуры на Калининградском п-ове булавки найдены всегда по одной. Возможно, они могли использоваться в уборе и подобно культурам германского круга, где единичные булавки могли быть элементом прически (так называемого свевского узла) (см., напр.: Beckmann , 1966. S. 7, 8; Leineweber , 1997. S. 123, 124) или головного убора (типа платка). На это могут указывать аналогии в соседних вельбаркских могильниках. Ряд булавок в форме иглы и с профилированным навершием (см.: Heynowski , 2014. S. 39, 134 – там литература) находят на черепе в трупоположениях взрослых женщин начиная с фазы В1 (см. погр. 79, 98, 104 могильника Прущ Гданьски 10 по: Piertzak , 1997. Taf. XXIII: 2 ; XXVIII: 1 ; XXXII: 3 ).

Булавки, подобные самбийско-натангийским экземпляру с профилированным навершием и имитацией кольцевого декора из погр. 277 могильника Доброе (рис. 2: 10 ), в трупоположениях с Северной Европы представляли собой элемент прически ( Ethelberg , 2000. Fig. 55). Возможно, близка данному типу и фрагментированная булавка c длинной иглой из комплекса Котельниково – «Urne 2» (рис. 2: 11 ). Рассматриваемые изделия могли предназначаться не для скалывания одежды. Похожим образом могут быть интерпретированы и костяные булавки из самбийско-натангийских комплексов фазы В2/С1 – С1а (см. погр. 214, 241 мог. Алейка 3 по: Скворцов , 2006). На памятниках вельбаркской культуры костяные булавки также находят на черепе (см. Веклице, погр. 268 по: Natuniewicz-Sekuła, Okulicz-Kozaryn , 2011. Pl. CXV).

Отдельного внимания заслуживает свернутая в кольцо булавка с листовидным навершием из комплекса Поваровка-А, на которую надеты стеклянные и янтарные бусы (рис. 2: 1 ). Возможно, имеется дело со вторичным использованием предмета. Украшение могло имитировать кольцевидные подвески типа 16, по Х. Бекманн ( Beckman , 1969. S. 34. Abb. 6: 215 ), с надетыми на них бусами, которые в древностях самбийско-натангийской, вельбаркской и судавской культур использовались как элемент ожерелий на фазах С2 и С2 – D ( Jaskanis , 1996. S. 66. Taf. LXV: 3 ; Bitner-Wróblewska , 2007. Pl. V: 5 ). Такая подвеска привязывалась к шнурку с двух сторон (как в комплексе Веклице-150, где на нем сохранились остатки нити (см.: Natuniewicz-Sekuła, Okulicz-Kozaryn , 2011. Pl. LVII–LVIII).

Возможно, подобно вельбарскому, в самбийско-натангийском уборе использовались и посоховидные булавки, обнаруженные в составе комплексов, имеющих массу аналогий в восточногерманских древностях. В близких по набору инвентаря женских погребениях вельбаркской культуры (с поясом с пряжкой, двумя и более фибулами, браслетами и единичной булавкой) (см. рис. 4: 1–18 ) посоховидные булавки располагались в районе груди и пояса (напр., Векли-це-261 по: Natuniewicz-Sekuła, Okulicz-Kozaryn , 2011. Pl. CX: 3 ). Подобный набор происходит из комплексов Лендорф-C и Грачёвка-5 фаз В2 и В2/С1, Большого Исаково-51 фазы C1 (рис. 4: 1–18 ). Сочетание булавки и фибулы с единичными бусами и подвесками характерно для комплексов позднеримского периода и эпохи Великого переселения народов (рис. 3: 4–7 ). Такой вариант убора, вероятно, сохраняется до рубежа V–VI вв. (рис. 4: 20–22 ).

Выводы

Булавки – не типичный для древностей могильников Калининградского п-ова элемент убора. Большая их часть могла быть импортами с территорий соседних племен.

Элементом женского убора булавки были только на этапе самбийско-на-тангийской культуры. В I–V вв. булавки встречаются в около 5 % погребений с женским убором, разновидности которого характеризуют и фемининно-нейтральные погребения (детей, подростков). В эпоху римских влияний в уборе использовались булавки всех известных в местных древностях типов (табл.; рис. 1). Чаще всего в комплексах находят посоховидные изделия (рис. 1: ж–и ), которые начиная с фазы B2 присутствуют в женском уборе на протяжении достаточно длительного периода – до рубежа фаз D3/E1. Булавки с профилированным навершием с отверстием для держателей цепей известны только в комплексах фазы B2/C1 – C1a (рис. 1: д ) и представляли собой импорты с литовских территорий – основного ареала распространения изделий данного типа. Изделия с листовидным навершием (рис. 1: б ) встречаются в позднеримское время на фазах C1 и C2 – D. В самбийско-натангийской культуре они имеют более поздние, чем на территории Мазурии, датировки. Вместе с ними находят украшения, имеющие аналогии в Западной Литве и на восточногерманских территориях. Наконец, булавки с головкой, имитирующей кольцевой декор (рис. 1: г ), из «богатого» убора фазы С1 находят аналогии на территории круга германских культур.

Таким образом, круг влияний на формирование корпуса находок булавок в самбийско-натангийском ареале был шире, чем считалось, не ограничиваясь исключительно Мазурским Поозерьем. Погребения с булавками из материалов могильников Калининградского п-ова характеризует инвентарь, указывающий на межкультурные контакты с восточногерманскими (монеты, ларцы, детали шкатулок) и западнолитовскими (украшения, детали одежды) племенами. Вектор влияний с Мазурского Поозерья прослеживается преимущественно на памятниках прегольской группы.

В отличие от других культур западнобалтского круга эпохи римских влияний традиция использования булавок в самбийско-натангийском женском уборе не получила широкого распространения. Вероятно, это связано с особенностями его региональной модели. Сформировавшись на Калининградском п-ове, который в эпоху римских влияний был зоной интенсивных контактов, она была ориентирована на восточногерманскую (вельбаркскую) и североевропейскую модели убора. Булавки в силу своей малочисленности, вероятно, не имели какого-то определенного места в уборе костюма и могли использоваться по-разному: не только как элемент одежды, но и как элемент прически, головного убора, быть скрученными на манер подвески в составе ожерелий. В женском уборе они присутствуют до рубежа фаз D3/E1. После этого его модель меняется вместе с изменениями в социальной структуре и трансформацией материальной культуры в раннесредневековую культуру пруссов. В VI–VIII вв. булавки встречаются только в качестве предмета инвентаря детских и (редко) мужских захоронений.