Б.В. Яковенко о сущности и назначении философии

После окончания в 1900 г. Петербургской гимназии Мая Б.В.Яковенко учился в Сорбонне и Свободном Русском университете в Париже. С 1903 по 1905 гг. он также учился на естественном факультете Московского университета. За участие в студенческом движении Яковенко подвергся аресту и был отчислен из университета. Свое образование будущий философ продолжил в 1906—1908 гг. в Германии, в центрах неокантианского движения: университетах Гейдельберга и Фрейбурга. Вернувшись в 1911 г. на родину, Яковенко сразу же окунулся в гущу интеллектуальной жизни Москвы. Он становится одним из ведущих редакторов журнала «Логос» и, пожалуй, самым продуктивным его автором, печатается в журналах «Вопросы философии и психологии», «Труды и дни», в газете «Русские ведомости» и других изданиях. Русский философ приветствовал феноменологию Э.Гуссерля, оказавшую огромное влияние на духовный климат Европы. В 1912 г. по рекомендациям Л.М.Лопатина и Г.И.Челпанова Яковенко становится действительным членом Московского Психологического общества. Однако из-за усилившегося надзора полиции и политических репрессий он был вынужден уехать за границу. В 1913—1924 гг. Яковенко жил в Италии, где занимался философией, публицистической и преподавательской деятельностью (и даже некоторое время служил в русском посольстве в Риме), затем по приглашению Президента Чехословакии Т.Масарика переехал в Прагу, где активно работал до конца своих дней.

Большая часть работ Яковенко посвящена истории философской мысли, а также исследованию вопроса о сущности и назначении философии. В своих теоретических статьях он стремится выявить внутренние закономерности развития философского мировоззрения и на этой основе сформулировать свою собственную концепцию.

Изучение истории философии, отмечает Яковенко, выявляет большое разнообразие подчас противоположных идей, систем и концепций. Создается впечатление, что существует не одна философия, а множество учений, соответствующих множеству самих мыслителей. Однако такое мнение является поверхностным, при более глубоком рассмотрении обнаруживается существование общей мировоззренческой тенденции, единой философии, имеющей один и тот же предмет исследования. «Философия едина в своем историческом явлении, — пишет отечественный мыслитель. — Тем единым предметом философских исканий является Сущее во всем своем целом, во всех своих деталях, во всех своих обнаружениях, — значит, Сущее как Сущее» [21. С. 94—95].

Три главных момента единства философии — в ее предмете, методе и проблеме — обусловливают целостность ее системного развития и определяют специфику философского знания. Но поскольку Сущее множественно, т.е. плюралистично, то истинная философия в идеале сама должна быть плюралистичной . Таким образом, в истолковании Сущего как фундамента бытия — идеальной основы жизни, культуры и философии — Яковенко стоит на позиции плюрализма, точнее, трансцендентального плюрализма , программа которого может быть сформулирована следующим образом: проникая в Сущее, плюрализм должен действовать совершенно недогматично, критически и сущностно. «Свое направление Яковенко называет критическим или трансцендентальным интуитивизмом, а также философским абсолютизмом в противоположность всякому релятивизму и агностицизму, — писал Н.О.Лосский. — Указывая на односторонность монизма и даже дуализма, сводящего весь состав мира только к материальному и психическому бытию, Яковенко отстаивает плюрализм, т.е. учение о существовании многих видов бытия, не выводимых друг из друга» [7. С. 928—929].

Однако плюрализм не может быть плюралистичным в смысле теории, или системы абстрактно субстанциализованных сущностей, или монад (как, например, у Г.В.Лейбница), подчеркивает Яковенко. «Трансцендентальный плюрализм» обнаруживает себя прежде всего как феноменологическая критика познания, поскольку в теории познания он выдвигает критическую и рациональную интуицию в качестве единственного существенного источника истины и достоинства философствования. Он также противостоит любому виду чувственной интуиции и интеллектуалистическому конструированию. В гносеологии такой плюрализм допускает абсолютность и разнообразие истин; в онтологии он признает многообразие и равную абсолютность сущностей; в этике он утверждает многообразие и правомерность нравственного самоутверждения личности; в учении о красоте он одновременно защищает разнообразие и абсолютность проявлений прекрасного; наконец, в области религии он признает многообразие и одинаковую абсолютность всех проявлений и всех форм святого, отклоняя только традиционные понятия Бога и Церкви [11. С. 428—429].

Носителем интеллектуальной интуиции в «критическом плюрализме» является человек, который, пройдя курс историко-философского воспитания, также проходит курс мировой истории и истории мировой культуры и своим существованием в Истине, Добре и Красоте увенчивает действительную жизнь Сущего, являясь его единичным представителем. В личности философа, как и в любой другой личности, прошедшей ту же школу, что и философ, происходит самоупразднение философии во имя философски осознанной Жизни.

Трансцендентализм и критицизм, воспринятые от немецкого неокантианства, с некоторой примесью феноменологии Э.Гуссерля были для Яковенко той методологической платформой, которая позволяла построить философию как «строгую науку» [4. С. 21—26, 29—30, 38—39]. По его мнению, разработка этих принципов представляет собой основное достижение И.Кан-та, открывшее новую эру в развитии европейской и мировой мысли и впоследствии творчески обогащенное немецкими неокантианцами с их лозунгом: мир познаваемых вещей есть продукт активности нашего сознания.

Трансцендентальный принцип обеспечивает «чистоту» философской мысли, освобождая ее от влияния «хаоса жизни», и придает ей объективный и всеобщий характер. «Мы обозначаем, — писал Яковенко, — собственно философский метод, т.е. вопрос о принципах трансцен-дентальности, об условиях возможности последнего... как трансцендентальный метод» [20. С. 46]. В свою очередь, философский критицизм, противостоящий теологическому и философскому догматизму, требует рассмотрения средств познания прежде построения философской системы: «...Критицизм берет знание как знание, как состав и раскрывает на любом его примере все его основные формы и все его существенные элементы, имеющие значение также и по отношению к тому знанию, которое знаменует само критическое исследование» [19. С. 694—695]. Основная слабость догматизма, пояснял Яковенко, состоит в том, что он ставит в центр исследования предмет познания, не изучая понятий и условий, посредством которых происходит само познание. Суть «критического метода», напротив, состоит не в познании вещей и их свойств, а в исследовании самого познания и его форм, т.е. априорных условий возможности опыта. Если догматическая философия начинала с вопроса: «Что такое предмет?», то И.Кант начинает с вопроса: «Как происходит познание о предмете?». Следовательно, перед «трансцендентальной философией» стоит задача познания не вещей, а «видов познания».

Русский философ стремился раскрыть значимость и плодотворность неокантианства как естественного продолжения немецкого идеализма (в частности, правильно понятой и проясненной системы И.Канта), подчеркнуть, как ему казалось, свойственный неокантианству онтологизм, показать, в каком направлении может и должно развиваться это направление мысли. Принципиальное оправдание Яковенко трансцендентального идеализма как гносеологической метафизики осуществлялось с помощью сравнительного анализа проблемы Логоса, проходящей через всю историю философии, что позволило рассматривать трансцендентализм как «критический интуитивизм» [16. С. 852—853]. Дальнейшая разработка трансцендентального метода очень важна, говорил он, поскольку «...дело Канта и в руках “великих кантианцев” не получило своего полного завершения» [19. С. 680].

Яковенко — убежденный сторонник научной философии [17. С. 569]. Так называемая «религиозная философия» представляется ему господством языческой хаотичности и фантастичности над просвещенным мышлением. Философское познание как познание Сущего в том виде, как оно есть, является длительным и многотрудным итогом развития научного познания. Яковенко не отрицает религию, но считает, что такое мировоззрение основывается на эмоционально-волевом, а не на рационально-научном типе познания и ничего не может дать для истинного познания Сущего. В противоположность критицизму, свойственному научной философии, религии присущ теологический догматизм. Поэтому всякое соединение философии и религии неправомерно, как в том случае, когда религия превращает философию в свою служанку, так и тогда, когда религия впадает в наибольшую рационализацию и оказывается в зависимости от философии. Наглядным примером такого бесплодного соединения религии и философии является средневековая схоластика [12. С. 274—275].

В своем творчестве Яковенко испытал влияние не только теоретиков Марбургской школы — Г.Когена, П.Наторпа, «раннего» Э.Кассирера, но и представителей Баденской школы — В.Виндельбанда, Г.Риккерта, Э.Ласка, в учениях которых философия в качестве нормативной науки о должном понимается как теория «ценностно-телеологического критицизма» [3. С. 39; 8. С. 23—27; 22. S. 299—300]. Сущность, усматриваемая чистой мыслью, считал русский неокантианец, может быть определена как совокупность ценностей и смыслов, которые сознание и душа несут в себе как данное, но принципиально отличное от них и самостоятельное в своем значении: «В безграничном океане наивно-догматических наличностей философская критика путем беспощадного сомнения и разложения открывает твердые и более или менее определенные пункты культурных ценностей» [15. С. 256]. Более того, полагал он, « ...всякое бытие должно быть подчинено ^и бесповоротно) ценности » [17. С. 521]. Именно поэтому философия трансцендентализма должна быть противопоставлена всем формам релятивизма и иррационализма. Иррациональность жизни снимается культурой, которая находит свое выражение в рационалистической философии плюрализма. Истинная философия есть самопознание Сущего во всех его формах и проявлениях, исторические этапы и периоды которого фиксируются в единстве понятий и категорий систем мировоззрения.

Философия, по мнению Яковенко, изначально дуалистична. Она возникла, когда человек почувствовал разницу между собственным бытием вещи и ее данностью в восприятии. Так в философии появилась проблема трансцендентного — ее главная проблема, — выступающая как отношение сущности и явления, единого и многого, чувственного и сверхчувственного. Избежать дуализма и преодолеть разрыв субъекта и объекта, сущности и явления и т.д. возможно на пути истолкования Сущего не трансцендентно, не за пределами познания, а имманентно, внутри этих пределов. Поэтому философское познание имеет две стороны: научнокритическую, обращенную к субъекту, и интуитивно-мистическую, обращенную к самому Сущему, который в концепции «трансцендентального плюрализма» обнаруживается как система множества вполне самостоятельных ценностей [5. С. 652—654].

Для Яковенко развитие философской мысли в целом носит прогрессивный поступательный характер. В своей истории философская мысль циклична. Она проходит следующие мировые циклы: космизм (греческая философия), гносеологизм (западноевропейская, в особенности немецкая философия) и трансцендентализм . До трансцендентализма человеческая мысль пережила в истории философии две основные эпохи: натуралистическую и гносеологическую. Для греческих мыслителей мир представлялся в виде некоторой совокупности вещей и сил, в виде космоса, конкретной природы. Западноевропейская философия, в особенности немецкая классика, взяла своим исходным пунктом объективную сторону познания и отказалась от космического миросозерцания. Тем самым были заложены предпосылки для перехода к трансцендентальному этапу познания Сущего.

Этот этап философского развития имеет свои ступени, начиная с учения И.Канта, в основных чертах продолженного И.Г.Фихте, Ф.В.Й.Шеллингом и Г.В.Ф.Гегелем, а затем и неокантианцами. Но все же главными пунктами на пути самоопределения философии, осознания ею своей самостоятельности и самодостаточности, является трансцендентализм И.Канта и Г.В.Ф.Геге-ля [14. С. 166—172]. Наиболее перспективным направлением трансцендентальной философии Яковенко считал Марбургское неокантианство, в частности, учение Г.Когена, хотя в некоторых моментах он критикует воззрения основоположника этой школы.

Русский неокантианец не скупится на похвалы в адрес знаменитого марбуржца: «...Система Когена впитывает в себя все двухтысячелетнее развитие философии, отражает в себе всю историю борьбы философии за независимость. Если Кант указал философии предмет, если Гегель уточнил его указанием границ и смысла философского метода, то Коген воссоединил в себе оба этих деяния и выдвинул их не только как основы нынешней философии, но и как основы философии вообще. <...> Будучи продолжением Канта, система Когена есть лучший продукт чисто философского духа современности» [13. С. 427—428]. Преодолевая дуализм кантовского трансцендентализма и избавляясь тем самым от пассивности философского мышления, а потому и от зависимости его от чего-то вне его данного, Г.Коген, согласно Яковенко, вполне справедливо и всецело в духе критицизма интерпретируя кантовские понятия «вещи в себе», ощущения, данности, превращает их в моменты мышления, которое у него от начала до конца становится самодеятельностью или самопорождением [2. С. 308].

Трансцендентализм, понятие которого имеет большое значение в учении И.Канта и последующем кантианстве, Яковенко трактует, как стремление великого кенигсбержца преодолеть противопоставление ума и «вещей в себе». Этим термином он называет такую философскую систему, которая охватывает все Сущее, его внешнюю для человека сторону, т.е. трансцендентное , и внутренне присущее, т.е. имманентное . Трансцендентализм — магистральное направление европейской и мировой мысли, преодолевающее как «объективизм», так и «субъективизм», как «трансцендентизм» (абсолютизацию внешнего), так и «имманентизм» (абсолютизацию внутреннего) [10. С. 306—310].

«Оригинальная и исключительная мощь философской мысли... восходит критически до разумного трансцендентального... созерцания, в котором предстает и наличествует сама сущностная феноменология Сущего, — поясняет Яковенко суть «трансцендентального плюрализма». — Жизнь, культура и история, и в том числе также и сама философия в ее исторических обнаружениях, суть лишь подготовительные фазы, сферы, ступени, по которым и через которые философская мысль всякий раз критико-систематически шествует и восходит к конечному разумному озарению, к полному критическому самоугашению в чистом предмете, к свободной и всецелой мудрой жизни в Сущем» [12. С. 280]. Само Сущее при такой интерпретации представляет собой не простую логическую абстракцию, идеальный объект теории познания, но некий онтологический Абсолют, цельное, «живое» единство объективности и субъективности. Современная философия, говорил отечественный мыслитель, должна взять Абсолютное так, «как если бы оно не бралось, а просто было» [9. С. 813].

Социально-политической проекцией философского плюрализма Яковенко считал демократию, существенным моментом которой служит внесенное большевизмом требование свободы труда и представление о человеке как трудовой личности, являющейся вершителем государственного бытия, хотя в целом советскую философию он отвергал. «...В сфере нравственной философии плюрализм непременно должен выступить как система чистой свободы , как мысленно-интуитивная кристаллизация последовательного демократизма , — писал русский ученый. — Полная свобода каждой народности в более обширном народном целом и в общей семье всего человечества, полная правоспособность и независимость различных общественных групп одного и того же народа и друг по отношению к другу, и по отношению ко всему народу... ко всему целому человечества — вот... наивысшее утверждение духовно-нравственной свободы...» [18. С. 921].

Яковенко предложил новый вариант программы русской революционной демократии, направленный на защиту завоеваний Февральской революции и созыв Учредительного собрания. По его мнению, деятельность демократических сил в России должна быть направлена против Колчака и против Ленина, но не в одинаковой мере. Реакция — это отрицание демократической революции, поэтому против белогвардейских армий надо бороться безжалостно. Большевизм, напротив, является результатом революционного движения, который использует антидемократические методы, чтобы достичь высокой цели. Против Ленина и его союзников философ предложил тактику «лечения» и «оздоравливания» с целью вернуть большевиков, левых эсеров и представителей других радикальных течений в лоно демократии.

Таким образом, своим исследованием вопроса о сущности и назначении философии, критикой скрытого психологизма в концепциях неокантианства, созданием системы «трансцендентального плюрализма», интуитивно прозревающего формы и проявления Сущего, Яковенко сыграл большую роль не только в разработке проблем трансцендентализма, но и в повороте отечественной мысли к онтологической точке зрения.

Хотя Яковенко не стал пролагателем новых путей для русской философии, он сделал максимум возможного, чтобы эти пути были найдены [4. С. 41—42]. Выбрав теоретическую интуицию в качестве основного метода философии, отечественный мыслитель в целом остался в рамках Марбургского неокантианства, хотя испытал на себе воздействие некоторых идей Баденской школы. При этом философия Яковенко, положительно оценивавшая культурную ценность христианства, подверглась своеобразному психологически-идейному воздействию со стороны религиозной философии Ренессанса. Неустанно пропагандируя неокантианство и выстраивая систему трансцендентального плюрализма, Яковенко тем самым выполнял двуединую задачу: требуя предельной рациональности русского метафизического видения мира, он своим плюралистическим построением обнаруживал и утверждал эти пределы.