Царицын петровского времени в новейшей историографии

DOI:

Цитирование. Мезин С. А. Царицын петровского времени в новейшей историографии // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2024. – Т. 29, №4. – С. 261–269. – DOI:

Введение. 350-летний юбилей Петра I, несомненно, активизировал работу по изучению той эпохи, «когда Россия молодая... мужала с гением Петра». Хотелось бы сказать «славной» эпохи, но Пушкин не случайно назвал ее «смутной порой», то есть сложной, трудной для современников и не до конца понятой потомками. В последнее десятилетие историки приложили немало усилий для ее понимания, для постижения личности царя-реформатора и результатов его кипучей деятельности. Отрадно заметить, что это изучение не ограничивается общероссийскими, столичными и военно-политическими сюжетами. Окраины Русского государства, которые, по словам В.О. Ключевского, Петр не оставлял в покое, также оказываются в центре внимания исследователей. Заметные результаты эта работа приносит в тех случаях, когда удается привлечь новые источники, показать связь локальной истории с процессами и событиями общероссийского масштаба.

Волжский город Царицын в петровское время был небольшой окраинной крепостью. Однако этот маленький город оказывался в эпицентре больших событий: Азовские походы, Астраханское и Булавинское восстания, набеги кубанских татар и «воровских казаков», беспокойное соседство калмыков, Персидский поход сказывались на его жизни самым непосредственным, подчас драматичес- ким образом. Рядом разворачивалось грандиозное для того времени строительство Волго-Донского канала и Царицынской сторожевой линии.

Методы и материалы. Отмеченные выше сюжеты в контексте истории города в последние годы заново рассмотрены в работах волгоградских историков с привлечением специалистов из других городов, а главное, с использованием новых документов из центральных и местных архивов. Совокупность новейших научных изданий (статей, монографий, публикаций источников), посвященных истории Царицына и его округи в петровское время, послужила материалом для настоящего обзора. Методы историографического анализа дают возможность сравнить достижения современных исследователей с наработками историков предшествующих поколений, увидеть обновление источниковой базы, привлечение современных исследовательских подходов (археологического, генеалогического, просопографического, локальной истории), расширение проблемного поля, наконец, оценить вклад авторов в изучение петровской эпохи, актуализированное 350-летним юбилеем Петра I. Публикации документов анализируются в соответствии с требованиями современной археографии.

Анализ. Опыт волгоградских историков можно назвать поучительным с точки зрения сотрудничества профессиональных историков и краеведов-любителей, которые, втягиваясь в серьезную работу, приобретают необходимые исследовательские и издательские навыки. Так, можно отметить плодотворную деятельность Царицынского генеалогического общества. Петровская тематика представлена в публикациях его членов в местном [10] и центральном [3] изданиях. Под эгидой общества Е.В. Астафьевым опубликованы переписные «сказки» города Царицына 1722 г. [1]. Это материалы подворной переписи, сохранившиеся в Государственном архиве Астраханской области. Подробные подворные сказки 1722 г. отличаются от более лаконичных переписных документов 1720 г. и от сказок 1723–1724 гг., которые носят уточняющий, проверочный характер. На основании сказок Астафьевым составлены списки переписчиков, роспись (поименная и по приходам) церковного клира Царицына, алфавитные и подворные списки царицынских дворян и гарнизона крепости. Публикация источника оставляет двоякое впечатление. С одной стороны, указаны номера листов подлинника, выделены выносные буквы, имеются уточняющие комментарии, а с другой, опущены повторяющиеся формулы опросных листов (пропуски оговариваются), документ разбит на разделы с издательскими заголовками (что не оговаривается), а главное, отсутствует легенда, то есть не указан архивный шифр публикуемого источника, о котором можно лишь догадываться, исходя из списка источников в конце издания, который в свою очередь также вызывает ряд вопросов. Тем не менее, польза этого издания несомненна, как и еще одной публикации Царицынского генеалогического общества – «Описи низовых городов» 1701–1704 гг. [19]. Источник дает представление о состоянии укреплений и вооружения не только Царицына, но почти всех городов Среднего и Нижнего Поволжья от Казани до Астрахани и от Пензы до Уфы. Эти ценные материалы, подготовленные к печати пензенским краеведом М.С. Полубояровым, ранее были представлены на авторском интернет-портале «Суслоны» [20] и уже вошли в научный оборот. К сожалению, в подзаголовке книги указано неточное наименование архивного фонда, который называется «Архив Московской Оружейной палаты» а само дело озаглавлено в архивной описи следующим образом: «Ближней Канцелярии Приказа Казанского Дворца описание городов подведомственных оному приказу с показанием в них всяких припасов...». Как видим, это сохранившийся документ приказа, ведавшего Поволжьем, собственный архив которого считается сгоревшим.

С точки зрения археографии почти безупречным представляется сборник документов «Жители Царицына во времена Петра Великого» [7], подготовленный профессиональными историками и архивистами. В издание вошли все известные на сегодняшний день материалы первых переписей населения Царицына за 1720–1724 гг., хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (далее – РГАДА) и в Государственном архиве Астраханской области. Каждый из списков не является полной переписью мужского населения города, ибо отсутствуют сказки посадских людей. Состав и содержание опубликованных документов вызывает целый ряд вопросов, на которые еще предстоит ответить исследователям [14]. Тем не менее, материалы сборника дают уникальную картину численности, социального и возрастного состава, а также материального обеспечения служилого населения периферийного города-крепости к концу царствования Петра I. Издание содержит, кроме текстов источников, две вступительные статьи, примечания (комментарии), главным образом сообщающие и дополняющие биографические сведения об упоминаемых лицах (в современных публикациях имеются дополнительные сведения о В.П. Беклемишеве и Д.Е. Бахметеве [15]), именной и географический указатели. Издателей можно упрекнуть в том, что они не упомянули первое, пусть и не столь совершенное издание сказок 1722 г., осуществленное, как отмечено выше, Е.В. Астафьевым.

Сотрудник РГАДА Н.Ю. Болотина представила во вступительной статье обзор архивных документов, проливающих свет на историю Царицына петровского времени. Наряду с известными и опубликованными документами, подлинники которых хранятся в РГАДА, Болотина указала на ряд обнаруженных материалов, которые добавляют новые штрихи к картине жизни волжской крепости в первой четверти XVIII века. Например, сведения о численности гарнизона в 1716 г., опись церковных книг в пяти царицынских церквях и др. В статье С.А. Иванюка дается характеристика гарнизонных войск Царицына в 1720-х годах. Скрупулезный анализ публикуемых далее документов позволяет автору выявить численный состав, возраст, происхождение, материальное обеспечение, степень грамотности и некоторые особенности быта военнослужащих царицынского гарнизона, численность которого составляла 470 человек. Однако гарнизонные служащие составляли лишь часть мужского населения Царицына, и историкам Волгограда еще предстоит выяснить социальный состав жителей и истоки формирования посада, который по итогам первой ревизии насчитывал от 281 до 357 душ мужского пола [9, с. 97].

Своеобразным итогом изучения истории Царицына и его округи в эпоху Петра I стало двухтомное издание «Царицынская линия. Памятник фортификации Петровской эпохи: строительство, эксплуатация, современное состояние и перспективы музеефикации» [22; 23], подготовленное большим авторским коллективом под руководством И.О. Тюменцева в рамках проекта РФФИ «Петровская эпоха в истории России: современный взгляд». Некоторые вопросы темы были предварительно обсуждены на международной конференции «Объекты культурного наследия Петровской эпохи на юге России: проблемы изучения, сохранения и музеефикации» (Волгоград, 21 октября 2020 г.). Сборник материалов конференции открывает статья И.О. Тюменцева [21], в которой изложены основные факты жизни городов Камышина и Царицына в правление Петра I. Результаты изучения остатков крепостей Осокорская, Донская, Грачевская, входивших в состав Царицынской линии, представлены в сборнике в статьях А.С. Лапшина, И.Ю. Лапшиной [13] и Е.В. Астафьева [2]. Предложения по музеефикации и популяризации Царицынской линии как историко-культурного памятника Петровской эпохи сформулированы С.А. Иванюком [8]. Архивные документы, подтверждающие факт личного участия Петра I в составлении плана Царицынской крепости, опубликованы и прокомментированы А.Л. Клейтманом [6]. Материалы сборника, опубликованного по итогам конференции, были использованы в соответствующих главах итоговой коллективной монографии.

Первая глава книги (автор – И.О. Тюменцев) носит историографический характер и дает исчерпывающую характеристику литературы вопроса за три века. Речь идет об историках, начинавших изучение петровской эпохи от И.И. Голикова до С.М. Соловьева, классиках саратовского краеведения XIX – начала XX в. (А.Ф. Леопольдов, А.Н. Минх, А.А. Гераклитов и др.), советских историках-петроведах, волгоградских историках и краеведах и т.д. Указывается, что базовые сведения о строительстве и первых годах существования Царицынской линии были приведены в монографии Т.И. Лавриновой [12]. Впечатление от тщательного историографического обзора несколько портят погрешности в оформлении научного аппарата (неточное название работ И.И. Голикова и С.М. Соловьева, небрежность в ссылках).

Во второй главе И.О. Тюменцев живо представил предысторию строительства Царицынской сторожевой линии, показал, что идея создания подобного укрепления вызрела уже в конце XVII в., а драматические события, происходившие на юго-востоке России в петровское время, сделали это строительство необходимым. Впрочем, живое и свободное изложение материала обернулось рядом допущенных неточностей. Так, автор пишет о молодом Петре I: «отрок оказался в Немецкой слободе, где его образованием занялись Ф.Я. Лефорт и Я.В. Брюс» [22, с. 24]. Однако в Немецкой слободе, вопреки расхожему мнению, впервые оказался не «отрок», а 18-летний юноша. Ни «дебошан французский» Ф.Я. Лефорт, ни ровесник царя Я.В. Брюс, строго говоря, не занимались образованием Петра [17, с. 170]. Оставляют недоумение вскользь брошенные фразы о восстании С. Разина: «власти… наголову разгромили разинцев у Самары» [22, с. 9; очевидно, речь должна идти о Симбирске]; о первом Азовском походе: «Основные силы русских войск скрытно прошли к Дону из Саратова по Бузулуку и Хопру» [22, с. 27; вероятно, речь должна идти не о Саратове, а о Тамбове, из которого выдвигались полки П. Гордона; 4, с. 311–312]. Оши- бочным является утверждение, что «в 1715 г. проезжавший через Саратов врач шотландец Джон Белл встретил здесь Дж. Перри, который рассказал, что “копает” канал между Волгой и Доном, что канал готов наполовину, но из-за тяжелого грунта работы продвигаются очень медленно» [22, с. 32–33]. Дело в том, что в оригинальном авторском тексте ни о какой встрече с английским инженером речи не идет [24, p. 34–35]. Фраза о присутствии в Камышине капитана Перри была вставлена переводчиком книги с английского на французский язык, а русский перевод делался с франкоязычного издания [5, с. 166]. Трудно согласиться и с мнением о том, что во время Була-винского восстания город Дмитриевск (Камышин) был дважды (в мае 1707 и в июле 1708 г.) взят мятежными казаками [22, с. 34–35]. В данном случае автор полагается на сведения малодостоверной «Камышинской летописи». На самом деле власть восставших продержалась в Дмитриевске с 13 мая до начала августа 1708 г. [16, с. 73–75].

В третьей главе С.А. Иванюк подробно проследил историю возведения Царицынской линии в 1718–1720 гг., выяснил состав и количество работников, этапы строительства. Автор пришел к выводу, что под руководством генерал-майора Г.С. Кропотова и капитан-ин-женера А. де Кофенанта, «действуя на пределе своих сил и в сжатые сроки, работая на местности, не благоприятной для строительных работ, еще и в ужасных погодных условиях, строители Царицынской линии сделали все возможное». Однако короткие сроки, нехватка профессионалов военно-инженерного дела, природные препятствия, недостаток рабочих рук и средств отрицательно отразились на качестве строительных работ [22, с. 61]. В главе приведены новые материалы о конфликте по поводу качества произведенных работ, который произошел между губернатором А.П. Волынским и генералом Кропотовым.

Фортификационные особенности оборонительных сооружений Царицынской линии рассмотрены С.А. Иванюком в четвертой главе. Письменные и визуальные источники позволили автору в деталях представить оборонительные качества и внешний вид крепостных сооружений, в первую очередь, Царицынской крепости. Вызывает сомнение лишь ут- верждение, что одна из царицынских башен была каменной [22, с. 67]. Основанное на таком «приблизительном» источнике, как гравюра Олеария, это предположение противоречит имеющимся нарративным источникам. В настоящее время исследователям удалось установить местоположение и реконструировать внешний вид всех крепостей Царицынской линии – Мечетной, Грачевской, Осакорс-кой и Донской.

Материал пятой главы «Модернизация Царицынской линии в 20–70-х годах XVIII века» во многом выходит за хронологические рамки петровской эпохи. Но в начале главы ее автор А.Л. Клейтман повествует о пребывании Петра I в Царицыне в конце ноября – начале декабря 1722 года. В это время царь сделал собственноручные замечания к плану Царицынской крепости, которые позже были переданы в Военную коллегию. Предложения по обустройству крепости и города Царицына, а также содержанию Царицынской линии содержатся в письме коменданта Л.Ю. Селиванова, сохранившегося среди входящих бумаг Кабинета Петра Великого за 1722 г. [18]. Этот документ, к сожалению, выпал из поля зрения волгоградских историков. Как показали современные исследования, серьезной модернизации Царицынской линии не проводилось ни в царствование Анны Ивановны, ни позже. Текущие ремонтные работы велись вплоть до конца 1770-х гг., когда укрепления утратили свое оборонительное значение.

Организация службы регулярных воинских частей и казаков на Царицынской линии подробно описана С.И. Иванюком и А.Л. Клей-тманом в следующей главе.

В седьмой главе И.О. Тюменцев в живой манере повествует о службе и попытках поселения донских казаков на Царицынской линии. По сути дела, в главе изложено современное представление о судьбе донского казачества в петровское время. В следующей главе тем же автором с опорой на исследование А.В. Курышева [11] изложена история Волжского казачьего войска, которое формировалось для службы на Царицынской линии, но волею обстоятельств использовалось для других военных целей.

Роль Царицынской линии в выстраивании отношений между российскими властями и кочевавшими в Поволжье калмыками показана в следующей главе Е.В. Астафьевым. В частности, сторожевая линия и специально созданные форпосты между Волгой и Хопром служили защитой для верных российскому правительству калмыцких правителей в период междоусобиц 1724–1735 годов.

Десятая глава (автор – И.О. Тюменцев) по сути является очерком карантинных мер, предпринимаемых российским правительством в связи с возникавшими эпидемиями с конца XVII до 70-х гг. XVIII века. Царицын играл роль санитарного кордона главным образом в 1728–1739 гг. в связи с эпидемией чумы на Нижней Волге. Именно в этот период Царицын был «пограничным городом» Астраханской губернии, а лежащие севернее территории с Саратовом временно отошли к Казанской губернии.

Результаты археологических исследований, представленные в одиннадцатой главе (авторы – А.С. Лапшин и В.Н. Конкин), позволили сделать неутешительные выводы по поводу сохранности крепостей Царицынской линии, но в то же время способствовали уточнению их местоположения и выявлению сохранившихся фрагментов фортификационных сооружений.

В заключительной главе коллективом авторов (С.А. Иванюк, А.Л. Клейтман, О.Г. Мельникова, П.П. Олейников, И.С. Тулебаева) сформулированы предложения по сохранению, му-зеефикации и туристическому использованию наиболее хорошо сохранившихся фрагментов Царицынской оборонительной линии как уникального памятника Петровской эпохи.

В конце первого тома помещен солидный список использованных источников и литературы. По недосмотру в разряд исследований попали многие опубликованные источники (сочинения К. де Бруина, П. Гордона, И.А. Желябужского, И.К. Кирилова и др.), имеет место дублирование названий. Корректорская работа в монографии также оставляет желать лучшего.

Во втором томе рассматриваемого итогового издания, посвященного Царицынской линии (составители – Е.В. Астафьев, С.А. Иванюк, А.Л. Клейтман, Е.В. Стельник, И.О. Тюменцев) [23], опубликованы документы, почерпнутые из архивов и редких изданий позапрош- лого века. Как отмечает во введении к сборнику И.О. Тюменцев, в книгу включены «не только документы, непосредственно связанные со строительством и организацией военной службы на Царицынской линии, но также… более широкий круг источников, отражавших сложный комплекс политических, социальных, экономических, бытовых отношений, разворачивавшихся в окрестностях Царицынской линии и порожденных ее существованием» [23, с. 12]. Наиболее ценные материалы были почерпнуты из фондов Российского государственного архива древних актов, Государственного архива Астраханской области, Национального архива республики Калмыкия, Научного архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Оба тома сопровождаются именными и географическими указателями и богатым иллюстративным материалом.

Научное значение монографии, посвященной строительству и функционированию Царицынской линии, далеко выходит за рамки локальной истории фортификационного сооружения длиной 60 км с пятью небольшими крепостями. Через призму этого, казалось бы, частного сюжета авторскому коллективу под руководством И.О. Тюменцева удалось рассмотреть целый пласт истории юга и юго-востока России от казацких движений конца XVII в. и Азовских походов до ухода калмыков из Поволжья и Пугачевского восстания. В поле зрения авторов оказалась огромная территория от Низовьев Дона и Северного Кавказа до Саратова и Пензы, от Астрахани до Слободской Украины. При этом рядом с военными сюжетами, которые закономерно занимают центральное место, рассмотрены многие проблемы экономики и хозяйственного освоения Нижнего Поволжья, вопросы социальной истории и национальных отношений.

Результаты. На страницах изданий последних лет, подготовленных волгоградскими историками, представлена широкая панорама жизни юго-восточной окраины России в петровское время. Проведенные исследования убеждают в том, что, хотя Царицын с конца XVII до конца XVIII в. оставался небольшим по численности населения городом-крепостью, его географическое и стратегическое положение на Переволоке придавало ему осо- бый военно-политический вес. Государственная задача «защищения от неприятеля» во многом определила внимание к Царицыну и его округе Петра I и государственных учреждений, в архивах которых отложились довольно многочисленные документы, выявленные, проанализированные и опубликованные в юбилейных изданиях. Опубликованные источники открывают новые возможности для военно-исторических, регионоведческих, урбанистических, просопографических, генеалогических исследований. Петровская эпоха вписала чрезвычайно яркую страницу в историю города-героя на Волге, что в значительной степени удалось показать авторам рассмотренных выше изданий.