Цели уголовного наказания и его виды в контексте их соотношения

Проблема определения степени реакции на преступления всегда стояла перед государством и обществом. При назначении того или иного вида уголовного наказания неизбежно возникает вопрос и о достижении его целей.

Теории, касающиеся проблемы наказаний, важно рассматривать через оценку их содержания и социальных целей. Возможности предупреждения преступности посредством воспитательного воздействия исследовали еще Конфуций, Пифагор, Демокрит, Сократ, Платон. Различные позиции в отношении целей и специфики наказаний высказывались и философами Средних веков. Теории наказания, как правило, сводились к обсуждению роли государства в отношении его назначения, в частности к вопросу о праве государства реализовывать те или иные виды наказания.

Как отмечал Н.С. Таганцев, число ученых, действительно отрицающих право государства наказывать, невелико1. В связи с этим он полагал возможным ограничиться только одним примером подобного рода – учением Р. Оуэна, который считал, что государство должно отказаться от права наказывать тех, кого оно же довело до преступлений2.

Обобщая взгляды ученых-философов, признававших за государством право наказывать, можно выделить следующие их аргументы:

• –    если в государстве есть принуждение, то должно быть и наказание;

• –    наказание – это защитная функция государства от преступления;

• –    существование наказания необходимо для поддержания правопорядка.

Постепенно в отношении института наказания сформировались следующие теории: абсолютные, относительные, смешанные (Сулейманова, 2016; Шамсудинов, 2016). Абсолютные теории, трактующие наказание исключительно как оплату за совершенное преступное деяние, разительно отличаются от относительных теорий, устремленных к будущему и предполагающих наличие в наказании полезности и целесообразности. Смешанные концепции объединяют абсолютные и относительные теории.

Реакция государства на совершенное преступления как теория возмездия получила развитие в немецкой философии в виде концепций материального возмездия И. Канта и диалектического возмездия Г. Гегеля. Для первого карательный закон есть категорический императив, наказание – необходимый ответ на преступление. Диалектический подход Г. Гегеля определяет цель наказания как обнаружение ничтожества преступления: «Наказание вместе с тем выступает не только как наказание преступника, но и как наказание преступления, и в этом ракурсе общество, наказывая, одновременно показывает и доказывает всем составляющим его лицам свою правовую природу» (Фивейская, 2017: 71).

Под влиянием философов-просветителей XIX в. широкое распространение получила теория исправления преступников, следовательно, цель наказания – только исправление. При этом последнее рассматривалось лишь как юридическое явление, т. е. мотивы правопослушного поведения не оценивались. Противники данной концепции отмечали ее несостоятельность в отношении рецидивистов и нравственно испорченных преступников (Кнодель, 2019: 29).

• У страшение, общая и частная превенция как цели наказания сформулированы в интегрированных теориях видных российских ученых И.Я. Фойницкого и Н.Д. Сергеевского. Исправление осужденного до его нравственного возрождения они рассматривали как специальную превенцию (Кнодель, 2019: 30).

В советский период целям наказания посвятили исследования такие выдающиеся ученые, как Н.А. Беляев, И.М. Гальперин, А.И. Зубков, И.И. Карпец, М.П. Мелентьев, А.С. Михлин, А.Е. Наташев и многие другие. Как видим, историческое развитие научной и философской мысли обусловило формирование различных теорий о целях наказания, отражая расширение подходов к данному институту.

Однако проблемы определения приоритетности целей наказания остаются на современном этапе. Соглашаясь с мнением А.И. Рарога о том, что термины «кара» и «наказание» – синонимы (2021), выразим сомнение по поводу оптимальности сформулированных целей уголовных наказаний. Прежде всего важно остановиться на общей и специальной превенции как наиболее значимой цели уголовного закона. По нашему мнению, здесь возникают два основных вопроса. Первый – о возможности достижения целей превенций через установленную российским уголовным законом систему наказаний; второй – о том, отражают ли наказания концептуальную идею предупреждения преступления3.

В качестве примера можно рассмотреть вопросы о том, достигаются ли цели уголовного предупреждения при назначении осужденному наказания в виде исправительных работ условно, а также в чем заключается исправление и восстановление социальной справедливости при назначении данного вида наказания. С точки зрения достижения целей наказания можно оценить и такой вид наказания, как штраф. Руководствуясь убеждением об исправлении осужденного, суд применяет наиболее мягкую меру наказания. В данном случае реализуется весь комплекс целей наказания. Карательное воздействие, выраженное в сумме штрафа, является предупредительным и отчасти исправительным. Однако возникают сомнения относительно того, так ли это на практике. Штраф как основной вид наказания в случае уклонения от его уплаты заменяется на другой вид наказания, как правило, – обязательные работы. Последние в случае уклонения осуж- денного от их отбывания также могут заменяться на принудительные работы или лишение свободы (Бриллиантов, 2012). Перерасчет количества часов обязательных работ на указанные виды наказания приводит к снижению значимости как целей уголовного наказания, так и его самого в общем. Отдельно следует отметить, что финансирование механизма переводов и организации отбывания наказания ложится на государство.

Отметим, что в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ, назначая наказание лицу, совершившему преступление, суд учитывает его характер и степень общественной опасности, личность виновного, а также, и это особенно важно, влияние назначенного наказания на исправление осужденного. В последнем положении и проявляется соотношение цели и вида наказания. Однако если определение степени общественной опасности судом не вызывает вопросов, то оценка личности преступника и воздействия вида наказания на его исправление приводит к сомнениям: по каким критериям происходит оценка личности; обладает ли судья психолого-педагогическими, а возможно – и психиатрическими, компетенциями по выяснению степени «криминальной пораженности» личности; какие цели достигаются при назначении исправительных работ условно? Также необходимо обозначить и самый главный, на наш взгляд, вопрос: как реализация целей уголовного наказания, указанных в ст. 43 УК РФ, обеспечивает защиту общества от преступного воздействия и делает наказание эффективным?

На наш взгляд, проблема изменения подходов к целям уголовного наказания уже назрела. Подходы должны содержать концептуальные идеи и направления. Как основной вектор при определении объема наказания, учитывающий кару, исправление и предупреждение, можно предложить такую цель, как защита общества и государства от преступных посягательств. В соответствии с этим следует внести изменения в ст. 43 УК РФ. Определяя данную цель уголовного наказания как основную, необходимо предусмотреть и систему сдерживающих мер не только при назначении и отбывании наказания, но и после его отбытия.

Достижение указанной цели позволяет организовать систему сдерживающих мер в отношении преступников. Это можно наглядно проследить на примере ст. 264.1 УК РФ. Напомним, что за данное преступление наказание варьирует от штрафа, принудительных, исправительных и обязательных работ до ограничения свободы (до 3 лет лишения свободы).

К сожалению, указанные виды уголовных наказаний, кроме лишения свободы, не препятствуют и, самое главное, не защищают общество от повторного совершения преступления. Например, зачастую, заплатив штраф, нарушитель продолжает управлять транспортным средством, будучи лишенным права управления, другие виды наказания также не создают в этом случае помех. Определяя санкции по ст. 264.1 УК РФ, законодатель исходил из гуманистических начал (небольшая тяжесть преступления) и прежде всего из основной цели – возможном исправлении преступника. Вряд ли учитывалось, что в каждом девятом ДТП участвовал водитель с признаками опьянения1.

Задумываясь о сохранении жизней и безопасности участников дорожного движения, в целях сокращения количества водителей, управляющих транспортными средствами в состоянии опьянения, целесообразно законодательно пойти по пути прогрессивной системы отбывания наказания, предусматривающей ее ужесточение. Например, за управление транспортным средством в состоянии опьянения в первый раз назначается административный штраф, второй раз – уголовное наказание в виде ареста, третий – лишение свободы. В таком виде просматривается столь важная цель наказания, как обеспечение безопасности общества от преступных посягательств. Здесь можно вспомнить и о таком необоснованно забытом виде уголовного наказания, как арест. Он задумывался в качестве шокирующего воздействия на лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней степени тяжести. Проблема отсутствия арестных домов, на наш взгляд, необоснованна, поскольку можно пойти по пути разделения следственных изоляторов: одна половина функционирует в режиме изолятора, другая – арестного дома. Кроме того, по отчетам Федеральной службы исполнения наказаний, количество спецконтингента в них существенно уменьшается.

Спорным в аспекте достижения целей наказаний является и решение судов о прекращении уголовных дел на основании ст. 25 УПК РФ (в связи с примирением сторон). Примеров таких решений много, достаточно привести один. В частности, Кировский районный суд Санкт-Петербурга 6 августа 2020 г. прекратил уголовное дело по ч. 2 ст. 158 УК РФ № 1-331/2020 в отношении гражданки Б. по факту кражи ноутбука в связи с примирением сторон. Выводы суда основаны на том, что причиненный преступными действиями вред заглажен, а также имеются ходатайства обоих участников конфликта1.

Указанный пример свидетельствует о том, что факт преступного деяния есть, фактического наказания – нет. Отсутствие наказания влечет вероятную возможность повторного совершения преступления. Определение такой возможности или ее исключения во многом реализуемо с помощью психолого-педагогической экспертизы. Полагаем, что с этой целью в ч. 3 ст. 60 УК РФ необходимо включить положение об учете такой экспертизы личности преступника для установления степени его криминальной пораженности. В соответствии с заключением экспертизы суду будет понятно, совершил ли преступник разовое противоправное деяние и раскаивается в этом или есть вероятность совершения им повторного преступления. Выводы экспертизы нивелируют сомнения в назначении лицу более целесообразного вида уголовного наказания, а соответственно – и криминального воздействия на общество.

Подобная мера возможна на фоне существенного снижения преступности на данный момент. Согласно данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации за 2021 г. о состоянии преступности в стране, количество преступлений остается значительным – 2 млн в год. За последние 5 лет отмечается последовательное увеличение – с 58,2 до 60,0 % – удельного веса деяний, совершенных лицами, уже преступавшими уголовный закон2.

Постановка такой цели наказания, как защита общества и государства от преступных посягательств, позволяет уже на начальной стадии обозначить комплекс мер воздействия на лицо, совершившего противоправное деяние. Конечно, не вызывает сомнения, что определение одной общей цели уголовного наказания потребует выработки и законодательного закрепления криминологических и психолого-педагогических критериев оценки лиц, совершивших преступление.

Предлагаемая цель уголовного наказания позволяет предусмотреть и систему сдерживающих мер после отбытия осужденным наказания. В данном случае речь идет не только об установлении лицу административного надзора в соответствии с Федеральным законом от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ3, но и о так называемом «мягком» контроле, который бы оказывал помощь осужденному в социальной адаптации. В связи с этим следует задуматься о создании службы пробации.

В заключение необходимо отметить, что рассмотренные примеры наглядно демонстрируют необходимость пересмотра специфики достижения целей уголовных наказаний на современном этапе развития общества.