Ценность справедливости в современном российском обществе: социологический анализ

Дискуссия о роли социальной справедливости как базовой ценности общества в последние несколько лет очень актуализировалась и обострилась. Ситуация стала достаточно критической в первую очередь потому, что не артикулировано представление о социальной справедливости, не определено ее базовое понятие. Так, например, М.К. Горшков и Н.Е. Тихонова определяют справедливость как великую «русскую мечту» [2, с. 46], И. Дискин – как «базовую ценность» российского общества [3].

Нормативное понимание справедливости формируется в неразрывности с категорией общего, свойственной всей системе аксиологических понятий, сформировавшихся в ходе перехода первобытного сознания от мифа к логосу. В более поздние времена редукция к общему явилась основой классификации справедливости в качестве идеала, одна сторона которого распознаваема как норма, другая – как ценность.

При этом нельзя говорить о качестве жизни населения в отрыве от конкретных общественноисторических условий и специфики социальных практик населения в том или ином субъекте Федерации. Справедливость – один из ключевых аспектов благосостояния общества.

Социальная справедливость на постсоветском пространстве оказалась блокированной корпоративными и групповыми интересами. Слишком ограниченными были возможности рядовых граждан и низкостатусных групп добиться успехов на экономическом поприще.

В целом можно отметить, что в работах российских исследователей центральное место занимает поиск особых, присущих исключительно российской традиции специфических ролей ценности социальной справедливости. Особенно ярко такая позиция представлена в работе М.И. Козлова «Социальная справедливость в контексте русской традиции» [4]. В ней автор рассматривает справедливость в качестве центрального методологического понятия, способствующего формиро- ванию и передаче представлений о социальной справедливости в России, обосновывает понимание традиции как инструмента сохранения русской (российской) идентичности, которое является в то же время залогом развития российской культуры и, шире, государства и нации в целом [5, с. 155]. Специфику представлений о справедливости, присущих русской (российской) культуре, менталитету, автор связывает с православием. При этом он уточняет, что нравственное начало (представления о совершенствовании, преображении души), присущее дохристианскому мировоззрению русских, органично вошло в формирование христианской культуры [6].

В работах зарубежных социологов и политологов вопрос исследования феномена социальной справедливости не так актуален. Рискнем предположить, что это может быть связано с тем, что, в отличие от российской традиции, в регулировании общественных отношений западный социум все больше апеллирует к закону, нежели к справедливости. Упоминания о ценности справедливости в западных исследованиях зачастую встречаются в контексте изучения ресурсов консолидации социума или социоэкономической дифференциации. Так, например, Дж. Александер рассматривает справедливость как элемент социальных ресурсов консолидации в современных «постмарксистских» реалиях [7].

Для более детального изучения представлений современного российского социума о социальной справедливости обратимся к социологическим данным. В рамках реализации проекта «Диагностика консолидационного потенциала ценности справедливости в реализации гражданского контроля в практике местного самоуправления» в 2017 г. коллективом молодых ученых Белгородского государственного национального исследовательского университета был разработан инструментарий и проведен массовый анкетный опрос населения Белгородской области по указанной проблематике по квотной репрезентативной выборке (N = 1000). Квотами послужили пол и возраст респондентов, сфера их деятельности, уровень доходов. Для обеспечения объективности результатов исследования был проведен экспертный опрос (N = 30). Критериями отбора экспертов стали стаж научно-исследовательской работы в сфере социологии управления, работа и лидерство в общественных организациях и иных гражданских структурах, институтах гражданского общества (Общественная палата, общественные советы и т. д.), опыт журналистской деятельности.

Основной исследовательской и прикладной задачей проекта являлось обоснование роли ценности справедливости в процессе самоорганизации граждан и реализации гражданского контроля на местном уровне. В задачи проекта также входили анализ условий и выявление форм самоорганизации граждан на местном уровне, актуальных современным социально-культурным условиям.

Комплексность исследования обеспечивалась, во-первых, изучением разнообразных условий, влияющих на реализацию принципа социальной справедливости, анализом как нормативной значимости ценности справедливости в сознании населения, так и удовлетворенности ее реализацией на практике; во-вторых, комплексностью методов сбора первичной информации (массовый опрос, экспертный опрос, вторичный анализ исследований по данной тематике).

Полученные в ходе исследования социологические данные позволяют отметить, что идея справедливости по-прежнему остается одной из ключевых в ценностной системе российского общества. Кроме того, справедливость занимает важное место в мечтах населения о будущем страны. Анализ результатов дает возможность сформулировать ряд выводов о специфике и характере понимания социальной справедливости российскими гражданами.

Во-первых, справедливость приписывается респондентами идеальному обществу, но не прослеживается в реальном. В социуме не сложился ценностный консенсус - напротив, говоря о нормальных отношениях в обществе, респонденты отделяют идеальные от реальных. Идея справедливости по-прежнему остается одной из ключевых в ценностной системе российского общества (46,00 %) и входит в тройку наиболее значимых (после доверия (48,00 %) и ответственности (42,00 %)), по мнению граждан, ценностей, необходимых для функционирования общества.

Треть опрошенных под справедливостью понимают «основополагающий принцип жизни общества, основанный на традиции и играющий роль одного из главных интегрирующих элементов общества» (32,65 %). Еще 24,49 % определили справедливость как «одну из важнейших ценностей демократического общества, определяющую соразмерность между деянием и воздаянием», а 20,41 считают, что справедливость - это «ценность, обеспечивающая консенсус различных слоев населения, в целом не вызывающий серьезных возражений». Несмотря на некоторые расхождения в оценках, следует заметить, что в целом социальная справедливость рассматривается населением как один из важнейших элементов функционирования общества.

По мнению большинства граждан, справедливо устроенное общество характеризуется равными правами и сильным социально ориентированным государством (72,00 %), возможностью для каждого достичь того, на что он способен (46,00) равным доступом всех категорий граждан к социальным благам и ресурсам (40,00), наличием гарантий для социально незащищенных слоев населения (40,00). В то же время высокий спрос на социальную справедливость сопровождается уверенностью большинства граждан в том, что современное российское общество несправедливо (71,43 %), и только 6,12 % убеждены в обратном. Таким образом, при достаточно отчетливо выраженной потребности граждан в социальной справедливости, доверии и ответственности значительная часть участников исследования не сталкивается с ними в реальной жизни.

Во-вторых, прослеживается тенденция к консервации представлений о проявлениях несправедливости общества. Большинство респондентов убеждены, что современное общество несправедливо, более того, это затрагивает их лично, и улучшений ситуации, на их взгляд, не ожидается.

С проявлением несправедливости население сталкивается в самых различных сферах: от распределения доходов до отношения людей друг к другу. Более половины опрошенных (58,00 %) отметили, что регулярно сталкиваются с проявлениями несправедливости по отношению к себе или другим людям. На вопрос: «Как Вы считаете, за последние три года справедливости в российском обществе стало больше или меньше?» – 42,00 % опрошенных выбрали вариант «меньше», а еще 23,48 полагают, что ничего не изменилось.

В-третьих, справедливость понимается большинством граждан как ценность, равная законности или бóльшая, чем она (56,00 % опрошенных согласны с утверждением о том, что «не так важно, соответствует что-либо закону или нет – главное, чтобы это было справедливо»).

В-четвертых, для граждан присуща высокая степень толерантности к тем видам социального неравенства, которые представляются им справедливыми. Граждане не стремятся «все отнять и поделить», существует запрос на равные возможности для всех добиваться улучшений своей жизни, который допускает существование неравенства, возникшего на справедливых, по оценкам респондентов, основаниях. Так, например, 73,47 % опрошенных согласны с утверждением, что «те, кто работают быстрее и эффективнее, получают зарплату больше, чем люди на той же должности, но работающие менее результативно» или что «те, кто получил более высокий уровень образования, зарабатывают больше» (60,00).

В-пятых, при устойчивом спросе на социальную справедливость и необходимость ее обеспечения граждане не готовы за нее бороться и, как правило, предпочитают быть «сторонними наблюдателями», а ответственность за обеспечение справедливости возлагают на власть (государственную и муниципальную) (39,02 %), а также различные институты гражданского общества (17,00).

В целом, анализируя мотивы граждан к участию в борьбе за социальную несправедливость и готовность к коллективным действиям, можно выделить несколько групп: активисты (готовы лично и коллективно участвовать в борьбе за справедливость в различных формах); солидаристы (разделяют идею о справедливом обществе, но участвовать в борьбе за него не готовы); конформисты (не разделяют идею справедливости, считают несправедливость неотъемлемым элементов жизни общества).

Анализируя эмпирические данные, можно заключить, что высокая значимость справедливости как исключительно терминальной, а не инструментальной ценности не позволяет большинству граждан сформулировать в отношении власти требование рациональной ответственности. Складывается ситуация рассогласованности, при которой на ценностном уровне остаются знание и установки, как должно быть и что следует делать, а на повседневном уровне данные установки не реализуются гражданами в реальных жизненных практиках.

Ссылки и примечания: