Центральноазиатский вектор внешней политики Пакистана в условиях новой формирующейся геополитической картины мира

В новых геополитических реалиях актуализировался центральноазиатский вектор внешней политики Пакистана, о чем свидетельствуют частые и содержательные визиты пакистанских высокопоставленных лиц в страны региона1. Исламабад активно включился в новую «Большую игру» в Центральной Азии, продвигая свои геоэкономические инициативы и геополитические интересы. В фокусе внимания Исламабада – не только богатый ресурсный потенциал, но и перспективные рынки стран региона. Возможности Пакистана в регионе усиливают его транспортно-коммуникационные преимущества, позволяющие странам Центральной Азии, оторванным от мировых рынков, улучшить свой инфраструктурный потенциал и получить выход к Южной Азии. При этом на фоне меняющейся глобальной расстановки сил Пакистан меняет подходы к странам региона и стремится нарастить свое влияние с акцентом на укреплении двустороннего сотрудничества в таких взаимовыгодных сферах, как транспортные коммуникации, энергетика, торговля, и усиливает свою роль по линии многосторонних форматов взаимодействия.

Целью статьи является определение стратегических подходов и особенностей политики Пакистана в Центральной Азии с учетом происходящих тектонических изменений на мировой арене.

Для решения обозначенной цели было выдвинуто несколько важных задач: определить место Пакистана в мировой политике исходя из его внешнеполитических ресурсов; проанализировать транзитные возможности Пакистана как главное геоэкономическое и геополитическое преимущество региональной державы в современных реалиях; проиллюстрировать растущую динамику экономического сотрудничества при помощи акцента на объемах двусторонней торговли между Пакистаном и странами региона; охарактеризовать институциональное измерение взаимодействия Пакистана и стран Центральной Азии, что позволит сделать вывод о широких геоэкономических возможностях, которые открылись Исламабаду после вступления страны в ШОС.

В основу методологического инструментария, используемого в исследовании, лег системный метод, который позволил исследовать внешние и внутренние факторы, влияющие на внешнеполитический курс Пакистана в отношении Центральной Азии. В статье применялись также общенаучные методы: анализ, синтез, обобщение ключевых интересов Пакистана в регионе.

Место Пакистана в мировой политике . В последние десятилетия глубокий кризис системы международных отношений сопровождается упадком одних держав и возвышением других. Однополярный мир как парадигма международных отношений, основы которого отстаивали США, на практике так и не закрепился и окончательно стал явлением прошлого. Несмотря на то, что полноценный многополярный мир еще не сформировался, в нынешнем «геополитическом хаосе» региональные державы получили широкие политические возможности маневрирования (Чернега, 2021). На данном этапе развития исторического процесса все большее значение приобретают страны Востока, пытающиеся найти свое место в новой формирующейся мировой геополитической конфигурации.

Вес Пакистана в мировой политике определяется его стратегическими военными, экономическими и политическими активами. В соответствии с Глобальным рейтингом военной мощи за 2024 г. (Global Firepower Military Strength Ranking) Исламская Республика входит в топ-10 стран с самым могущественным военным потенциалом2. При этом по своим экономическим параметрам Пакистан относится к категории развивающихся государств, которые имеют хорошие перспективы в плане повышения темпов экономического роста (Белокреницкий, 2024). Однако самым главным конкурентным преимуществом Пакистана является его географическое положение, связанное с широкими возможностями территориальной сопряженности. Неслучайно с концептуальной точки зрения Пакистан именуют «Зиппер-государством» с целью подчеркнуть его стратегический транзитный потенциал (Ahmed, Mirza, 2022). В новых геополитических реалиях Пакистан во внешней политике делает акцент именно на своих уникальных возможностях транспортноинфраструктурной связности.

Активная деятельность экс-премьер министра Имран Хана и его инициативы сделали Пакистан одним из влиятельных игроков в регионе3. Речь идет не только об усилиях политика по мирному решению афганского вопроса, включая его посредническую роль между пришедшими к власти талибами в 2021 г. и руководством Таджикистана, которое настаивало на создании инклюзивного правительства. Благодаря Имран Хану, новый импульс развития получил Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК), который является одним из ключевых проектов в рамках китайской инициативы «Один пояс – Один путь» и демонстрирует впечатляющие успехи в своем развитии. На этом фоне индийские исследователи заговорили о попадании Пакистана в китайскую стратегическую зависимость1. Между тем Исламабад стремится придерживаться стратегии внешнеполитического маневрирования, стараясь балансировать между США и Китаем. В условиях нового формирующегося многополярного мира он решительно настроен усилить свое влияние в региональных процессах и укрепить субъектность.

Транспортно-инфраструктурная связность как принцип внешней политики Пакистана в Центральной Азии . Центральноазиатский регион упоминается в Стратегии национальной безопасности Пакистана на 2022–2026 гг., которая была разработана в период премьерства Имран Хана. В седьмом разделе, посвященном внешней политике страны в условиях меняющегося мира, отмечается, что государства Центральной Азии играют ключевую роль в вопросе установления мира и стабильности в Афганистане². В документе также подчеркивается, что экономической взаимосвязанности с регионом можно добиться через территорию Афганистана, который выступает связующим звеном между Южной и Центральной Азией³. По сути, можно говорить о вырисовывающейся внешнеполитической концепции Пакистана, в основе которой лежит геоэкономический подход к развитию отношений со странами Центральной Азии, что означает выстраивание такой формы сотрудничества, которая основана на прагматичном расчете и учитывает национальные интересы обеих сторон. Акцент на геоэкономических принципах в отношениях с республиками был сделан Имран Ханом еще в 2021 г. во время выступления на международной конференции «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность», организованной Узбекистаном. Именно тогда премьер-министр Пакистана подчеркнул, что настало время для геоэкономики, которая придет на смену геополитике и станет фундаментом укрепления повестки дня между Пакистаном и странами региона⁴. Между тем для Исламабада акцент на геоэкономике в выстраивании двусторонних отношений является ключом к решению ряда серьезных внутренних экономических проблем.

Риторика экс-премьер-министра Пакистана о необходимости развивать транспортно-логистическую связность со странами региона подтверждает стремление Исламской Республики, обладающей широким транзитным потенциалом, стать связующим звеном между континентальным и морским пространствами. Пакистан открывает странам Центральной Азии доступ не только в Индийский океан, но и Персидский залив. Хасснайн Джавед отмечает, что в современных реалиях именно географическое положение Пакистана, имеющего на западе общую границу с Ираном, на северо-западе – с Афганистаном, на востоке – с Индией, на севере – с Китаем, принесет ему стратегические выгоды5. Так же считает и Джавайрия Кульсум Атиф, ученый из института политических исследований в Исламабаде, отмечая, что, интегрируя Китай, Россию, Центральную Азию и Иран в единое транспортное пространство, Пакистан превращается в ключевой мост между обширными континентальными просторами Евразии и южными морями через порт Гвадар6.

Благодаря китайскому проекту «Один пояс один путь», в рамках которого запущен Китайско-Пакистанский экономический коридор (КПЕК), Пакистан стал важным транзитным хабом в Южной Азии7 и стремится укрепить свое новое положение в меняющейся геополитической реальности, воспользовавшись им для расширения своего влияния в странах Центральной Азии.

Успешная реализация транспортного проекта выгодна не только Пакистану и Китаю, но и странам Центральной Азии, которые сталкиваются с проблемой неразвитой инфраструктуры и имеют ограниченный доступ на мировые рынки. КПЭК – это широкое окно экономических и инвестиционных возможностей для развития стран Центральной Азии.

Одним из главных транспортных проектов между Пакистаном и Узбекистаном, значение которого сложно переоценить для всего региона, является строительство Трансафганской железной дороги по маршруту Термез – Мазари – Шариф – Кабул – Пешавар. Еще в 2021 г. премьер-министр Пакистана Имран Хан и президент Узбекистана Ш. Мирзиёев назвали проект важной инициативой, благодаря которой через афганскую территорию и пакистанские порты Карачи, Гвадар и Касим страны Центральной Азии получат доступ к Аравийскому морю1.

Трансафганский коридор действительно обладает рядом преимуществ. Во-первых, данный маршрут позволит странам Центральной Азии выйти к Индийскому океану по кратчайшему пути. Во-вторых, его использование сократит время доставки товаров между странами региона и снизит стоимость грузовых перевозок. В-третьих, это придаст мощный импульс региональному развитию и укрепит архитектуру евразийской безопасности. Успешная реализация данного проекта откроет новые экономические возможности для интеграции Пакистана в экономическое пространство Центральной Азии, придав динамику двусторонним торговым отношениям. Через Узбекистан Пакистан получит доступ к другим странам региона, что позволит Исламабаду не только расширить экономическую составляющую своей региональной внешнеполитической стратегии, но и придать импульс политическим контактам.

Интересно, что Пакистан позиционирует порт Гвадар как альтернативу иранскому Чабахару, пытаясь таким образом сбалансировать влияние Индии в регионе. С 2024 г. порт Чабахар перешел под индийское управление в соответствии с подписанным соглашением с иранской стороной. Действительно, порт Гвадар обладает необходимыми стратегическими характеристиками: он расположен на южном побережье Пакистана и имеет выход к Аравийскому морю, Оманскому заливу, Персидскому заливу и Индийскому океану. При этом порт Чабахар, как и Гвадар, позволяет странам Центральной Азии преодолеть их транспортную замкнутость.

Проект строительства Трансафганской железной дороги до 2024 г. имел туманные перспективы, что было обусловлено как внутренними, так и внешними препятствиями (Князев, 2023). В настоящее время эти проблемы никуда не делись, однако политическая воля участников проекта и растущий интерес со стороны внешних акторов актуализируют его реализацию. В мае 2024 г. в рамках форума «Россия – Исламский мир» Россия официально подтвердила свое участие в реализации проекта, который, как предполагается, станет частью международного транспортного коридора «Север – Юг»2. В июле 2025 г. Пакистан, Узбекистан и Афганистан подписали Трехстороннее рамочное соглашение о разработке технико-экономического обоснования (ТЭО) стратегического проекта3. Эти события выводят данный проект на новый уровень развития и вносят свой вклад в формирующееся пространство евразийской связности.

Энергетические проекты Пакистана в Центральной Азии . Серьезной проблемой для Пакистана, создающей угрозу его устойчивому внутреннему развитию, является вопрос об обеспечении энергетической безопасности (Макаревич, 2022). Страна не только испытывает дефицит нефтегазовых ресурсов, но и нуждается в дополнительных источниках электроэнергии. На протяжении нескольких лет из-за устаревшей инфраструктуры и недостатка инвестиций в эту стратегическую отрасль Пакистан предпринимает попытки решить проблему посредством налаживания импорта энергоресурсов, в частности, из стран Центральной Азии.

Основной поток энергоносителей идет в Пакистан из стран арабского мира – Саудовской Аравии, Катара и ОАЭ, что ставит Исламабад в зависимость от этих внешних поставщиков. В таких условиях власти Исламской Республики стремятся к диверсификации углеводородных поставок и с большим интересом относятся к энергетическим проектам с участием стран Центральной Азии. Например, особые надежды Пакистан возлагает на газопровод ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия), впервые о котором заговорили еще в 1990-е г. Однако только в 2010 г. этот проект был официально согласован, но из-за совокупности проблем, среди которых: сложности обеспечения безопасности маршрута, геополитическое соперничество и бюрократические преграды, его реализация затягивалась1. В последние годы ускорить запуск ТАПИ пытались Исламабад и Ашхабад, о чем свидетельствовала не только их дипломатическая активность, но и форсирование процесса строительства трубопроводной инфраструктуры в пределах своей территории. Результатом предпринятых усилий стало завершение строительства участка проекта в Туркменистане длиной 214 км и закладка следующего, но уже в Афганистане – по маршруту Серхетабад – Герат. В 2025 г. желание присоединиться к газопроводу ТАПИ выразил Казахстан.

Большие надежды Исламская Республика возлагает на амбициозный энергетический проект CASA-1000, предполагающий поставку электроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана в страны Южной Азии. Как отмечается на официальном сайте проекта, от его реализации выиграют все участвующие в нем страны, так как 1 300 мегаватт избыточной электроэнергии из Центральной Азии будут экспортироваться на рынок стран Южной Азии2. При этом сами государства – предполагаемые поставщики электроэнергии в течение последних лет сталкиваются с острым энергетическим кризисом, который проявляется в веерных отключениях электричества и блэкаутах. В самих странах Центральной Азии ввиду резкого демографического роста наблюдается нехватка электроэнергии, производство и распределение которой осуществляется по старой советской инфраструктуре, нуждающейся в модернизации (Притчин, 2023).

Между тем более многообещающим оказался проект линии электропередач Туркменистан – Афганистан – Пакистан (ТАП). В сентябре 2024 г. в рамках проекта была введена в эксплуатацию электростанция «Nur-el-Jahad», которая располагается в афганской провинции Герат.

Будущее всех этих проектов будет зависеть от внутриполитической ситуации в Афганистане, которая на данный момент является достаточно шаткой. Афганский политический режим, управляемый движением Талибан, демонстрирует несгибаемую стойкость, но в то же время уязвим и может в очередной раз попасть «в воронку» гражданской войны. Кроме того, использование Пакистаном «двойных стандартов» по отношению к террористическим группировкам и недостаточные меры по обеспечению безопасности тормозят реализацию новых и усложняют процесс развития уже действующих проектов.

Торгово-экономическое сотрудничество Пакистана и стран Центральной Азии . Потенциал экономического сотрудничества между Пакистаном и странами Центральной Азии достаточно велик, однако его реализацию ограничивают проблемы в сфере транспортных коммуникаций и логистики. Для стран Центральной Азии, географическое положение которых носит замкнутый характер, одним из приоритетов внешней политики является диверсификация экономических партнеров. В настоящее время Пакистан рассматривается странами Центральной Азии как одно из перспективных торгово-экономических направлений, поскольку через его территорию можно получить доступ к зарубежным рынкам. С 2024 г. между странами Центральной Азии и Пакистаном функционирует мультимодальный коридор, проходящий через территорию Афганистана. Доставка грузов по этому пути занимает от 35 до 40 дней. Трансконтинентальный маршрут соединяет Центральную и Южную Азию с Ближним Востоком и конечной точкой в Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ)³.

Ввод в эксплуатацию данного маршрута придал импульс торгово-экономическим отношениям Пакистана и стран региона, открыл новые возможности для реализации совместных проектов. Например, по итогам 2024 г. товарооборот между Пакистаном и Казахстаном составил 53,6 млн долл., увеличившись на 2,1 %4. При этом сельскохозяйственная продукция стала основным экспортным товаром Казахстана в Пакистан.

Свою лепту в укрепление торгово-экономического сотрудничества между этими странами вносит двусторонний бизнес-форум. В 2025 г. по его итогам были подписаны соглашения, сумма которых составила более 70 млн долл.5.

Активно наращивают объемы двусторонней торговли Пакистан и Узбекистан. Так, по итогам 2024 г. товарооборот между ними составил более 400 млн долл.1 В планах политических элит двух стран – довести этот показатель до 2 млрд долл.

Пакистан заинтересован в расширении торгово-экономических связей со странами Центральной Азии. С этой целью Исламабад планирует создать экономические зоны на своих приграничных территориях, где будет действовать специальный режим. В этом отношении показательным примером для Пакистана служит узбекский торговый комплекс, открытие которого состоялось в 2024 г. Этот стратегический проект включает свободную экономическую зону «Айритом» в Сухандарьин-ской области, на основе которой был открыт международный торговый центр «Термез»2. Исламабад пристально изучает опыт функционирования узбекской свободной экономической зоны, которая не только положительно отражается на развитии национальной экономики Узбекистана, но и создает условия для инфраструктурной связности Центральной и Южной Азии.

Институциональные аспекты сотрудничества Пакистана и стран Центральной Азии . Выбор Пакистана в пользу институционализации сотрудничества со странами региона демонстрирует желание играть более существенную роль в региональных политических и экономических процессах. Став в 2017 г. полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Пакистан вносит свой вклад в реализацию стратегических задач организации, среди которых: обеспечение региональной безопасности и развитие взаимовыгодного экономического сотрудничества. Участие его в ШОС соответствует национальным стратегическим экономическим интересам, воплощенным в транспортно-инфраструктурном проекте КПЭК³. Интеграция в ШОС позволила Пакистану открыть для себя рынки стран Центральной Азии и заложила хорошие перспективы для реализации инфраструктурных проектов.

Как отмечалось выше, сельскохозяйственные товары составляют основу экспорта между Пакистаном и странами Центральной Азии. В увеличении этого потенциала прослеживается обоюдная заинтересованность. Неслучайно в 2025 г. на саммите ШОС в Тяньцзине Пакистан выступил с предложением развивать экспортные центры сельскохозяйственной продукции4.

Перспективы политики Пакистана в Центральной Азии . В условиях меняющегося глобального и регионального геополитического расклада Пакистан будет стремиться наращивать свое влияние в Центральной Азии. Для него современные международные обстоятельства оказались весьма благоприятными: изменение традиционных транспортно-коммуникационных маршрутов ввиду украинского кризиса актуализировало формирование альтернативных коридоров, включая южное направление. В этом отношении значение Пакистана для стран Центральной Азии будет существенно возрастать. Однако Исламабад в силу ограниченности финансовоэкономических ресурсов сможет в полной мере раскрутить свой статус транзитного хаба только при помощи внешних, преимущественно китайских, инвестиций. В этом случае возрастает угроза экономическому суверенитету страны.

Стоит понимать, что Пакистан вряд ли сможет составить полноценную конкуренцию таким геополитическим тяжеловесам в Центральной Азии, как Россия, Китай и даже Турция, которые благодаря своим внешнеполитическим ресурсам (экономическим, военно-политическим и идеологическим) изрядно укрепили региональные позиции. Следовательно, ему будет выгоднее не конкурировать, а развивать стратегическое сотрудничество с этими игроками по принципу «win-win», особенно если речь идет о России и Китае. Интересы Москвы, Пекина и Исламабада пересекаются в сфере обеспечения региональной безопасности и стабильности, а также создания благоприятных условий для регионального экономического благополучия. Укрепление отношений с Россией и Китаем также позволит Пакистану сбалансировать геополитическое влияние Индии в Центральной Азии.

Заключение. Курс на активное участие в современных геоэкономических процессах в Центральной Азии связан с желанием Исламабада включиться в формирующуюся региональную геополитическую конфигурацию, укрепить стратегические позиции и повысить уровень своей субъектности. Можно заметить, как Пакистан воплощает давнее желание США переориентировать внешнеэкономические связи стран Центральной Азии с северного направления в сторону южного, на что и нацелен американский проект «Новый шелковый путь». На современном этапе Пакистан проявляет непоколебимое желание взять на себя роль регионального транзитного хаба. Геоэкономическая стратегия Исламабада в Центральной Азии имеет колоссальный трансграничный потенциал, открывает широкие возможности для развития стран Центральной и Южной Азии, однако для этого необходимо развивать ограниченную региональную транспортную инфраструктуру.

В целом, Пакистан стремится укрепить свои региональные позиции за счет расширения связей с государствами Центральной Азии в сфере энергетики, транспорта и торговли. Исламабад уловил «хронические» проблемы национальных республик и предлагает свои транзитные преимущества как способ их решения, стремясь внести свой вклад в развитие региона, с одной стороны, а с другой – выступая фактором усиления региональной геополитической напряженности.

В современных реалиях у Пакистана сформировались амбициозные планы в отношении стран Центральной Азии, где конкуренцию ему составляют другие геополитические региональные игроки схожего стратегического калибра, например, Турция, Иран, Индия, Саудовская Аравия, ОАЭ, не говоря уже о влиятельных глобальных акторах в лице стран Запада (США и ЕС), России и Китая. На этом фоне Пакистану придется приложить немало усилий, чтобы укрепить партнерские отношения с центральноазиатскими государствами с целью активировать тот колоссальный потенциал, который имеется для взаимовыгодного сотрудничества. При этом можно выделить ряд факторов, которые будут торпедировать усилия Пакистана стать региональным лидером в новой «Большой игре» в Центральной Азии: во-первых, активность Индии в регионе и стремление ограничить политическое влияние Исламабада; во-вторых, нестабильная обстановка в Афганистане и вероятность вспыхивания новой гражданской войны; в-третьих, неоднозначное отношение пакистанских властей к террористическим группировкам, которые несут угрозу безопасности трансконтинентальным проектам; в-четвертых, ограниченные финансовоэкономические ресурсы для продвижения своих стратегических интересов. Все это вкупе усложнит и замедлит процесс движения Пакистана к желаемому геополитическому статусу, но не остановит набирающий обороты динамизм в отношениях со странами Центральной Азии в условиях новой зарождающейся геополитической реальности.