Церковь и политика: участие православного духовенства в Приамурском Земском Соборе 1922 г.

* Фотографии взяты из открытых источников.

HERALD

OF THE HISTORICAL SOCIETY

OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY

Scientific Journal

No.1 (21)

Svetlana N. Azarova

Church and Politics: Participation of the Orthodox Clergy in the Amur Zemsky Sobor of 1922

UDC 271.2:321.7:94(47)"20"

EDN KGKPRG

Annotation: The article is devoted to the controversy about the possibility of participation of the Orthodox clergy in politics. Based on the documents of the Amur Zemsky Sobor, which took place at the end of the Civil War, it is shown that when it came to the protection and restoration of the Orthodox state, as the Russian Empire was, the clergy participated not only in discussing the church issues, but also in resolving the issue of power, showing an example of the effective participation of the Church in the political life.

About the autor : Svetlana Nikolaevna Azarova

PhD (historical science), Leading specialist at the Department of the Modern History Russian Orthodox Church, St. Tikhon’s Orthodox Humanitarian University.

* Photos are taken from open sources.

Церковь как богочеловеческий организм не может не взаимодействовать с внешним миром, с государством, граждане которого являются ее паствой. В свою очередь, государство, его политика, определяет модель государственно- церковных отношений, в которых Церковь занимает отведенное ей земной властью место. При этом светское общество может по-разному выражать свое отношение к Церкви — к церковной иерархии, священнослужителям, а также к простым верующим, имеющим собственные убеждения и взгляды на происходящие события, — тогда как Церковь руководствуется принципами, основанными на богословском восприятии отношений между людьми.

Современные государственно- церковные отношения в России основаны на взаимном невмешательстве в дела друг друга, хотя и предусматривают общение в некоторых сферах, что закреплено соответствующими статьями Конституции РФ и действующим законом «О свободе совести и о религиозных объединениях»1. Такая модель является одной из версий принципа отделения Церкви от государства, который действует с момента издания ленинского декрета 1918 г.2

Внутри этой модели существует проблема взаимоотношений Церкви с политическими силами и организациями, с советских времен обозначавшаяся как безусловная «аполитичность» Церкви. Однако после разрушения СССР и изменения политического строя в стране этот вопрос получил новое осмысление и был пересмотрен в утвержденных на Архиерейском Соборе 2000 г. «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви». В этом документе есть специальный раздел «Церковь и политика», в котором говорится: «...История показывает: решение об участии или неучастии священнослужителей в политической деятельности принималось и должно приниматься исходя из потребностей каждой конкретной эпохи, с учетом внутреннего состояния церковного организма и его положения в государстве»3.

Исходя из данной формулировки, следует обратиться к двум периодам российской истории, характеризующим отношение Церкви к политике — досоветскому и советскому. Первый период — это церковная жизнь Российской империи, в которой со времен Петра I православие на законодательном уровне было государственной религией. Поскольку само государство являлось православным, вопрос о «невмешательстве Церкви в политику» в нем никогда не поднимался. Второй период — советский, когда было сформулировано устоявшееся в современной церковно- исторической литературе мнение об аполитичности Церкви. Конкретная дата — 1919 год, ознаменованный выходом послания Патриарха Тихона от 25 сентября (8 октября) с призывом о невмешательстве духовенства в политическую борьбу и подчинении властям4. Это послание было составлено Предстоятелем по инициативе председателя Исполнительного комитета по духовенству А. Ф. Филиппова и, как говорил сам Патриарх, было вызвано его «желанием избавления духовенства от репрессий за активное участие в Гражданской вой не и за выступления политические»5.

Президиум Приамурского Земского Собора

(слева направо: заместители председателя В. Н. Толок и генерал-лейтенант А. П. Бакшеев, почетный председатель собора архиепископ Харбинский и Маньчжурский Мефодий (Герасимов), председатель Собора проф. Н. И. Миролюбов, председатель Временного Приамурского правительства С. Д. Меркулов, секретарь Собора М. Я. Домрачеев, помощники секретаря Собора С. П. Руднев, П. П. Уттербергер, Т. Уточкин).

Действительно, в первые годы после Октябрьской революции большинство православного духовенства открыто выступало против советской власти и осуждало большевиков, справедливо называя их безбожниками, которые «глумятся, кощунствуют над православной верой и Церковью»6. Спасение Отечества служители Церкви видели в избавлении от атеистической власти.

Ярким примером проявления такого отношения стало ключевое событие конца Гражданской вой ны — последний в истории России Земский Собор, состоявшийся в столице Белого Приморья, Владивостоке, в июле-августе 1922 г. Участие духовенства в этом Соборе можно назвать определяющим.

Председателем Приамурского Земского Собора был избран монархист, профессор-юрист Никандр Иванович Миролюбов, прибывший на Собор как делегат от Харбинской епархии. Эта епархия с кафедрой в г. Харбине находилась на территории приграничной с Россией Маньчжурии. Она была образована указом Высшего Церковного Управления Заграницей (ВЦУЗ) 16 (29) марта 1922 г. и являлась центром русской дальневосточной эмиграции, многие представители которой поддерживали связь с Белым Приморьем в надежде на восстановление в России прежнего строя.

Открытие Земского Собора состоялось 23 июля 1922 г., его делегатами (около 300 человек) стали члены Временного Приамурского правительства, представители армии, казачества, гражданских ведомств, высших учебных заведений, общественных и религиозных организаций. Последние представляли в основном православные, затем следовали старообрядцы и самыми малочисленными были мусульмане. Коммунисты, социалисты-интернационалисты и примыкавшие к ним к участию в Земском Соборе не допускались7.

Собор состоялся по благословению священнослужителей Русской Православной Церкви. Его открытие предварил крестный ход и молебен, каждое заседание Земсобора начиналось и заканчивалось общей молитвой. Кроме того, соборяне посещали все воскресные и праздничные богослужения, иногда прерывая ради них затянувшиеся заседания.

Членами Земского Собора были три архиерея: епископ Владивостокский Михаил (Богданов) и беженцы — архиепископ Харбинский Мефодий (Герасимов) и епископ Камчатский Нестор (Анисимов), а также 16 священников. Один из архиереев- эмигрантов, епископ Забайкальский Мелетий (Заборовский), «по болезни» не смог приехать во Владивосток, он остался в Харбине, прислав Собору свое письменное благословение. Епископ Владивостокский Михаил и четыре священника, а также три делегата из православных мирян представляли на Зем-соборе группу участников Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг.

Епископ

Владивостокский и Приморский Михаил (Богданов)

Почетным председателем Земского Собора и его заместителями стали опять же духовные лица: почетным председателем единогласно был избран находившийся в это время в Москве под арестом Патриарх Тихон, почетными заместителями председателя стали архиепископ Харбинский Мефодий (Герасимов) и старообрядческий епископ Казанский и Вятский Филарет (Паршиков).

Главным вопросом работы Земсобора был вопрос о власти. И в его решении духовенство Русской Православной Церкви принимало самое непосредственное участие. Прежде всего, об этом свидетельствует документ, ставший основополагающим для многих участников Собора, автором которого был архиепископ Харбинский Мефодий. Этот документ — речь архиерея, в которой были изложены основные принципы выбора власти — местной в Приморье, и затем государственной в России. Именно на его аргументы опиралось большинство участников Собора, выступавшее за единоличную власть, т. е., монархию, при сравнении ее с директорией (организацией власти в составе коллегии), которую архиепископ назвал в своей речи олигархией.

Речь начиналась с напоминания о произнесенном ранее приветствии архиерея Земскому Собору8, в котором говорилось о том, что «только священная Царская власть может спасти Родину, и что эта священная власть должна быть вручена одному из представителей дома Романовых, возвеличившего Россию на степень могущественной державы и принесшего на алтарь отечества безценную жертву — кровь страдальца Царя»9.

Затем, начиная с истории Древнего Рима, архиепископ Мефодий доказал преимущество монархии перед олигархией во все времена у всех народов. «Лучше один хозяин — монарх, чем много хозяев — олигархов, бояр, — говорилось в его речи. — Поэтому сама собой стала бездейственной грамота, которой бояре хотели ограничить власть Михаила Федоровича, и осталась безплод-ной попытка Верховного Совета ограничить власть царицы Анны Иоанновны. А затем власть коллектива- директории сама в себе таит распад власти и анархию. Это показал нам пример древних триумвиратов, Юлия Цезаря, Помпея и Красы (Антония). И революционный триумвират Робеспьера, Дантона и Марата времен французской революции. Этот распад власти обнаружился и в Приамурском коллективе власти, кончившийся недавним революционным выступлением против Правительства. Если же коллектив власти сам в себе таит элементы распада и анархии, то какой-же государственно- мыслящий человек может выдвинуть эту гнилую и трухлявую власть и положить ее в основу национального государственного движения. Власть должна быть единоличная»10.

Архиепископ Харбинский и Маньчжурский Мефодий (Герасимов)

На том же заседании 31 июля к соборному обсуждению были представлены имеющие историческое значение три тезиса, выработанные Комитетом монархических организаций Дальнего Востока: 1) Земский Собор признает, что права на осуществление верховной власти в России принадлежат династии Дома Романовых; 2) Земсобор считает необходимым и соответствующим желанию населения возглавление национальной государственности Приморья верховным правителем из династии Дома Романовых, династией для сего указанным; и 3) Земсобор считает необходимым доложить о вышеизложенном вдовствующей императрице Марии Федоровне и великому князю Николаю Николаевичу.

Собор принял решение незамедлительно вступить в переговоры с династией на предмет приглашения одного из ее членов на пост верховного правителя. Предполагалось, что эту роль примет на себя великий князь Николай Николаевич. На время переговоров и осуществления назначения предполагалось избрать временного правителя. В результате избрания временным правителем Приамурья стал генерал-лейтенант М. К. Дитерихс, за которого было отдано подавляющее большинство голосов: 213 против 19.

10 августа на последнем заседании Земского Собора были приняты резолюции по вопросам объединения армии и эвакуации японских вой ск. Для решения этих задач были избраны две делегации — одна в Западную Европу, другая в Японию. Членами делегации в Европу были назначены: председатель Собора Н. И. Миролю-бов, бывший председатель Приамурского правительства С. Д. Меркулов и епископ Камчатский Нестор (Анисимов)11. Участие архиерея в составе делегации было связано с переговорами с династией. Епископ Нестор был хорошо знаком членам царской фамилии как один из выдающихся миссионеров своего времени, «апостол Камчатки»,

Епископ

Камчатский и Петропавловский Нестор (Анисимов)

основатель Православного Камчатского братства, помощь которому оказывала вся императорская семья. В 1919 г. епископ недолго находился в Крыму, где проживали тогда члены императорской фамилии, в том числе великий князь Николай Николаевич и вдовствующая императрица Мария Феодоровна. Архиерей навещал их как духовник, оказывая поддержку представителям Царского Дома в самое трудное для них время, и поэтому Земский Собор посчитал его наиболее авторитетным лицом, способным оказать влияние на главного кандидата в правители России.

В защиту восстановления монархии выступали и другие священнослужители. Так, священник Нежинцев говорил: «Этот Собор назван Приамурским, но я его назвал бы всероссийским, ибо здесь собрались люди от всех концов России. <...> Этот Собор собрался в таком количестве прежде всего для того, чтобы избрать и утвердить твердую и незыблемую власть. Все мы, русские люди, вконец исстрадались и измучились по этой твердой власти. Русский народ обесславлен и повержен в грязь и, как евангельский расслабленный, лежит

Прощаются грехи твои, встань, возьми

он и стонет, но он еще жив, жива его душа, еще целы кости его и суставы. Он ждет только момента, когда Господь скажет: постель твою и иди”. Но когда же настанет

этот момент, когда мы услышим эти вещие слова? Господа, близость этого момента зависит от вас и только от вас, не даром же в такой исторический момент собрались

вы сюда. Вспомните последние слова из речи нашего Председателя Временного Правительства. Он говорил, что “этот Собор — наша надежда, он нас оздоровит и поставит на твёрдый путь”. Какой же это путь? Я прямо и смело скажу, что этот путь есть восстановление монархии из дома Романовых. А как это провести в жизнь,

на этот вопрос ясно указано в трех тезисах доклада, а также указано и в трех речах прекрасно изложенных и произнесенных протоиереем Антониевым, Васильевым и Манаевым. Я лично являюсь сторонником единоличной власти, если, конечно, эта власть будет из дома Романовых»12.

Другой пример — протоиерей Антониев, выступавший от фракции монархистов по поводу трех тезисов. Он категорично заявил, что тезисы должны быть приняты Земсобором, и если они не будут приняты, то монархистам в Земском Соборе «делать больше нечего»13.

Наряду с вопросами политическими Земский Собор не оставил без внимания и церковные вопросы, а также положение Церкви в России. Этому было посвящено заседание, состоявшееся 3 августа. Поводом к обсуждению послужило письмо Харбинского Епархиального совета на имя председателя Собора Н. И. Миролюбова, в котором говорилось о происшедшем в России обновленческом церковном перевороте и сообщалось об арестах и заключении в тюрьму трех сибирских епископов.

К письму были приложены копии директив обновленческих церковных властей. Призывая верующих осудить Патриарха Тихона и верное ему духовенство, обновленцы сообщали о сформировании обновленческого Временного Всероссийского Церковного Управления, а для губерний Сибири — Сибирского Церковного Управления с резиденцией в г. Томске. Дальнейшие распоряжения касались местных церковных властей, которые должны были «вести обязательную проповедь по моменту» и действовать в контакте с гражданскими властями, в том числе принимать меры «к свободному изъятию церковных ценностей на помощь голодающим, оставляя в храмах самые необходимые предметы культа»14. Одно из обновленческих постановлений призывало духовенство и мирян к полной аполитичности в делах Церкви и «благожелательному отношению к Всероссийскому церковному перевороту»15.

После оглашения этих документов председатель Земского Собора Н. И. Миролю-бов объявил, что происходящая в России реформа Церкви «является полным нарушением и извращением канонических правил и возмутительным вмешательством власти в дела Церкви»16. В связи с этим Земсобор выразил протест против действий Советской власти и составил обращения к главам Поместных Церквей и другим церковным иерархам с просьбой «обсудить и осудить указанную реформу» и выступить против насилий над Патриархом Тихоном. Обращения были адресованы: патриархам Константинопольскому, Антиохийскому, Александрийскому, Иерусалимскому и Сербскому, митрополитам Афинскому, Софийскому и Румынскому, архиепископу Кипрскому, а также председателю Высшего Церковного Управления Заграницей (Русская Православная Церковь) митрополиту Антонию (Храповицкому). Все адресаты призывались возвысить свой авторитетный голос против глумления и насилия над Русской Церковью и самочинного неканонического переустройства ее церковного управления.

Далее на Земском Соборе были приняты еще два послания в защиту Русской Православной Церкви, адресованы они были епископу Кентерберийскому и Президенту Северо- Американских Соединенных Штатов. Их автором выступил опять же архиепископ Харбинский Мефодий (Герасимов). Важно отметить, что архиерей предложил на рассмотрение Земсобора еще одно, которое было адресовано папе Римскому (на тот момент им был Пий XI, основатель Ватикана). Однако Собор обсуждать обращение к главе Католической церкви не стал, его вариант из стенограммы заседания вычеркнут и в протокол не вошел.

Таким образом, документы Приамурского Земского собора свидетельствуют, что в конце Гражданской вой ны, при последней попытке противников советской власти восстановить Российскую империю во главе с монархом из династии Дома Романовых важная роль в обсуждении вопроса о власти принадлежала православному духовенству. Участвовавшие в Соборе священнослужители показали пример действенного участия Церкви в политической жизни — в решении проблем государственного устройства. Это было оправдано прежде всего тем, что речь шла о защите и восстановлении православного государства, каким была Российская империя.