Человек в предметном мире: поворот идентичности

Овеществленность сознания означает известную инверсию, когда в нем «на место вещи становится человек, на место человека – вещь». Это оборачивание (метаморфоз идентичности) человека в ценностном сознании связано с тем, что общественные отношения прикрыты вещной оболочкой. Человек – пред мет ное существо, его бытие, отношения к миру, к другому человеку опосредовано «метой», культурой. Его ценностное сознание как выражение этих отношений, соответственно, тоже пред мет но. Культурная мета, форма отношений, являясь, вместе с тем, и вещью, может заслонить для осознания сами живые отношения живых людей, сконцентрировать энергию их захваченности («вожделения», любви) миром на символе (знаке) как вещи. Такое ценностное фокусирование жизненной энергии (деятельной способности) на самом теле символа (знака) является социокультурно обусловленным фетишизмом. Предметность сознания чревата возможностью

КРЕАТИВНАЯ ЭКОНОМИКА И СОЦИАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИИ CREATIVE ECONOMICS AND SOCIAL INNOVATIONS его овеществления, фетишизацией символа (знака) [Бибихин, 1993; Вышеславцев, 1994; Ионесов, 2012 а; ХайдеггерЮ 1993].

Если придерживаться культуроцентристской версии происхождения человека и его сознания, то проблески сознания предчеловека возникают именно с того момента, когда элементарно обработанная биотически нейтральная (абиотическая) вещь начинает систематически привлекать внимание становящегося человека. Обусловленное групповым эффектом, усилиями становящегося социума систематическое сосредоточение внимания на неживой вещи (например, на обрабатываемом камне) во внешнем мире поднимает человека над предметами биотической инстинктивной захваченности, а во внутреннем формирующемся мире – над самими инстинктами. Неживая обрабатываемая вещь, таким образом, оказывается основой трансцендирования инстинктивного бытия предчеловека и рефлексии над этим бытием. Она знаменует собой дистанцирование предсознания возникающего человека от безраздельной поглощенности живой природой. Внимание к биотически нейтральной вещи задает дистанцию человека в отношении жесткой зашоренности становящегося сознания только биотически значимым содержанием мира, что доминирует в жизни животного. Человек открывается для универсального (сознающего) отношения к миру, возникает «просвет». Излагаемая здесь логика становления человека близка концепции зарождения «элементарной социальной связи» В.И. Плотникова. Вместе с тем, эта концепция содержит некоторые до определенного времени неявные ходы мысли, которые могут быть эксплицированы следующими рассуждениями.

Развитие цивилизации закрепляет, усиливает и систематически воспроизводит во все более расширяющемся масштабе это удаление человека от непосредственно природного, биотического, инстинктивного бытия. Соответственно, сознание, его ценностная составляющая формируется под мощным влиянием абиотического содержания культуры. Неживой культурно формированный предмет (вещь) может выступать и часто в реальной истории людей выступает предметом ценностно обусловленной групповой или персональной идентификации и может стать предметом раздора, ссоры, войны, приводящих к гибели живых людей [Ионесов, 2012 b]. Фетишистское идентифицирование с неживым вещным бытием как ценностью оказывается предельной культурно обусловленной основой истребления «неценного» живого человеческого бытия. У этого чудовищного извращения бесконечное множество форм проявления. Например, денежный эквивалент может фокусировать на себе энергию ценностного сознания людей до такой степени, что «люди гибнут за металл». Преступления против жизни и здоровья человека, связанные с корыстными мотивами, являющиеся неотъемлемой чертой нашей повседневности, говорят о том, что проблема 81

КРЕАТИВНАЯ ЭКОНОМИКА И СОЦИАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИИ CREATIVE ECONOMICS AND SOCIAL INNOVATIONS преодоления овеществленности сознания и самосознания не потеряла актуальности.

Насущным является онтологическое обоснование перспектив развития сознания, как с его предметной, так и энергийной стороны. Понятно, что подобно тому, как неживая вещь, будучи предметом систематического внимания, обеспечила, в конечном счете, освобождение от инстинктивного регулирования жизни и переход к ее сознательной регуляции, проблема овеществленности сознания современного человека может быть решена на пути поисков такой предметной основы, которая бы выполнила роль «отрицания отрицания» теперь уже по отношению к цивилизационному преобладанию идентификации человека с неживой вещью. Людям предстоит вернуться к доминирующему преобладанию своей идентичности с живым человеческим бытием, сохраняя при этом завоевание их культурного становления – разумную дистанцию сознания и самосознания по отношению к инстинктивному бытию. Проблема заключается в том, чтобы обнаружить реальное возникновение значащего случая (основы, примера, эталона) радикального преодоления овеществленности сознания и взять его в качестве основания культивирования, воспроизводства. Наш подход, опирающийся на идею обратной зависимости предметной и энергийной сторон сознания, позволяет концептуально, методологически реконструировать этот случай в его основных чертах.

«Здесь Родос, здесь и прыгай!» Основа, на которой может свершится такое преодоление, должна транцендировать, выводить за любую предметную ценность, любое ценностное отношение, она может представлять собой с предметно значимой стороны только не -ценность. Отрицательность по отношению к биотическому (живому) была в процессе становления человека у абиотического (неживого). Теперь отрицательность (негация) возникает уже по отношению к доминированию абиотического в ценностном сознании (по отношению к ценностной персональной идентичности человека с вещью). Основа, выводящая за овеществленное ценностное сознание, должна быть с предметной стороны таким предметным «пустяком», который бы олицетворял абсолютную ценностную не значимость, ценностную нейтральность. В то же время, эта основа оживотворяющей и обновляющей персональной идентичности не может не быть живым реальным человеком, с которым совпадает (идентичен) ценностно-незначимый предметный «пустяк». С ценностной точки зрения абсолютным предметным «пустяком» является то, что по-русски обозначается словами «ничто», «нетость», «просто не ». Когда Сократ («олицетворенная философия») говорит «я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого», он, думается, утверждает, что знает о роли слова «не» в человеческом бытии. А его даймонион как раз и есть это 82

КРЕАТИВНАЯ ЭКОНОМИКА И СОЦИАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИИ CREATIVE ECONOMICS AND SOCIAL INNOVATIONS неопределенное «не», которое, отговаривая от какого-нибудь поступка, ничего определенного не советует. Сократ, реальный живой человек, историческая личность совпадает (идентичен) в пределе со своим даймонионом, с ценностно нейтральным предметным «пустяком», с «просто не» (Гегель). Это предметный «пустяк» (даймонион), являющийся, по сути, действительным философским именем Сократа. Он приостанавливает энергию Эроса (вожделения, захваченности, увлеченности чем-либо, любви) человека. Он создает внутреннюю предметную «плотину» для нее, «задерживает вожделение», отделяя энергию любви от какого-то бы ни было определенного предмета, и, в силу своей предельной предметной «пустяковости», зачастую не позволяет человеку обнаружить прикованность всей полноты ее энергии к себе. Между тем, именно с этого слова, с усвоения его значимости начинается сознательный самоконтроль личности, «культурный человек – тот, кто может сказать себе «нет»».

Крайне показательным является заявление Сократа о том, что он, будучи во многом несведущим, является непревзойденный знатоком одной «совсем небольшой» науки – науки любви. Сократ в беседах с людьми посредством философского ничтожения предметной составляющей сознания (того, что мы любим) выдвинул на первый план энергийную составляющую: то, что мы любим . Любим, прежде всего, вообще, «универсально» [Тейяр де Шарден, 1987], что и является ценностно-образующим основанием предметного сознания. Открытие собеседником Сократа этого обстоятельства выступает моментом его духовного рождения как цели майевтики. После этого духовного рождения все частные предметно определенные «любови» взвешены в эфире этой универсальной, предметно не -определенной энергии любви, т.е. духа. Последующее развитие философски рефлектирующего сознания, так или иначе, конституировалось этим найденным при возникновении философии основанием. В нашу эпоху -эпоху, возможно, «нового «осевого времени»» – требуется довести концепцию основания до предельной ясности.

Современное ценностное сознание в перспективе своего развития неизбежно становится аксио логическим , погоня за ценностями сменяется погоней за с-мыслом (В.И. Плотников), т.е., – за со -бытием предельных любви и мысли (ноосфера). Аксио логическое отношение предполагает в качестве основания согласия опирающуюся на универсальную любовь рефлексию над любой ценностью, претендующей захватить сознание человека. Эталонное «не», объективно совпавшее (идентифицированное) в качестве имени с человеком, – мифологическая основа грядущего преодоления овеществленности ценностного сознания.

Эталонные, культурные формы (указывающие на мир культурные средства), которые участвуют в формировании, как чувственного образа 83

КРЕАТИВНАЯ ЭКОНОМИКА И СОЦИАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИИ CREATIVE ECONOMICS AND SOCIAL INNOVATIONS мира, так и абстрактного мышления, осваиваются индивидуальным человеком в ходе его образования («образовывания», «приобщения к образу»), а возникают в ходе исторического развития всего человечества как фиксированные указатели, выделенные и воспроизводимые формы отношений человека к миру. Любой указатель отсылает к «другому», на которое он указывает, поэтому только рассмотрение совместного бытия указателя и указываемого фиксирует (для человека) само бытие чего бы то ни было. В бытие чувственного сознания, в чувственной мыслительной форме (восприятии, представлении) существуют два полюса: внешняя вещь и культурный эталон, с которым она соотносится. Полюс внешней вещи – это полюс единичности чувственного образа (чувственной мыслительной формы), полюс культурного эталона – это полюс всеобщности. Общность (всеобщность) указывающего культурного эталона – результат «миллиардноразового повторения» найденных отдельным человеком фигур практического действия людей с миром на протяжении их истории. Из этого следует, что «живая жизнь» человека, его переживание бытия мира пульсирует между названными двумя полюсами мыслительной формы, являясь либо более частной, либо более общей. Все внешние чувства человека, свидетельствующие о чувственном бытии, опосредованы культурными эталонами. Эта же зависимость характерна для возникновения и бытия внутренних чувств, опосредованных эталонными образами культуры данного народа (бытие образов «прекрасного», «возвышенного», «доброго» и т.д.). Тем более, это характерно для абстрактного мышления, которое опосредовано исторически выработанным языком (словом, речью).

Осознание бытия уже на уровне материального мира, таким образом, указывает на тот факт, что человек, его персональная идентичность живет между двумя полюсами: природой и культурой, полюсом единичного и полюсом общего (в пределе – всеобщего). Наличие общего полюса культуры в человеческом сознании делает человека свободным по отношению к «сущему», к конкретности его непосредственного бытия. И наоборот, наличие полюса единичного в сознании делает бытие человека свободным по отношению к общему полюсу культуры. Персональная идентичность человека – это «бытие – между», «осужденное на свободу».

Культура как универсальная указывающая мета , представляющая человеку мир как пред-мет (« перед метой» ), внутренне различена на четыре группы, массива средств (орудия, символы, знаки, предельно универсальные знаки), которые задают человеку соответствующие предметные горизонты (предметности) мира и представляют собой порядки возрастания универсальности предметного бытия человека.

Думается, ничего из предпочтительных предметностей прошлого мира не в состоянии уже адекватно выразить собой универсум энергии жизненных 84

КРЕАТИВНАЯ ЭКОНОМИКА И СОЦИАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИИ CREATIVE ECONOMICS AND SOCIAL INNOVATIONS влечений (любви) и бытие персональной идентичности современного человека. На первый план при современной идентификации выходит бытие стандартов потребления, которые стремительно преодолеваются, трансформируются во все более развитые. Идет конкуренция этих внешне – предметных мер идентичности, стандартов потребления («брендов») и соответственно человек попадает в лабиринт персональных идентичностей. Не в полной мере осознана тщетность усилий в этом направлении и люди по-прежнему пытаются расширить свое бытие в этих предметностях до масштабов универсума, т.е. идти путем предметных крайностей в развитии персональной идентичности, дать духу неадекватную предметную форму. Между тем, в наше время критическому осмыслению и преодолению следует подвергнуть сам приоритет предметной стороны бытия человека.