Дата и особенности появления православного монастыря в Шанхае: спорные вопросы православной истории города во второй четверти XX в.

История православия в Шанхае, на первый взгляд, изучено достаточно неплохо. Имеется несколько узконаправленных, специальных публикаций либо отдельных частей (глав, параграфов) в обобщающих работах. Также информация по названной истории дисперстно разбросана по изданиям, посвященным истории российской эмиграции в Китае в целом и в Шанхае, в частности.

Отметим, что мы целенаправленно акцентируем внимание на «российской эмиграции», хотя в существующей традиции принято говорить и писать об эмиграции «русской» и, в свою очередь, «Русском Шанхае» или «Русском Харбине». Автор настоящей статьи убежден, что термин «русская эмиграция» имеет право на существование при характеристике «русского мира», ряда ценностных установок эмигрантов с территории бывшей Российской империи и молодого советского государства. В названных установках не малую роль играли православные ценности. В то же время в эмигрантской среде было много выходцев, не русских по происхождению, бывших, в том числе и православными.

Ни в коей мере не призывая отказаться исследователей и публицистов от понятий «русская эмиграция» в Китае, «Русский Шанхай», «Русский Харбин», «Русское Трехречье», автор данных строк использует термин «российская эмиграция».

Итак, определенный объем информации по истории православия в Шанхае и, прежде всего, в среде российской эмиграции второй четверти XX в., есть, однако названная история, на наш взгляд на сегодня воссоздана не в полной мере. В имеющихся публикациях, в значительной степени, информация касается только ряда аспектов, при этом часто она повторяется. Многие страницы православной истории Шанхая, по нашему глубокому убеждению, остаются чистыми и требуют своего заполнения.

Исследование посвящено рассмотрению таких спорных на сегодня вопросов как дата и обстоятельства появления в городе православного монастыря.

Поднимаемые вопросы отнюдь не праздны, на наш взгляд, по ряду оснований. Дело в том, что «у истоков» шанхайской обители стояла особо почитаемая в среде российской православной эмиграции сначала Харбина, затем Шанхая, а позже Сан-Франциско игумения Руфина (Кокорева). Согласно основной массе имеющихся публикаций, назовем это «традиционным подходом», она и «перенесла» харбинской монастырь в Шанхай. Восстановление достоверной истории данного процесса, по нашему мнению, дань Подвижнице православия на чужбине.

Игумения Руфина была настоятельницей Харбинского женского монастыря во имя Тихвинской иконы Божией Матери. В 1925 г. обитель переименована в Богородице-Владимирскую или во Владимирскую (в простонародье и в некоторых публикациях).

Жизненный путь игумении Руфины нашел отражение в значительном числе публикаций, из которых наиболее известна книга настоятельницы шанхайского монастыря игумении Ариадны (Мичуриной). Это ее воспоминания об игумении Руфине (Кокоревой), изданные в Шанхае в 1941 г. и переиздававшиеся позже1.

В 1948 г. в Сан-Франциско издано жизнеописание игумении Руфины, а в 1949 г. из печати вышел сборнике материалов «Светоч любви», посвященный ее памяти2.

Итак, традиционно считается, что православный женский монастырь в Шанхае появился путем переноса обители из Харбина. Первый возникающий вопрос: «Когда это произошло?»

Есть данные о том, что настоятельница игумения Руфина (Кокорева) уже в 1927 г. задумалась о переносе Харбинской Владимирской (Богородице-Владимирской)

обители в США. Перенос монастыря в США не удался ни в конце третьего, ни в четвертом десятилетии XX в. и было принято решение перевести обитель в Шанхай3.

В публикации В. Вяткина встречаем упоминание о том, что Харбинской Владимирский монастырь был переведен в Шанхай после захвата Харбина японцами в 1932 г.4

С. Девятов пишет о том, что игумения Руфина открыла подворье Харбинского монастыря в Шанхае по просьбе православных верующих в 1934 г. Однако даже в одной публикации, на которую сделана отсылка, встречаем противоречия. Далее читаем, что игуменья получила благословение Преосвященного Иоанна (Шанхайского) на открытие в Шанхае «отделения» харбинской обители и выехала туда в 1935 г. Как, в таком случае, подворье могло быть открыто в 1934 г.? Также неясно о каком отделении идет речь. Вероятно, все же, о подворье Харбинского монастыря5.

В одной из публикаций Д. В. Хмырова читаем, что о переводе обители в Шанхай настоятельница задумалась в 1936 г. При этом ссылается он на электронную публикацию «Непрославленные подвижники», доступ к которой на сегодня, к сожалению, закрыт6.

В некоторых работах встречаются данные, которые представляются особенно спорными. Так, А. Б. Ефимов и О. А. Меркулов пишут о том, что в 1936 г. в Шанхае было открыто подворье Пекинского Покровского женского монастыря. На момент открытия там проживало пятнадцать монахинь7. Если о подворье в Шанхае харбинской обители, так или иначе, говорят многие авторы, то о таковом Пекинского монастыря сведения подтверждений в иных публикациях не находят. Отметим, что и авторы не делают отсылок к источнику.

Встречается информация и о том, что харбинская обитель в Шанхай переехала в 1937–1938 гг., при этом самим переездом руководила игумения Ариадна (Мичурина)8.

Согласно одному из известнейших исследователей истории российской эмиграции в Китае А. А. Хисамутдинову, подворье харбинской обители в Шанхае открыто в 1940 г., через два года его настоятельницей там стала игумения Ариадна (Мичурина)9.

Отдельные авторы просто говорят о том, что монашеский подвиг игумении Руфины и сестер Харбинского монастыря продолжился в Шанхае, не акцентируя внимание на дате переноса обители10.

Протопресвитер Михаил Польский, говоря о переносе «Чудесно- обновившегося и Чудотворного образа Божией Матери Владимирской» с харбинским монастырем в Шанхай, также не называет даты переноса11.

Акцентировав внимание на открытом вопросе о дате появления в Шанхае православного монастыря или его подворья, попробуем предположить, почему так вышло. На наш взгляд, основная проблема заключается в отсутствии на сегодня полных, объемных данных в источниках. Авторы имеющихся публикаций, к сожалению, отсылок к ним, зачастую, не делают.

Следует сказать, что открытой остается и дата переноса обители из Шанхая в СанФранциско. Так А. А. Хисамутдинов достаточно путанно пишет о том, что обитель перевели в 1941 г., однако при этом ее настоятельницей в Шанхае с 1942 г. была игумения Ариадна (Мичурина), которая в США уехала в 1948 г.12 Дистанцируясь от некоторой путаницы в тексте, зададимся вопросом, зачем игумения Ариадна оставалась в Шанхае без обители и что там делала?

Второй большой вопрос, который возникает при работе над поднятой проблематикой: каким образом обитель из Харбина была перенесена в Шанхай? Часть исследователей, как отмечалось выше, пишет об открытие в последнем подворья, часть говорит просто о переносе, однако, что под ним понимается не совсем ясно. Это переезд сестер из-за невозможности находиться в Харбине к существовавшему подворью или технический переезд всего монастыря в целом?

За границами научного анализа на сегодняшний день осталась история существования православного монастыря в Шанхае с момента его появления там и до переноса в Сан- Франциско. Неясен количественный состав насельниц, были ли среди них только монахини или присутствовали послушницы, сколько их было? В каких церквях и кем велись службы? Каковы были виды и объемы деятельности насельниц обители? Эти и иные вопросы пока остаются без ответа.

Длительная работа с архивными документами по истории российской эмиграции в Китае в целом и в Шанхае, в частности, по истории православия там, не дала информации по шанхайской обители, чем еще больше «заинтриговала» автора данной статьи.

Таким образом, можно констатировать, что на сегодня история православия в Шанхае изучена недостаточно. Отдельным аспектам уделено больше внимания, иным меньше. Многие же страницы вообще остались незаполненными. При этом существует ряд спорных вопросов, которые требуют уточнения. Сделать это можно только при условии обнаружения новых данных в источниках, прежде всего документальных. Это подразумевает необходимость серьезной работы с архивными хранилищами.