Деятельность культурно-просветительных школ Восточной Сибири в послевоенные годы

Деятельность культурно-просветительных школ (КПШ), их роль в формирование системы подготовки специалистов для отрасли «культура», адаптация к условиям повседневной жизни первого послевоенного десятилетия исследованы недостаточно. Неизученными остаются многие архивные источники в регионах, текущие архивы бывших КПШ, мемуары директоров, преподавателей, выпускников. Целью данной статьи является восполнение некоторых пробелов в изучении феномена культурно-просветительных школ.

После окончания Великой Отечественной войны в советском обществе шло мирное возрождение всех направлений жизни. Как отмечает Е.Ю. Зубкова, «послевоенные годы оставили практически без изменений политическую и экономическую систему СССР, однако в обществе в это время происходили перемены, связанные с формированием комплекса надежд и ожи- даний после победоносного завершения войны» [1, с. 182]. У людей появилась потребность не только мирного труда, напряженность которого не снизилась, но и организации своего досуга, желание организовать отдых, проявить себя творчески. Повсеместно велась работа по освобождению занятых в годы войны под разные хозяйственные нужды клубов, появлялись инициативы по строительству новых клубных зданий. В Минусинском районе Красноярского края появилось обращение сельчан ко всем колхозникам и колхозницам края. В нем содержался призыв в целях повышения своего культурного уровня… «создать в каждом населенном пункте свой очаг культуры – центр общественной, политической и культурной жизни на селе…» [2, л. 102].

Основной причиной открытия КПШ во многих регионах страны была потребность в кадрах культурно-просветительных работников. Текучесть кадров, их низкий общеобразовательный уровень были повсеместным явлением. Накануне войны среди «избачей» – заведующих избами-читальнями в Красноярском крае 95, 5% имели начальное образование [3, с. 574].

В первое послевоенное десятилетие в СССР было восстановлено и открыто 15 культурнопросветительных школ, из них 4 – в Восточной Сибири [4, с. 202]. Культурно-просветительные школы были восстановлены на базе работавших в 1920–1930-е гг. советских политпросветшкол, а также открыты заново. Культурнопросветительные школы должны были дать выпускникам полное среднее образование и профессиональные знания клубного работника, как его называли в повседневной жизни – «культ-просветчика» [5, с. 50].

В 1947 г. на основании распоряжений Совета Министров СССР № 10437-р от 4 августа 1947 г. и Совета Министров РСФСР № 1890-р от 11 августа в регионы был направлен приказ Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР № 206-А от 8 сентября 1947 г., в котором предписывалось к 1 ноября 1947 г. открыть культурнопросветительные школы в 13 регионах РСФСР, в том числе в Красноярском крае и Иркутской области. В 6 регионах надо было привести штат функционирующих культпросветшкол в соответствие с типовыми штатами средних специальных учебных заведений, утвержденными постановлением Совета Министров СССР от 25 апреля 1947 г. №1324 [6, л. 365-367]. Контингент учащихся определялся по всем вновь открытым школам в количестве 1320 чел., в том числе по Красноярскому краю и Иркутской области – по 90 чел. [7, л. 58-60]. В Бурят-Монгольской АССР КПШ восстановили в 1947 г. на базе Кяхтинской политпросветшколы [8, с. 360-361]. В Читинской области КПШ, в силу сложностей с помещением, открылась в г. Чите в 1951 г. [9, л.1].

В Бурят-Монгольской АССР директором Кяхтинской республиканской КПШ был назначен Р.Ф.Тугутов [10, с. 5]. В Красноярскую КПШ в г. Минусинск директором был направлен И.С. Шолохов, выпускник Киевского педагогического института, по специальности – учитель географии. Было ему всего 23 года, опыта руководящей работы не имел [11, л. 13].

Иркутскую КПШ возглавил С.Н. Саратовский, 1918 г.р., выпускник физико-математического факультета Томского государственного университета. Сергей Николаевич проработал директором 31 год [12, с. 2].

Читинскую КПШ в 1951 г. возглавил В.И. Муратов, историк, с тремя курсами пединститута. Он имел пятнадцать лет стажа руководящей работы [13, л. 7]. По воспоминаниям И.В. Стей-скель, учащейся того времени, «он никогда не уходил из школы, был хорошим хозяйственником, крепко держал дисциплину» [14, с. 78].

Все директора школ в первую очередь старались решить проблему помещений для школ. В основном стоял вопрос об аренде зданий у местных Советов.

В Бурят-Монгольской АССР Кяхтинский аймачный совет депутатов трудящихся разместил КПШ в бывшей политпросветшколе, в двух больших пятистенных избах, которые были мало приспособлены под учебные занятия. Руководство школы, как могло, переоборудовало эти здания и организовало учебный процесс. Обучение в нескольких деревенских избах шло до 1960 г., пока школа не была переведена в г. Улан-Удэ и преобразована в культурнопросветительное училище [15, с. 19].

В Красноярском крае культурнопросветительная школа открылась в г. Минусинске, в четырехстах километрах от краевого центра. В первый год школа располагалась в арендованном у городского отдела народного образования здании, мало приспособленном и тесном, а в 1948 г. школе передали в аренду здание по ул. Красных партизан, 14. Это было бывшее жилое каменное двухэтажное здание конца ХIХ в., площадью около 900 м2. В здании было 10 комнат, актовый зал на 120 мест. Спортивные занятия проходили в одной из школ города [16, л. 206].

В Иркутске, ввиду отсутствия свободного помещения, областной отдел открыл КПШ в здании областной библиотеки, перепланировав левое крыло первого этажа. Это был неудачный вариант, и вскоре школу переселили в три небольших дома по ул. Марата, 2. Здания были собственностью областного отдела культуры и в них, помимо школы, располагались курсы подготовки бухгалтеров, счетоводов, машинисток, мастерская по ремонту пишущих машинок. По воспоминаниям С.Н. Саратовского, это были настоящие трущобы: низкие потолки, маленькие окошки, очень маленькие по площади классы, туалет во дворе, отсутствовал водопровод. После приезда заместителя министра культуры РСФСР Цукановой школу перевели в более просторное здание по ул. К. Маркса, 18. Позже школа еще два раза меняла свой адрес [17, с. 2].

Крайне неудачно обстояли дела и с помещением для Читинской КПШ. Под школу было передано здание бывшего ДК им. С. Лазо в Инго-динском районе Читы. Это здание было трехэтажным, каменным, с полуподвалом. В данном здании были и посторонние организации. Зданию требовался капитальный ремонт, надо было его переоборудовать под учебные классы, но стройматериалов не было; и в первый учебный год не удалось сделать почти ничего [18, л. 3].

В учебных заведениях не был решен вопрос с общежитиями для проживания иногородних учащихся. В Читинской КПШ 50 учащихся проживали в полуподвале учебного здания в большой тесноте и отсутствии всяческих удобств. В общей кухне было два очага с плитами, на которых могли готовить пищу одновременно 20 чел. Для стирки стояли ванны, тазы, стиральные доски, чан для нагрева воды, была туалетная комната. Постельных принадлежностей было мало, а подушек не было совсем [19, л. 28].

На первый курс принимали абитуриентов, имеющих семилетнее образование, в возрасте 14-30 лет по направлениям от партийных, комсомольских организаций колхозов и совхозов, отделов культурно-просветительной работы. Учащихся принимали вплоть до декабря текущего года. В первые месяцы обучения многих учащихся отчисляли за отсутствие дисциплины, плохую успеваемость, нежелание учиться.

Во всех школах была острой проблема подбора педагогических кадров. Как отмечал А.М. Герштейн, назначенный в 1959 г. директором в Кяхтинскую КПШ, «в школе работало несколько педагогов, уже потерявших надежду хорошо делать свое дело. Было очевидно, что решать проблему кадров для обширной республики в этой ситуации было совершенно невозможно» [20, с. 19].

Преподавателей специальных дисциплин приглашали из числа специалистов, работающих в органах управления культурой или учреждений культуры. В Московском библиотечном институте факультет культурно-просветительной работы открылся в сентябре 1949 г., и это дало возможность пополнить ряды преподавателей среднего профессионального звена. Преподаватели КПШ также участвовали в семинарах, которые организовывал для них Ленинградский библиотечный институт.

Качественный состав преподавательских кадров был невысокий: в Читинской КПШ в 1952 г. работало 18 преподавателей, из них высшее образование имели 9 чел., незаконченное высшее – 4 чел., среднее – 2 чел. Три преподавателя из восемнадцати работали совместителями [21, л. 5].

У первых выпускников КПШ было недостаточно знаний и умений, чтобы соответствовать профессии. Этого не позволял первоначальный багаж знаний при поступлении в КПШ и низкая квалификация преподавателей. Не случайно на I областном съезде работников культуры Читинской области 17-18 июня 1957 г., Матафонов, секретарь обкома комсомола, отмечал: «Читинская КПШ слабо готовит кадры культпросветработников. В эту школу поступают люди, которые очень далеки от культурно-массовой работы и не любят ее». В ответ В.И. Муратов, директор КПШ, ответил: «С 1954 г. мы сделали четыре выпуска, 250 чел. Из них ушло с работы 87 чел. Какие причины мешают лучше работать? В течение 6 лет мы требовали от Министерства культуры, чтобы нас обеспечили квалифицированными кадрами и что же получается? Московский библиотечный институт присылает преподавателей, которые имеют низкую практику подготовки» [22, л. 59, 92].

В 1960-1962 гг. КПШ были преобразованы в культурно-просветительные училища (КПУ), вводились художественные специализации. Культурно-просветительные школы были учебными заведениями своего времени. Преподаватели, директора, учащиеся были известны в своих городах, так как они были организаторами и участниками многих культурно-массовых мероприятий для населения и общественности. Местная пресса много писала об этих мероприятиях, отражала повседневную жизнь учебных заведений [23, с.1-201].

Большую роль в воспитательной работе играли директора школ. Имена многих директоров учебных заведений в педколлективах вспоминают с большим уважением. Это С.Л. Коренберг и А.В. Гурков (Минусинск), С.Н. Саратовский (Иркутск), В.И. Муратов (Чита), А.М. Герштейн (Улан-Удэ) и др.

В 1940- 1980-е гг. в СССР в каждой республике, крае, области работали культурнопросветительные школы, затем – культурнопросветительные училища. В них, как правило, была одна или две специальности: «культурнопросветительная работа» и «библиотечное дело». В Бурятском, Иркутском, Читинском училищах были открыты библиотечные отделения. За годы своего существования эти учебные заведения выпустили немало специалистов для широко разветвленной клубной и библиотечной системы. Они оказали большое влияние на становление клубной системы в регионах. В 1990 г. культурно-просветительные училища были преобразованы в училища культуры, упразднена специальность «культурно-просветительная работа» и введена новая специальность «социально-культурная деятельность и народное художественное творчество». Эта специальность на протяжении 1990-х гг. медленно освобождалась от идеологических установок. Идеологические шоры не смогли затормозить процессы творческого качественного роста профессионального мастерства педагогических коллективов этих учебных заведений. В коллективах культурнопросветительных школ зарождались новые традиции, возникала тесная связь с выпускниками, появлялись мастера педагогического труда, именами которых гордились. Именно они заставляли своих учеников смотреть на жизнь, культуру, творчество шире, взращивали ростки народной культуры, создавали в учебных заведениях художественные коллективы, которые выбивались из рамок общепринятого стандарта или официоза. В развитии КПШ, как в зеркале, отразилась история советской культуры послевоенного периода.