Деятельность российского государства по совершенствованию уголовного и процессуального права в военной сфере в начале XVIII века

Правящей элите России со второй четверти XVII в. было очевидным отставание в развитии России от европейских стран. Уже Алексей Михайлович и Федор Алексеевич провели серию реформ. Однако, пути решения данной проблемы виделись по-разному: одна группа предпочитала ориентироваться на традиционные ценности при проведении реформ, другая считала необходимым осуществлять радикальные заимствования из европейских стран, в том числе в государственно-правовой сфере. Молодой царь Пётр I, открыто стремился к широким внутренним преобразованиям России по образцу западных стран, видя в этом путь к достижению величия страны. По его инициативе, подталкиваемая его идеями, стана значительно быстрее продвигалась по пути модернизации. Не дожидаясь созревания внутренних условий для тех или иных преобразований, он сам своей волей и энергией добивался их воплощения в жизнь.

Молодое поколение дворян получало европейское воспитание и образование, которые активно культивировались в России Петром и его окружением. Пётр провёл серию радикальных реформ, своего рода «революцию сверху», в экономической сфере (создал тяжелую промышленность), во внутриполитической сфере (армия), во внешнеполитической (добился выхода к Балтийскому морю), в культурной (за- ложил основы национального образования и науки, способствовал развитию архитектуры и искусства). В результате Московское государство превратилось в Российскую империю с новой столицей в г. Санкт-Петербурге.

Далеко не все эти успехи могли быть воплощены в жизнь, без создания Пётром I мощной и современной армии. Эффективность любой армии основывается не только на современном материально-техническом обеспечении, высоком боевом духе и искусстве полководцев, но и на дисциплине (сознательной или палочной). Пётр I понял это после первых военных неудач под Азовом и Нарвой. С целью регулирования различных аспектов общественных отношений в военной сфере он со своими сподвижниками принялся за создание соответствующей нормативной базы, в частности, Воинского артикула – первого военно-уголовного кодекса России.

Воинский артикул создавался путем компиляции норм из нескольких авторитетных для того времени иностранных источников права. В частности, шведских артикулов великого короля-полководца Густава II Адольфа. Также Пётр использовал при создании Артикула имперские немецкие законы, датский и голландский уставы, и ордонансы Людовика XIV. В основном эти источники были переработаны, дополнены в соответствии с российскими реалиями. Однако, не всегда это удалось осуществить законодателю в полной мере. Окончательно доработанный вариант Артикула воинского был создан в 1715 году.

Воинский Артикул включал в себя меры наказания за разнообразные противоправные деяния в военной сфере. К воинским преступлениям относились: воинская измена, уклонения от воинской службы (дезертирство, членовредительство), преступления против подчиненности и воинской чести, против правил караульной службы, против воинского имущества, злоупотребления начальствующих лиц по службе и т. д. Полнота регламентации институтов общей и особенной части, в частности воинских преступлений, их классификация по родам и видам дают основание для оценки исследователями этого акта – как первого военно-уголовного кодекса Российской империи.

И хотя этот по своему назначению Артикул относился в первую очередь к военным, по

Указу от 10 апреля 1716 г. он был разослан по губерниям для руководства при решении дел общих, т. е. нормы его могли быть распространены на гражданское население. Однако, реализация этого на практике вызывает в науке до настоящего времени споры. На этом основании Артикул воинский может быть отнесен к источникам российского цивильного уголовного законодательства.

Артикул воинский состоял из 24 глав и 209 статей. Он содержал основные принципы уголовной ответственности, понятия преступления, вины, цели наказания, необходимой обороны, крайней необходимости, перечень смягчающих и отягчающих обстоятельств.

В том же 1715 году было введено в действие «Краткое изображение процесса и судебных тяжб» почти полностью регламентировавшее вопросы судоустройства и судопроизводства. Его можно оценить, как свод военных уголовно-процессуальных норм.

«Краткое изображение», было очередным шагом в реформировании российского судопроизводства по Соборному Уложению 1649 г. Оно фактически установило основу всего отечественного судопроизводства, закрепило систему судебных органов, в частности две ветви судопроизводства – невоенные (гражданские) и военные суды.

Военные суды (кригсрехты) подразделялись на генеральные и полковые (высший и нижний военные суды), являвшиеся судами первой инстанции.

Генеральному суду были подсудны дела о государственных преступлениях, деяниях, совершенных целыми частями и подразделениями, а также гражданские и уголовные дела, касающиеся высшего офицерства (генералов и штаб-офицеров). Полковому суду были подсудны дела об уголовных преступлениях, совершаемых нижними чинами и обер-офицерами. Военному суду были подсудны дела не только военнослужащих, но и всех других лиц, состоявших при войске.

Военный суд, в следствии попытки Петра реформировать судопроизводство, являлся коллегиальным органом. В его состав входили презус (председатель) и асессоры (заседатели). При каждом суде состояли секретарь и адъютант, исполнявший обязанности судебного пристава. Суд должен был состоять из «честных особ», не опорочивших себя в глазах общества и государя. Предполагалось, что коллегиальные суды должны действовать в количестве 13 человек. В силу объективных трудностей в созыве полного состава суда допускались заседания и в сокращенном виде, но не менее семи человек.

В генеральном суде председательствовал фельдмаршал или генерал. презус полкового суда назначался из числа штаб-офицеров.

В состав шести асессоров генерального суда назначались два генерал-поручика, два генерал-майора, два бригадира или полковника. При недостатке генералов их могли заменить штаб-офицеры. В состав шести асессоров полкового суда назначались два капитана, два поручика и два прапорщика. Если суд заседал в составе 12 асессоров, то в их состав назначались дополнительно два сержанта, два капрала и двое рядовых. Члены суда назначались вышестоящим начальником или президентом суда.

В связи с тем, что судьями в военных судах являлись строевые командиры, суду придавался аудитор. Аудитор и секретари судебных заседаний в Уставе названы «юридическим элементом в военном суде». В Уставе о генерал-аудиторе (приравнивался к званию подполковника) говорилось, что он должен быть сведущим человеком, искушенным в военных делах, осторожным советником, объективным и справедливым. При этом аудитор не являлся членом суда. Имея надзорные функции, он наблюдал за правильным ведением судопроизводства. В отличие от судей аудиторы были штатскими. Компетенция аудиторов разных уровней была различной.

Кроме военных судов, собираемых в полках, в Москве по Указу от 15 февраля 1723 г. был учрежден постоянный военный суд. Он занимался преимущественно рассмотрением дел об уклонениях от военной службы военнослужащих, задержанных в Москве и вблизи нее. По своему составу этот суд был близок к генеральному военному суду.

Согласно «Артикулу» на период военных действий учреждался суд скорорешительный – прообраз военно-полевых судов.

Военная коллегия, преобразованная в 1717 году из Военной канцелярии и являвшаяся высшим органом военного управления, получила статус и высшего военно-судебного органа. По Указу от 5 марта 1719 года в Военную коллегию направлялись все приговоры военных судов о наказаниях в виде смертной казни. Для ускорения судопроизводства по этой категории дел права Военной коллегии были в 1724 году расширены тем, что в нее направлялись лишь приговоры в отношении офицеров. Приговоры в отношении обер-офицеров Военная коллегия утверждала сама, а в отношении высших чинов представляла на усмотрение императора. Смертные приговоры в отношении нижних чинов подлежали утверждению командующими генералами.

«Краткое изображение» давало определение сторон в процессе, рассматривало вопрос о судебном представительстве, регламентировало требования к процессуальным документам и действиям.

Процесс делился на три стадии. Первую стадию судопроизводства составляли: принесение жалобы, ее принятие, возбуждение дела, извещение обидчика и вызов его в суд, открытие судебного заседания, изложение истцом своих претензий, ответ ответчика, возражения заявителя на ответ, новое возражение ответчика, утверждение ответа.

Второй и основной, стадией судебного процесса являлось исследование доказательств. На истце лежала обязанность доказать предъявленное им обвинение, а если он этого не сделал, то сам подлежал наказанию, особенно в тех случаях, когда ответчик обвинялся в совершении тяжкого преступления. Ответчик должен был опровергать предъявленное ему обвинение приведением своих доводов и доказательств, т. е. принцип презумпции невиновности отсутствовал. Доказательства различались по степени важности в следующем порядке: собственное признание, свидетельские показания, письменные доказательства, присяга.

Наиболее ценным считалось собственное признание – «царица доказательств», после которого допускалось прекращение судебного следствия, а процесс переходил к вынесению приговора. Однако часто признание могло быть добыто под пытками, что приводило к принятию решений судьями вопреки здравому смыслу и совести – против чего и была направлена теория формальных доказательств.

В качестве свидетелей допускались люди обоего пола. Однако свидетелем мог быть признан лишь добрый и беспорочный человек. Допрашивал свидетелей презус суда. В этом проявлялось бесправное положение, как заявителя, так и ответчика. Свидетелей из высокопоставленных лиц допрашивали на дому, причем допрос вели асессоры коллегиально, несколько человек сразу.

Значение показаний свидетеля для исхода дела зависело от их числа и качества. Критерии для определения «качества» свидетеля являлись формальными: «Свидетель мужского пола паче женского, знатный паче бедного, ученый – неученого и духовный – светского».

Закон подчеркивал очистительный характер присяги, как доказательства, т. е. освобождающий от обвинения. К присяге разрешалось допускать лицо только тогда, когда оно очистилось от подозрения хотя бы наполовину или обвинение доказано лишь наполовину.

Процесс носил в основном обвинительный характер. И усилия суда были направлены на получение признания подсудимого, считавшегося основным подтверждением его вины. Поэтому допрос подсудимого занимал главное место в процессуальном исследовании доказательств.

Третья стадия судебного процесса была посвящена составлению и оглашению приговора, а также вопросам его обжалования. Вследствие того что гражданский процесс не был четко отделен от уголовного, под приговором понималось решение суда как по уголовному, так и по гражданскому делу. К вынесению приговора суд переходил сразу же после завершения судебного следствия. Прений сторон и последнего слова подсудимого закон не предусматривал. Приговор постановлялся голосованием, т. е. большинством голосов. В случае их равенства решающим считался голос презуса.

Приговор подписывали все судьи в журнале. После подписания секретарь в присутствии суда оглашал его сторонам. Закон требовал, чтобы приговор был обоснованным, в нем должны были приводиться все обстоятельства дела, доказательства и статьи закона, на которых он был основан.

Утверждающий приговор военный начальник мог не только смягчить, но и усилить наказание. На практике власть контролирующего начальства была практически безграничной.

Подводя итог всему изложенному, хотелось бы отметить следующее.

В годы правления Петра I суд был призван стать орудием в руках государства для пресечения всякого рода попыток нарушить установленный порядок, в том числе и прохождения военной службы. Общей тенденцией судебной практики стало усиление карательной направленности военно-уголовного судопроизводства. Так, Артикулы Воинские предусматривали смертную казнь в 122 случаях. Многочисленные виды наказания по Артикулам отличались крайней жестокостью. Однако, подобное положение просуществовало не долго. Уже при Елизавете Петровне стала наблюдаться обратная тенденция, которая получила еще большее развитие в правлении Екатерины II.