Делиберативная политика в теории коммуникативного действия Юргена Хабермаса

Ю. Хабермас разграничивает видение либерального и республиканского понимания политики в их идеально-типичном обострении. Решающее отличие между ними заключается в понимании роли демократического процесса в контексте концепции гражданина державы, его политических прав, природы процесса творения политической воли. Так либералы видят в демократическом процессе только средство задания нужной программы для государства в интересах общества. Согласно же республиканскому взгляду, демократия является не средством, а содержанием, и скорее конститутивным для процесса обобществления в целом, а политика рассматривается как форма рефлексии над жизненным контекстом обычаев. Она образует ту среду, в котором члены солидарных сообществ, возникших естественным образом, осознают свою обусловленность друг другом и как граждане государства с помощью своей воли и сознания развивают заранее проявляемые отношения обоюдного уважения, создавая ассоциации свободных и равных правоносителей. Наряду со структурированной инстанцией верховной государственной власти, которая носит регулятивный характер, и децентрализованной инстанцией рынка, то есть рядом с административной властью и частным интересом как третьим источником социальной интеграции выступает солидарность [1, c. 338]. Из либерального и республиканского подходов вытекают различные последствия. Так, согласно либеральному взгляду относительно концепта гражданина государства, статус граждан определяется степенью субъективных прав, которыми они обладают в отношении государства и других граждан. Сами субъективные права дают пространство выбора, в пределах которого субъекты права освобождены от внешних принуждений. Граждане, как носители данного, пользуются защитой государства, пока обеспечивают свои интересы в рамках закона, и одновременно защитой от государственных интервенций, если они выходят за пределы, очерченные законом. Политические права доставляют гражданам государства потенциал так проявить свои личные интересы, чтобы через голосование, организацию парламентских органов и формирование правительства они могли, в конце концов, объединиться с приватными интересами других лиц и выработать политическую волю, которая влияла бы на администрацию. Таким образом, человек в роли гражданина государства может контролировать осуществление последним своей власти именно в интересах гражданского общества [2, с. 340].

В противоположность либеральному взгляду республиканцы, касательно статуса граждан, не определяют их по примеру негативных свобод, которыми пользуются частные лица. Права граждан государства, а именно права на принятие участия в политической жизни и на политическую коммуникацию, Ю. Хабермас считает положительными свободами. Они предоставляют гарантию не свободы от внешнего принуждения, а участия в общей практике. Через ее осуществление граждане только и могут состояться в роли политически ответственных субъектов сообщества свободных и равных. Политический процесс служит для контроля над деятельностью государства со стороны граждан, которые на сегодня уже завоевали предварительную автономию. Но он не служит прослойкой между государством и обществом, потому что демократическая государственная власть по своему происхождению не выражается силой. А потому республиканскому государству от своего гражданина требуется больше, чем ориентация на его частный интерес [3, c. 38].

Исходя из позиции Ю. Хабермаса, республиканская модель имеет как свои преимущества, так и недостатки. Преимущества заключаются в том, что она придерживается радикальнодемократической идеи самоорганизации общества, а именно организовывает граждан через коммуникацию, но одновременно не ограничивает цели этой самоорганизации лишь только договором с противоположными частными интересами. Несовершенство республиканской модели Ю. Хабермас видит в этическом сужении политического дискурса [4]. То есть главный недостаток республиканской модели демократии заключается в том, что она слишком идеалистическая и делает зависимым демократический процесс от этических добродетелей граждан государства.

Также Ю. Хабермас уделяет значительное внимание эмпирической основе понятия дели-беративной политики. А она появляется только в том случае, если мы учитываем разнообразие форм коммуникации, в которых общая воля образуется не только на основе этического самопознания, но и с помощью уравновешивания интересов и достижения компромисса, с помощью целерационального выбора средств, морального обоснования и проверки на правовую когерентность [5].

Как утверждает Ю. Хабермас, оба типа власти (коммуникативно-структурированная и административная) могут рациональным способом взаимопроникать и взаимодополнять друг друга. Это происходит, если институциализированные формы коммуникации достаточно свободны от стратегического действия. Тогда диалогическая и инструментальная политика при посредничестве делиберации могут тяготеть к объединению. В таком объединении Ю. Хабермас видит «зародыш» делиберативной политической власти. Именно она основывается на условиях коммуникации, при которых политический процесс предполагает достижение рациональных результатов, так как он осуществляется в делиберативном модусе. На пересечении республиканской и либеральной моделей демократии, а также при рациональной коммуникации Ю. Хабермас выводит третью модель демократии – делиберативную.

Если мы будем рассматривать делиберативную власть, как сердцевину теории демократии, тогда становится отчетливо видно, что республиканская концепция государства основывается на нравственности общества, а в либеральной концепции на первое место выдвигается государство.

Концепт делиберативной власти воспринимает элементы обеих моделей и интегрирует их через дискурс в смысле идеальной процедуры обсуждения и принятия консенсусных решений. Такая демократическая процедура создает внутреннюю связь между переговорами, дискурсом самопонимания и справедливостью, что предполагает достижение условий разумности (рациональности) и честных результатов. Так, практический разум возвращается из области всеобщих прав человека или конкретной морали какой-то определенной общности в сферу тех дискурсивных правил и форм аргументации, которые заимствуют нормативное содержание из базиса значимости, ориентированной на понимание действий, в конце концов, – из структуры речевой коммуникации [6, с. 630].

Этим структурным описанием политического процесса в либеральной модели политической организации Ю. Хабермас утверждает, что путь для нормативной концептуализации государства и общества лежит через политическую власть (делиберативную). Она (уже делибера-тивная) заключается исключительно в публичном администрировании и его функциональном сочетании с капиталистической системой ведения хозяйства.

Ю. Хабермас в своей теории коммуникативного действия делает исполнение делибера-тивной власти, зависящим не от коллективно дееспособного большинства граждан, а от институционализации процедур открытости. Понятие общественной целостности для нее не являет- ся центральным по отношению к государству, не локализует эту целостность в системе норм государственного устройства, которые бессознательно регулируют выравнивания влияний и интересов согласно модели рыночного объединения [7].

Теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса учитывает высокую степень интерсубъективности процессов понимания, которые осуществляются, с одной стороны, в инсти-туциализированной форме обсуждений парламентского корпуса, так же, как с другой, – в коммуникационной сети политической публичности [8, с. 245]. Такие бессубъектные коммуникации образуют сферу, внутри которой может происходить рациональное образования общественного мнения и политической воли относительно релевантных для всего общества тем и проблем, требующих вмешательства. Образование общественного мнения, как следствие, выливается в институциализирование посредством выбора решения и в законодательные постановления, с помощью которых коммуникативно-структурированная политическая власть трансформируется во власть администрации. В таком творении политической власти, как и в либеральной модели грани государства и общества сохранены; но здесь гражданское общество как социальное основание автономной публичности так же отличается от системы экономического воздействия, как и от публичного администрирования [9].

Следовательно, в делиберативном понимании политики Ю. Хабермас вынужден сместить равновесие в отношении трех ресурсов власти, которые в современных обществах распределяются для удовлетворения своих потребностей, а именно: денег, административной власти и солидарности.

Такой взгляд имеет свои последствия для легитимации политической власти. Ю. Хабермас утверждает, что, в соответствии с взглядами либералов, функция создания и защиты демократических свобод заключается только в том, чтобы легитимизировать осуществления политической власти. Так по итогам выборов правительство получает власть, которую обязано оправдывать перед публичностью и парламентом. Согласно с республиканским взглядом, демократическое творение воли состоит в конституировании общества как политического целого. Очередными выборами поддерживаются воспоминания об акте основания. Также выборы между конкурентными командами обеспечивают не только мандат в правительстве, но и программно настраивают на осуществление определенной политики. А правительство Ю. Хабермас скорее воспринимает как часть политического сообщества, чем государственный орган, имеющий особое положение. Оно хотя и зависимо от права и закона, но в делиберативной модели демократии его решения, программы и действия подчинены дискурсивной рационализации.

Ссылки:

• 1.   Габермас Ю. Залучення іншого: студії з політичної теорії / пер. З нім. А. Дахній. Львів, 2006, 416 с.

• 2.  Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / пер. с нем. Ю.С. Медведева. СПб., 2001. 417 с.

• 3.    Косенко Д. Кратологічний вимір комунікативного вчення Ю. Габермаса // Вісник Київського національного універси-тету імені Тараса Шевченка. Філософія. Політологія. № 111. 2013. C. 37–39.

• 4.    Габермас Ю. Указ. соч. С. 344.

• 5.    Там же. С. 346.

• 6.    Habermas J., Volkssouveränität als Verfahren. Ein normativer Begriff von Öffentlichkeit, in: Merkur. 43/6. 1989. S. 600–631.

• 7.    Габермас Ю. Указ. соч. С. 349.

• 8.    Косенко Д. Політичне відчуження в комунікативній теорії Ю. Габермаса // Політологічний вісник. № 60. 2012. С. 243–251.

• 9.    Габермас Ю. Указ. соч. С. 351.