Демократизация: факторы и результативность

В последние 20 лет значительно вырос интерес исследователей к проблемам демократизации. И объясняется это в первую очередь тем, что демократизация все больше становится полимаршрутным процессом, оказывающимся под влиянием многочисленных факторов. На характер, форму, интенсивность и направленность демократического транзита оказывают влияние условия политического, социокультурного и социально-экономического развития. Более того, становится очевидной низкая универсальность модели либеральной демократизации, которая далеко не всегда демонстрирует свои преимущества перед другими системами организации власти при практическом применении в ряде национальных государств. При этом имевшие место в последние десятилетия в различных странах мира переходы от недемократических форм правления оказываются настолько индивидуальными, что выстроить некую общую логику трансформации и свести их к какой-либо одной модели не представляется возможным. Говорить об успешном финале и формировании консолидированной демократии достаточно сложно, т.к. процесс демократизации часто оказывается незавершенным.

Однозначного ответа на вопрос о том, какие факторы предопределяют направ- ленность и характер демократического транзита, в исследовательской литературе нет. Существуют различные точки зрения на проблему соотношения глобальных и локальных факторов в демократизационном процессе. Приоритет глобальных международных факторов для развития демократизации подчеркивали исследования конца XX в. Так, А. Пшеворский подчеркивал, что любая демократизация является интернационализацией, стремлением открыто воспринимать импульсы и развиваться в ориентации на мировые достижения [Пшеворский 1993: 674].

С. Хантингтон переход к демократии рассматривает в качестве глобального процесса, при котором каждая страна испытывает влияние общего демократического движения [Хантингтон 2003:42]. При этом автор, рассматривая масштабный демократический транзит второй половины 1970-х гг., подчеркивает возможность установления различных форм демократического порядка. Хантингтон отмечает, что процесс демократизации приобретает синусоидальный характер, исходя из чего рассматривается возможность реверсивного движения (антидемократические, недемократические тенденции) и «четвертой волны» демократизации. Идея неизбежности установления демократического порядка проходит красной линией через всю работу С. Хантингтона. Беспрецедентный глобальный рост 1960-х гг., перемены в политике действующих на международной арене сил (особенно Европейского сообщества, США и СССР), демонстрационный эффект демократических преобразований, усиленный новыми средствами международной коммуникации, играли стимулирующую роль и служили привлекательной моделью для последующей трансформации недемократических режимов [Хантингтон 2003: 12-13].

А. Мельвиль уделяя внимание не факторам, а динамике внутренних компонентов демократизации, отмечает, что практически все современные демократические транзиты носят преимущественно эндогенный характер и являются, скорее, результатом определенных решений и выбора политической тактики и стратегии ключевыми политическими акторами, хотя, конечно, существует определенный внешний контекст процессов демократизации [Мельвиль 2007: 123-124].

М. Грачев и А. Мадатов в своих монографиях по проблемам демократизации поддерживают идеи А. Мельвиля. По их мнению, внешние факторы, без сомнения, играют важную роль в процессе демократизации политической системы, но преувеличивать их значение не следует, т.к. сами по себе они не могут способствовать трансформационным процессам и на начальных этапах процесса демократизации роль катализатора могут играть только в сочетании с внутренними тенденциями развития [Грачев, Мадатов 2004: 69-70].

В исследовательской литературе принято выделять два основных подхода к анализу проблем демократизации. Первый подход основывается на анализе структурных факторов демократических транзитов, при этом наибольшее значение придается изучению культурно-ценностных и социально-экономических условий и предпосылок, которые препятствуют или способствуют становлению и закреплению демократических норм и институтов. В рамках второго подхода исследователи анализируют процедурные факторы процесса демократизации (особенности и последовательности конкретных решений и действий, осуществляемых ограниченным кругом инициаторов и участников процесса демократизации) [Мельвиль 2007: 123-124].

В конце 1950-х гг. Липсет выдвинул гипотезу о том, что чем выше уровень экономического развития (уровень валового национального продукта на душу населения, качество образования, степень урбанизации, индустриализации и т.д.) той или иной страны, тем более благоприятны условия для демократического правления. Но в начале 1990-х он, анализируя процессы демократизации в 113 странах мира, приходит к выводу, что высокий уровень экономического развития при определенных условиях способствует лишь демократизации политических институтов [Липсет и др. 1993].

Действительно, благодаря обширным исследованиям в этой области можно отметить, что высокие темпы экономического роста могут являться лишь предпосылкой демократизации в плане создания социальной основы демократических преобразо- ваний. Так, Р. Инглхарт, Г. Алмонд, С. Верба выделяют в качестве базового фактора демократического развития культурно-ценностные условия. По их мнению, важнейшей предпосылкой демократизации является наличие в обществе ценностей и установок, которые ассоциируются с гражданской культурой (межличностное доверие, поддержка демократических институтов, политическое участие, ответственность, толерантность). Поддерживаться и эволюционировать демократия может лишь, получая развитие этих компонентов у широких масс общественности. Ценности и ориентации «гражданской культуры» создают благоприятный климат для формирования стабильной, устойчивой демократии и существенно облегчают демократический транзит. Однако демократизация возможна и в ситуации отсутствия их массового распространения [Алмонд, Верба 1997; Инглхарт 1997].

В качестве еще одной предпосылки демократии рассматривается национальное единство и соответствующая идентичность – аспект, который вызывает меньше всего сомнений и практически не подвергается критике в современной исследовательской литературе. История свидетельствует, что проблема национального единства должна быть решена или локализована и заключена в четкие правовые рамки до начала процесса демократизации. Национализм, являющийся следствием нерешенных национальных проблем, становится серьезным препятствием на пути демократических преобразований и несовместим с демократией.

Однако важно учитывать, что ресурс национального единства и идентичности, как и культурный компонент демократизации, не является однородным и структурированным раз и навсегда. Его составляют: психологические характеристики нации (определенные культурные традиции, исторически сформировавшиеся особенности национального сознания, система мифов, верований и т.д.), личный потенциал политического лидера, способность правящей элиты сформулировать и распространить в обществе идеологию, принимаемую основными слоями населения и консервирующую выгодный режиму порядок вещей [Цыганков 1995: 296]. Эти компоненты должны находиться в сбалансированном состоянии и преследовать общие цели. И только в этом случае можно рассчитывать на построение стабильной и устойчивой демократии и успех демократических преобразований.

Из принципиально иных позиций к анализу процессов демократизации исходят сторонники процедурного подхода. Й. Шумпетер в конце 1940-х гг. рассматривал демократию как способ правления, основанный на электоральной конкуренции. Регулярное проведение свободных и справедливых выборов, по его мнению, есть минимальный критерий демократии и фактор демократизации [Шумпетер 1995: 540]. В данном случае единственно возможным механизмом достижения и подтверждения властных ресурсов, задающих четкие рамки деятельности для всех элитных групп, сплачивая таким образом элитную структуру и создавая эффективные возможности коммуникации и интеграции власти и общества, выступают электоральные процедуры.

В 1970-х гг. Р. Даль использовал для анализа процессов демократизации два показателя – соревновательность акторов и массовое участие [Даль 2002: 2]. Высокие показатели этих параметров способствуют установлению полиархии – режима, который в значительной степени соответствует демократическому идеалу.

Американские транзитологи Т. Карл и Ф. Шмиттер, рассматривая варианты демократических переходов в странах Южной и Восточной Европы, Латинской Америки, выделяют два основных параметра в качестве оснований для классификации: преобладающий тип акторов (элиты или массы) и основные стратегии, к которым они прибегают (силовые и компромиссные). И предлагают четыре модели трансформации в зависимости от сочетания акторов и стратегий: пакт, реформа, революция и навязанный переход [Karl, Schumitter 1991].

Авторы ранжируют эти модели по уровню неопределенности, отмечая, что она минимальна в случае пакта элит и максимальна в ходе революции и при навязанном переходе.

Подходы, основанные на абсолютизации тех или иных факторов (структурного или процедурного характера) при исследовании процессов демократизации не дают желаемых результатов. Сложно найти общие универсальные причины для глубо- кого осознания движущих сил демократического транзита. Стремление исследователей выявить особые закономерности становления демократии часто приводило к поиску единых ключевых факторов (экономических, социальных, политических и т.д.), однако часто упускался исторический и культурный контекст. В своей работе «Демократические транзиты: теоретико-методологические и прикладные аспекты» А. Мельвиль предлагает продуктивную и отвечающую всем требованиям современных тенденций развития общества и государства многофакторную модель анализа демократического транзита.

Многоаспектность процесса демократизации актуализирует проблему анализа структурообразующих компонентов демократического транзита, которые позволят оценить его результативность.

Таким образом, главным индикатором здесь будут выступать политические институты и процессы их трансформации, прежде всего тенденции структурирования партийной системы, всесторонний анализ композиции государственных институтов и избирательной системы.