Деньги в современном и традиционном обществе (психология и антропология денег)

В первое десятилетие ХХI в. бурно развивается такое направление исследований, как экономическая психология. Основатель данного направления – французский ученый-энциклопедист, один из родоначальников социальной психологии, Габриель Тард, в 1902 г. опубликовал двухтомное исследование «Экономическая психология», хотя данный термин использовался им значительно раньше – в 1883 г. Второе рождение этой дисциплины состоялось в ХХI в.

Данная область исследований входит в «поведенческую» экономику, но с каждым годом все в большей степени превращается в отдельное, самостоятельное направление. Оно относительно популярно в России и именно в такой форме изучаются в основном проблемы, связные с экономической антропологией, рассматриваемой в широком контексте наук о человеке. В Институте психологии РАН успешно функционирует лаборатория экономической психологии под руководством А.Л. Журавлева. Эта организация была инициатором конференции на данную тему. В 2009 г. в Саратове был открыт первый в России Центр психолого-экономических исследований (ЦПЭИ СГСЭУ при СНЦ РАН), занимающийся вопросами экономической психологии.

В России область исследований экономической психологии охватывает следующие проблемы:

• 1)    представление о человеке в экономической психологии;

• 2)    психология собственности; психология денег;

• 3)    психологические аспекты потребительского поведения;

• 4)    психология богатства и бедности;

• 5)    психология принятие экономических решений;

• 6)    психология инвестиционной деятельности;

• 7)    психология предпринимательства;

• 9)    психология занятости и безработицы;

• 10)    психологические аспекты макроэкономики;

• 11)    проблемы экономической психологии в глобальном мире.

Существуют учебная дисциплина «экономическая психология» и соответствующие учебники и учебные пособия.

Естественно, далеко не вся область исследований экономической психологии взаимодействует с исследованиями в рамках экономической антропологии. Но есть проблемы и разделы экономической психологии, которые тесно взаимодействуют с ней. Это в первую очередь касается анализа особенностей психологии народов и поведения людей в различных системах ведения хозяйства и проявления экономической активности. Особую роль здесь играет изучение этнокультурных общностей, не утративших традиционный образ жизни, которые еще сохранились на территории нашей страны. В этом отношении интерес представляют работы под руководством А.Д. Карнышева, в которых рассматриваются этнопсихологические особенности ведения хозяйств этническими и конфессиональными общностями. Установочные положения опубликованы в статье Е.Л. Трофимовой «От экономической антропологии к экономической этнопсихологии». А.Д. Карнышев и М.А. Винокур опубликовали обширные работы «Экономическая этнопсихология в Восточной Сибири» (1999) и «Введение в экономическую этнопсихологию» (2000). В 2006 г. под редакцией А.Д. Карнышева опубликован сборник «Экономическая этнопсихология: от теории к практике».

Кроме этого интерес представляет психология денег, их социокультурное значение и роль в различных культурах. К психологии денег вплотную примыкает такая своеобразная область исследований, как антропология денег.

Одним из важнейших символов общества иллюзий, общества, где все продается, являются деньги, которые стали объектом поклонения и основным квазирелигиозным культом индустриальных стран эпохи неолиберализма. Отношение человека к деньгам, их роль в функционировании современного и традиционного общества есть предмет изучения двух областей знания – психологии и антропологии (этнографии) денег. В психология денег в основном изучается отношение индивидов к деньгам, антропология в традиционных культурах. В традиционных культурах существует большое разнообразие форм товарных эквивалентов, которые в определенном смысле можно рассматривать как деньги.

Интересный пример роли и значения денег приводит А. Вайнер в фильме «Жители Тробрианских островов» (1990). Деньги здесь делают из пальмовых листьев, на которые при помощи деревянных матриц наносят особый рисунок. Деньги могут делать только женщины, в этом залог их силы и власти. Деньги используются в качестве товарного эквивалента при обмене (покупке) некоторых предметов. Правда, в этом аспекте они имеют ограниченное значение, так как на о. Киривина, где снимался фильм, для товарного обмена используются и доллары. Но деньги из пальмовых листьев имеют фундаментальное символическое значение как объект дарения в различных церемониях обмена наряду с юбками, которые также являются объектами дарения. Для тробрианцев деньги – это символ традиции, их дарение – форма оказания внимания или, наоборот, отдаривание оказанного внимания со стороны одноплеменников.

Итак, традиционные деньги символизируют эмоциональные отношения людей друг с другом. Их накапливают (делают) и дарят для того, чтобы подчеркнуть, что человек окружен дружески настроенными людьми, которые всегда окажут ему поддержку. Огромное количество денег (юбок) в качестве даров (на первый взгляд совершенно бессмысленных) необходимы для следующего цикла дарений в качестве благодарности за оказанное участие отдельному человеку общности (в фильме деревни Квайбаго). В результате человек чувствует себя частью общности. Он не одинок. Он все время находится в процессе церемоний, предполагающих личностное общение.

Традиционные деньги, их бесконечный обмен выступают в качестве основы для осуществления личностной коммуникации, общения людей друг с другом, повышения эмоционального тонуса. И еще одна деталь: деньги (гирлянды из банановых листьев с рисунком) должны быть подарены, но никто не считает, сколько их. Желательно много, чтобы подчеркнуть щедрость дарителя. Другими словами, акцент делается на самом акте дарения, а не на количестве.

Совершенно иное значение денег в современном неолиберальном обществе. По сравнению с традиционными культурами в западном индустриальном обществе общее лишь одно: деньги могут рассматриваться в качестве формы коммуникации. Правда, коммуникация эта носит безличный характер, в отличие от персонифицированной в традиционном.

Рассмотрение воздействия денег на человека было предметом анализа многих ученых, писателей и поэтов. Над этой проблемой размышлял Платон в «Государстве» и других произведениях. Данная тема волновала Шекспира и Пушкина. Но все же первым, кто поставил ее в центр анализа, был Г. Зиммель – автор труда «Философия денег», один из прямых предшественников экономической антропологии. Психология денег – область исследований, активно развивающаяся в отечественной науке. Наиболее разносторонне и концептуально насыщенно проблема представлена в исследованиях И.Н. Зарубиной. Положения, созвучные идеям экономических антропологов и исследователей, работающих в рамках экономики дара, наиболее рельефно выражены в ее статье «Деньги как социокультурный феномен: пределы функциональности» (2005).

Автор отмечает, что единственно значимое свойство денег – это количество. Поэтому господство и превращение их в некое божество, по словам С. Московичи, «новый монетарный монотеизм», приводит к деградации всего качественного. «Деньги не знают ни родства, ни национальности, ни культурной, ни конфессиональной общности. Они разрушают традиционные формы общности людей – семью, сословное общество, государство, этнос и т.д.»1. Зарубина, рассматривая механизм воздействия денег на со- циальные отношения, отмечает, что этот феномен «в общем виде можно описать как редукцию качественного своеобразия социальных и культурных отношений и связей к количественным и обезличенным». Размышляя над некоторыми положениями Г. Зиммеля из книги «Философия денег», автор показывает, что количественная природа денег предопределяет особый образ жизни, пронизанный рациональностью (выгодностью), каждодневными расчетами и вычисляемым возможным будущим. Особенно интересно в этом плане рассмотрение Зарубиной вывода Г. Зиммеля о том, что «свойство денег переводить качественные характеристики в количественные формирует универсальную для западной культуры модель мировосприятия и познания, нашедшую отражение в естественных и социальных науках»2. Представления о новой позитивной науке были закреплены в начале ХIХ в. в положениях О. Конта. Основные методы исследования сводились к подсчетам и эмпирическим измерениям. Они означали отказ от поиска философских смыслов и просто скрытых механизмов развития и функционирования явлений в пользу позитивного объективного знания поверхностных (количественных) параметров. Первоисточник подобных взглядов – количественная картина мира Т. Гоббса и понимание мышления как процесса пересчитывания чего-либо аналогично арифметическим операциям. Впоследствии такие операции были неоправданно отождествлены с рациональностью, которая понималась как выгодность, а калькуляция (вычисления) стала рассматриваться основной функцией интеллекта.

Г. Зиммель же писал, что наша жизнь основана на интеллекте и что мысль о том, «что интеллект входит в практическую жизнь как наиболее ценная из наших ментальных энергий», сопряжена с развитием монетарной экономики. Комментируя это положение Г. Зиммеля, И.Н. Зарубина отмечает, что «отношения человека с природным космосом до известной степени уподобилось денежным отношениям личной рациональной калькуляции, а все то, что не поддается количественной фиксации, ушло в разряд иррационального, сверхъестественного, непознаваемого. В результате сформировалась картина мира, в которой вышли за рамки познаваемой реальности, получив ярлыки необъективного, добро и зло, любовь и самоотверженность, энтузиазм и героизм»3.

В последующем анализе автор рассматривает проблему возникновения денег. Не соглашаясь с интерпретацией жертвы (богам) в качестве одного из источников возникновения денег, она показывает, что развитие цивилизации основано на неоплаченных или безвозмездных и бескорыстных дарах. Это могут быть дары природы, которыми мы пользуемся, дары выдающихся людей, художников, изобретателей и т.д. Теоретические построения Зарубиной перекликаются с идеями антропологов, выделяющих дар в качестве важнейшего компонента культуры. Автор вполне обосно- ванно полагает, что «дар имеет высший, лежащий за пределами обычной рациональности смысл и вызывает в ответ такие же социальные силы – мотивы, отношения и связи, выходящие за пределы ожидания адекватного обмена, ориентируясь на сверхрациональные нравственные и духовные ценности»4. В определенном смысле положения отечественного ученого перекликаются с идеями А. Вайнер о неотчуждаемой собственности (способностях, престиже, эмоциональных состояниях, жизненной силе), подчеркивающей идентичность (своеобразие, качественную определенность) обладателя. «Можно купить партнеров, а не преданность и надежность; можно оплатить образование, но нельзя купить талант и творческое озарение; за деньги можно заставить людей совершать какие-либо действия, работу, но не совершить подвиг; можно купить произведение искусства, но не умение видеть и чувствовать прекрасное… Однако именно то, что нельзя купить за деньги, и образует неотчужденную, подлинно социальную и культурную сферу, в отличие от экономической»5. Именно совместное осуществление различного рода действий в культурной среде образует общности людей, основанные на единстве жизненного мира, на живых непосредственных отношениях. Автор не сомневается в фундаментальном значении денег в современном обществе, но придерживается позиции об их ограниченной функциональности, т.е. отрицает тезис либералов о том, что все продается. Зарубина полагает, что значительные сферы жизнедеятельности людей в индустриальном обществе находятся вне свойств, определяемых деньгами. Социокультурные связи между людьми «тем и отличаются от экономических, что не ограничиваются обменом по стоимости, а всегда предполагают присутствие сверхстоимостного, не сводимого к количественному, денежному измерению компонента»6.

В исследованиях И.Н. Зарубиной отстаивается положение о существовании двух аспектов бытия человека – стоимостного, количественного и социокультурного, качественного, не сводимого к денежному эквиваленту. В определенном смысле идеи Зарубиной перекликаются с размышлениями М. Годелье о двух мирах – «дара» и «выгоды».

Безусловно, что роль и назначение денег являются предметом изучения в традиционной культуре. Эта задача осуществляется в рамках антропологии денег в исследованиях как отечественных, так и зарубежных ученых. Область исследований данной субдисциплины – выяснение роли денег или их аналогов в функционировании традиционных культур, отношение к деньгам в свете традиционных верований. Ученые накопили богатый эмпирический материал, повествующий о наличии / отсутствии денег и об их значении для людей в различных обществах на всех исторических этапах.

В России данная тема актуальна для этнологии. Этнографические данные о традиционном отношении к деньгам присутствуют во многих исследованиях российских ученых. В 2009 г. в журнале «Этнографическое обозрение» (№ 2) антропология денег рассматривалась в качестве специальной темы. Видимо, наиболее интересным аспектом рассматриваемой субдисциплины являются приметы, связанные с деньгами, и их символическое содержание. Приметы есть в определенной степени форма регламентации поведения в традиционной культуре, но, как показывает реальность сегодняшнего дня, приметы учитываются и людьми в современной культуре.

Анализу указанного слоя культуры посвящена статья Н.В. Аксеновой «Семантика примет о деньгах: проблемы управления денежной энергией», где приводятся различные приметы восточнославянских народов. Одна из объединяющих интерпретирующих приметы идей, предложенных автором, – это то, что наши «неправильные» действия с окружающими предметами могут вести к потере энергии денег и «перекачке» ее в потусторонний мир. «Если вы привыкли класть мелочь и ключи на стол, не удивляйтесь тому, что у вас возникнут денежные проблемы». Очень опасным представляется ронять кошелек на кладбище. Если все же такое произойдет, то поднимая его, необходимо мысленно сказать: «Беру не у тех, кто в земле, а свое». После этого следует бросить на любую могилу немного мелочи, мысленно сказав: «Уплачено»7. Одним из важнейший предметов в жилище является стол. Поведение людей по отношению к нему достаточно строго регламентировано нарушение правил может также привести к безденежью. Например, «нельзя на стол класть шапку и самим сидеть на столе – денег не будет». Нельзя также оставлять на столе порожние предметы, например бутылки, – денег не будет. «Голое», «пустое», «порожнее» – это все символы неполноценности, несовершенства, недостатка. Поэтому правильное действие, ведущее к удаче, – держать деньги под скатертью или под ковром. Неправильно будет передавать деньги из рук в руки – голые руки. «Деньги не рекомендуется давать (брать) из рук в руки особенно вечером, это можете привлечь несчастья. Лучше всего положить их на стол или на прилавок»8.

Большую роль в приметах о деньгах играет порог дома, веник и мусор. При покупке веника нельзя торговаться. Важнейшим указанием здесь является призыв «не подбирать мелочь, особенно если она лежит у порога, так как она несет с собой многие болезни и безденежье. Никогда не предавайте деньги через порог, не станут водиться деньги и у того, кому вы их даете, и у вас»9.

В рассмотренных случаях верований-примет деньги отражаются в народном сознании в качестве магического символа удачи, обеспеченной жизни, так как они появились на территориях, уже длительное время охваченных относительно развитыми товарно-денежными отношениями

(Россия, Украина, Белоруссия). Соблюдение примет ведет к возможному успеху, а точнее, предохраняет от неудач. Исполнение требований традиции должно предохранить от сил зла (сил потустороннего мира) и привлечь на свою сторону силы добра. Отступление от правил ведет не просто к безденежью (это лишь одна из форм неудачи), а ко всяческим несчастьям и болезням.

Различным аспектам бытия денег в культуре алтайцев посвящена статья С.П. Тюхтеневой «Деньги – бумага, человек – золото». Поскольку алтайцы вели торговлю с различными народами с древних времен, товарный эквивалент стал органической частью традиционных верований и ритуализированных действий. Согласно традиционным представлениям деньги могут быть чистыми и грязным в зависимости от их происхождения. Чистые деньги – это заработанные собственным трудом, вырученные за проданный или сданный на мясо скот, за проданные кедровый орех, пушнину и другую промысловую продукцию, заработная плата или подарок»10. Грязными считались деньги, полученные в результате грабежа, кражи, случайной находки или выигрыша в лотерею. Интересно, что в 1970-х гг. был распространен обычай жертвовать деньги духам в виде монет, которые бросали в родники (обычно на перевалах) и даже денежные купюры от 1 до 50 руб., которые накалывали на кусты, растущие рядом11. Но уже в ХХI в. алтайцы стали отходить от этой традиции. По мнению автора статьи, это связано с тем, что деньги использовались как заменители предметов, сакрализованных традицией, и в некотором отношении с тем, что появилось много грязных денег (в советское время их было немного). Но в то же время осталась традиция дарить деньги при рождении ребенка. «Деньгами (как правило, 100-1000 руб.) одаривают всех где-либо обучающихся любого возраста – школьников, студентов, аспирантов, курсантов – «на дорогу». Бабушки и дедушки, получив пенсию, небольшую ее часть раздают внукам и правнукам. С.П. Тюхтенева подчеркивает, что дарение денег выполняет социальную функцию – поддержание сетевых (семейных, родственных, соседских и т.д.) связей. Особенно привлекает внимание обычай безвозмездной помощи от 100 до 10 тыс. руб. на свадьбу, похороны, дальнюю поездку, на лечение, при поездке к сыну в армию, при поступлении в вуз, покупке жилья. В принципе, помощь деньгами предполагает ожидание ответной помощи. Но это не значит, что если вы подарили 1 тыс. руб., то вам отдадут эту же сумму. Смысл социальной функции денежных и других даров в том, что любой житель общности вправе ожидать помощь со стороны односельчан. «Ответная помощь может быть оказана любым доступным способом: физически при строительстве дома, на сенокосе и пр.»12. Таким образом, оказывать помощь есть черта традиционного мироустройства алтайцев, очень похожая на sharing, практикуемая в обще- ствах охотников, собирателей и скотоводов нуэров, образ жизни которых описан Э. Эванс-Причардом.

У алтайцев существует такая форма оказания помощи, как тетрадные деньги (кредит, мел в США). С советских времен по сей день в сельских магазинах практикуется продажа в долг предметов первой необходимости (долг записывают в особую тетрадь). Обычно такой формой обслуживания пользуются пенсионеры и те, кто получает деньги раз год – осенью, продав выращенный скот или продукцию промыслов. Кредит пенсионерам составляет от 500 до 2 тыс. руб., у промысловиков – 5-10 тыс. руб.14 Интересно, что до сих пор важнейшим эквивалентом цены, существующим в народном сознании и с которым сравнивают все остальное, являются овцы (телевизор стоимостью 3 тыс. руб. может быть оценен в 3 овцы). Это неслучайно, так как в традиционном сознании алтайцев материальная ценность и богатство ассоциируется с белым скотом – овцами и лошадьми. «Численное выражение такого богатства определить сложно, так как алтайцы считают невозможным называть точное количество скота. В этом запрете виден отголосок архаических магических воззрений – счет означает конечность и исчерпаемость»15. По мнению автора статьи, истинное богатство заключается не только в экономических достижениях. Истинное богатство в алтайской культуре – «скот, здоровье, долголетие, многочисленное потомство» – связано с многочисленными магическими и ритуальными действиями и подразумевает важнейшей ценностью человека – создателя всего.

В определенной степени ценность человека противопоставляется деньгам. Это особенно хорошо видно из интерпретации алтайской пословицы, которая стала заглавием статьи С.П. Тюхтеневой и часто используется в случаях, когда возникает конфликтная ситуация в связи с невозможностью отдать долг. Кредитор, понимая конфликтогенность ситуации, принимает решение простить долг. «Употребив вынесенную в заголовок пословицу, кредитор заявляет тем самым, что ценность человека и человеческих взаимоотношений с должником дороже денег. <…> Второй компонент пословицы – «человек – золото» – позволяет интерпретировать заключенный в нем смысл таким образом: золото дороже денег, поскольку менее подвержено утрате потребительской стоимости в силу того, что это металл, а не бумага или засохшее растение. А человек дороже золота, поскольку родить и вырастить его стоит больших трудов, чем найти золото»16. К этому можно добавить, что действительной ценностью, утверждаемой традицией и существующей по сей день в культуре алтайцев, является сотрудничество людей в преодолении жизненных трудностей. Взаимопомощь, безвозмездные дары и четкое определение места денег – все это делает возможным успешное развитие и воспроизводство алтайской культуры в целом.

Итак, в процессе анализа роли и назначения денег в различных культурах была представлена репрезентативная совокупность данных, которые свидетельствуют о разнообразии функциональной направленности денег и их месте в иерархии ценностей рассмотренных обществ. Отметим, что во всех приведенных примерах практически отсутствует модель поведения, аналогичная предписанной современной экономической теорией. Интересно при этом другое: во всех приведенных примерах, включая современную цивилизацию, в той или иной степени присутствуют следы магии, магического взгляда на мир. В виде примет и верований это отражено в статье Н.В. Аксеновой, в форме магического значения денег из листьев и других аспектов жизни тробрианцев это описано А. Вайнер. Большое внимание ритуалистическому аспекту отношения к деньгам, в том числе возможности / невозможности их жертвы духам, уделяется в исследовании С.Н. Тюхтеневой.

Как относиться к данным древним поверьям и нормам поведения? Конечно, легче всего объявить их бессмысленными, бессодержательными выдумками невежественного сознания. Можно улыбнуться и рассмеяться над рецептами обогащения, следуя старинным приметам. Действительно, ну кто может в наше время поверить, что «коли хочешь спастись от безденежья - ешь побольше черники»17. Но можно поступить и по-другому - задуматься о значении народной мудрости, образе жизни, который рекомендуют традиции, сравнить его с образом жизни «экономического» человека эпохи консюмеризма.