Детерминанты современного научного дискурса в контексте «социализации» знания

DOI:

В современном социуме научная коммуникация существенно меняется. Цифровизация разных сфер общественной жизни, представляющая собой сложное технологическое и социальное явление, приводит к тому, что обмен информацией, в том числе и научной, происходит чрезвычайно быстро и научная информация оказывается доступной широкой аудитории.

Транслируемое за пределами научного сообщества так называемое новое знание становится фактором, объединяющим ученых и всех, кто интересуется научными достижениями (подробно об этом см.: [Болдырев, 2019; Кашкин, 2011; Нефёдов, 2017; Щирова, Гончарова, 2006; Dijk, 2009; Greimas, 1990; Haugh, 2016]), своего рода пиар-ходом для привлечения людей к занятию наукой, способом повышения статуса и престижа научной деятельности, а также средством распространения научной грамотности. В связи с расширением адресатной специализации научного дискурса и его распространением за границы профессионального сообщества (назовем этот процесс «социализацией») появляются даже новые специальности: научный коммуникатор, научный журналист.

Ведущая роль в трансфере научных знаний принадлежит научному тексту. Отметим, что термины «научный текст» и «научный дискурс» применительно к процессу продвижения знаний не дифференцированы в лингвистической литературе, поскольку в настоящее время, благодаря цифровой коммуникации и развитию сетевых технологий, языковые параметры научного текста формируются в динамических интерактивных, то есть дискурсивных, параметрах. Научный текст рассматривается в качестве элемента научной коммуникации, на- правленной на структурирование и передачу знания. Научный текст как структурная единица представления научных достижений традиционно изучался в четко очерченных границах профессиональной коммуникации. В настоящее время такая коммуникация не является замкнутой. Ее открытость обусловлена использованием цифровых каналов обмена информацией через разного рода платформы, а также интенсивной популяризацией знаний в рамках форумов.

В связи с тем, что в силу меняющегося социокультурного контекста язык науки и научный дискурс подвержены трансформациям, имеющим системный характер, меняются и подходы к изучению научного текста. Этот факт становится очевидным, если систематизировать проводившиеся в отечественной лингвистике исследования научного дискурса с точки зрения предмета изучения (направления изучения научного дискурса, например, в конце XX в. см. в таблице).

Отмеченные приоритетные направления изучения научной речи объясняются доминированием методологии структурной и функциональной лингвистики, в рамках которых определяются лексико-грамматические и функционально-стилистические особенности жанров научной речи. Однако, как показано в таблице, проблематика и методики изучения научного дискурса в рамках неформальной интенциональной логики не нашли своего воплощения [Tretyakova, Tretyakov, 1993, p. 467]. Только в конце XX в. в связи с изучением неформальной логики, теории аргументации как разновидности новой риторики, с развитием прагматики и теории дискурса стали появляться исследования дискурсных характеристик языка науки.

Основные направления российских исследований языка науки в конце XX в. Major venues of Russian studies of the language of science in the late 20th century

Направление исследования	Монолог		Диалог устный
	письменный	устный
Стиль / жанр	+	+	+
Грамматика / лексика	+	+	+
Просодика	–	+	–
Прагматика	+	*	*
Методология	+	*	–

Примечание. Данные приводятся по: [Tretyakova, Tretyakov, 1993]. В таблице использованы следующие обозначения: « + » – активно проходящие исследования; « * » – актуальные только для конца XX в.; «–» – практически полное отсутствие исследований.

Note. Data quoted from: [Tretyakova, Tretyakov, 1993]. The following symbols are used in the table: “+” – current studies; “*” – studies actual for the late 20^th century only; “–” – almost no studies.

В начале XXI в. положение изменилось. К отмеченным выше направлениям лингвистического анализа научного текста / дискурса прибавилось изучение отражения в тексте процесса формирования нового знания и его интерпретации.

Цели нашего исследования – определить общие тенденции лингвистического изучения научного дискурса, сложившиеся ко второму десятилетию XXI в. и охарактеризовать дискурс науки с точки зрения производства и представления знания и его включенности в широкую коммуникацию.

Результаты и обсуждение

Внутренняя и внешняя детерминанты

Любой ученый, проводящий системный анализ объекта, опирается на понимание системы как сложного единства, в котором могут быть выделены составные части (элементы) и схема связей или отношений между ними (структура). По мнению Г.П. Мельникова, характеристикой любой реальной системы, в том числе и языка, является субстанция, в которую воплощена эта система. «Положение о взаимосвязи структуры и субстанции входит в само определение системы, и так же, как положение о взаимообусловленности статики и динамики, является фундаментом всей концепции» [Мельников, 1972, с. 186]. Данная система относится к адаптивным системам, так как выполняет определенную функцию, которая возникает стихийно, в процессе «естественного отбора», то есть неосознанного предпочтения говорящими тех или иных средств. Исходя из этого, язык науки можно представить как единство текстов (устных и письменных), направленных на производство нового знания. В связи с требованиями четкого моделирования научных текстов, регламентированности устного дискурса и вы-веренности формулировок адаптивность системы языка науки определена рамками профессиональной коммуникации.

Детерминанта рассматривается как основной параметр системы. Это понятие было применено Г.П. Мельниковым для создания типологической функциональной классификации языков [Мельников, 1972]. Он использовал понятия внешней и внутренней детерминант. Например, рассматривая универсальные свойства разных языков, автор приходит к идее адаптации элементов системы друг к другу, в результате которой создается интенциональный фокус с внутренней детерминантой, трактуемой как специфическое свойство системы, позволяющее настраиваться в том или ином направлении. Внешняя детерминанта – все, что вокруг определяет внутреннюю детерминанту, а внутренняя детерминанта – неизбежность действий внешней детерминанты [Мельников, 1972]. Таким образом, в данной концепции представлено взаимоотношение индивидуального и социального в рамках динамических изменений деятельности человека во времени и пространстве. Все эти процессы так или иначе связаны с процессами воздействия и применением аргументативных технологий, в том числе тех, которые используются в научном дискурсе.

Внутренняя и внешняя детерминанты научного дискурса будут рассмотрены ниже.

Типология продвижения знания: внутренняя детерминанта как элемент «социализации» знания

Внутренняя детерминанта научного дискурса связана с типологией продвижения знания и характеризует когнитивно-лингвистический уровень анализа, отражающий моделирование научного текста с учетом фактора адресата.

Среди подходов, репрезентирующих научный текст как дискурс (см., например: [Славгородская, 1986; Щирова, Гончарова, 2006; Нефёдов, 2016; Чернявская, 2017; Шиян, 2014; Bazerman, 1988; Dijk, 1993; Fairclough, 1992; Viskil, 1994; и др.]), особое внимание уделяется формулировкам убеждения – наиболее важного фактора научной сферы деятельности. Одновременно с этими работами складывалось направление исследования научного дискурса в рамках семиотической теории когнитивного дискурса А. Греймаса [Greimas, Landowski, 1990]. Именно в этой концепции детерминанты научного дискурса проявляются достаточно последовательно как процедуры продвижения знания в группах текстов на трех уровнях (оперативном, инициальном и статусном), представляющих особую иерархию типов текстов, отражающих продвижение знания в направлении «социализации» дискурса.

Первый уровень – оперативный (The Operative Level) – дискурс инициации «создания научного знания» (Production of Knowledge). Независимо от актантов он представляет такую когнитивную деятельность, которая выражается следующими лексическими единицами: noting, observing, examining, clarifying, grouping together, comparing, calculating – или более развернутыми синтаксическими структурами, как например: we see that... it appears that...; if you look... carefully examining [Greimas, Landowski, 1990, р. 47–49]. В некоторых случаях указание на когнитивную деятельность может осуществляться любой таксономической номинацией или сравнительной конструкцией. Если обратиться к системному описанию дискурса, то можно обнаружить, что внутренняя детерминанта представлена в отдельно взятом тексте, направленном на продвижение знания, и реализуется, как показано Е.С. Кубряковой, через коллективную схему уже имеющихся знаний [Кубрякова, 2009, с. 10–11]. Например:

Standpoints need to be brought to the fore and confronted with the doubt and criticism of those concerned to test their acceptability. This means that differences of opinion come into being and are reflected upon and as far as possible discussed by the parties concerned. These differences may be overt and expressed explicitly but they can also remain implicit. However, in order to resolve the differences in a reasonable way, in all cases argumentation is to be advanced to overcome the pertinent doubts and criticisms. Even if a resolution is reached, this resolution is often only temporary and new differences of opinion are bound to arise (р. 1) ¹.

Второй уровень, инициальный, – «уровень открытия» (The Foundational Level) – связан с условиями представления компетентностно-го знания. Он эксплицируется единицами, отражающими методологию исследования и траектории так называемой операционализа-ции дискурса, то есть направлений поиска потенциального результата исследования: дискурс открытия (Discourse of Discovery) и дискурс вопросов (Discourse of Questioning), к которому относятся формулировки эпистемологического характера [Greimas, Landowski, 1990, р. 52–54]. Эти типы дискурса связаны с процедурой понимания, начинающегося с интерпретации тех аргументов, которые высказываются по поводу исследования. Большое значение здесь имеют метод и теория. Единицы, указывающие на значимость процедур знания, представляют их как неожиданные события: chance occurrence , conviction , truth , reality , intelligibility , appropriate distance , speculative , dogmatic , accept the standpoint . Дискурс открытия может сопровождаться инференциальными высказываниями:

In argumentative discourse as it occurs in argumentative reality the opening stage corresponds with those parts of the discourse in which the parties involved determine the common starting points on which their exchange will be based and adopt the roles of protagonist and antagonist. Only if some such shared point of departure has been explicitly or implicitly established or silently accepted by the parties does it make sense to undertake an attempt to resolve a difference of opinion by means of argumentation. If there is no point of departure that creates possibilities for a constructive exchange of views, having a critical discussion is futile. <...>

If no argumentation is advanced and no critical appraisal of this argumentation is given, there is no critical discussion and the difference of opinion will remain unresolved. Because of its crucial role in the resolution process, the argumentation stage is sometimes without any further ado identified with a critical discussion, but for resolving a difference of opinion on the merits the other stages are equally indispensable, so that in argumentation theory these other stages too need to be duly taken into account (р. 37).

Важной характеристикой продвижения знания выступает диалогичность научного дискурса, поскольку она отражает ситуацию принятия решений и понимания. Говорящий становится выразителем эпистемических значений, выразителем исследовательского «я» и носителем знания [Greimas, Landowski, 1990, р. 54]. В этом случае наблюдается связь внутренней детерминанты с внешней. Скрытый учет фактора адресата (стремление быть понятным) является одной из составляющих англоязычного научного стиля.

Дискурс вопросов может служить фактором привлечения внимания и сопровождаться утверждениями:

The qualitative research initially conducted in pragma-dialectics focused primarily on the way in which argumentative moves that are analytically relevant from the perspective of a critical discussion manifest themselves in argumentative discourse. What kind of verbal and other indicators provide a clue as to which of the various kinds of argumentative moves represented in the ideal model of a critical discussion have indeed been made in the discourse? The model of a critical discussion offers a theoretical framework for getting a grip on the analytically relevant aspects of argumentative discourse... (р. 72).

Дальнейшее продвижение знания видится нам, согласно этой теории, как движение к «социализированному» дискурсу, включающему и данные о деятельности первого уровня.

Дискурсивность обусловлена модальными высказываниями, направленными на спецификацию некоторых аспектов компетенции когнитивного субъекта, и социальным фактором, связанным с учетом целевого адресата. В этом случае образуется многовекторное взаимодействие, в котором адресат вовлекается в процесс аргументации как «равноправный партнер» [Нефёдов, 2017, с. 601–602] посредством высказываний с инклюзивным местоимением we , модальными словами possibly , perhaps , conceivably или фразами sort of , a little bit , выражающими отсылки к так называемому хеджированию – целенаправленному ослаблению иллокутивной силы высказывания, без которого оно может звучать излишне категорично. Представляется, что здесь реализуется не столько категория вежливости (в понимании В.Е. Чернявской [Чернявская, 2017, с. 93]), сколько умение «обойти острые углы» и избежать категоричности утверждений.

Именно на этом уровне, по мнению А. Греймаса, используется большое количество высказываний, направленных на утверждение экзистенционального характера. К ним относятся следующие:

• (а)    with a little attention and drawing back – когнитивное высказывание действий (в данном случае – это исключительно информативное высказывание);

• (b)    we see that... – высказывание состояния, в котором утверждается факт существования объекта (модус «бытия»);

• (с)    There are political regions just as there are geological regions – за информационной частью следует сравнение, которое необходимо также оценить;

• (d)    This is true that we instinctively usе geographical vocabulary when speaking of

МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ political parties – оценочное высказывание, завершающее объединенные в единый текст высказывания (a), (b), (c).

Далее А. Греймас проводит анализ дискурса в направлении его типологии по значениям референциального дискурса ( this ), предикатов существования ( there are ) к более высокому уровню – так называемой эпистеми-ческой модализации ( certainty , uncertainty , improbability , probability ), высказываниям, выражающим знание ( utterance of knowledge ), подтверждающим достоверность положений ( That is true that ...) [Greimas, Landowski, 1990, р. 55–56].

Статусный уровень – проверка представления знаний – зависит от коммуникативной ситуации, которая включает такие структурные компоненты, как отправитель и получатель знаний. Сам научный дискурс строится на определенных логических схемах убеждающего дискурса и в то же время допускает разного рода оценки. Элементы референциального уровня и особенно эпистемической модализа-ции свидетельствуют о модификациях внутренней детерминанты, которая, меняясь под влиянием внешней детерминанты, приобретает все более «разговорный характер». В приведенных примерах эта реализация связана с интерпретацией текста и некоторыми «разночтениями» в этой интерпретации. Как справедливо отметил В.С. Нефедов, «выражая когнитивные це-леустановки знания и мнения речевого и познающего субъекта в широком семантическом диапазоне от абсолютной уверенности до сомнения на грани отрицания истинности, эпис-темическая модальность и различные ее языковые маркеры выполняют в научных текстах важные дискурсивные функции: они актуализируют взаимодействие конкретного исследователя с соответствующим профессиональным сообществом» [Нефёдов, 2016, с. 144].

В современной когнитивной лингвистике данный фактор связывается с категорией понимания, в том числе индивидуального, и принципиальной диалогичностью процесса логического развертывания высказываний знания и его интерпретации.

По мнению Н.Н. Болдырева, существует два типа языковой интерпретации – первичная и вторичная. Первичная интерпретация, объективная, определяет коллективное знание о мире. Она связана с категоризацией мира. Вторичная интерпретация, субъективная, индивидуальная, обусловлена отношением к пониманию языковых выражений, посредством которых и происходит продвижение знания. Вторичная интерпретация представлена, как полагает исследователь, преимущественно в системе модусных категорий, в частности эвиденциальности, которую автор включает в широкий класс функциональных категорий разных уровней: коммуникативное членение, экспрессивность, тональность, оценоч-ность и др. [Болдырев, 2019, с. 259–260]. Следует также отметить, что в связи с массовым интересом к проблемам искусственного интеллекта особое значение приобретает изучение знакового характера психологической деятельности, в том числе «социализации» научного дискурса. Здесь нельзя не отметить труды Л.С. Выготского (см., например: [Vygotsky, 1980]), которые востребованы в современной науке, так как позволяют определить психологическую составляющую квантования смыслов.

Внешняя детерминанта как элемент межкультурной научной коммуникации

Внешние условия функционирования научного дискурса связаны с двумя разнонаправленными векторами его развития. Один из них обусловлен жесткими требованиями представления научного материала в публикациях любых форматов, особенно тех, которые используются для получения их автором квалификационного статуса. Более того, глобализационные процессы современного мира, определяющие представление научного знания по строгим канонам, использование англоязычного формата научной статьи, приводят к унификации композиционного и технического оформления научных трудов, которая обусловлена также цифровизацией как способом хранения информации и их интеграцией в общемировую систему знаний, требованиями поисковых систем, что делает необходимым использование разного рода идентификаторов, ключевых слов и аннотаций, в том числе и на английском языке, который в научном общении выполняет функцию метаязыка. Все эти требования фиксируются в инструкциях по оформлению научных статей в рецензируемых журналах или студенческих квалификационных работ (см. об этом: [Иваницкая, 2018]). Выбор английского языка оказывается приоритетным для изложения результатов исследований. К внешним факторам изменения научной коммуникации можно отнести и расширенные аннотации на национальном и обязательно на английском языках, особый регламент размещения рецензий на сайтах и много другое. При этом сохраняется культурная специфика научных традиций.

Другой вектор определяется распространением научного знания посредством проектов в формате, например, так называемой ПостНауки , направленной на популяризацию фундаментальных научных достижений. Кроме того, используются лекции, курсы, интервью с приглашенными учеными и др. В современном цифровом обществе этот набор форм популяризации науки расширился до проведения разного рода форумов и возобновления работы общества «Знание», учредителем которого является Министерство науки и высшего образования.

Это стало особенно очевидно в прошедший год вынужденной «личной самоизоляции» и перенесения на цифровые платформы семинаров (вебинаров), конференций, школ и симпозиумов. Для научного общения онлайн-формат стал не ограничением, а возможностью осуществления диалога. Далее представим те аспекты коммуникации, которые характерны для научного общения в целом и аргументированного продвижения знания как особой устной формы межкультурной коммуникации в частности.

Несмотря на объединяющую функцию научного дискурса, возникают особенности взаимосвязи языка и культуры, которые зависят и от традиций национальных научных школ, и от национальных культур. Этот фактор в некотором смысле может рассматриваться как элемент внешней детерминации при решении научных задач. Очевидным становится действие внешней детерминанты при лингвистическом анализе устной межкультурной научной коммуникации. Так, наблюдаются разные модели поведения при представлении результатов научного исследования. Например, как показали И. Долинина и В. Чеккет- то, культурные различия обнаруживаются между североамериканским и китайским способами начала презентации. Американцы ожидают, что информация о результатах работы будет находиться в самом начале выступления, и, не найдя его там, интерпретируют сообщение как намеренно расплывчатое или крайне непрофессиональное. Представители азиатской культуры, ожидая услышать самую важную информацию лишь в конце сообщения, пропускают существенную часть научной аргументации. В некоторых случаях аргументативность дискурса зависит от доминантной позиции одного из коммуникантов во время общения [Dolinina, Cecchetto, 1997, р. 11–13].

Научная устная коммуникация направлена не на доказательство вводимого знания, а в большей степени на решение таких практических задач, как обоснование предположения, аргументация целесообразности постановки проблемы, выбор между конкурирующими предложениями и т. д. Принципы научного общения включают принципы функционирования коммуникации в целом. К ним относятся постоянные механизмы согласования, приобретающие особую значимость при утверждении платформ коммуникации, регламента проведения научного диалога и пр.

Научная коммуникация достаточно чувствительна к стратегиям соблюдения вежливости: такая коммуникация должна включать общие основания, то есть ситуацию, когда отношения между собеседниками однозначно устанавливаются как отношения равенства (близкого или почтительного), возникающего при существовании определенных научных авторитетов, или превосходства-подчинения, что достаточно редко встречается в современном цифровом контексте общения. Указанные коммуникативные установки касаются не только общения в научной сфере, но и проблем культуры общения в целом [Kуссе, Чернявская, 2019; Dijk, 2009; Halliday, 2007; Tretyakova, 2014]. В настоящее время в связи со стремительными изменениями в распространении цифровизации общения, возникшими вследствие пандемии, создаются новые формы эффективного сотрудничества.

В межкультурной коммуникации трудности возникают в трех областях: во-первых, принятые стандарты для проецирования упомянутых отношений на конкретные случаи; во-вторых, складывающиеся отношения в каждом конкретном случае; в-третьих, способы кодирования этих отношений. Они соотносимы с принципами социализации, которые предлагает П. Бурдьё, вводя понятие габитуса как системы прочных приобретенных предрасположенностей, диспозиций. Именно диспозиции используются индивидами как исходные установки, которые порождают конкретные социальные практики [Bourdieu, 1991]. Коммуникативные стратегии должны сохраняться в течение всего периода общения, способствуя выравниванию случайных расхождений в проявлениях вежливости и, следовательно, поддерживая межличностный консенсус академического диалога. Нарушение такого консенсуса происходит, например, в онлайн-общении, когда выключается видеокамера и появляется «аватарка».

Сфера применения вежливости как семантической категории достаточно широка. Во многих сферах профессиональной коммуникации, в том числе и научной, прошла грамматикализация единиц, реализующих стереотипы институциональной коммуникации, например обращение друг к другу, выражение одобрения / неодобрения, которые приобретают все более «политически корректный характер» (подробно об этом см.: [Tretyakova, 2014]).

«Социализация» знаний в научной коммуникации, связанная с действием внешней детерминанты, также обусловлена научной тематикой дискурса. Проблема выявления целесообразности включения в дискурс тех или иных тем состоит в том, что необходимо заранее очертить круг критериев их отбора. В некоторых случаях необходимо определить координаты функционально-семантического анализа, к которым та или иная концепция может быть приложима. Это могут быть реальные объекты или нечто необычное, предполагающее определенное конструирование референтов или гипотетических объектов в духе проектов Илона Маска. Выражение отношения строится с применением оценки (положительной или отрицательной), основанной на культурно-ценностных факторах. В частности, появляется «агонистический» стиль общения, то есть стиль, направленный на нега- тивную критику коллег в ущерб конструктивной критике и созданию приемлемых оснований для творческого диалога (см. об этом: [Tannen, 2002]). «Социализация» знания, обусловленная научной тематикой, связана с проблемами создания намеренной отрицательной диспозиции участников научного дискурса, которую также можно отнести к внешней детерминанте, влияющей на потенциал внутренней детерминанты.

Заключение

Системное представление научного дискурса посредством определения внутренней и внешней детерминант позволило выявить социальную составляющую деятельности исследователей, направленной на продвижение нового знания. Внутренней детерминантой построения дискурса считаются интенциональные конструкции, соотносимые с уровнями представления научного содержания. Вектор их реализации связан с внешней детерминантой, обеспечивающей «социализацию» дискурса, то есть с фактором адресата. Внешняя детерминанта определяется цифровизацией коммуникативного пространства, глобализационными процессами, влияющими на обмен информацией. Субстанция научного дискурса в лингвистическом описании рассматривается как средство «социализации» и получения нового выводного знания с учетом диспозиции автора в контексте взаимного влияния двух детерминант системы.