Диахроническое поле религиозного концепта (на материале латинского, английского, французского, итальянского, русского языков)

Вопрос о природе общих понятий (концептов) возник еще в средние века. В результате с течением времени в лингвистике сформировалось множество разных подходов к данному термину. В качестве примера можно привести следующие трактовки концепта:

– мысленное образование, которое замещает в процессе мысли неопределенное множество предметов, действий, мыслительных функций одного и того же рода [1];

– мыслительная единица, которая отражает и интерпретирует явления действительности в зависимости от образования, личного опыта, профессионального и социального опыта носителя языка и, являясь своего рода обобщением различных значений слова в индивидуальных сознаниях носителей языка, позволяет общающимся преодолевать существующие между ними индивидуальные различия в понимании слов [12];

– оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания. Концепт не возникает из значений слов, а является результатом столкновения усвоенного значения с личным жизненным опытом говорящего [18].

Достаточно часто исследователи рассматривают концепт в рамках национальной концептосферы [12]. Но как только в эти рамки помещается религиозный концепт, возникает следующая проблема: дело в том, что религия находится на ме-танациональном и даже на метакультурном уровне человеческой цивилизации [14]. А если исходить из того, что христианство, обращающееся с проповедью ко всему миру, совершает поворот и к другим языкам, а не только к греческому и латинскому, то объективное описание религиозного концепта не представляется возможным. В этом случае можно говорить о субъективном предпочтении одних языков без учета других [19]. Отсюда следует, что для более точного исследования религиозного концепта необходимо привлекать все языки, в которых он существует, – практически невыполнимая задача. В результате возникает потребность во введении более узкого понятия.

Исходя из того, что те или иные языки относятся к определенному типу культуры, некоторые исследователи предпочитают использовать термин лингвоконцепт . В таком случае отпадает необходимость в исследовании всех остальных культурных пластов, в которых религиозный концепт (мыслительная категория) присутствует [9].

В качестве примера возьмем теоним Бог в некоторых индоевропейских языках: латинском ( Deus ), английском ( God ), французском ( Dieu ), итальянском ( Dio ) и русском. Если обратить внимание на происхождение данного слова, то получается, что в латинском, французском, итальянском оно восходит к этимону ‘свет’, в английском – ‘высшее существо’, в русском – ‘благо’ (и.-е. bhag- ‘наделять, раздавать пищу’) [23, p. 685; 22, с. 69]. Разумеется, возникает вопрос о том, каким образом из разных представлений сформировалось общее понятие.

Зачастую это объясняется экстралингвистическими явлениями. Первоначально, во времена язычества, у каждого народа существовала собственная мифология [13], но в средние века на смену язычеству приходит христианство. Претерпев притеснения, оно утверждает свое положение и становится официальной религией. В связи с этим христианство играет все более важную роль в распространении общих (библейских) понятий не только на территории бывшей Римской империи, но и в других странах. Оно начинает пользоваться большим авторитетом и оказывать влияние практически на все отрасли жизни [8]. Таким образом, у народов, относящихся к разным типам культуры, формируется общее христианское мировоззрение [3].

А если подойти к этому вопросу, оставаясь в рамках языков, то здесь все гораздо труднее. Дело в том, что на языковом уровне можно заметить семантическую конвергенцию этимонов, которые до этого, скорее всего, относились к разным номинативным полям. Отсюда следует предположение, что в определенный период диахронической оси происходит объединение сем в составе концептуального ядра. Действительно, вряд ли на современном этапе носители русского языка, слыша слово Бог (носители английского – God, французского – Dieu , итальянского – Dio ), зададут вопрос, о каком боге идет речь. Тем не менее в ходе анализа деривационного, лексико-фразеологического и паремиологического полей религиозного концепта оказалось, что в данных языках существует и семантическая дивергенция, возникающая в результате трансформаций.

В качестве примера можно привести следующие дериваты: в английском godly – «благочестивый», но god-child – «крестник», во французском divin – «божественный», но divinateur – «прорицатель» [4], в итальянском divino – «божественный», но divinatore – «предсказатель» [7], в русском языке божник – «иконописец», но боговщина – «баснословие» [5]. Из приведенных примеров видно, что семантические и лексические деривации в разных языках в некоторых случаях не совпадают. А это значит, что в данных языках существуют частные семантические эволюции [17].

Что касается лексико-фразеологического поля, то можно говорить о его относительной близости к ядру концепта (в сравнении с паремиологическим) на примере таких устойчивых словосочетаний и фразеологизмов: в русском языке – Бог знает ‘неизвестно’, как Бог на душу положит ‘как вздумается’ [20], в латинском – Deo juvante ‘с помощью Божьей’ [2], в английском – depart to God ‘отправиться к праотцам, умереть’, honest to God ‘видит Бог; по правде говоря’, во французском – Dieu sait comme ‘Бог знает как’, Dieu m’en garde ‘избави Бог’ [4], в итальянском – nemmeno per Dio ‘ни за что, ни боже мой’ [21].

Именно паремиологическое микрополе можно отнести к периферии диахронического поля религиозного концепта. При этом при сопоставлении английских, французских, итальянских и русских пословиц, в которых употребляется теоним

Бог , обнаружилось, что в данных языках действительно существуют семантические параллели, как прямые, так и косвенные. В качестве примера можно привести следующие пословицы. В английском: He that serves God for money will serve the devil for better wages («Тот, кто служит Богу за деньги, будет служить и дьяволу, если дьявол заплатит больше»); во французском: Donner unе chandelle а Dieu et unе аu diable ; в итальянском: Accendere una candela a Dio e una al diavolo (букв. «поставить одну свечу Богу, а другую – дьяволу»); в русском: ни Богу свечка, ни черту кочерга в значении «посредственный, нередко непригодный к делу человек, непостоянный в своих намерениях». В таких случаях можно говорить о существовании общего семантического развития. В то же время оказывается, что такого рода пословицы восходят к библейской цитате «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6: 24). Отсюда следует, что в разных языках динамические связи деривационного, лексико-фразеологического и паремиологического полей с номинативным сохраняются, несмотря на тысячелетние периоды, то есть разные элементы диахронического поля религиозного концепта могут изменять длину связи с его центром, то отдаляясь, то приближаясь к нему. Тем не менее они продолжают оставаться в границах диахронического поля.

Таким образом, можно прийти к следующим выводам: 1) наиболее подходящие определение концепта следующее: «концепт – объективно существующее в сознании человека перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера в отличие от понятий и значений как продуктов научного описания» [6, с. 39]; 2) при исследовании религиозного концепта необходимо учитывать его холистическую (целостную) природу [11]; 3) семантическое развитие конкретного религионима, несмотря на частные, не связанные между собой преобразования, все же носит системный характер [13]. Оно зависит от размеров диахронического поля религиозного концепта.