Динамика глагольной семантико-словообразовательной подсистемы в русском языке XVIII века

Cинхронно-диахронный подход к исследованию словообразовательных процессов и семантико-словообразовательных подсистем позволяет рассматривать их исходя из системного статуса изменяющихся объектов, при этом историческая стабильность языковых фактов в тот или иной период осмысливается как этап в постоянном развитии языка. Правомерен динамический подход и к синхронному изучению лингвистических объектов. Так, развитие национального литературного языка в XVIII – начале XIX в. можно определить как этап языковой эволюции, следующий за древнерусским и старорусским периодами, а состояние языка на данном этапе можно исследовать не только в диахронической динамике в соотнесении с этими более ранними периодами, но и во внутренней синхронической динамике. Динамика русского литературного языка XVIII в. связана как с процессами в области лексики и грамматики, так и словообразования.

Исследованию словообразовательной и семантической динамики в глагольной подсистеме в период формирования национального русского литературного языка способствует обращение к «Словарю русского языка XVIII века» как основному источнику языкового материала. Концептуальная идея исторического динамического словаря обозначена Ю.С. Сорокиным как идея совмещения двух основных характеристик: современной (нормативной) и исторической. Современность в историческом словаре динамического типа предстает как функция нормы, то есть понятия, лежащего в плане синхронии, как учет равноположенных во времени элементов языковой структуры. Она сочетается с понятием исторического движения и развития, связанного с определенной глубиной диахронии, при которой сохраняется представление о единстве языкового состояния определенного периода развития языка [10]. Это концептуальное решение делает словарь бесценным материалом для исследователя. Словарь не только фиксирует ту лексику, которая появилась в языке в течение XVIII столетия, то есть позволяет отчетливо выделить неологизмы этого периода, но и дает представление о словообразовательном варьировании.

Таким образом, динамический характер словаря определяет возможность отбора языкового материала, в ходе анализа которого можно выявить тенденции формирования глагольной подсистемы, обнаружить происходившие в ней наиболее активные семантико-словообразовательные процессы. Остановимся на некоторых из них.

• I.    Динамика неологизации глагольной подсистемы в русском языке XVIII века. Анализ глагольной лексики, вошедшей, по данным «Словаря русского языка XVIII века», в русский литературный язык в этот исторический период, позволил выявить ряд тенденций динамики неологизации глагольной семантико-словообразовательной подсистемы.

• 1.    Тенденция к активизации функционально-семантических полей деятельности и состояния в глагольной семантико-словообразовательной подсистеме. Если в древнерусском языке основную часть глагольной лексики составляли слова с общей семантикой конкретного физического действия, направленного на объект, и с семантикой перемещения [4], то начиная с XVIII в. именно агентивные глаголы, то есть глаголы поля деятельно-

• сти, составляют большинство глагольных новообразований. Это производные глаголы, образованные по русским словообразовательным моделям с суффиксами -нича-, -ова-, -ствова-: блинничать – ‘печь или продавать блины’, благодушествовать, а также производные с иноязычными морфемами, например глаголы на -ирова- : командировать, кассировать (см. об этом: [6]).

• 2.    Тенденция к активизации иноязычных морфем. Неологизация глагольной лексики с общей семантикой деятельности связана с освоением иноязычных аффиксов: в XVIII в. под влиянием немецких суффиксов -iren , -izieren появились два составных варианта суффикса -ова- : -изирова- и -ирова- [3]. Эти аффиксы стали формантами при образовании более 250 глагольных неологизмов.

Семантика деятельности и поведения более абстрактна по сравнению с семантикой конкретного физического действия, характерной для предельных глаголов. Глаголы деятельности и поведения становятся наиболее активной частью производящей базы префиксального глагольного словообразования, и на их основе развиваются многие словообразовательные типы приставочных глаголов [4; 5].

Другая группа новообразований исследуемого периода – отадъективные глаголы с общей семантикой состояния. Это эволютив-ные глаголы, объединенные значением «приобрести признак, названный производящим словом»: блекнуть – ‘становиться блеклым’, глупеть – ‘становиться глупым’ – или значением «сделать таким, как названо производящим словом»: горячить –‘делать горячим’.

Далее мы попытаемся показать особенности функционирования этих групп неологизмов в процессе развития семантико-словообразовательной глагольной подсистемы русского языка.

Процесс неологизации обусловлен экстра-лингвистическими факторами, отражающими культурно-исторические запросы времени. Наиболее активно пополняются новыми словами отдельные тематические группы:

• 1)    военная лексика, например: фланкировать , маневрировать , экипировать , сапиро-вать , командировать , патрулировать ;

• 2)    политическая лексика, появление которой определяется изменениями в централь-

• ном и местном самоуправлении, например: баллотировать, авансировать, аванжиро-вать, визировать, реформировать;

• 3)    научная, терминологическая лексика, например: градировать , моделировать , бальзамировать , анотомировать , фильт-рировать , комбинировать , копировать .

• 3.    Тенденция к словообразовательному варьированию глагольной лексики в процессе неологизации. Процесс неологи-зации русской глагольной лексики сопровождается словообразовательным варьированием новообразований , то есть передачей одинаковых или максимально близких словообразовательных значений разными формальными способами.

В XVIII в. активно идет формирование структурно-семантических типов глаголов на -ирова- [1]. В дальнейшем суффикс -ирова- становится основным формантом при образовании новых глаголов от иноязычных именных основ в русском литературном языке.

На материале «Словаря русского языка XVIII века» было рассмотрено около 100 рядов словообразовательных глагольных вариантов, которые возникли в рассматриваемый период и функционировали определенное время одновременно.

Все словообразовательные варианты глагольных неологизмов XVIII в. могут быть соотнесены по протяженности вариативных рядов, семантической и грамматической тождественности или нетождественности, по диапазону мотивационных связей [7].

Глагольные варианты в период формирования национального литературного языка можно разделить на две большие группы: возникшие непосредственно от русских основ (около 50 глагольных неологизмов) и образованные на базе заимствований (более 20 новообразований). К первой группе относятся глаголы на -ать/-ивать/-овать ; -ить -(ств)овать/-ничать ; -еть/-ать/-ничать ; ко второй – с суффиксами -ова-/-ирова- , -ева-/ -ирова-.

По протяженности рядов все варианты делятся на парные (домоводничать – домо-водствовать) и трехкомпонентные (бомбардировать – бомбардовать – бомбардирить). Вариативность может быть обусловлена конкуренцией синонимичных русских словообразова- тельных моделей (буянить – буянничать), освоением и формированием новых заимствованных моделей на -ирова-, соотносимых с русскими моделями на -ова- (апелловать – апеллировать, алкализовать – алкализировать).

Варианты словообразовательных глагольных неологизмов также можно разграничить по степени лексико-семантической и функциональной дифференцированности. Ср.: вытрезвить – вытверезить (прост.), дород-неть – дородничать (прост.).

Самую многочисленную группу составляют однокорневые новообразования на -ать / -ивать : вскружать – вскруживать, выострять – выостривать, домечать – домечивать , поскольку именно к XVIII в. процесс видообразования, формирования вторичных имперфективов приобрел системный характер.

Варьирование может быть обусловлено характером мотивационных связей. Так, от разных основ произведены слова, имеющие общее лексическое значение: безпокоить от покой и безпокойствовать от беспокойство. Нередко в одном вариантном ряду могут сосуществовать моно- и полимотивированные глагольные неологизмы: безбожничество-вать от безбожничество и безбожничать от безбожник , безбожный ; волшебничать от волшебный , волшебник и волшебство-вать от волшебство , волшебный.

Словообразовательные варианты, образованные от незаимствованных основ, представлены преимущественно глаголами несовершенного вида: буянить – буянничать, редко – совершенного вида: выпестать – выпестовать, доборонить – добороно-вать. Варьирование иноязычных глаголов часто сопровождается их двувидовостью: амбарковать – амбаркировать, ассекуро-вать – ассекурировать [11].

Историческая судьба вариативных пар складывается по-разному, но, как правило, язык избавляется от дублетности, то есть собственно варьирования, что сопровождается развитием синонимических отношений в парах или утратой одного из вариантов. Примером конкурирования глагольных вариантов с последующим вытеснением одного из них могут служить отношения между глагольными новообразованиями XVIII в. адресовать и адрессировать .

Возникшие в русском языке XVIII в. как вариативные способы обозначения действия ‘послать на чье-либо имя, по чьему-либо адресу’, эти глаголы соотносятся с разными словообразовательными моделями. Адресиро-вать , калька с немецкого adreßieren , толкуется в словаре через глагол адресовать : ‘то же, что адресовать’ (СРЯ XVIII, вып. 1). Последний имеет более раннюю фиксацию в языке и соотносится с польским adressować. Соотносительность с традиционной русской словообразовательной глагольной моделью на -ова- способствует закреплению в языке именно этого варианта, уже в XVIII в. имевшего вторичное специальное значение ‘подписать на векселе имя лица, которое будет платить по нему’, и утрате вариативных отношений.

Сравним, как представлены эти варианты в «Словаре русского языка XVIII века»:

Δ АДРЕСИРОВАТЬ (адресс-) 1781, р у ю , р у е т , сов. и несов .; Адресирован-ный , прич . что. Нем. adreßieren. То же, что адресовать (1). Писмы по вол $ твоей я прямо на твое имя буду въпредь адрессировать. Щрб. ПМ XVIII 62. Спроси, когда и с кем они <вино и табак> отправлены, и х кому адрес-сированы. Щрб. ПМ XVIII 65.

Δ АДРЕСОВАТЬ 1712 (адресс- 1749), с у ю , с у е т , сов. и несов. ; Адресованный , прич ., Адресуя , деепр. □ 3 л. мн. наст. с у ю т и с о в а ю т . Фр. adresser, не-поср. и через пол. adressować (?), нем. addreßieren. 1. что . Послать на чье-л. имя, по какому-л. адресу (письма, пакеты, бумаги и пр.) . Изволите впредь письма свои адресовать к нам через Берлин. АК VI 191. Как сии пакеты, так и другие, адресованные в Академию, должен принимать секретарь Академии. Док. Лом. 93. ◊ А . на чье имя. Нерва усмотрела под подушкою н е которое пис-мо, писанное елеонориною рукою и адресованное на имя иоанново. Иоанн 251. | О товарах, кораблях. Комм. Кому корабль адресован или к кому прислан, от кого, на чье имя? ПСЗ XXII 586. || Обратить, направить (слово, речь) к кому-л. Ея вел. всегда с особливою милостию изволит адрессовать ко мн $ р $ чь. Кнт. Деп. 247. Я не мог удержаться, чтоб прямо к нему адресуя р $ чь не сказать, что.. и Волынский конечно им $ л пороки. Зап. Пор. 69.

• 2.    что. Фин. Подписать на векселе имя лица, которое будет платить по нему. Когда векселедавец запомнит вексель адресовать, то есть акцепторово имя в вексел е написать. У. векс. 41. Вексель, адресованный на Лопухина, заплочен. Псм мас. 150. || Отправить переводимые по векселю деньги на имя получателя векселя. Которыя деньги чрез вексели .. вел $ л я вам перевесть в Голландию, т $ адресуйте на имя князя Куракина, дабы по т $ м векселям т $ деньги ему отдавали. Петр I АК III 9.

• 3.    кого. Направить к кому-л. с целью представления, устройства и пр. (обычно с чьей-л. рекомендацией). Из вс $ х их ни у кого не было ни одного знакомаго и такого челов е ка в Петербург ^ , к которому бы меня сколько-нибудь рекомендовать или на первый случай адресовать было можно. Зап. Блтв I 305. <В Лион> при $ хали мы ночью и на первой к нему почт е адресованы были от почтмейстера в hotel garni. Псм Фнв. 414. ◊ А . себя ( к к о м у ) . Обратиться с какой-л. просьбой, делом; адресоваться (ср. нем. addreßieren sich an .. ). Итако прямо адресовался к Бернсторфу, требуя паса; но не мог оного получить, чего ради по е хал оттуда в Касель и адресовал себя сначала к гофмаршалу Лид-рицу. АК II 412 (СРЯ XVIII, вып. 1).

Как видим, характер варьирования может определяться спецификой заимствования. Если новообразование восходит к глаголу, опосредованно заимствованному из польского языка [ср: дефендовать (пол. defendować ), дискуро-вать (пол. dyszkurować)] путем калькирования (полного или частичного), то новое слово в русском языке соотносится с производными глаголами на -ова- . Параллельно шло калькирование глаголов из немецкого и французского языка. Такие глаголы в русском языке соотносились с другими производными на -ирова- : дефендировать (нем. defendieren ), дискури-ровать (нем. discurieren , фр. discurir ). Происходило формирование словообразовательного типа глаголов с формантом -ирова- как с регулярным суффиксом.

Заимствования из разных языков расширяли возможности словообразовательной системы и создавали условия для варьирования словообразовательных моделей.

• II.    Динамика формирования словообразовательных типов приставочных глаголов. Синхронно-диахронный анализ приставочных глаголов [4; 5] обнаруживает устойчивую историческую динамику появления новых глагольных модификаций на разных этапах развития языка. В подсистеме префиксальных глаголов отчетливо обнаруживается тенденция к развитию временных модификационных значений приставок, модификаций с семантикой меры и степени реализации действия начиная со старорусского периода развития литературного языка. К началу XVIII в. оформляются отдельные способы глагольного действия, такие как делимитативный, или количественно-ограничительный ( поговорить , постоять , поработать некоторое время), результативно-финитивный ( доклеить , доколоть , доквасить , отгулять, отгудеть ).

Так, количественно-ограничительное значение в семантической структуре префикса по- отчетливо формируется именно в XVIII веке. Это подтверждает семантико-словообразовательный анализ таких глаголов, как поквасить , посмолить , поучить . Все их значения, реализуемые в древнерусский и старорусский периоды, – это результативные значения: поква-сить – ‘заквасить’, посмолить – ‘осмолить, обмазать смолой’, поучить – 1) ‘наставить’, 2) ‘прочитать проповедь’, 3) ‘наказать’. В XVIII в., по данным картотеки «Словаря русского языка XVIII века», в семантической структуре этих глаголов формируются значения ограниченного во времени протекания действия: поквасить – ‘квасить некоторое время’, посмолить – ‘помазать некоторое время или только по отдельным местам смолой’, поучить – ‘учить некоторое время’.

Анализ показывает, что формирование у приставок модификаций меры и степени реализации действия, ограниченной длительности действия способствовало появлению большого числа глагольных префиксальных неологизмов с такой семантикой в русском языке XVIII в.: повоевать , поговорить (см. об этом: [4; 5]).

Уже отмеченный рост продуктивности словообразовательных типов отадъективных эволютивных глаголов определяет и рост их словообразовательного потенциала в процессе приставочного словопроизводства. От гла- голов эволютивной семантики образуются многочисленные производные с приставками по-, о-, об- с общим словообразовательным значением «стать таким, как названо производящим глаголом»: обрюзгнуть – ‘стать отечным, с вялой, обвисшей кожей’, закостенеть – ‘окостенеть от холода’, ожестенеть и ожесткнуть, поблекнуть, обрусеть – ‘принять вид, манеры, культуру русских’, ожиреть и др.

В ходе анализа этих и похожих неологизмов часто возникает вопрос, каким способом и от чего они образованы. Так, глагол одурить можно соотнести с производящей основой дурь как образованный по приставочносуффиксальной (конфиксальной) модели, а можно – с глагольной основой дурить как приставочное производное. В «Словаре русского языка XVIII века» зафиксирован глагол дурить в значении ‘совершать нелепые, глупые, сумасбродные поступки’, что предполагает соотнесение приставочного глагольного неологизма XVIII в. одурить именно с этой основой. Вместе с тем нельзя не учитывать семантическую связь с производящей базой, а в этом случае правомерно скорее семантическое соотнесение с существительным.

Вопрос о соотношении приставочных и конфиксальных [9] глагольных моделей актуален применительно к выявлению динамики семантико-словообразовательной глагольной подсистемы в русском языке исследуемого периода.

• III.    Динамика взаимодействия кон-фиксальных и префиксальных моделей глагольного словопроизводства. Конфик-сация не является исконным способом русского словообразования. Закрепление конфикса как самостоятельного средства словопроизводства относится, по наблюдениям Л.Б. Бубековой, к началу XIV века [3]. С момента формирования и на протяжении всего развития русского языка глагольная конфик-

• сация была тесно связана с префиксацией. Диахронический анализ префиксальных и конфик-сальных глагольных структур позволяет сопоставить языковые данные, относящиеся к разным историческим периодам, и выявить специфику действия конфиксальных и префиксальных моделей на разных этапах функционирования языка. В качестве важного критерия отнесения приставочного глагола к образованным конфиксальным способом или путем префиксации, как уже отмечалось, является наличие словарной фиксации суффиксального отыменного глагола. Однако нельзя не учитывать и семантический фактор.

• 2.    Редеть (о волосах, шерсти). Волосы посл $ горячки жид $ ют. САР¹ II 1120 (СРЯ XVIII, вып. 7).

Проведенный анализ глагольной лексики, вошедшей с систему русского литературного языка в XVIII в. показывает, что толчком к развитию префиксации становится процесс формирования производящей базы глагольного словопроизводства за счет отыменных суффиксальных глаголов, когда производящая база пополняется глаголами с общим значением приобретения и становления признака, агентивными глаголами, образующими многочисленные приставочные производные. В древнерусский и даже в старорусский периоды основной базой глагольной префиксации были производящие глаголы общеиндоевропейского и общеславянского лексического фонда ( бить, делать, жить, творить и др.). В ряде случаев процессы префиксального отглагольного ( по+маслити ) и конфиксального отыменного словопроизводства ( по+ масл+и(ти) ) могли идти одновременно.

Например, глаголы результативно-эво-лютивной семантики ожидеть – ‘стать жидким’, ожиреть – ‘стать жирным’, закостенеть – ‘окостенеть от холода’ являются приставочными производными от глагольных основ, которые полностью соответствуют им по семантике и функционируют в языке, что подтверждается данными «Словаря русского языка XVIII века»:

ЖИР $ ТЬ , $ м ю , $ м е т , несов. ; Жир $ я , деепр. Становиться жирным, тучным (обычно о животных, рыбе, птице). Живучи в р $ ках <голец> питается икрою, которую мечут другия рыбы, и от того весьма жир $ ет. Краш. ОЗК I 323. В лугах стада жир $ ют тучны. Хрс. Тв. VII 111. Птицы мои кушают хорошо и с апетитом, скоро жир $ ют. ЭМ I 195. ||

Перен. Богатеть, разживаться. Вв $ рил бы я все добро тому, кто с чужого Стыдится жир $ ть добра. Кнт. Сат. VII 153.

ЖИД $ ТЬ , $ м ю , $ м е т и ( един. ) д е т , несов. 1. Становиться жидким (1, 2). Кровь жидет и быстр $ йшее течение получит. Тат. Разг. 31. Многие сухие Екстрак-ты .. д $ лаются на воздух $ сыры, а в сыром м $ ст $ совс $ м жид $ ют и распускаются. Сельск. леч. 720.

Глаголы ожиреть и ожидеть можно рассматривать как имеющие двойственную мотивацию с позиций синхронного словообразования, то есть считать их конфиксальными отадъективными производными, однако в реальном историческом словопроизводственном процессе, то есть в языковой динамике, они таковыми не являются.

В то же время такие глагольные новообразования интересующего нас периода, как бесчестить, бесславить , являются конфик-сальными производными не только по своей семантической соотнесенности с производящими именными основами честь и слава , но и в силу явного формально-смыслового единства словообразовательного форманта « бес-…-и ». Нельзя не отметить регулярности новообразований этого типа.

В русском языке XVIII в. происходит формирование ряда конфиксальных типов (как префиксально-суффиксальных, так и префик-сально-постфиксальных).

Попытка обозначить соотношение префиксальных и конфиксальных глагольных словообразовательных типов одной формации за в период формирования национального литературного языка была предпринята А.Д. Левицкой [8]. Она показала регулярный характер в русском языке исследуемого периода отдельных конфиксальных типов, например с формантами «за-…-ся» ( заговоритися , за-вертетися , залежатися , зарыскатися ) и «за-…-и» ( замаслить, заднить – ‘вставить дно в бочку’).

С другой стороны, в XVIII в. процесс глагольной префиксации сопровождался образованием отыменных глаголов, который шел, судя по лексикографическим данным, весьма активно. Отыменные суффиксальные глаголы пополняли производящую базу глагольного префиксального словопроизводства, и уже от них шло образование приставочных производных.

Предпринятый анализ позволяет утверждать, что глагольная семантико-словообразовательная подсистема в период формирования единого национального литературного языка была активным участком действия различных процессов в области нео-логизации лексики и развития русского словообразования.