Динамика развития мелкого и среднего предпринимательства (исторический аспект)

К российскому мелкому и среднему предпринимательству начала XX в. прежде всего относятся кустари и ремесленники, жители сельской местности и городов, объединившиеся в кооперативы и артели с целью увеличения своих семейных доходов и улучшения своего социального положения, а также руководство кооперации, которое ставило целью превратить кооперацию в самостоятельную силу общества.

Основными кооперативными формами на Южном Урале были потребительские, промысловые, кредитные объединения, ссудосберегательные товарищества, артели по различным видам производств (например, в Челябинском и Троицком уездах Оренбургской губернии – маслодельные артели). Состав кооперативов делился на «низы» и «верхи». «Низы» – это были рядовые члены объединений (крестьяне-кустари, ремесленники, наемные рабочие, служащие). Они подчинялись решениям выборных кооперативных органов: правлений, ревизионных комиссий, советов, а также решениям высших органов – Съездов представителей кооперативов. Это большинство кооперативного движения и являлось мелкими товаропроизводителями-предпринимателями. Положениями о мелком кредите от 1 июня 1895 г. и 7 июня 1904 г. и изданными на их основе «нормальными» и «образцовыми» уставами товариществ предусматривалось, что учреждения этого типа предназначались прежде всего для обслуживания мелких товаропроизводителей – сельских хозяев, кустарей, ремесленников, мелких промышленников. В Оренбургской губернии в 1908 г. было 20 кредитных товариществ, объединявших 6 300 членов. Сумма кредитов составляла 277 тыс. руб. На 1 января 1913 г. в этой губернии существовало 411 кооперативов, на 1 млн жителей приходилось 4 ссудосберегательных товарищества и 98 кредитных. Их оборотный капитал составлял 2 млн руб. [1, с. 2]. В Уфимской губернии – 324 кооператива. Если сравнить с другими регионами страны, то в Вятской губернии работали – 486, в Пермской – 1 017, а по России их насчитывалось 25 293 [2, с. 78].

В Уфимской губернии в это же время 18 кооперативов объединились в Златоустовский союз учреждений мелкого кредита [3, с. 216]. Среди них 98,3 % были крестьянами, в том числе 97 % земледельцами, остальные ремесленники, кустари и служащие.

Рассмотрим, как распределялись в Оренбургской губернии предпринимательские объединения. К 1916 г. по Оренбургскому уезду действовало 70 кооперативов, 450 сельскохозяйственных обществ на 819 селений [4, с. 34–35]. В Челябинском уезде имелось 248 кооперативов, в том числе 127 маслодельных артелей, 73 кредитных товарищества, 29 артельных лавок, 12 потребительских обществ, 5 сельскохозяйственных обществ и 2 неуставных земледельческих артели [5]. В Орском уезде было 24 кредитных товарищества, 13 потребительских обществ, 3 товарищества по опытному делу, кооперативный кожевенный завод, около 10 тыс. кустарей [6].

К 1917 г. по различным видам производств действовало 125 артелей, охвативших свыше 118 тыс. человек.

По степени материального состояния рядовых членов, определяемого по количеству имеющегося в хозяйстве скота, картина была следующая: 23,5 % хозяев имело 4 лошади, 36,5 % имело 3–4, 24,2 % – 2 и 12,3 % – 1 лошадь. Безлошадные члены кредитных товариществ составляли всего 3,5 % [7, с. 11]. Эти факты говорят о том, что участие в кредитной кооперации было доступно только средним, маломощным, но хозяйственным крестьянам, что не только богатые, но и средней руки крестьяне, занимавшиеся кустарным производством и ремеслом, с помощью кооперации втягивались в рыночное товарное хозяйство.

По уровню образования рядовой состав кооперативов был в основном неграмотным. На их темноту и несознательность часто жаловались руководители кооперации, ставя перед ней насущнейшие задачи по ликвидации неграмотности и пропаганде задач и целей кооперации. Решение этой проблемы взяли на себя органы местного самоуправления – земства, которые открывали специализированные учебно-показательные мастерские, содержали и отправляли на места инструкторов с целью распространения соответствующих знаний и трудовых навыков по различным видам производств. Так, например, Уфимское земство в начале XX в. организовало и на свои средства содержало две ремесленные мастерские, которые состояли из трех отделений: слесарного, столярного и кузнечного, а также при трех начальных школах уезда ремесленные классы (сапожно-башмачные и портняжные) [8, с. 30–32]. К 1916 г. учебно-показательные мастерские были открыты во всех уездах Уфимской губернии, а в Оренбургской губернии таких мастерских было по две в каждом из пяти уездов [9, с. 3].

Возрастной ценз по уставу определялся лишь минимальный: не моложе 18 лет. Большинство участников кооперативов были мужского пола и только среди служащих кооперативных учреждений более 25 % были женщины. Исключением были артели по пуховязальному производству. Например, в станице Гирьяльской Орского уезда Оренбургской губернии 73 казака и казачки в мае 1914 г. организовали первую пуховязальную артель. Возглавил ее отставной полковник Н.Н. Михайлов [10, с. 65].

По национальному составу кооперативы были многонациональными, за исключением нескольких мусульманских товариществ (одно в г. Оренбурге и другое в деревне Курмановой Челябинского уезда) [11]. По фамильным данным большинство сельских и городских мелких товаропроизводителей-предпринимателей были русскими.

«Верхи» или руководящий состав кооперации, особенно уездных и губернских союзов, по своему социальному составу были более разнообразными, чем «низы». Среди них реже встречались мелкие собственники. В основном руководящий состав объединений, товариществ, кооперативов, артелей был неимущим. Это были канцеляристы, бухгалтеры, счетоводы, приказчики, чиновники, студенты, учителя. Например, в кредитной кооперации к руководству было негласное требование – обязательной грамотности, и за этим велся официальный и общественный контроль. Члены правлений имели высшее или среднее образование. Руководители первичных кооперативных объединений имели среднее или низшее образование. Большую организаторскую работу в кредитной и потребительской организации проводили инспектора по мелкому кредиту Оренбургского отделения Государственного банка. Среди них авторитетными стали имена А.И. Белякова, Б.К. Петрашевича, С.А. Москалева, Н.В. Кромского. Связующим звеном между земской управой и кооперативными объединениями часто были инструкторы по тем или иным видам производств, агрономы, которые всей душой сочувствовали кредитной кооперации, ссудосберегающим товариществам и сельскохозяйственным обществам и помогали в их работе. Отличительной чертой для всего руководящего состава была верность общечеловеческим моральным ценностям: верность долгу, высокое чувство ответственности перед людьми и Отечеством, честность и трудолюбие. Кто не следовал этим принципам, тот покидал кооперативную работу.

Между «низами» и «верхами» не было открытой конфронтации. Непонимание задач, бессознательное участие в кооперации только по причине выгоды шло «снизу». С этим боролись сознательные «верхи», которые пытались избавить мелких товаропроизводителей (кустарей и ремесленников) от ростовщичества, спекуляции, перекупщиков, помочь им в повышении их благополучия.

В своих практических задачах они предполагали постепенно вытеснить частное предпринимательство. С этой целью они собирали народные вклады, устраивали кооперативные банки, покупали предприятия, на которых выпускали продукцию, жизненно важную для крестьянства и другой части населения. Союзом «Народное дело» в 1917 г. были приобретены ряд предприятий, организован банк, собственная типография издавала кооперативный орган «Южный Урал», они финансировали потребительскую кооперацию для закупки необходимого продовольствия и мануфактуры и распределения их среди населения.

В условиях начавшейся Первой мировой войны усиливается кооперирование мелкотоварного производства, с целью привлечения его к исполнению государственных военных заказов. Работа по кооперативному объединению мелких товаропроизводителей была возложена на органы местного самоуправления – земства, которые ближе всего находились к мелкому товаропроизводителю и взаимодействовали с вышестоящими организациями. Кроме организационной работы, земства субсидировали средства на организацию и оборудование кооперативных предприятий, а при необходимости командировали специалистов-инструкторов на места для координации их деятельности. Например, в селе Покровском Оренбургского уезда весной 1915 г. усилиями представителей земства было организовано среди местных жителей кожевенное кустарно-кооперативное предприятие. Кредитное товарищество выделило средства на закупку оборудования, и первая партия кож была получена уже в декабре 1915 г. [12, с. 121].

С 1 января 1913 г. по 1 июля 1917 г. баланс кредитной кооперации края увеличился с 1 912 млн руб. до 25 650 млн руб. [13, с. 3]. Кредитная кооперация обслуживала 35 % населения губернии. Баланс Южно-Уральского союза потребительских обществ на 1 января 1918 г. составлял 1,5 млн руб., а товаров населению было поставлено на сумму 2 млн руб. [14].

В годы экономической разрухи и гражданской войны в крае кооперация давала показатели количественного и качественного роста по причинам того, что мелкое и среднее производство было более гибким и легче приспосабливалось к нестабильному рынку, умело использовало местные интеллектуальные и природные ресурсы, когда рушились старые международные и межрегиональные экономические связи.

Подводя итог вышесказанному, необходимо отметить, что, на наш взгляд, в начале XX в. в России не было более реальных идей, более перспективных теорий, чем движение кооперативного производства, к которому страна шла медленно, но с участием действительно широких масс людей. Кооперирование мелкотоварного производства в начале XX в. на Южном Урале только начиналось, тогда как в других уральских губерниях и районах Европейской России этот процесс пошел значительно раньше. Историко-социальная характеристика мелкого и среднего предпринимательства отражает следующие статусы, рассмотренные в данной статье: экономический, профессионально-образовательный, гендерный, этнический. Подобный подход, по мнению автора, расширяет исследовательский анализ становления мелкого и среднего предпринимательства.

Ссылки:

• 1.    Оренбургская газета. 1913. № 90.

• 2.    Лактюнкина Т.Э. Роль органов местного самоуправления в организации деятельности кустарей и ремесленников Южного Урала (конец XIX – начало XX вв.) // Власть и общество в России: традиции и современность (к 35-летию кафедры философии и истории) : материалы IV Всероссийской научной конференции 12–13 апреля 2008 года / отв. ред. О.А. Тарасов, С.А. Васильева. Рязань, 2008. Т. 1. С. 78.

• 3.    Доброхотов Ф.П. Урал Северный, Средний и Южный. Пг., 1917.

• 4.    Доклады и отчеты Оренбургской Губернской Земской Управы 3-й очередной сессии 1916 г. Губернского Земского Соб. Агр. отд. Оренбург, 1916.

• 5.   Там же. С. 115.

• 6.   Там же. С. 54.

• 7.    Кромской Н.В., Чаянов С.К. Мелкий кредит. Оренбург, 1908.

• 8.  Обзор Уфимской губернии за 1913 год. Уфа, 1915. 120 с.

• 9.  Оренбургское слово. 1916. № 199.

• 10.    Отчет о мероприятиях по агрономии в Оренбургском казачьем войске в 1914 году. Оренбург, 1915.

• 11.    ГАОО. Ф. 426. Оп 1. Д. 250. Л. 23 ; Ф. 11. Оп. 3. Д. 3673. Л. 20–21.

• 12.    Лактюнкина Т.Э. Влияние Первой мировой войны на социально-экономическое положение Оренбургской губернии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 10. Ч. 3. С. 119–122.

• 13.    Южный Урал. 1917. 24 ноября.

• 14.    ГАОО. Ф. 426. Оп. 1. Д. 17. Л. 20.