Дисбаланс профессиональных кадров на рынке труда

Автор: Карпушкина А.В., Воронина С.В., Лаврентьев А.С.

Журнал: Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Экономика и менеджмент @vestnik-susu-em

Статья в выпуске: 2 т.18, 2024 года.

Бесплатный доступ

В статье рассмотрена сущность дисбаланса профессиональных кадров, способы его оценки и современные тенденции использования профессиональных кадров на региональных рынках труда РФ. При исследовании существующих подходов к анализу профессиональных дисбалансов на рынке труда авторы выделили два основных направления с отличиями в предмете и инструментах. В рамках первого подхода, характерного в основном для микроэкономического уровня, профессионально-квалификационный дисбаланс рассматривается как ситуации избытка или недостатка, дефицита, устаревания профессиональных навыков и квалификации, а также несоответствия образования выполняемым профессиональным обязанностям. В рамках второго подхода, характерного для макроэкономического уровня анализа, рассогласование спроса и предложения профессиональных трудовых ресурсы исследуется с помощью показателей безработицы в разбивке по уровням образования безработных, их возрастным характеристикам, последнему месту работы. На этом основании авторы сформировали представление о сути дисбаланса спроса и предложения профессиональных кадров как несоответствие численности занятых (спрос) и рабочей силы (предложение) с определенным уровнем профессионального образования (высшим, средним, начальным). Величиной рассогласования спроса и предложения является показатель безработицы, используемый в рамках данного исследования для оценки статического состояния и динамических тенденций в дисбалансе профессиональных кадров на региональных рынках труда РФ. Гипотеза исследования состояла в том, что региональные рынки труда могут значительно отличаться друг от друга по уровню и динамике профессионального дисбаланса, что потребует разработки мер регулирования в соответствии со сложившимися особенностями. Выводы, полученные в результате проведенного исследования, состоят в том, что в целом рынок труда РФ характеризуется растущим уровнем дисбаланса профессиональных кадров при общем сокращении безработицы. Также авторами были предложены теоретические комбинации изменения уровней безработицы и дисбаланса профессиональных кадров, каждая из которых характеризует определенное состояние как в целом экономики, так и рынка труда.

Еще

Дисбаланс профессиональных кадров, региональный рынок труда, пространственные отличия, занятость и безработица

Короткий адрес: https://sciup.org/147243948

IDR: 147243948 | DOI: 10.14529/em240207

Текст научной статьи Дисбаланс профессиональных кадров на рынке труда

Рынок труда выступает важнейшим распределительным механизмом, обеспечивающим потребность экономики в трудовых ресурсах, от эффективности которого во многом зависят темпы роста ВВП, производительность труда, жизненный уровень населения. Согласование спроса и предложения трудовых ресурсов как обеспечение их соответствия не только по количественным, но и качественным характеристикам – главная функция рынка труда, внимание к реализации которой российских и зарубежных исследователей трудно переоценить [1–10]. В то же время структурные изменения в экономике и, как следствие, в занятости за период существования российского рынка труда [11], продуцируют возникновение дисбалансов, в том числе и в профессионально-квалификационном разрезе, что требует разработки теоретических и методических подходов к анализу их сущности, детерминант, масштабов и характеристик. Очевидно, что в условиях роста инноваций [12, 13] и, как следствие, усложнения и возникновения принципиально новых технологий производства [14, 15], изменяются требования к квалификации работников [16, 17], поскольку меняется характер выполняемых ими задач [18]. Отсюда возможность сокращения работников преимущественно низкой и средней и востребованность кадров высшей квалификации. Демографическая ситуация [19, 20], инерционность систем образования [21], поведенческие предпочтения как факторы [22, 23], влияющие на профессионально- квалификационную структуру трудовых ресурсов, могут препятствовать ее формированию в соответствии с потребностями работодателей. Кроме того, в условиях дифференциации российского экономического пространства, обусловленного отраслевыми структурами региональных экономик [24– 26], обеспечением ресурсами, в том числе и трудовыми, различия рынков труда отдельных субъектов РФ весьма значительны. В 2022 году численность рабочей силы в г. Москва (7,2 млн человек) почти в два раза превышала таковую в Дальневосточном федеральном округе (4,17 млн человек), а среднегодовая численность занятых составила – 8,466 млн и 3,9 млн человек соответственно [27, с. 114–119]. Существенная разница в субъектах РФ и по уровню занятости и безработицы. При уровне занятости трудоспособного населения в среднем по РФ в 79 % значения колеблются от минимального в 57,9 % в Республике Ингушетия до 88,9 % в Чукотском автономном округе [27, с. 143]. При рекордно низких показателях уровня безработицы – в 3,9 % по РФ, в Ингушетии он составляет 28,5 %, в г. Санкт-Петербурге – 1,8 % [27, с. 150]. Приведенные значения индикаторов рынка труда сигнализируют о том, что его территориальные особенности существенны, что может отражаться и в дисбалансах в профессионально-квалификационном разрезе.

Теория и методы

Исследование существующих подходов к анализу профессиональных дисбалансов на рынке труда позволило авторам выделить два основных на- правления с отличиями в предмете и инструментах. В основе первого - избыточность/ дефи-цит/устаревание профессиональных навыков и компетенций работников, и, как следствие, возникновение дисбаланса как: 1) наличие чрезмерной квалификации, когда ее уровень превышает необходимый для выполнения профессиональных задач [28, 29]; 2) недостаточная квалификация как ситуация нехватки навыков для качественного выполнения работы [30]; 3) несоответствие образования выполняемым профессиональным обязанностям [31, 32]; 4) дефицит или избыточное предложение специалистов с определенными навыками и компетенциями [33, 34]. В качестве инструментов анализа используются сопоставление спроса и предложения работников на рынке труда (по уровню образования, квалификации и имеющимся вакансиям); непосредственное измерение навыков и компетенций рабочей силы через опросы с использованием шкалирования с последующим агрегированием полученных данных (например, Международное исследование компетенций взрослого населения PIAAC); опросы работодателей и работников на предмет соответствия навыков последних выполняемой работе. Исследования дисбаланса профессиональных навыков преимущественно основаны на сборе эмпирических данных микроуровня, весьма трудоемки, хотя и позволяют на основе полученных результатов выявить «разрывы в навыках» [35].

Предметом второго направления является профессионально-квалификационный дисбаланс, для анализа которого наиболее часто применяемыми, доступными и информативными являются показатели безработицы в разбивке по уровням образования безработных, их возрастным характеристикам, последнему месту работы. Данные по безработице сигнализируют о проблемах несоответствия, указывая на ситуацию невостребованно-сти части рабочей силы, наличия или отсутствия профессиональных навыков, необходимых для сформировавшейся структуры занятости в соответствии с уровнем экономического развития. Исследование существующих подходов позволило авторам сформировать представление о сути дисбаланса спроса и предложения профессиональных кадров как несоответствии численности занятых (показатель спроса) и рабочей силы (показатель предложения) с определенным уровнем профессионального образования, а именно - высшим, средним и начальным профессиональным образованием. Поскольку очевидным свидетельством диспропорций на рынке труда, наличия неравновесия между спросом и предложением является безработица, в контексте предмета исследования авторы считают целесообразным использование данного показателя для оценки дисбаланса профессиональных кадров, а именно: 1) уровня и его территориальной дифференциации; 2) тенденции роста/снижения.

1. Для оценки уровня дисбаланса профессиональных кадров был использован показатель доли безработных с профессиональным образованием в общей численности безработных. Дисбаланс профессиональных кадров (ДПК) за период времени t определялся по формуле
2. Для оценки трендовых тенденций в дисбалансе спроса и предложения профессиональных кадров использовался расчет среднего темпа прироста, по величине и знаку которого был сделан вывод о виде тренда:

ДПК = Б ПО х 100%, (1)

Б где БПо — численность безработных с профессиональным образованием; Б - численность безработных всего.

Чем выше величина данного показателя, тем больше доля безработных с профессиональным образованием в их общей численности и, следовательно, выше уровень дисбаланса профессиональных кадров на рынке труда.

ТПР = (П-Ж) ТПР = [n-Jп -ЛДПК- -1^100%, (2) ^ у ДПКt-1 J где n - количество временных периодов; ДПК и ДПК4-1 - дисбаланс профессиональных кадров в текущем и предыдущем периодах соответственно.

Если средний темп прироста отрицательный и меньше -1 %, то основная тенденция понижательная; если Т _пр >1 %, то наблюдается рост дисбаланса профессиональных кадров на рынке труда; если полученные значения находятся в интервале от -1 % до +1 %, то тренд обозначался как неизменный.

Гипотеза исследования статьи заключается в том, что наличие существенной дифференциации территориальных ареалов РФ, детерминирующей разнообразие ситуаций на региональных рынках труда, обуславливает различия в уровне и динамике профессионального дисбаланса в целом по РФ и в ее субъектах, что потребует разработки мер регулирования в соответствии со сложившимися особенностями.

Результаты

В результате проведенных расчетов были получены значения уровня дисбаланса профессиональных кадров в среднем по РФ и в регионах за каждый год анализируемого периода с 2005 по 2022 годы (табл. 1).

В среднем по РФ наблюдается рост уровня дисбаланса профессиональных кадров с 49,73 до 60,01 %.

Сопоставление динамики уровня дисбаланса профессиональных кадров с изменением доли занятых с профессиональным образованием в общей численности занятых и доли рабочей силы с профессиональным образованием в совокупной рабочей силе (рис. 1) свидетельствует, что величина их изменений за 2005 г. по 2022 год практически пол-

Таблица 1

Уровень дисбаланса профессиональных кадров

2005 год

24,89 % ≤ ДПК ≤ 74,53 % в среднем по РФ ДПК = 49,73 %

2022 год

34 % ≤ ДПК ≤ 81 % в среднем по РФ ДПК = 60,01 %

ДПК меньше, чем в среднем по РФ

31 регион

Белгородская, Воронежская, Ивановская, Московская, Смоленская, Тульская, Вологодская, Новгородская, Псковская, Волгоградская, Пензенская, Курганская, Челябинская, Новосибирская, Амурская, Магаданская области, Республики: Коми, Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкессия, Чувашия, Алтай, Тыва, Хакасия, Саха (Якутия), Пермский, Красноярский и Забайкальский края, Ненецкий АО, Чукотский АО и Еврейская АО

42 региона

Белгородская, Ивановская, Калужская, Тульская, Новгородская, Псковская, Астраханская, Кировская, Нижегородская, Пензенская, Саратовская, Ульяновская, Курганская, Свердловская, Иркутская, Новосибирская, Омская, Томская, Сахалинская области, г. Санкт-Петербург, Республики: Карелия, Коми, Дагестан, Кабардино-Балкария, Марий Эл, Татарстан, Чувашия, Алтай, Тыва, Хакасия, Бурятия, Саха (Якутия), Алтайский, Красноярский, Забайкальский, Камчатский, Приморский и Хабаровский края, Ненецкий АО, ХМАО, ЯНАО и Еврейская АО

ДПК больше, чем в среднем по РФ

51 регион

Брянская, Владимирская, Калужская, Костромская, Курская, Липецкая, Орловская, Рязанская, Тамбовская, Тверская, Ярославская, Архангельская, Калининградская, Ленинградская, Мурманская, Астраханская, Ростовская, Кировская, Нижегородская, Оренбургская, Самарская, Саратовская, Ульяновская, Свердловская, Тюменская, Сахалинская, Иркутская, Кемеровская, Омская, Томская области, г. Москва, г. Санкт-Петербург, Республики: Карелия, Адыгея, Калмыкия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия – Алания, Башкортостан, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Бурятия, Краснодарский, Ставропольский, Алтайский, Камчатский, Приморский и Хабаровский края, ХМАО и ЯНАО

40 регионов

Брянская , Владимирская , Воронежская , Костромская, Курская, Липецкая , Московская , Орловская, Рязанская , Смоленская , Тамбовская , Тверская, Ярославская, Архангельская, Вологодская , Калининградская, Ленинградская, Мурманская , Волгоградская , Ростовская, Оренбургская, Самарская , Тюменская, Челябинская , Кемеровская, Амурская , Магаданская области, г. Москва, Республики: Адыгея, Калмыкия , Ингушетия, Карачаево-Черкессия , Северная Осетия – Алания, Башкортостан, Мордовия, Удмуртская, Краснодарский, Ставропольский и Пермский края, Чукотский АО

Источник: рассчитано авторами на основе данных официального сайта Федеральной службы государственной статистики. Режим доступа: (дата обращения 05.05.2024)

Рис. 1. Динамика уровня дисбаланса профессиональных кадров, доли занятых и рабочей силы с профессиональным образованием

Таблица 2

Дифференциация уровня дисбаланса профессиональных кадров по регионам РФ

Год	Min значение ДПК, %/регион	Max значение ДПК, %/регион
2005	24,89 / Республика Дагестан	74,53 / г. Санкт-Петербург
2006	31,51 / Забайкальский край	74,66 / Псковская область
2007	20,86 / Магаданская область	93,01 / Ненецкий АО
2008	22,28 / Чукотский АО	79,59 / Республика Ингушетия
2009	35,71 / Еврейская АО	78,15 / г. Москва
2010	18,12 / Чукотский АО	82,58 / г. Москва
2011	29,99 / Забайкальский край	82,47 / г. Москва
2012	23,91 / Чукотский АО	76,52 / Орловская область
2013	25,37 / Чукотский АО	75,28 / Орловская область
2014	33,89 / Чукотский АО	76,75 / Орловская область
2015	22,84 / Чукотский АО	77,71 / г. Москва
2016	32,14 / Чукотский АО	80,17 / Республика Северная Осетия – Алания
2017	32,82 / Республика Дагестан	80,63 / Республика Северная Осетия – Алания
2018	34,82 / Забайкальский край	82,99 / Республика Северная Осетия – Алания
2019	37,64 / Республика Дагестан	80,53 / Республика Северная Осетия – Алания
2020	37,2 / Забайкальский край	84,9 / Чукотский АО
2021	37,3/ Забайкальский край	80,5 / Республика Ингушетия
2022	34,0 / Еврейская АО	81,0 / г. Москва

Таблица 3

Тенденции дисбаланса профессиональных кадров в регионах РФ (фрагмент)

Регион, период	РФ	Белгородская область	Калужская область	Нижегородская область	Челябинская область	Красноярский край	Томская область
2005	0,497	0,477	0,581	0,517	0,460	0,497	0,602
2006	0,507	0,587	0,590	0,498	0,478	0,523	0,562
2007	0,503	0,370	0,548	0,580	0,578	0,441	0,551
2008	0,536	0,558	0,498	0,526	0,534	0,416	0,596
2009	0,554	0,624	0,556	0,582	0,592	0,464	0,585
2010	0,566	0,721	0,575	0,614	0,581	0,473	0,624
2011	0,562	0,685	0,621	0,632	0,561	0,628	0,656
2012	0,560	0,704	0,654	0,661	0,611	0,576	0,606
2013	0,563	0,661	0,653	0,611	0,624	0,524	0,532
2014	0,581	0,665	0,524	0,566	0,676	0,506	0,575
2015	0,606	0,616	0,594	0,597	0,671	0,456	0,555
2016	0,609	0,754	0,554	0,577	0,694	0,504	0,552
2017	0,607	0,647	0,646	0,552	0,722	0,495	0,569
2018	0,602	0,678	0,620	0,588	0,690	0,539	0,432
2019	0,610	0,712	0,697	0,544	0,717	0,562	0,521
2020	0,639	0,790	0,653	0,580	0,673	0,633	0,568
2021	0,613	0,617	0,739	0,427	0,709	0,549	0,537
2022	0,600	0,574	0,556	0,439	0,766	0,547	0,405
Тпр, %	1,111	1,096	–0,259	–0,959	3,040	0,566	–2,304
Состояние	рост	рост	неизменное	неизменное	рост	неизменное	снижение

Таблица 4

Параметры

Рост уровня безработицы

Снижение уровня безработицы

Неизменный уровень безработицы

Рост уровня дисбаланса профессиональных кадров

Снижение экономической активности/увеличение численности рабочей си-лы/структурные изменения в экономике; рост дисбаланса на рынке труда в целом, превышение предложения рабочей силы над спросом, в том числе и на профессиональные кадры

II.

Рост экономической активности, снижение численности рабочей силы постоянного населения; снижение дисбаланса на рынке труда в целом, рост спроса на рабочую силу, в том числе и на профессиональные кадры

III.

Стабильный/ «равновесный» темп роста ВВП, неизменный уровень дисбаланса на рынке труда в целом, снижение спроса на профессиональные кадры

Снижение уровня дисбаланса профессиональных кадров

IV.

Снижение экономической активности/увеличение численности рабочей си-лы/структурные изменения в экономике; рост дисбаланса на рынке труда в целом, превышение предложения рабочей силы над спросом, и прежде всего без профессиональной подготовки

Рост экономической активности, снижение численности рабочей силы постоянного населения; снижение дисбаланса на рынке труда в целом, рост спроса на рабочую силу при опережающих темпах на профессиональные кадры

VI.

Стабильный/ «равновесный» темп роста ВВП, неизменный уровень дисбаланса на рынке труда в целом, рост спроса на профессиональные кадры

Неизменный уровень дисбаланса профессиональных кадров

VII.

Снижение экономической активности/увеличение численности рабочей си-лы/структурные изменения в экономике; рост дисбаланса на рынке труда в целом, превышение предложения рабочей силы над спросом с сохранением пропорций между кадрами с профессиональной подготовкой и без таковой

VIII.

Рост экономической активности, снижение численности рабочей силы постоянного населения; снижение дисбаланса на рынке труда в целом, пропорциональный рост спроса на кадры с профессиональной подготовкой и без таковой

IX.

Стабильный/ «равновесный» темп роста ВВП, неизменный уровень дисбаланса на рынке труда в целом с сохранением пропорций между кадрами с профессиональной подготовкой и без таковой

Таблица 5

Распределение регионов по тенденциям уровня безработицы и дисбаланса профессиональных кадров

Параметры

Рост уровня безработицы

Снижение уровня безработицы

Неизменный уровень безработицы

Рост уровня дисбаланса профессиональных кадров

Ярославская область, г. Москва

II.

Республики : Коми, Адыгея, Калмыкия, Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкесская, Башкортостан, Тыва, Хакасия

Края: Краснодарский, Пермский

Области : Белгородская, Брянская,

Воронежская, Костромская, Липецкая, Рязанская, Смоленская, Тамбовская, Тульская, Вологодская, Калининградская, Новгородская, Волгоградская, Оренбургская, Самарская, Челябинская, Новосибирская, Амурская, Магаданская, Ненецкий АО, Чукотский АО

III.

Московская область, Забайкальский край

Снижение уровня дисбаланса профессиональных кадров

IV.

–

г. Санкт-Петербург, Астраханская область, Томская область, Приморский край, Еврейская АО

VI.

–

Неизменный уровень дисбаланса профессиональных кадров

VII.

Республика Северная Осетия – Ала

ния

VIII.

Республики: Карелия, Кабардино

Балкарская, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртская, Чувашская, Бурятия, Саха (Якутия)

Края : Ставропольский, Алтайский, Красноярский, Камчатский, Хабаровский

Области : Владимирская, Иванов

ская, Калужская, Курская, Орловская, Тверская, Ленинградская,

Мурманская, Псковская, Ростовская, Кировская, Нижегородская, Пензенская, Саратовская, Ульяновская,

Курганская, Свердловская, Тюменская, Иркутская, Кемеровская, Омская, Сахалинская

ХМАО, ЯНАО

IX.

Архангельская область, Республика Алтай

Список литературы Дисбаланс профессиональных кадров на рынке труда

Бюраева Ю.Г. Дисбаланс спроса и предложения рабочей силы на региональном рынке труда (на примере Республики Бурятия) // ЭКО. 2015. № 5(491). С. 120-127.
Горина Т.И., Натсак О.Д. Анализ спроса и предложения на современном рынке труда Республики Тыва: профессиональные и гендерные аспекты // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2022. № 1. С. 204-235. DOI: 10.22162/2587-6503-2022-1-21-204-235.
Мирзабалаева Ф.И., Антонова В.Г. Структурные диспропорции спроса и предложения на рынке труда в отраслевом и профессионально-квалификационном разрезах // Экономика труда. 2023. Т. 10, № 8. С. 1145-1168. DOI: 10.18334^.10.8.118938.
Коровкин А.Г. Макроэкономическая оценка состояния и перспектив развития сферы занятости и рынка труда в России // Журнал новой экономической ассоциации. 2018. № 1(37). С. 168-176. DOI: 10.31737/2221-2264-2018-37-1-7.
Смирнов С.Н., Капустин А.К. Оценка структурных разрывов между спросом и предложением на рынках труда регионов Российской Федерации // Вопросы статистики. 2018. № 10. С. 28-36.
McGuinness S., Pouliakas K., Redmond P. Skills mismatch: concepts, measurement and policy approaches // Journal of Economic Surveys. 2018. Vol. 32, Iss. 4. P. 985-1015. DOI: 10.1111/joes.12254
McGuinness S. Overeducation in the labour market // Journal of Economic Surveys. 2006. Vol. 20. Issue 3. P. 387-418. DOI: 10.1111/j.0950-0804.2006.00284.x
Pouliakas K.A. Balancing Act at Times of Austerity: Matching the Supply and Demand for Skills in the Greek Labour Market // IZA Discussion Paper No. 7915. 2014. 43 p. http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2389283
Remington T.F., Marques I. The Reform of Skill Formation in Russia: Regional Responses // Europe -Asia Studies. 2020. Vol. 72. Issue. 7. P. 1125-1152. DOI: 10.1080/09668136.2020.1717447
Lee S.H. Skills Development Driven by Labor Market Demand. Anticipating and Preparing for Emerging Skills and Jobs // Education in the Asia-Pacific Region: Issues, Concerns and Prospects. 2020. Vol. 55. P. 271-277. DOI: 10.1007/978-981-15-7018-6_33
Карпушкина А.В., Лаврентьев А.С. Оценка структурных сдвигов в занятости российских регионов // Вестник ЮУрГУ. Серия «Экономика и менеджмент». 2021. Т. 15, № 2. С. 20-26. DOI: 10.14529/em210202
Щербаков Г.А. Генезис и развитие научных представлений о роли инноваций в экономическом процессе // МИР (Модернизация. Инновации. Развитие). 2019. Т. 10, № 4. С. 470-486. DOI: 10.18184/2079-4665.2019.10.4.470-486.
Park H.J., Choi S.O. Digital innovation adoption and its economic impact focused on path analysis at national level // Journal of Open Innovation: Technology, Market, and Complexity. 2019. Vol. 5, Iss. 3. P. 1021. DOI: 10.3390/joitmc5030056
Pereira A.C., Romero F. A review of the meanings and the implications of the Industry 4.0 concept // Procedia Manufacturing. 2017. Vol. 13. P. 1206-1214. DOI: 10.1016/j.promfg.2017.09.032
Румянцев А.А., Рогова А.А. Постиндустриальные технологии как вектор структурно-технологической модернизации экономики // Инновации. 2016. № 11(217). С. 38-43.
van Laar E., van Deursen A.J.A.M., van Dijk J.A.G.M., de Haan J. The relation between 21st-century skills and digital skills: A systematic literature review // Computers in Human Behavior. 2017. Vol. 72. P. 577588. DOI: 10.1016/j.chb.2017.03.010
Волкова А.С., Константинова Д.С., Кудаева М.М., Масалова Ю.А. Изменение подходов к использованию человеческих ресурсов под воздействием цифровых технологий // Креативная экономика. 2020. Т. 14. № 8. С. 1491-1506. DOI: 10.18334/ce. 14.8.110736.
Нехода Е.В., Пань Л. Трансформация рынка труда и занятости в цифровую эпоху // Экономика труда. 2021. Т. 8. № 9. С. 897-916. DOI: 10.18334/et.8.9.113408.
Вишневский А.Г., Щербакова Е.М. Демографические тормоза экономики // Вопросы экономики. 2018. № 6. С. 48-70. DOI: 10.32609/0042-8736-2018-6-48-70.
Рыбаковский О.Л. Возрастная структура населения регионов России в начале XXI века: компоненты формирования // Народонаселение. 2023. Т. 26. № 1. С. 4-15. DOI: 10.19181/population.2023.26.1.1.
Полякова Т.Ю. Современные тенденции развития инженерной педагогики // Высшее образование в России. 2019. Т. 28. № 12. С. 132-140. DOI: 10.31992/0869-3617-2019-28-12-132-140.
Аликперова Н.В. Поведение потребителей: современные реалии и глобальные тренды // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2019. Т. 9, № 4(40). С. 46-51. DOI: 10.26794/22267867-2019-9-4-46-51.
Власова О.И., Заглодина Т.А. Социальный пенсионный капитал: ожидания и планы россиян // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2022. № 1. С. 26-30. DOI: 10.23672/a8818-5609-9675-z.
Кузнецова О.В., Бабкин Р.А. Отраслевая структура экономики российских регионов как фактор их развития в 2020 г // Федерализм. 2021. Т. 26, № 3(103). С. 5-28. DOI: 10.21686/2073-1051-2021-3-5-28.
Трейвиш А.И. Неравномерность и структурное разнообразие пространственного развития экономики как научная проблема и российская реальность // Пространственная экономика. 2019. Т. 15, № 4. С. 13-35. DOI: 10.14530/se.2019.4.013-035.
Лукин Е.В., Ускова Т.В. Проблемы структурной трансформации региональной экономики // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Т. 11, № 6. С. 26-40. DOI: 10.15838/esc.2018.6.60.2.
Регионы России. Социально-экономические показатели. 2023: стат. сб. / Росстат. М., 2023. 1126 с.
Erdogan B., Bauer T.N. Overqualification at Work: A Review and Synthesis of the Literature // Annual Review of Organizational Psychology and Organizational Behavior. 2021. Vol. 8, Iss. 1. P. 259-283. http://dx.doi.org/10.1146/annurev-orgpsych-012420-055831
Dijk H.V, Shantz A., Alfes K. Welcome to the bright side: Why, how, and when overqualification enhances performance // Human Resource Management Review. 2020. No. 30(2). DOI: 10.1016/j.hrmr.2019.04.004
Hamersma M., Edzes A., Dijk, J.V. Underqualification as an opportunity for low-educated workers // Environment and Planning C: Government and Policy. 2015. Vol. 33, Iss. 1. P. 83-103. DOI: 10.1068/c12274r
Verhaest D., Sellami S., Velden R. V. Differences in horizontal and vertical mismatches across countries and fields of study // International Labour Review. 2017. Vol. 156. Issue 1. P. 1-23. DOI: 10.1111/j.1564-913X.2015.00031.x
Montt G. Field-of-study mismatch and overqualification: labour market correlates and their wage penalty // IZA Journal of Labor Economics. 2017. No. 6(1). 20 p. DOI: 10.1186/s40172-016-0052-x
Ghosh S., Grassi E. Overeducation and overskilling in the early careers of PhD graduates: Does international migration reduce labour market mismatch? // Papers in Regional Science. 2020. Vol. 99, Iss. 4. P. 915-944. DOI: 10.1111/pirs. 12509
Мальцева В. А. Концепция skill mismatch и проблема оценки несоответствия когнитивных навыков в межстрановых исследованиях // Вопросы образования. 2019. № 3. С. 43-76. DOI: 10.17323/18149545-2019-3-43-76.
McGuinness S., Ortiz L. Skill Gaps in the Workplace: Measurement, Determinants and Impacts // IZA Discussion Papers. 2015. No. 9278. 35 p.

Еще

Статья научная