Дискурсивная актуализация этнолингвокультурного кода в англоязычной глюттонии

DOI:

На современном этапе дискурсология сформировалась как отдельная лингвистическая дисциплина и выработала достаточно четкое представление о дискурсе как феномене общения; в российском языкознании

хорошо апробирована модель изучения дискурса, обладающая мощной объяснительной силой. Эта модель является основой концепции дискурсивной теории В.И. Карасика, которая представляет собой следующий алго- ритм: «Конститутивные признаки дискурса … включают участников, условия, способы и материал общения, т.е. людей в их статусно-ролевых и ситуационно-коммуникативных амплуа, сферу общения и коммуникативную среду, мотивы, цели, стратегии, канал, режим, тональность, стиль и жанр общения, знаковое тело общения (тексты и/или невербальные знаки)» [16, с. 8].

Среди прочих видов и типов дискурса, описываемых при помощи такого алгоритма, представлен и гастрономический, или – в терминологии А.В. Олянича – глюттонический, дискурс [27; 28] – личностно-ориентированный тип коммуникации институционального характера, напрямую ассоциированный с кон-цептосферой «Пища, еда» (ср.: «…Еда (пища) и связанный с ней дискурс представляют собой знаковую систему, в которой сконцентрированы «культурный капитал», национальная самоидентификация, персональная идентификация и субъективное отношение (вкус), гендерные характеристики и характеристики социальные (классовые). Лингвосемиотическое пространство гастрономического дискурса организовано в соответствии с вышеперечисленными параметрами» [29]).

Гастрономическая / глюттоническая коммуникативная среда интенсивно изучается как этнокультурный феномен в рамках концепто-логии, дискурсологии и лингвосемиотики с самого начала третьего тысячелетия, при этом спектр интересов исследователей чрезвычайно широк. Так, анализируется концеп-тосфера «Продукты питания» в русской национальной языковой картине мира [3]; исследуется концептосфера «еда» в русском национальном сознании, при этом выявляются базовые когнитивно-пропозициональные структуры и их лексические репрезентации [23]. Пища также рассматривается как лингвокультурный концепт немецкоязычной [11] и франкофонной [12] лингвокультур; исследуется в сопоставлении немецко-, калмыцко- и русскоязычной этнолингвокультур [4; 5].

Проводится тщательное изучение этно-лингвокультурных характеристик гастрономического дискурса – англоязычного [15] и немецкоязычного [11]. Детальному анализу подвергается гастрономический дискурс в целом и его семантико-семиотические харак-

МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ теристики в системе массовой коммуникации [24; 25]; описывается актуализация темы «питание» как в диалектном дискурсе [21], так и в городской полиэтнической дискурсивной среде [31].

Исследователи анализируют языковую репрезентацию архетипической категории вкуса как основы гастрономического дискурса, а также проблемы классификации вербализованной категории вкуса; отмечается, что восприятие вкуса репрезентируется различными лексикосемантическими средствами и обладает спецификой имплицитного и эксплицитного выражения в разных лингвокультурах [32]. Гастрономический дискурс изучается также в его лингвокультурологическом и переводческом аспектах [30] и как центральный элемент жанра постмодернистского романа [27].

Гастрономический (глюттонический) дискурс описывается со стороны его внутренней (языковой) структуры и прагматической направленности языковых элементов: например, тщательно исследована его метафорическая составляющая [6; 22; 26]; рассмотрена семантика прагматонимов в глюттонической коммуникации [13]; изучена в целом тема пищи в повседневной разговорной речи и перечислены характеристики еды сквозь призму актуальных противопоставлений [18]. Гастрономический дискурс исследуется также в аспекте текстовой прецедентности [7; 24].

Особенно подробно и последовательно рассмотрены знаки и знаковые комплексы гастрономии (глюттонии): в данном научном ресурсе важное место занимают работы по диахронной лингвосемиотике – это диссертация С.В. Захарова о лингвосемиотике англосаксонской институциональной глюттонии [14]; статья С.В. Воробьевой о лингвосемиотической специфике англоязычного средневекового гастрономического дискурса [8] и ее диссертация на эту тему [9]. Особое место также занимает исследование лингвосемиотики вакхического (питейного) дискурса русских и немцев в сопоставительном освещении [28].

В целом, как следует из нашего краткого обзора работ, посвященных гастрономическому (глюттоническому) дискурсу, наиболее плодотворным и доминирующим представляется лингвосемиотический подход к изучению данного феномена. Благодаря такому аспек- ту рассмотрения гастрономии удалось установить, что лингвистические знаки гастрономического дискурса формируют значимости (значения), складывающиеся в особую семантическую систему, структурируемую в кластеры значимостей, которые в коммуникативных целях презентации расчленяются языковым этносознанием и хранятся в нем в виде национально специфичных директивных сообщений (рецепты, меню, эстетические образы блюд, правила поведения за столом, ритуалы потребления пищи, и т. д.).

В массовой коммуникации одно из важнейших мест занимает коммуникация глют-тоническая, связанная с состоянием пищевых ресурсов и процессами их обработки и потребления. Средством транспортировки лингвосемиотической информации о пище, продуктах, способах их переработки и потребления в иноязычный социум выступает массово-информационный дискурс в его глюттонической функции – в виде гастрономического дискурса, в задачи которого входят 1) воздействие на потребителя в выборе его пищевых предпочтений; 2) формирование самих предпочтений и культурных доминант, связанных с поддержанием жизни посредством потребления пищи. Гастрономический дискурс – это смешанный тип коммуникации, личностно-ориентированный, проявляемый в бытовой сфере общения, и статусно-ориентированный, носящий институциональный характер.

Иноязычный гастрономический дискурс представлен прецедентными текстами кулинарных рецептов, отражающих специфику национальной культуры, обладающих социальными и гендерными характеристиками, являющихся особым видом коммуникации, при котором используются определенные профессионально-ориентированные знаки – терминология, устойчивые обороты, характерные морфосинтаксические структуры. В качестве основного источника реализации текста кулинарного рецепта обычно выступает поваренная книга как гипертекст, являющийся не только практическим специальным текстом, но и семиотическим образованием, т. к. постоянные изменения в способах приготовления блюд делают его бесценным культурно-историческим свидетелем, в котором также получают свое отражение языковые изменения.

Гастрономический дискурс имеет знаковую природу и связан с семиотическими категориями кода, кодирования, декодирования. Пища семиотична по своему происхождению и является культурным кодом [33]. На связь пищевого знака, кода и этнокультуры прямо указывает М. Дворак: «Cultural ethnicity in terms of this key marker – food displays itself through the socio-political nature of food semiotics (food codes)» [36, с. 15]. Ей вторит итальянская исследовательница С. Стано: «Food is not only a substance for survival and nourishment, but it is also pаrt of a sign system as it is strictly involved in processes of signification and interpretation. Specifically, it can be conceived as a language (сode) expressing social structures and cultural systems» [38, с. 21]. Тесное взаимодействие семиотики, кодированной коммуникации и гастрономии отмечается также в работах Л. Цивителло [34]; на лингвосемиотических основаниях, предполагающих «декодирование» культурных смыслов, связанных с питанием, построен совместный труд культурологов и антропологов «Encyclopedia of Food and Culture» [37].

Следовательно, при описании процесса актуализации смыслов в англоязычном гастрономическом дискурсе нами используются такие понятия, как кодирование / декодирование, культурный, этнокультурный и этнолингвокультурный коды. Базовым понятием в теории коммуникации является кодирование , представляющее собой «конвертирование одной сигнальной системы в другую с помощью внутреннего кода («языка мысли») или внешнего (существующего в вербальной и невербальной формах)» [20, с. 38]. Как справедливо полагает В.А. Ке-совиди, «общение между коммуникантами осуществляется посредством единого кода, составляющими которого являются язык и культура» [17, с. 62].

Успех любой коммуникации обеспечивается пониманием ( декодированием ) реципиентом вербально и невербально закодированной информации; понимание при этом есть не только когнитивное освоение значения отдельных языковых единиц, но и способность уловить смысл, извлечённый из взаимосвязи пропозиций текста или высказывания.

Понятие лингвокультурного кода непротиворечиво вытекает из понимания коммуникации как семиотического феномена, что справедливо отмечается В.М. Савицким: «Если код представляет собой знаковую систему, выступающую в определенных функциях, а культурный код – образную систему культуры, рассматриваемую в ее знаковом аспекте, то лингвокультурный код – это культурный код, обретший естественноязыковое воплощение. Лингвокультурные коды обладают национально-культурной спецификой. Всякий носитель этнолингвокультуры с ранних лет усваивает эти коды вместе с родным языком» [29, с. 126].

Под этнокультурным кодом будем понимать семиотический феномен коммуникации, состоящий в наличии комбинаций знаков, пропущенных через коллективный менталитет нации, народа, этноса, заключенных в общеэтнической культурной памяти и существующих в рамках их культурных устоев, понятных при этом исключительно их социуму [5]. В конкретной текстовой (дискурсивной) актуализации в границах потребнос-тной коммуникации, а точнее, в коммуникации глюттонической, связанной с процессами добычи, обработки, приготовления, подачи и потребления пищи, культурный, этнокультурный и лингвокультурный коды способны сливаться в один общий – этнолингво-культурный – код [33]. Этот код реализует свой объяснительный потенциал внутри разных видов культур, в том числе и в рамках особого типа культуры – культуры гастрономической, – концентрируя свои функциональные характеристики в виде его специальной разновидности, понимаемой как потребнос-тный гастрономический код , то есть тот самый код, который Умберто Эко именует кодом вкуса, а Э.А. Гашимов определяет как алиментарный (от лат. alimentum , alere – ‘кормить, выкармливать’), относя его к разновидностям потребностного и лингвокультурного кодов [10].

В лингвосемиотическом отношении эта актуализация осуществляется посредством специальных знаков – номинаций-глютто-нимов, погруженных в гастрономическую коммуникацию (термин Н.П. Головницкой [11]). Термин «глюттоним» введен одним из авторов этой статьи [25] и апробирован для номинации знаков, связанных с добычей, приготовлением, подачей и потреблением пищи и напитков.

В англоязычной гастрономической коммуникации дискурсивная актуализация этно-лингвокультурного кода имеет динамическую природу. Так, достижения англо-норманнской кухни XV века и особенности языка данного периода закодированы в прецедентном тексте следующего рецепта мясного рагу.

Текст XV века

To make a stew of flesh yf thy potte be iiii gallons do yn A quarte of wyn take fayre befe of the fore loyne or of the hynder loyne and mynsitt and take gode Capons with all Take pepur and gode poder of Cannell and gyngere and rasyns of Corance clowse maces saferon &  saunders take þer to onyons percelly sage Rosemary tyme ysope saffery hony clarefyed and a quantite of bryssyd Almondys and put ther to and boyll hit vp but thow nedys to have A fayre of colys for byrnyng And not to grete A fyre but small sokyng fyre And sokyd well in þe stewyng And loke thy pott be well keverd that the hete go not owte in no wyse And thus stew all maner flesh .

Современный перевод

To make a meat stew. If your pot is 4 gallons , put in a quart of wine. Take good beef of the fore loin or of the hind loin and mince it, and add good capons to all of this. Add pepper, good cinnamon powder , ginger, currants , cloves, mace, saffron, &  sandalwood . Add onions, parsley, sage, rosemary, thyme, hyssop, savory, clarified honey, and a large amount of bruised almonds; bring to a boil . But your fire needs to be of coals, and not a large fire but a small fire good for boiling . Boil thoroughly while it stews. Be sure that the pot is well covered and that no heat escapes in any way . And in this way you can stew all sorts of meat (Austin, T. Two FifteenthCentury Cookery-Books) .

Обратим внимание на выделенные в рецепте номинации-глюттонимы и сопутствующие им единицы, реконструированные современными переводчиками среднеанглийского текста как продукта гастрономического дискурса данного периода: кодировка заключается, во-первых, в особом написании ряда лексем (gode ® good; colys ® coals), числительных (iiii gallons ® 4 gallons), во-вторых, в замене гласных графем (yn ® in), в-третьих, в наличии единиц, в ходе времени семанти- чески переосмысленных (например, замена глаголов: do yn a quarte of wyn ® put in a quart of wine; take pepur ® add pepper; sokyd well in pe stewyng ® boil thoroughly while it stews) или замененных в результате позднейших заимствований каких-либо аналогов (poder of Cannell ® cinnamon powder; rasyns of Corance ® currants); в-четвертых, в замене свободных грамматических конструкций аналитическими, связанными (that the hete go not owte in no wyse ® that no heat escapes in any way; all maner flesh ® all sorts of meat).

Кодами традиционной «английскости» (этнотермин Ролана Барта – см.: [2]) – знака-ми-глюттонимами (они выделены в тексте) насыщен, например, семиозис гастрономического текста в классическом детективе Агаты Кристи «Отель “Бертрам”»:

Miss Marple ordered her breakfast. Tea, poached eggs, fresh rolls. So adept was the chambermaid that she did not even mention cereals or orange juice . Five minutes later breakfast came. A comfortable tray with a big pot-bellied teapot, creamy-looking milk , a silver hot water jug. Two beautifully poached eggs on toast , poached the proper way, not little round hard bullets shaped in tin cups, a good-sized round of butter stamped with a thistle. Marmalade , honey , and strawberry jam . Delicious-looking rolls , not the hard kind with papery interiors – they smelled of fresh bread (the most delicious smell in the world!). There were also an apple , a pear , and a banana . Miss Marple inserted a knife gingerly but with confidence. She was not disappointed. Rich deep yellow yolk oozed out, thick and creamy. Proper eggs! Everything piping hot. A real breakfast. She could have cooked it herself but she hadn’t had to!

Уникальные, исконно британские продукты, характерные только для этнокультуры англоязычной гастрономической коммуникации, зафиксированы в художественном дискурсе Чарльза Диккенса. На страницах его произведений обнаруживаем глюттонимы, кодирующие пищевую этнокультуру англичан, шотландцев, ирландцев. Приведем ряд примеров.

• (1)    Heaped up on the floor, to form a kind of throne, were turkeys… and seething bowls of punch , that made the chamber dim with their delicious steam («A Christmas Carol»).

(2)‘If you like punch, you’ll allow me to order a glass a-piece, as hot as it can be made, that we may usher in our friendship in a becoming manner…After drinking to each other in the steaming mixture, they became quite confidential («The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit»).

В двух приведенных нами примерах актуализирована этносемантика национального напитка Британии – пунша, без которого не обходится ни одно традиционное празднование Рождества в стране. Напиток сегодня не воспринимается как субстанция, ранее не характерная для британской этнической кулинарии. Однако его стали повсеместно пить в Англии после колонизации Индии Великобританией в XIX столетии: об этом свидетельствует этимология – punch noun A beverage of fruit juices and sometimes carbonated water or soda, often spiced and mixed with a wine or liquor base [Perhaps from Hindi paсc-, five-, from Sanskrit paсca , (from the hypothesis that it was originally prepared from five ingredients)] (AHD).

Сегодня эта этимология стерта, повсеместное употребление напитка в Англии привело к переключению этнокода – с индийского на типично британский.

• (1)    Hallo! A great deal of steam! The pudding was out of the copper. A smell like a washing-day! That was the cloth. A smell like an eating-house and a pastrycook’s next door to each other, with a laundress’s next door to that! That was the pudding ! In half a minute Mrs Cratchit entered-flushed, but smiling proudly-with the pudding , like a speckled cannonball, so hard and firm, blazing in half of half-a-quartern of ignited brandy, and bedight with Christmas holly stuck into the top («Christmas Carol»).

• (2) …I had scraped my halfpence together, for the purchase of my daily saveloy and beer, or my slices of pudding («David Copperfield»).

Еще один глюттоним с типичной «английскостью» – pudding (пудинг). Лексема представляет собой наследие англо-норманнов: пудинг прибыл в Британию вместе с французской культурой при завовевании островов, о чем также свидетельствуют данные этимологии: pudding noun 1. a. A sweet dessert, usually containing flour or a cereal product, that has been boiled, steamed, or baked. b. A mixture with a soft, puddinglike consistency. 2. A sausagelike preparation made with minced meat or various other ingredients stuffed into a bag or skin and boiled [Middle English, a kind of sausage, from Old French boudin ] (AHD).

Обратим внимание на двузначность термина: в семантике лексемы закодированы прямо противоположные смыслы вкуса, что репрезентировано в обоих примерах – сладкий, характерный для десертов (1), и не-сладкий, характерный для основных блюд, приготовленных из мяса (2). Однако оба варианта термина этнос-пецифичны и представляют собой сегодня сугубо британское гастрономическое наследие.

Среди этнокодов британской глюттонии важное место занимает типично английская еда – стейк из говядины (бифштекс). Образ типичной кодированной «английскости» этого блюда заключен в формате приготовления, о чем свидетельствует этимология: steak noun A slice of meat, typically beef, usually cut thick and across the muscle grain and served broiled or fried [Middle English steike , a slice] (AHD).

Настоящий британский стейк готовится из говядины, все прочие варианты характерны для кулинарий других стран. В Великобритании недопустим также вариант приготовления бифштекса из рубленого мяса, что, наоборот, типично для кухонь Востока и России; в Британии возможно использование только мяса, порезанного на ломти (см. AHD: Middle English steike = a slice).

У Ч. Диккенса обнаруживаем эту единицу именно в роли этнокода, поддержанного другими типичными этноанглицизмами: в (1) это обязательный шестичасовой обед с обязательным же бифштексом; в (2) – типичный британский гарнир к бифштексу (горячий картофель) и степень прожарки мяса, любимого англичанами ( well-cooked ):

• (1)    Therefore he rang the bell, and tossing himself negligently on a sofa, ordered ‘Some dinner at six – with a beefsteak in it’ … («Hard Times»).

• (2)    …he …fell to work upon a well-cooked steak and smoking hot potatoes, with a strong appreciation of their excellence, and a very keen sense of enjoyment («The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit»).

«Лицом» истинно британской глюттонии является ростбиф, что также представлено в художественном гастрономическом дискурсе Диккенса:

Своеобразным этнокодом, характерным для англоязычной кодированной коммуникации, следует считать формат приготовления. Так, существует несколько степеней прожарки ростбифа и бифштекса:

raw – uncooked; seared , Blue rare or very rare – cooked very quickly; the outside is seared, but the inside is usually cool and barely cooked; the steak will be red on the inside and barely warmed; sometimes asked for as “blood rare” or “bloody as hell”; In the United Kingdom, this is sometimes jokingly asked for “still mooing”, suggesting the meat is to be so rare that the animal is practically still alive; it is common for chefs to place the steak in an oven to warm the inside of the steak; this method generally means ‘blue’ steaks take longer to prepare than any other steak degree, as these require additional warming time prior to cooking; rare – 52 °C (126 °F) core temperature; the outside is grey-brown, and the middle of the steak is fully red and slightly warm; medium rare – 55 °C (131 °F) core temperature; the steak will have a reddish-pink center. This is the standard degree of cooking at most steakhouses, unless specified otherwise; medium – 63 °C (145 °F) core temperature; the middle of the steak is hot and fully pink surrounding the center, the outside is grey-brown; medium well done – 68 °C (154 °F) core temperature; the meat is lightly pink surrounding the center; well done – 73 °C (163 °F) and above core temperature; the meat is grey-brown in the center and slightly charred; overcooked – much more than 90 °C (194 °F) core temperature; the meat is blackened throughout and slightly crispy (Wikipedia.org).

Англичане иногда потребляют ростбиф в непрожаренном виде и маркируют это состояние мяса так, как это сделал в романе о Пиквикском клубе Ч. Диккенс – underdone roast beef.

В этнокультуре британской глюттонии на правах этнокода существует такое британское блюдо, как пирог с почками – steak and kidney pie : a savoury pie that is filled principally with a mixture of diced beef, diced kid-ney (often of ox, lamb, or pork), fried onion, and brown gravy. Steak and kidney pie is a representative dish of British cuisine. The gravy typically consists of salted beef broth flavoured with Worcestershire sauce and black pepper, and thickened with refined flour, beurre maniй, or corn starch. The gravy may also contain ale or stout. Hot water crust pastry, puff pastry, and shortcrust pastry are among the pastry crusts prepared for steak and kidney pie (Wikipedia.org).

Отметим, что глюттоним steak and kidney pie сам по себе является кодированным языковым элементом: эта единица закодирована в рифмованном сленге лондонского кокни: Among the various vernacular rhyming slang names for steak and kidney pie are Kate and Sidney pie , snake and kiddy pie , and snake and pygmy pie (Wikipedia.org).

В гастрономическом дискурсе Британии кодированная семантика образа данного глюттонима декодируется через прецедентный текст – традиционный рецепт:

Heat the vegetable oil in a large frying pan, and brown the beef all over. (You may need to do this in batches.) Set aside, then brown the kidneys on both sides in the same pan. Add the onions and cook for 3– 4 minutes. Return the beef to the pan, sprinkle flour over and coat the meat and onions Add the stock to the pan, stir well and bring to the boil. Turn the heat down and simmer for 1Ѕ hours without a lid. If the liquid evaporates too much, add more stock. Remove from the heat. Add salt, pepper and Worcestershire sauce and allow to cool completely. Place the cooked meat mixture into a pie dish. Roll out the pastry to 5mm/јin thick and 5cm/2in larger than the dish you are using. Using a rolling pin, lift the pastry and place it over the top of the pie dish. Trim and crimp the edges with your fingers and thumb. Brush the surface with the beaten egg mixture and bake for 30–40 minutes until golden-brown and puffed. Serve with mash and vegetables to soak up the gravy.

Важным элементом типично британского гастрономического дискурса, концентрирующим в себе непреходящие ценности британской этнолингвокультуры в кодированном состоянии, является меню исконно британского типа заведений общественного питания. Речь идет о пабах, пища в которых подается как продукт истинно национального происхождения – pub grub . Приведем ниже прецедентный текст меню лондонского паба, которое содержит глюттонимы типично британского этнокода, что подтверждается, во-первых, репертуаром исконно британских блюд ( Steak and Kidney Pudding, Steak and Guinness Pie With Mash , Prime Rump Steak, Fish, Chips and Peas , Grilled Old English Pork Sausages, Sandwich ) и продуктов, характерных именно для гастропредпочтений британского этноса ( jacket potato , a large joint of shoulder of lamb, horseradish butter , sautйed mushrooms , cheese

& ham ); во-вторых, локальным происхождением рецептов и продуктов, из которых изготовлены блюда ( finest Cumberland pork sausages; Lincolnshire sausage and chips; rich Guinness gravy ); в-третьих, прямым указанием на национальное происхождение рецепта ( a traditional English classic, prime steak and kidney in a suet case; grilled old English pork sausages ).

Национальный этнолингвокультурный код включен также в глюттоническую систему гастрономической коммуникации регионов Британии: так, в художественном дискурсе Чарльза Диккенса обнаруживаем семиотическую актуализацию образа национальной гордости шотландцев – хаггиса: There was kippered salmon, and Finnan haddocks, and a lamb’s head, and a haggis – a celebrated Scotch dish, gentlemen, which my uncle used to say always looked to him, when it came to table, very much like a Cupid’s stomach («The Posthumous Papers of the Pickwick Club»).

Глюттоним «хаггис» воспринимается как единица кодированной коммуникации прежде всего потому, что за образом обычного крестьянского блюда стоит великая история великого народа, судьбоносные события, определившие направление развития национальной идентичности шотландцев, о чем свидетельствует факт написания национальным поэтом Шотландии Робертом Бернсом «Оды хаггису». В этом образце поэтического дискурса Роберта Бернса закодированы такие непреходящие национальные ценности шотландцев, как свободолюбие, стремление к равенству, любовь к труду, желание процветания своей отчизне, гордость, презрение к скопидомству и неправедному накоплению богатств.

Address to a Haggis

Fair fa’ your honest, sonsie face,

Great chieftain o the puddin’-race!

Aboon them a’ ye tak your place,

Painch, tripe, or thairm:

Weel are ye worthy o’ a grace

As lang’s my arm.

The groaning trencher there ye fill,

Your hurdies like a distant hill,

Your pin wad help to mend a mill

In time o need,

While thro your pores the dews distil

Like amber bead.

His knife see rustic Labour dight,

An cut you up wi ready slight,

Trenching your gushing entrails bright,

Like onie ditch;

And then, O what a glorious sight, Warm-reekin, rich!

Then, horn for horn, they stretch an strive: Deil tak the hindmost, on they drive,

Till a’ their weel-swall’d kytes belyve

Are bent like drums;

The auld Guidman, maist like to rive, ’Bethankit’ hums.

Is there that owre his French ragout,

Or olio that wad staw a sow,

Or fricassee wad mak her spew

Wi perfect scunner,

Looks down wi sneering, scornfu view

On sic a dinner?

Poor devil! see him owre his trash,

As feckless as a wither’d rash,

His spindle shank a guid whip-lash,

His nieve a nit;

Thro bloody flood or field to dash,

O how unfit!

But mark the Rustic, haggis-fed,

The trembling earth resounds his tread,

Clap in his walie nieve a blade,

He’ll make it whissle;

An legs an arms, an heads will sned, Like taps o thrissle.

Ye Pow’rs, wha mak mankind your care,

And dish them out their bill o fare,

Auld Scotland wants nae skinking ware

That jaups in luggies:

But, if ye wish her gratefu prayer,

Gie her a Haggis.

Еще один пример глюттонического этнокода региональной природы – пищевые предпочтения Корнуолла, широко известной своими мистическими историями и фольклорными традициями области Великобритании.

Это также подтверждают британские антропологи Т. Дин и Т. Шоу в книге по истории корнуоллского фольклора: «Compared with fish, meat was a rarity in Cornish pies until fairly recent years, but ... ‘Taddago’ pies were made from prematurely born sucking pigs, or ‘veers’» [35, p. 56].

Странные пироги с необычной начинкой продолжают «жить в дискурсе» – по крайней мере, в художественном: так, мы встречаем глюттоним Taddago (или taddage ) в романе австрало-британской писательницы Филиппы Карр «Пруд Святого Браноха»:

Mrs. Penlock tut-tutted at the sight of me. “A beanpole, that’s what you are, Miss Angel. You want to get a bit of flesh on them bones of yours. I could make you a beautiful taddage pie . That ‘ud put some life into you, that would.” I used to enjoy her taddage pies , made with young suckling pigs; but I had no desire for them now. She was always trying as she would say “to tempt me,” as though food was the cure for all ailments (Philippa Carr, The Pool of St Branok).

Обратим внимание на то, что этническая специфика глюттонима уловлена переводчиком, прямо указавшим на национально-территориальную принадлежность продукта (Корнуолл), в то время как декодирование из текста оригинала может быть осуществлено исключительно при условии, если получатель информации осведомлен о семиотическом образе пирогов тоббаго, а соответственно – о месте их производства (происхождения).

Для сравнения продемонстрируем, как происходит актуализация этнолингвокультур-ного кода в гастрономическом дискурсе Северной Америки, что зафиксировано в художественном тексте детективного романа «Слишком много поваров» («Too Many Cooks») классика американской детективной литературы Рекса Стаута о Ниро Вульфе, талантливом сыщике и гурмане. Этнолингвокультур-ное кодирование в приведенном диалоге, который скорее похож на монолог, ибо собеседник Ниро Вульфа произносит всего два раза слово «Нет», – осуществляется при помощи глюттонимов, индексирующих явно американское происхождение упоминаемых блюд, в названиях которых присутствуют номинации городов и штатов США:

Wolfe wiggled a finger at him. “Have you eaten terrapin stewed with butter and chicken broth and sherry?” ”No. ” ”Have you eaten a planked porterhouse steak, two inches thick, surrendering hot red juice under the knife, garnished with American parsley and slices of fresh limes, encompassed with mashed potatoes which melt on the tongue, and escorted by thick slices of fresh mushrooms faintly underdone ?” ”No.” “Or the Creole Tripe of New Orleans ? Or Missouri Boone County ham, baked with vinegar, molasses, Worcestershire, sweet cider and herbs ? Or Chicken Marengo ? Or chicken in curdled egg sauce, with raisins, onions, almonds, sherry and Mexican sausage ? Or Tennessee Opossum ? Or Lobster Newburgh ? Or Philadelphia Snapper Soup ? But I see you haven’t.” Wolfe pointed a finger at him (Rex Staut «Too Many Cooks») .

Как видим, «национальность» кода выявляется благодаря использованию наименований продуктов, характерных только для территорий Соединенных Штатов. «Американс-кость» этнокода позволяют высветить способы гарнирования и подачи упомянутых блюд ( garnished with American parsley and slices of fresh limes ), а также типично американские и характерные для определенной местности способы приготовления блюда ( Missouri Boone County ham, baked with vinegar ).

Подведем некоторые итоги. Гастрономический дискурс представляет собой лингвосемиотическое пространство, знаковое образование, в котором существует и развивается глюттонически кодированное общение по поводу пищи, продуктов, их добычи, приготовления, подачи и потребления участниками этого общения. В ходе подобной интеракции участники реализуют свои потребностные цели и формируют соответствующие ценности, ассоциированные с гастрономией.

Оязыковление последних можно описать как двусторонний процесс: во-первых, динамически и исторически возникающие в ходе коммуникации пищевые знаки (глюттонимы) структурируют общее пространство гастрономического дискурса, обеспечивая его образной составляющей – пищевым кодом, который носит этнолингвокультурный характер; во-вторых, погружение сформированных знаков в своеобразный этнокод затем получает раскодировку в ходе процесса дискурсоразвер-тывания, имеющего гастрономическую специфику. Анализ прецедентных текстов, текстов-вкраплений в другие типы дискурсов, учет культурологической и этноспецифичес-кой информации, выявление ассоциативных связей высказываний и их семиотического наполнения с этнолингвокультурными установлениями разных этносоциумов, позволяют дать адекватное описание гастрономической картины мира носителей языка и соответствующей этнокультуры, иными словами, успешно декодировать информацию, полученную в результате гастрономического дискурсораз-вертывания.