Доказательственное значение ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве в случае отказа в его удовлетворении

Институт досудебного соглашения о сотрудничестве становится все более популярным среди правоприменителей. Так, за 2013 год в суды поступило 3261 уголовное дело, по которым были заключены досудебные соглашения, в 2014–4241 дело, а в 2015 их число составило уже 45431 , причем активная практика применения досудебных соглашений выявляет все новые проблемные аспекты реализации данного процессуального института. При осуществлении анализа материалов судебной практики нами была выявлена одна из таких проблем, и связана она с законностью использования в доказывании ходатайства лица, желающего заключить досудебное соглашение в случае отказа в удовлетворении такого ходатайства.

Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве представляет собой достаточно сложную процедуру, состоящую из целого ряда процессуальных действий и решений, при этом поводом к рассмотрению вопроса о заключении досудебного соглашения является подписанное подозреваемым (обвиняемым), а также защитником ходатайство на имя прокурора, поступившее следователю.

Содержание данного ходатайства имеет принципиальное значение, так как оно напрямую связано с решением вопроса о возможности заключения досудебного соглашения. Законодатель в ч. 2 ст. 317.1 УПК РФ прямо указывает, что в своем ходатайстве подозреваемый или обвиняемый должен указать, какие действия он обязуется совершить в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

Следует обратить внимание, что «указание на действия» может быть выражено в ходатайстве разными способами и с разной степенью конкретизации. Так, встречаются случаи, когда сторона защиты, заявляя ходатайство, ограничивается намерением содействовать расследованию уголовного дела, принять участие во всех следственных действиях, изобличить соучастников, не указывая каких-либо новых сведений и конкретных действий, которые, по их мнению, могут способствовать расследованию (неинформативное ходатайство). В таких ситуациях следователи и прокуроры принимают решения об отказе в заключении досудебного соглашения2 , что, на наш взгляд, является абсолютно правильным, поскольку содержа- ние неинформативного ходатайства не позволяет оценить наличие либо отсутствие фактического основания для заключения досудебного соглашения о сотрудничестве. Здесь необходимо уточнить, что под таким основанием мы понимаем наличие достаточных данных, указывающих на объективную необходимость привлечения подозреваемого (обвиняемого) к процессуальному сотрудничеству (при этом подразумевается отсутствие в распоряжении следствия на момент заключения соглашения необходимых сведений и доказательств). Мнение о необходимости приведения в ходатайстве о заключении досудебного соглашения конкретных, проверяемых данных, подтверждающих способность оказать содействие следствию (свою осведомленность), поддерживается и такими авторами, как А.С. Александров и В.В. Колесник [1].

В то же время многие ходатайства о заключении досудебного соглашения содержат конкретные фамилии, адреса и другие данные соучастников, намерения признать вину, сообщить о распределении ролей в преступной группе, указать места хранения похищенного и т.д. (информативные ходатайства), что в свою очередь позволяет такое ходатайство разрешить, но одновременно напрямую подтверждает его осведомленность и косвенно указывает на причастность к совершенным преступлениям. В таком случае ходатайство по содержанию отвечает всем требованиям, однако не исключает вероятность отказа в заключении досудебного соглашения и последующего использования следователем предоставленных стороной защиты сведений в доказывании по уголовному делу.

Не вдаваясь в тактические вопросы, связанные с формулировкой стороной защиты текста ходатайства о заключении досудебного соглашения, предлагаем более подробно остановиться именно на вопросе о его доказательственном значении, так как именно с этим вопросом сталкиваются следователи в практической деятельности.

Стоит отметить, что отдельные аспекты проблемы освещены в работах В.Г. Абшилавы, В.А. Азарова, А.Н. Ахпанова, А.О. Балгынтаева, Ю.В. Деришева, А.А. Суворовой, однако предметно поставленный вопрос в научной литературе практически не исследовался [2,3,4].

По общему правилу все рассмотренные и разрешенные ходатайства приобщаются к материалам уголовного дела. Более того, пункт 1.10 приказа Генерального прокурора РФ от 15 марта 2010

г. № 107 прямо указывает, что досудебное соглашение о сотрудничестве и другие документы, указанные в ч. 2 ст. 317.4 УПК РФ, необходимо направлять следователю для приобщения к материалам уголовного дела, а их копии хранить в условиях, обеспечивающих тайну содержащихся в них сведений. Данное правило распространяется в том числе на случаи отказа в удовлетворении ходатайства, таким образом, документы, связанные с разрешением ходатайства, в любом случае становятся частью уголовного дела.

Далее необходимо отметить, что с позиций теории доказывания само по себе ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве можно рассматривать в двух аспектах: как источник сведений (то есть носитель информации, который может использоваться в качестве фактического основания для производства следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий) и как источник доказательства (как самостоятельный вид доказательства, предусмотренный п.6 ч.2 ст. 74 УПК РФ).

Представляется, что использованию информации из ходатайства в качестве источника сведений нет никаких препятствий, так как в таком случае доказательственное значение будут иметь результаты проведенных на ее основе следственных и процессуальных действий. Более того, полагаем, что предусмотренные законодателем трое суток на рассмотрение такого ходатайства (ч. 3 ст. 317.1 УПК РФ) как раз и могут быть использованы для предварительной проверки сообщаемых подозреваемым (обвиняемым) сведений для принятия соответствующего решения. Также нет препятствий к последующей проверке сведений, указанных в ходатайстве, и в случае отказа в его удовлетворении.

Однако в практике нередки случаи, когда следователи в обвинительных заключениях и судьи в приговорах ссылаются на рассматриваемые ходатайства в обоснование причастности и вины подозреваемых (обвиняемых). В подтверждение сказанного приведем пример из судебной практики: при расследовании уголовного дела следователем Главного следственного управления ГУ МВД России по г. Москве подозреваемая Ж. обратилась с ходатайством о заключении досудебного согла- шения о сотрудничестве, в котором сообщила обо всей схеме преступных действий (мошенничество), прямо указала на соучастников, а также на их вымышленные имена, используемые для общения по телефонам. После отказа в удовлетворении ходатайства она не дала показания, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ, однако в обвинительном заключении следователь сослался и на указанное ходатайство, с кратким изложением его содержания1 . Схожий подход применил Верховный Суд Российской Федерации, который в своем определении по делу № 5-АПУ 15-77 от 15 октября 2015 года учел, что подсудимый подал заявление о заключении досудебного соглашения и в случае заключения такого соглашения и обеспечения безопасности ему и его семье он был готов дать признательные показания и сообщить о происхождении оружия. Пояснил, кто является организатором убийства, и заявил, что согласен с квалификацией своих действий, но не согласен с изложением ряда фактических обстоятельств. В решении также указано, что в последующем в заключении досудебного соглашения ему было отказано.

Соответственно, в таких случаях ходатайства о заключении досудебного соглашения используются как источник доказательств, что делает необходимым определить вид такого доказательства. В первую очередь нужно отметить, что п.6 ч.2 ст. 74 УПК РФ допускает использование в доказывании иных документов, под которыми согласно ч.2 ст. 84 УПК РФ следует понимать сведения, зафиксированные как в письменном, так и ином виде. Формальным критериям рассматриваемое ходатайство отвечает, более того, по своему характеру и содержанию оно схоже с явкой с повинной, отнесение которой к «иным документам» неоднократно поддерживалось в решениях Конституционного Суда РФ2 и Верховного Суда РФ3 . В ходе исследования были найдены примеры, когда ходатайство о заключении соглашения с указанием на факты преступной деятельности признавалось поводом для возбуждения уголовного дела и регистрировалось в КУСП1. В рамках приведенного подхода можно было бы предложить к порядку заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения применять по аналогии положения п. 2 ч. 4 ст. 46

УПК РФ и предупреждать подозреваемого о возможности использования ходатайства в качестве доказательства даже в случае отказа в его удовлетворении, однако и это, на наш взгляд, не позволяет окончательно разрешить обозначенную проблему.

В контексте вопроса о доказательственном значении ходатайств о заключении досудебного соглашения представляется не бесспорной достаточно распространенная судебная практика, учитывающая факт заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения в качестве смягчающего обстоятельства (в случаях когда в заключении самого соглашения было отказано). Так, Головинский районный суд г. Москвы прямо указывает: «Как смягчающие наказание обстоятельства суд расценивает раскаяние в содеянном, намерение заключить досудебное соглашение о сотрудничестве, оказать помощь правоохранительным органам в изобличении лиц, причастных к незаконному обороту наркотических средств, и считает, что достижение целей наказания А.Э. Филиппова - его исправление, предупреждение совершения им новых преступлений возможно без реального отбывания наказания в виде лишения свободы, применив ст. 73 УК РФ»2 . Имеются и другие схожие примеры3, однако, на наш взгляд, сам по себе факт заявления ходатайства, нельзя отнести к смягчающим обстоятельствам, так как непосредственного содействия подозреваемый может и не оказать, более того, подобная практика может повлечь заявление ходатайств о заключении досудебных соглашений по всем делам с единственной целью - получить смягчающее обстоятельство и снизить назначенное наказание. Верховный Суд РФ в одном из своих решений также указывает на отсутствие оснований для признания намерения заключить досудебное соглашение смягчающим обстоятельством4.

Несмотря на указанные доводы и приведенные примеры, однозначно отнести ходатайство о заключении досудебного соглашения к доказательствам, на наш взгляд, все же нельзя. Подобная практика, хотя в целом и не противоречит действующим нормативным предписаниям, однако не соотносится с «духом закона», не соответствует целям и сущности института досудебного соглашения о сотруд- ничестве. В этой части полностью поддерживаем мнение авторов, исследовавших законотворческий опыт Республики Казахстан: «При несостоятельности сделки о признании вины доказательства о причастности к преступлению и виновности подвергнутого уголовному преследованию лица должны быть признаны органом, ведущим процесс, недопустимыми и не могут использоваться в установлении любого обстоятельства предмета доказывания. В данной ситуации действует одно из правил принципа презумпции невиновности, освобождающее лицо от самоизобличения. Кроме того, в данном случае лицо свидетельствовало против самого себя на определенных условиях, которые впоследствии отпали. При отказе от процессуального соглашения о сотрудничестве представляется неоднозначной возможность прибегать к подобного рода информации с целью раскрытия преступлений». Стоит отметить, что данными авторами также не исключается возможность использования в доказывании сведений из ходатайства в качестве ориентирующей информации для поиска других источников доказательств (в качестве источника сведений). Схожего мнения придерживается В.Г. Абшилава, предлагая ввести запрет на использование в суде стороной обвинения документов, составленных обвиняемым, его защитником при заключении и реализации соглашения о сотрудничестве в качестве обвинительных доказательств, если соглашение утратило юридическую силу [1].

В качестве совсем кардинального решения предлагается исключение из уголовного дела материалов, связанных с досудебным соглашением в случае отказа в его удовлетворении [2], однако такой подход, на наш взгляд, нельзя признать приемлемым, поскольку, во-первых, это противоречит общим требованиям документооборота и положениям ч.1 ст. 120 УПК РФ (об обязательном приобщении ходатайств к материалам уголовного дела), во-вторых, отсутствие в материалах дела заявленного ходатайства может препятствовать дальнейшему обжалованию принятых по делу решений.

Вместе с тем, как указано выше, для следователя содержание ходатайства и сам факт его заявления может иметь существенное значение, поэ- тому полагаем целесообразным при поступлении от подозреваемого (обвиняемого) ходатайства о заключении досудебного соглашения инициировать проведение допроса такого лица с целью дополнительного подтверждения его намерений и процессуальной фиксации полученных сведений. Сам по себе допрос в таком случае не подменяет исполнение обязательств досудебного соглашения, он не предусматривает сообщение сведений в большем объеме, чем указано в ходатайстве о заключении досудебного соглашения, при этом, с одной стороны, этим подозреваемый (обвиняемый) подтверждает серьезность своих намерений, а с другой стороны, у следователя появляется полноценное доказательство в виде показаний подозре- ваемого (обвиняемого).

Подводя итог, можно констатировать, что содержание и характер ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве представляют значительный интерес для дальнейшего использования в доказывании, в том числе в случае отказа в его удовлетворении. В то же время форма, способ и последствия предоставления таких сведений не позволяют использовать заявленное ходатайство в качестве самостоятельного доказательства, однако следователь посредством допроса подозреваемого (обвиняемого) имеет возможность закрепить полученную информацию и использовать ее в доказывании по уголовному делу.