«Еда как оружие»: предположения и суждения американской прессы о политических целях американской администрации помощи в советской России

USA; Soviet Russia

В 1921 г. Россия столкнулась с гуманитарной катастрофой, одним из главных элементов которой стал голод, принявший ужасающие масштабы. Активное участие в борьбе с голодом принимали и иностранные организации. Из них наиболее крупной, влиятельной и внесшей наибольший вклад в дело помощи голодающим являлась Американская администрация помощи (далее – АРА). Ее вклад был огромен: на пике активности американскую помощь ежедневно получало около 10,5 млн человек [1, p. 556–557]. Возглавлял эту организацию министр торговли США Герберт Гувер1.

Тем не менее, данное сотрудничество вызывало в то время немало вопросов и спекуляций – отношения между Советской Россией и США были достаточно напряженными, что оказывало соответствующее влияние. Это проявлялось уже во время переговоров в Риге (август 1921 г.), где решалось, на каких условиях АРА предстоит работать в России. Как отмечал в разговоре с иностранными журналистами представитель советской стороны М.М. Литвинов2, для переговоров были характерны «подозрительность с одной стороны и недостаток доверия с другой» [2; 3]. Подозрительность советской стороны к АРА сохранялась и после начала работы ор- ганизации в России – над ней был установлен надзор советских органов государственной безопасности [подробнее об этом: 4; 5]. В.И. Ленин указывал: «что касается "гуверовцев"1, надо следить изо всех сил <…>; а худших из них <…> "ловить" и изловить, чтобы устроить скандал им. Тут нужна война жестокая, упорная» [6, с. 177–178]. Причина подобного отношения была высказана М.М. Литвиновым во время переговоров в Риге: «Еда – это оружие» [7, с. 41]. То есть, большевистское руководство опасалось того, что АРА могла организовать антисоветскую деятельность. Наличие этих опасений признавал и сам Г. Гувер, когда писал: «Собственно говоря, никто из коммунистов не испытывал ни малейших сомнений в том, что в нашей деятельности мы руководствовались злыми намерениями» [8, с. 26].

В этом контексте интересно проанализировать, как сами американцы того времени рассматривали русскую миссию Американской администрации помощи. Придавалось ли деятельности АРА большее значение, чем просто спасение голодающих от смерти? Рассматривалась ли гуманитарная помощь АРА как своеобразное оружие против большевиков?

Однозначно можно сказать, что утверждение об антисоветском характере АРА высказывалось в изданиях, сочувствовавших большевикам. Они открыто опасались, что АРА руководствовалась корыстными мотивами. Правящие круги США проявляли враждебность к Советской России, а руководитель АРА Г. Гувер являлся убежденным антикоммунистом – поэтому сочувствовавшие большевикам издания не могли без подозрений относиться к АРА. Естественно, они старались доказать обоснованность своих подозрений. И у них в рукаве был припрятан свой «козырь», который они активно использовали.

Весной 1921 г. в журнале «Уорлдс Уорк» была опубликована серия статей под общим названием «Останавливая красную волну». Ее автором был сотрудник АРА Т. Грегори. По утверждениям Т. Грегори, действия АРА сыграли важную роль в крушении Венгерской Советской Республики в 1919 г., а он сам был непосредственным участником этого предприятия [9; 10; 11]. В результате статьи Т. Грегори стали одним из важнейших элементов в риторике изданий, критиковавших Г. Гувера – для них это была настоящая находка. Когда высказывалось опасение, что АРА намерена организовать в России антисоветскую деятельность, неизбежно всплывала эта серия статей.

Так, на данный цикл статей обратило внимание социалистическое издание «Нью-Йорк Колл». Хотя в «Нью-Йорк Колл» и допускалось, что Грегори мог преувеличивать свою роль, издание все же полагало, что в общих чертах написанное было правдой. В связи с этим ставился вопрос – планировал ли Гувер реализовать венгерский сценарий в Советской России? Автор статьи склонялся к ответу «да». Тем не менее, в статье подчеркивалось, что Россия не Венгрия, и попытки организовать там контрреволюцию будут безуспешными благодаря работе ВЧК и сознательности рабочего класса России [12].

Издание Коммунистической партии Америки «Коммунист» также считало, что Г. Гувер планировал организовать в России контрреволюцию. Обосновывая это, издание ссылалось на Т. Грегори. Соответственно, оно призывало предпринять меры для того, чтобы воспрепятствовать этому. Во-первых, необходимо было вести просветительскую работу об истинных мотивах АРА. Во-вторых – вынудить Г. Гувера выступить с призывом к общественности за помощью для Советской России (расчет делался на отклик американского рабочего класса и, соответственно, усиление его внимания к работе АРА). Таким образом предполагалось усилить давление на Г. Гувера, благодаря чему ему было бы сложнее использовать гуманитарную миссию для организации антисоветской деятельности [13, с. 2–3].

Ряд либеральных изданий также ссылались на статьи Т. Грегори. Но, как правило, это использовалось ими, в первую очередь, для того, чтобы выразить понимание подозрительности советской стороны по отношению к Г. Гуверу и АРА. К примеру, журнал «Нэйшн» писал следующее: «Прискорбно, что даже к проектам по оказанию помощи приходится относиться с подозрением, но факты <…> делают эту осторожность необходимой. Недавно опубликованная статья бывшего представителя мистера Гувера в Венгрии (речь идет о Т. Грегори, прим.) фактически кичилась тем, что именно он подготовил заговор, в результате которого там был свергнут революционный режим. В таком случае, неудивительно, что американские рабочие организации формируют независимые комитеты по оказанию помощи» [14].

Журнал «Нью Рипаблик» также делал акцент на понимании мотивов советской стороны. Издание утверждало, что для большевиков сотрудничество с АРА «означает шаг, ради совершения которого пришлось переступать через себя и идти на риск» [15, c. 284]. Обосновывая это, «Нью Рипаблик» указывал: «Общеизвестно, что ранее мистер Гувер использовал силу еды для того, чтобы контролировать революции и свергать правительства советского типа, и все это происходило при одобрении американской общественности» [15, c. 284]. Впрочем, «Нью Рипа-блик» не считал, что Г. Гувер был намерен организовывать в России антибольшевистскую деятельность. Вопрос о действиях АРА в Венгрии рассматривался не столько как доказательство ее недобрых намерений, сколько как препятствие для Г. Гувера на пути договоренности с советской стороной [16, c. 342].

Тем не менее, образу «еды как оружия против большевизма» придавался не только негативный смысл. Сторонники Г. Гувера так же иногда высказывали подобные идеи, придавая им уже положительное значение. Но и тут были различные варианты.

С одной стороны, продовольственную помощь можно было использовать как инструмент давления. Сторонники этого варианта указывали, что голод в России был результатом политики большевиков. Соответственно, они задавали вопрос: даже если помочь голодающим, где гарантии, что советское правительство не допустит еще одного подобного голода? В связи с этим существовало мнение, что лучшей помощью для России было бы отстранение большевиков от власти.

В качестве яркого примера можно привести журнал «Норт Американ Ревью». Данное издание считало, что поскольку главной причиной голода был коммунистический эксперимент, то самым лучшим вариантом была бы замена большевиков на «разумное, эффективное и честное правительство» [17]. По мнению «Норт Американ Ревью», США имели бы полное право отказывать Советской России в помощи до тех пор, пока там не сменится власть [17].

В принадлежащей Генри Форду1 газете «Дирборн Индепендент» высказывалось неодобрение намерению АРА оказать Советской России продовольственную помощь: «Помощь будет использована для того, чтобы еще немного продлить правление большевиков, которые находятся на грани краха хотя бы потому, что они не могут посеять зерно, из которого будет сделан хлеб. Почему Соединенные Штаты должны быть заинтересованы в сохранении династии тьмы, умирающей из-за своей неспособности вырастить свой же хлеб, умирающей из-за своей собственной некомпетентности – понять не может никто» [18].

Также в качестве аналогичного примера можно привести письмо в редакцию «Нью-Йорк Трибьюн» за авторством человека по имени Джон Спарго. Автор письма соглашался с мнением о необходимости ликвидации советского режима. Впрочем, он не выступал против оказания помощи Советской России. Но, по его мнению, в ответ на призывы о помощи со стороны представителей Советской России можно было потребовать отставки большевиков и созыва Учредительного собрания, на котором будет определена будущая форма правления в России [19].

В свою очередь, был и другой вариант, согласно которому ослабить позиции советского режима должны были победа над голодом и улучшение жизни населения России. Кроме того, образцовая работа АРА должна была показать эффективность американского способа ведения дел, на фоне которой советская система была бы дискредитирована. В результате произошла бы либо ликвидация большевистского режима, либо его радикальная трансформация.

Фактически подобная идея принадлежала Г. Гуверу. Хотя и являясь убежденным антикоммунистом, он выступал против интервенции в Россию: по его мнению, военное вмешательство не соответствовало американским идеалам и означало большие риски, а также могло усугубить ситуацию и продлить агонию России. Он считал, что войну стоило начинать лишь в том случае, если большевики начнут военный поход на Запад с целью «экспорта революции» [1, с. 12–13]. Альтернатива заключалась в широком предоставлении гуманитарной помощи европейским государствам. Г. Гувер считал, что большевизм достигал успеха в тех странах, где царила нищета, вызванная несовершенством господствовавших там ранее политических и экономических систем и усугубленная Первой мировой войной. Соответственно, чтобы победить большевизм, нужно победить нищету и голод.

Таким образом, можно сказать, что Г. Гувер действительно преследовал определенные политические цели. Но они должны были быть достигнуты не под прикрытием, а посредством гуманитарной помощи. Как отмечал американский историк Бертран Патенауд: «При осмыслении мотивов Гувера ошибочно настаивать на противопоставлении гуманизма и антибольшевизма. Для Гувера, как и для Вильсона и большинства западных лидеров, большевизм был симптомом обрушившегося на людей бедствия; соответственно, борьба с большевизмом и была актом гуманизма» [7, с. 34].

Аналогичные идеи иногда высказывались и публично, в прессе. В качестве яркого примера можно привести газету «Нью-Йорк Трибьюн». В одной из статей газета вступала в полемику с изданиями, критиковавшими действия Г. Гувера. Правые критики утверждали, что помощь России позволит большевикам удержать власть, а поэтому необходимо включить в список условий предоставления помощи пункт о ликвидации советского режима. В ответ «Нью-Йорк Трибьюн» заявляла, что американская помощь может и ослабить позиции советского правительства: «Мы допускаем, что на данный момент только один или два процента русского народа поддерживает большевиков. Быть может, русские народные массы, если их жизнь станет менее тяжелой, смогут набраться сил для того, чтобы сбросить угнетающую их тиранию» [20]. Данное издание указывало, что миссия АРА все равно приведет к определенным политическим последствиям, вне зависимости от того, ставилась ли такая цель или нет: «Гуманитарные работники могут зашить себе рты, но сам их вид будет говорить: "Мы приехали из страны, политика которой отличается от вашей - и у нас изобилие"» [21, с. 14].

Газета «Вашингтон Геральд» также полагала, что победить большевизм можно с помощью благотворительности. Издание не считало, что на первом месте должно стоять уничтожение большевизма любыми средствами: «Есть мнение, что поскольку причиной голода является большевизм, то самый лучший способ лечения - устранение этой причины. Даже будучи логичным, это не заслуживает похвалы. Еда, которая бы пошла оккупационной армии, посланной, чтобы уничтожать жизнь, спасет от гибели многие тысячи жизней» [22]. «Вашингтон Геральд» утверждала, что помощь принесет больше плодов, чем попытка свержения большевиков путем военной интервенции или поддержки антисоветских сил. Более того, по мнению издания, «использование в политических делах духа христианского милосердия уничтожит философию силы» [23].

О надежде на пропагандистский эффект гуманитарной миссии АРА в России отмечала газета «Уикли Джорнал-Майнер»: «Существует много высказываний о том, что деятельность гуманитарных работников в России дала бы людям возможность сравнить результаты, которых достигли коммунистическое правительство и эти так называемые капиталистические правительства» [24].

Также подобное отмечала газета «Ивнинг Стар». Как указывало издание, хотя в прессе в основном отрицалось наличие у АРА политических целей в России, все же в ряде газет и журналов высказывались утверждения о том, что вместе с пайками людям могут быть предоставлены и «полезные идеи». Впрочем, «Ивнинг Стар» отмечала, что в основном этот аспект игнорировался, а акцент делался в первую очередь на том, что долг Америки - помочь людям и смягчить их страдания, за которые ответственна политика большевиков [25].

Приведенные выше материалы позволяют сказать, что в американских газетах и журналах действительно высказывались идеи об использовании гуманитарной помощи как оружия против большевиков. Этот образ принимал разные формы - причем можно отметить, что его форма во многом зависела от политической направленности издания. Социалисты и коммунисты считали, что АРА будет заниматься антисоветской деятельностью в прямом смысле, а именно - налаживать контакты с контрреволюционерами, снабжать их и т.д. Либералы в первую очередь ретранслировали соответствующие опасения большевиков и им сочувствующих. Что касается антибольшевистски настроенных изданий, то для них была характерна своя специфика. Обычно там подчеркивалось, что деятельность АРА не носит политический характер, но, как показывают источники, идея достижения политических целей посредством гуманитарной помощи там все же высказывалась. Методы достижения этих целей варьировались: продовольственная помощь могла быть орудием давления; либо же поставленные цели были бы достигнуты посредством позитивного опыта контакта России и Америки. Второй вариант представляет больший интерес, поскольку он предполагал использование неполитических и ненасильственных методов. По своей сути, данная идея во многом перекликается с существующей в современной политологии концепцией «мягкой силы»1, что демонстрируют слова руководителя самарского отдела АРА Уильяма Шафрота: «В России до голода Америка была синонимом эффективности, скорости и качества. Когда в России хотят, чтобы что-то было сделано быстро и аккуратно, то говорят, что это должно быть сделано "по-американски". Теперь в серд- цах русских людей Америка также значит бескорыстную помощь и щедрость. Можно ли найти лучшую основу для крепкой дружбы?» [26].