«Евразия»: власть идеи, продуманной до конца

Евразийцев издают, и многое, если не издано, то, по крайней мере, внесено из сверхзакрытых «хранов» московских библиотек. Но более открытым евразийство за эти годы не стало и не станет, если занимать нас в текстах, евразийских или иных, будут ключи к русской душе, а через нее - к истории России. Между тем не это привлекает внимание к евразийству, не поиск «ключей», а способность и желание евразийцев обращаться к метафизике России без мистических формул о «всем цивилизованном мире» или «природе русской души». Оттого их тексты сохранились не только как кладовая цитат, но и как проживаемый сегодня опыт с еще неизвестным итогом. Да, они дают ответы, но ответы звучат как вопросы, поскольку других ответов и сейчас не предлагается. Другие, расхожие ответы даются на вопросы риторические, а евразийство - это обращение к вопросам трудным, когда не только ответы неизвестны, но даже неведомо, могут ли они вообще быть найдены. Предлагаемая статья - не реплика в споре об евразийстве. Ее задача, скорее, обзорно-реферативная - провести по страницам еженедельника «Евразия», выходившего в Париже всего лишь год, с осени 1928 по август 1929 года 1. Учрежден еженедельник «Евразия» был с большим энтузиазмом, поскольку через него предполагалось осуществить необходимую идеологическую работу эмигрантского этапа по подготовке идеологии новой России. Но именно такая работа и оказалась мощным катализатором распада движения.