Европейский интеркультурализм на практике: современная городская политика Франции

В поисках ответа на постмультикультуралистские вызовы европейское политическое сообщество пришло к концепции межкультурного диалога как необходимого средства «для предотвращения конфликтов и маргинализации граждан на основе их культурной самобытности»¹. Вектор этой политики был задан еще в 2008 г., в Белой книге Совета Европы по межкультурному диалогу «Жить вместе в равном достоинстве»². В настоящее время межкультурный диалог назван приоритетным стратегическим направлением культурной политики ЕС: «в отличие от мультикультурализма, где основное внимание уделяется сохранению отдельных культур, межкультурный диалог стремится установить связи и точки соприкосновения между различными культурами, сообществами и людьми, способствуя взаимопониманию и взаимодействию»³. В основе концепции – идея уникальности каждой культуры вне зависимости от расы, религии, языка, происхождения ее носителя, идея диалога, а также продуктивного взаимодействия и взаимопроникновения культур. В рамках интеркультура-лизма отношения строятся по принципу «государство – гражданин», а не «государство – группа», как это было задано концепцией мультикультурализма.

На веб-сайте Европейской комиссии обозначено, что за 2017–2018 гг. в рамках программы Creative Europe были профинансированы 12 проектов по интеграции беженцев4. Программа рассчитана на 7 лет, с 2014 по 2020 г., и включает в себя образовательные проекты (Erasmus+), проекты в сфере здравоохранения, создание высокотехнологичных рабочих мест, улучшение доступа малого бизнеса на рынки и др. Бюджет составляет 1,4 млрд евро. Практическое измерение этих инициатив представляет собой совместная программа Совета Европы и Еврокомиссии «Межкультурные города», запущенная еще в 2008 г. Изначально в нее вошли 11 городов, включая российский Ижевск. Сегодня программа включает 135 городов по всему миру. На сайте Совета Европы с периодичностью в несколько месяцев публикуются различные отчеты, обновляется индекс городов. 28 февраля 2019 г. появилось пособие в форме интерактивного мануала для руководителей местного уровня по привлечению иммигрантов к урегулированию чрезвычайных ситуаций1. Инструкции были разработаны при участии Международной организации по миграции. А неделей ранее в Ижевске побывали эксперты проекта, провели ревизию городских социальных и культурных ресурсов2. Еврокомиссия также создала отдельный интернет-портал, посвященный этой проблеме, – Европейский веб-сайт по интеграции3, где регулярно публикуются новости о разнообразных инициативах и реализации различных межкультурных проектов в Испании, Италии, Португалии, Франции и других странах, всего более 400 примеров передовой практики, касающихся межкультурного диалога, управления культурным разнообразием и вовлечения иммигрантов в социальную среду. Есть среди них и новости за 2019 г.

Таким образом, определенная практическая работа европейскими институтами ведется, однако каких-либо общеевропейских «дорожных карт» по культуре на текущий и будущие годы ни на одном из интернет-ресурсов не обнаружено. В разделе «дальнейшие шаги» лишь указано, что между национальными правительствами продолжается политическое сотрудничество с акцентом на социальную интеграцию и что над темой «Содействие вкладу культуры в социальную интеграцию» в 2017–2018 гг. работала группа экспертов-добровольцев4.

Между тем очевидно, что для Европейского союза, который так и не выработал единую стратегию приема мигрантов, проблема интеграции носителей неевропейского культурного кода и управления культурным разнообразием стоит крайне остро. Можно с уверенностью прогнозировать, что вопрос миграции вновь станет одним из ключевых в электоральной кампании перед выборами в Европейский парламент, которые пройдут в мае 2019 г. Уже сейчас эксперты предрекают создание крупного интернационального правого блока, состоящего из политических движений националистического толка из Австрии, Италии, Нидерландов и Франции5.

В научных и экспертных кругах вокруг концепции интеркультурализма и самого термина в настоящее время идут жаркие споры, звучат различные мнения (подробнее мы их рассматривали в предыдущем номере журнала [Ходинова 2019: 172]), например, такие: «всплеск миграционной активности провоцирует титульные культуры к осмыслению национальных паттернов и собственной идентичности. В круг актуальных вопросов входят вопросы о том, какие сферы жизни человека могут контролироваться государством, а какие должны остаться прерогативой личности и группы» [Ляпина 2014]. Защитники интер-культурализма говорят о необходимости смещения ракурса европейских дебатов о взаимосвязи единства нации и культурного разнообразия в сторону социальной политики, которая не отделяла бы иммигрантов от граждан: «в новом контексте суперразнообразия… происхождение и национальность не обязательно являются ключевыми факторами политики разнообразия, в игру всту- пают такие факторы, как социальный класс, пол, возраст, текущая правовая ситуация, условия работы» [Zapata-Barrero 2017]. Согласно данным из последнего доклада Национального института статистики и экономических исследований (INSEE), 4 из 10 иммигрантов при приеме на первую работу во Франции плохо или вообще не говорят по-французски1. Как отмечает французский социолог Мишель Вевьёрка, «культурное различие никогда, ни при каких условиях нельзя отделить от набора социальных проблем, от несправедливости, неравенства, упадка» [Вевьёрка 2005: 16]. Пристальное внимание к социальным проблемам на локальном уровне, уровне муниципалитета – то, что отличает интеркультурализм от других интеграционных концепций.

Франция на протяжении почти века проводила миграционную политику ассимиляционистского толка, однако мигранты, становясь гражданами страны, не спешили отказываться от своих культурных кодов и корней. Сегодня интер-культурализм, на наш взгляд, может стать решением многолетней французской проблемы поиска адекватной современным реалиям модели интеграции иммигрантов, а также успешного соседства, сожительства с теми носителями неевропейского культурного кода, кто является французом уже даже во втором и третьем поколении, однако так и не ассимилировался. Основы для этого были заложены еще 40 лет назад.

Термин «городская политика», или «политика города» ( la politique de la ville ) возник во французском политическом дискурсе в 1980-х гг. и использовался для описания всех действий, предпринимаемых государством для обновления районов, которые в этом больше всего нуждались: как правило, это были пригороды, построенные в 1960–7190-х гг. для иностранных рабочих, поднимавших в то время экономику республики. Комплекс мер включал и экономическое развитие, и улучшение жилищных условий, и безопасность, и доступ к образованию, культуре, общественным объектам и т.д. В 1990 г. было создано специальное ведомство, которое сегодня носит название Министерства территориальной сплоченности и отношений между территориальными коллективами ( Ministère de la Cohésion des territoires et des Relations avec les collectivités territoriales ). Его главная функция – надзор за действиями государства, направленными на «улучшение условий жизни жителей» в наиболее неблагополучных районах². В то же время «политика города» требует партнерства между государством и местными властями, а также сотрудничества между различными ведомствами: так, например, МВД контролирует так называемые приоритетные зоны безопасности (ZSP) , Министерство национального образования – «зоны приоритетного образования» (ZEP) . Как справедливо отмечает сотрудница Института исследований арабского и мусульманского мира ( IREMAM ) Франсуаза Лорсери, обучение играет решающую роль в определении жизненной траектории. Если человек преуспевает в школе, он, вероятно, покинет район и изменит свою социальную жизнь. В противном случае он останется «в заложниках у социальной среды, часто безработный, иногда вовлеченный в девиантную деятельность» [Lorcerie 2012].

Пристальное внимание вопросу соседства французские власти начали уделять еще до наплыва мигрантов в Европейский союз. В 2014 г. вышел так называемый закон Лами – о городском планировании и сплоченности городов, который заложил основы Новой национальной программы обновления городов 2014–

2024 ( NPNRU )¹. Тогда же были определены и перечислены 1 540 приоритетных городских районов ( les quartiers prioritaires de la ville, QPV ) – зон особой чувствительности, в которых проживали 5,5 млн чел². В 2016 г. Национальная обсерватория городской политики ( ONPV ) подсчитала, что 42,6% населения этих кварталов живут в бедности, а уровень безработицы составляет 25,3%³. Среди таких QPV – 4 района в агломерации Лиона, так называемой Лионской метро-полии⁴. И это при том, что этот третий по численности город Франции с 2008 г. – «межкультурный город». Такие же гетто существуют в Париже, Страсбурге (они также включены в программу «межкультурных городов»), Марселе, Бордо и других крупных городах Франции. Недавно программа NPNRU была продлена до 2030 г.

Президент Э. Макрон активно взялся за городскую политику. По его поручению бывший министр городской политики Жан-Луи Борло в апреле 2018 г. выступил с докладом «Жить вместе, жить по-настоящему – для национального примирения». В нем проведен анализ обстановки в бедных районах ( les quartiers ): там больше молодежи и при этом в 2 раза меньше детей ходят в школу и в 3 раза меньше – в подготовительные классы; жители этих районов имеют более разнообразное культурное происхождение; там меньше социальных услуг, библиотек, центров занятости, спортивно-досуговых центров; хуже развита сеть общественного транспорта; 2/3 домов – социальное жилье, построенное еще в 1970-х гг.; меньше специализированных врачей; в 2 раза больше людей чувствуют себя «неуверенно»; в 3 раза больше людей подвергаются дискриминации; уровень безработицы почти в 3 раза выше, чем в среднем по стране⁵. В итоге французские власти получают серьезную социальную силу, которая не поддается управлению: это необразованные, маргинализированные молодые люди в самом беспокойном возрасте, полные сил и амбиций.

В докладе бывшего министра Борло содержится призыв к национальной мобилизации и предлагаются 19 тематических программ, в т.ч. забота о раннем детстве, новая школа, новая армия, защита здоровья, борьба с дискриминацией и – что крайне важно – культурное образование, акцент на восприятии культуры «другого»: «знакомство с “другим” – это основа действительно инклюзивного и сплоченного общества, его цемент. ‹…› Необычность, разнообразие – это шанс для нашей страны и ее богатство. Не может быть образования и ставок на будущее без учета этой реальности, и мы должны начать с молодых людей. Если этого не сделать, череда разочарований и социальной напряженности будет продолжать расти, только усиливая социальные, культурные и территориальные различия»6.

Президент Макрон, однако, решил отказаться от «плана Борло», заявив, что «старые, как он сам», методы устарели и нужна серьезная реформа политики соседства. 22 мая 2018 г. он объявил о создании Президентского совета городов и о новой программе «коллективных действий»: «Это политика, которая заключается в том, чтобы повсюду, во всех местах Республики наши сограж- дане обрели свое достоинство»1. Среди перечисленных мер следует отметить: дополнительный набор 1 300 полицейских в 60 районах к 2020 г.; построение «общества всеобщей бдительности» для сведения к минимуму террористической угрозы от радикалов и экстремистов (сейчас в списках подозрительных лиц – 20 000 чел.), а также наркотрафика; создание 30 000 мест для стажировки молодых специалистов; тестирование в ближайшие 3 года 120 крупнейших французских компаний для борьбы с трудовой дискриминацией2.

Особое внимание в своей майской речи, которую уже называют программной, президент Франции уделил сотрудничеству с мэрами. В июле 2018 г. правительство подписало коммюнике с главами 86 городов о реализации политики сплочения в QPV , в котором был зафиксирован полугодовой период с сентября 2018 г., за который главы муниципалитетов должны пересмотреть свои управленческие стратегии в пользу политики социального сплочения³. Однако в феврале 2019 г. этот срок истек, а множество глав городов так и не поняли, в каком направлении двигаться. Так, судя по сообщениям в СМИ, 4 февраля 2019 г. Макрона ждал холодный прием на встрече с 40 главами муниципалитетов в городе Эссоне, куда он приехал в рамках «национальных дебатов» по следам протестных акций «желтых жилетов», которые требуют снижения налогов и социальной справедливости⁴. Макрон не смог ответить ни на один вопрос о практической реализации своей идеи.

Одной из главных трудностей на пути реализации во Франции вышеописанных мер, как представляется, может стать забюрократизированность. Так, помимо Президентского совета городов, в правительстве Э. Филиппа существует вышеупомянутое Министерство территориальной сплоченности. Оно опирается на Генеральный комиссариат по вопросам равенства территорий ( CGET ), который координирует «политику города». CGET отвечает за консультирование правительства по вопросам разработки национальной «политики города» и социального развития муниципалитетов. Также CGET управляет секретариатом Национальной обсерватории городов, отвечающим за контроль работы «политики города». Под надзором Министерства территориальной сплоченности также находятся Национальное агентство жилищного строительства и Национальное агентство по обновлению городов, функции которых в отдельных сферах пересекаются.

Проведенный анализ показывает, что инициативы французских властей вполне своевременны и укладываются в концепцию интеркультурализма, обозначенную Советом Европы и Европейской комиссией как руководство к действию национальных правительств на европейском пространстве. Вместе с тем концепт межкультурного диалога все еще достаточно размыт, оформлен нечетко. На фоне продолжающихся поисков Брюсселем единой стратегии приема и интеграции мигрантов отсутствие инструментария для управления культурным разнообразием особенно бросается в глаза. На наш взгляд, это свидетельствует об определенном кризисе в европейском управлении. Успешность реализации социальных преобразований зависит от политической воли властей предержащих: вместо обтекаемых формулировок о гражданском достоинстве необходимо разработать ясную стратегию, план конкретных мер и систему контрольных показателей, а также победить бюрократию. Это равно применимо и к европейским, и к французским институтам власти.