Фабульная организация сказки М. Бонда "Медвежонок по имени Паддингтон"

вышедшая в 1958 г. Литературная сказка как жанр, сохраняя внутренние связи с фольклором и будучи в то же время созданием индивидуального творчества, каждый раз предлагает особый, неповторимый художественный мир [2, с. 3]. Аналитическое рассмотрение сю-жетно необычного текста на фоне универсальных матричных схем позволяет глубже проникнуть в конструктивное и смысловое своеобразие оригинального сюжета [5, с. 40].

Фабула художественного произведения определяется как фактическая сторона повествования, т. е. события, случаи, действия, состояния в их причинно-хронологической последовательности, и, таким образом, отличается от сюжета, в котором указанные элементы компонуются и оформляются на основе закономерностей, усматриваемых автором в развитии изображаемых явлений [3]. По определению Б.В. Томашевского, «фабулой называется совокупность событий, связанных между собой, о которых сообщается в произведении… Фабуле противостоит сюжет: те же события, но в их изложении, в том порядке, в каком они сообщены в произведении, в той связи, в какой даны в произведении сообщения о них» [4, с. 119].

В.И. Тюпа выделяет общую четырехфазную модель фабульной организации художественного текста: «с точки зрения исторической поэтики гораздо эффективнее при анализе сюжета с оригинальной фабулой (не говоря уже о фабулах традиционных) пользоваться системой исторически сложившихся фаз сюжетного развертывания текста». В число этих фаз входят последовательно фаза обособления, фаза партнерства, лиминальная фаза испытания смертью и фаза преображения [5, с. 39].

В основе сюжета сказки М. Бонда – приключения маленького медвежонка, прибывшего в Англию из Дремучего Перу и взятого на попечение семьей Браунов. В ходе повествования герой попадает в разные, смешные и нелепые, а порой и опасные ситуации, но благодаря веселому характеру, доброму нраву и оптимистичному взгляду на жизнь, а также помощи новых друзей медвежонок не только остается жить у Браунов на правах нового члена семьи, но и завоевывает симпатии и уважение окружающих.

Начальная фаза обособления в сказке имеет усложненную, комплексную структуру и включает достаточно подробное портретное описание персонажа в первой сцене встречи с мистером и миссис Браун на Паддингтон- ском вокзале, а также его характеристику в качестве непонятного зверя – a very unusual kind of bear (p. 8)*: Таких медведей она еще никогда не видела. Мех у него был коричневый – довольно грязно-коричневый, надо сказать. На голове, как уже заметил мистер Браун, красовалась нелепая широкополая шляпа. Из-под широких полей на миссис Браун уставились два больших круглых глаза (с. 8)**.

В событийном плане фаза обособления обозначается как собственно пространственным прибытием главного героя в Лондон, так и его особыми обстоятельствами: Вообще-то, я тут не должен быть. Я приехал нелегально (с. 9). В плане художественном образ одинокого странника с достаточной степенью очевидности манифестирует жизненную позицию, выделяющую его из общей картины мира.

К фазе обособления также можно отнести наивное самоопределение персонажа в категории избранничества: «Я очень редкий медведь, – важно заявил он. – Там, откуда я приехал, нас осталось совсем мало» (с. 9).

Однако упомянутый исключительный статус оказывается нивелированным в связи с разрывом прежних связей. Об этом свидетельствует, прежде всего, утрата собственного имени: У меня, вообще-то, нет имени, – сказал он. Вернее, есть, но это перуанское имя, и его никто не понимает (с. 14). Новое имя – Паддингтон, по названию вокзала, где он был найден, – позволяет персонажу не только заново установить личные связи (чета Браунов нарекает именем нового члена семьи), но и обрести свое место в мире в соответствии с объективной реальностью: Тогда надо придумать тебе английское имя, – решила миссис Браун, – и все сразу встанет на свои места (с. 14).

Не случайным в этой связи выступает также и высказывание миссис Браун о том, что все встанет на свои места (It’ll make things much easier) (p. 12), недвусмысленно указывающее на успешное восстановление утраченных позиций главного героя, шире – на восстановление нарушенной гармонии миропорядка. Таким образом, обретение нового имени взамен утраченного в данном эпизоде знаменует не только утверждение персонажа в новом жизненном качестве, но и его художественное возвышение в рамках произведения: – Паддинг- тон? – Медвежонок повторил несколько раз, чтобы как следует запомнить. – Очень длинное имя, правда? – Звучит весьма солидно, – одобрил мистер Браун (с. 15).

Закономерным завершением стадии обособления вновь становится ситуация самоопределения персонажа, но уже в соответствии с новоприобретенным статусом: …это очень солидное имя, – проговорил он, глядя на себя в зеркало. – Много ли найдется на белом свете медведей по имени Паддингтон! (с. 36).

Сцена перед зеркалом перекликается с начальной сценой позиционирования себя в качестве существа редкой породы, но в данной ситуации констатация принадлежности к некоему высшему сообществу трансформируется в утверждение собственной индивидуальности, что имеет существенное значение для выделения и концентрации внимания на персонаже, манифестируя единичную целостность личностного бытия «я-в-мире».

Вторым этапом фабульного развертывания текста является фаза партнерства : установление новых межсубъектных связей, в частности обретение героем «помощников» и / или «вредителей» [5, с. 39]. В сказке М. Бонда в качестве таких «помощников» выступают, прежде всего, члены семьи Браунов – миссис Браун, мистер Браун, их дети Джуди и Джонатан. О готовности персонажей к установлению партнерских отношений свидетельствует их первый диалог: – Может быть, я могу вам чем-то помочь? – Мм… Пожалуй, нет. Э-э… На самом деле мы хотели узнать, не можем ли мы помочь тебе (с. 8).

На особую связь между персонажами указывает фамилия мистера и миссис Браун (Brown) , нашедших на вокзале одинокого коричневого медвежонка (It was brown in color) , привнося в повествование элемент магической предопределенности. Одновременно на данном этапе определяется характер их будущих отношений, который сохранится на протяжении всего цикла сказок М. Бонда о Паддингтоне. В сцене первой встречи миссис Браун обращает внимание на бирку, висящую на шее медвежонка: «Пожалуйста, позаботьтесь об этом медвежонке. Благодарю вас» (с. 11).

Таким образом, на этапе установления партнерства выстраивается сюжетная и художественная иерархия персонажей: Браунов – в качестве опекунов и помощников главного героя, Паддингтона – в качестве объекта их попечения и заботы и центрального актанта, на котором концентрируется внимание в повествовании. Кроме того, эпизод с биркой позволя- ет установить и ролевую границу персонажей в рамках художественного мира сказки: мистер и миссис Браун предстают, соответственно, в качестве отца и матери, медвежонок – как «ребенок-странник», неприкаянное дитя в поисках семьи и своего места в мире.

Наиболее глубокой представляется связь главного героя с миссис Браун, которую можно трактовать как отношения «мать – дитя», что естественным образом обусловило их первичное установление: Его ни в коем случае нельзя оставлять здесь одного! Кто знает, что может случиться! Лондон такой огромный город, особенно если тебе некуда пойти. Может быть, он немножко поживет у нас? (с. 11). Она же способствует установлению межсубъектных связей главного героя с другими персонажами – своими детьми – задолго до их непосредственной встречи в повествовании ( Он такой славный. Увидишь, он быстро подружится с Джонатаном и Джуди ( с. 12)), а также его утверждению в качестве нового члена семьи. Примечателен в этой связи отказ миссис Браун придать их отношениям социально обусловленный характер и перевод их в плоскость естественных семейных связей: Помилуй, да мы не станем брать с тебя никаких денег. Ты будешь как будто членом нашей семьи (с. 14). Наконец, не случайно именно миссис Браун нарекает Паддингтона его новым именем, тем самым раз и навсегда определяя его статус в семейном кругу и в окружающей действительности: Мы будем звать тебя Паддингтон, потому что нашли на Паддингтонском вокзале (с. 15).

Партнерские отношения с мистером Брауном, отцом семейства, формируются не сразу (Но, Мэри, милая, мы не можем просто его забрать… Вот так, сразу… (с. 12)) и в большей степени обусловлены социальными факторами, препятствующими их установлению: Мы ведь сначала должны, наверное, куда-нибудь сообщить… (c. 37). Это подтверждает, в частности, эпизод в привокзальном кафе, когда Паддингтон, увлекшись обедом, демонстрирует полное пренебрежение правилами этикета, а мистер Браун со своей стороны не только не состоянии примириться с ситуацией нерегламентированного поведения в общественном месте, но и всерьез озабочен впечатлением, которое оно производит на окружающих: В мгновение ока почти весь крем оказался у Паддингтона на мордочке. Вокруг начали шушукаться и подталкивать друг друга локтями. Мистер Браун очень жалел, что не выбрал простую булочку, без крема, но он пока еще плохо разбирался в медвежьих повадках (с. 19).

Различие жизненных позиций персонажей на раннем этапе подчеркивается непониманием мистером Брауном «медвежьих повадок»: He wasn’t very experienced in the ways of bears (p. 15), многозначительная реплика миссис Браун также указывает на возможность неудачного партнерства между ними: Если он будет жить у нас, – заявила миссис Браун, – я больше ни за что не доверю его твоему папочке (с. 20).

Однако первоначальная отстраненность мистера Брауна обусловлена положением главы семьи в той же степени, как и материнские чувства миссис Браун. Не случайно он соглашается принять найденыша в своем доме после того, как его личный статус получает определенность: Да, имя Паддингтон мне нравится. Пусть будет Паддингтон (с. 15).

Показателен в этой связи эпизод семейного совета, в котором позиция мистера Брауна сначала противостоит позициям остальных членов семьи, но затем обнаруживает тенденцию к сближению по мере того, как рациональные соображения уступают место эмоциональным переживаниям: В столовой шел военный совет, и мистер Браун был близок к капитуляции. Первой оставить Паддингтона предложила Джуди. На ее сторону немедленно встал не только Джонатан, но и миссис Браун <…> Мистер Браун вздохнул. Он чувствовал, что пора сдаваться. Да говоря по совести, ему и самому не меньше других хотелось, чтобы Паддингтон поселился в их доме. Просто, как глава семьи, он считал, что не вправе принимать поспешные решения (с. 36).

Таким образом, неудачное установление партнерства на начальном этапе в дальнейшем успешно преодолевается благодаря переходу из категории общественных отношений на уровень личный, эмоциональный, более того, предваряет тесное взаимодействие персонажей в будущем.

Отношения главного героя с детьми Браунов потенциально могли бы носить характер равноправного партнерства, что обусловлено общностью их «детских» сознаний. Однако дочери Джуди более близка позиция материнства, что проявляется в постоянных заботах о новом члене семьи (Ну пошли, Паддингтон. Сейчас приедем домой и немедленно устроим тебе горячую ванну (с. 23)), тревоге за его благополучие («Паддингтон! – воскликнула Джуди и, перепрыгивая через три ступеньки, понеслась наверх. – С ним что-то случи- лось!» (с. 45)), внимании к состоянию его здоровья (А ты вытрись поскорее, иначе простудишься (с. 47)). Отношения «мать – дитя», установившиеся не только между медвежонком и миссис Браун, но и между Паддингтоном и Джуди, призваны усилить образ главного героя в качестве вечного ребенка, носителя детского сознания.

Пожалуй, в большей степени партнерскими можно назвать отношения Паддингтона с юным Джонатаном, обладателем сходной жизненной позиции и системы ценностей. Не случайно младший Браун сознательно проводит явную параллель между собой и медвежонком в тревожной ситуации, возникшей после очередной шалости: – Прямо не знаю, что скажет миссис Берд! – Зато я знаю, – вздохнул Джонатан. – Примерно то же самое, что говорит мне в таких случаях (c. 47). Примечательна реплика Джонатана She says it to me sometimes (p. 34), которая утверждает особую идентичность данных персонажей в качестве иной ипостаси своей собственной личности.

Связи главного героя с другими персонажами выстраиваются в соответствии с характером их сюжетного взаимодействия и совпадением системы жизненных ценностей. В частности, партнерские отношения с персонажем миссис Берд, домоправительницей семьи Браунов, сначала вызывают сомнения ( – Она тебе понравится, вот увидишь <…> – Она мне обязательно понравится, раз ты так говоришь <…> Только понравлюсь ли ей я? (с. 28)), но успешно устанавливаются после того, как новый член семьи зарекомендовал себя как благовоспитанный и вежливый медведь ( Гм… Что ж, во всяком случае, вести себя он умеет. Ничего не скажешь (с. 30)).

На этапе установления партнерства нередко имеют место неудачные (недолжные) пробы жизненного поведения [5, с. 39]. О неизбежности возникновения таких ситуаций в начале сказки недвусмысленно заявляет главный герой: Со мной все время что-нибудь приключается. Такой уж я медведь (с. 23).

Однако в отношении Паддингтона подобные ситуации – скандал в привокзальном кафе, переполох в лондонском метрополитене, случай в универсальном магазине Баркриджа, путаница на выставке самодеятельного творчества в Кенсингтоне и многие другие – свидетельствуют не столько о пренебрежении общепринятыми правилами поведения, сколько о жизненной неискушенности персонажа и являются необходимым условием для приобретения опыта.

В сказке М. Бонда ситуации недолжного поведения главного героя парадоксальным образом предваряют его дальнейший триумфальный выход из них. Так, эпизод с разгромленной витриной в магазине, грозящий Паддингтону серьезным наказанием ( Если это он устроил в витрине такой разгром – а больше вроде было некому, – ему придется и отвечать. И отвечать перед очень сердитыми людьми (с. 88)), в итоге оборачивается неожиданным успехом у покупателей и заслуживает благодарность дирекции магазина ( Господь с вами, да этот мишутка привлек к нам больше покупателей, чем весь рекламный отдел, вместе взятый! <…> От имени администрации «Баркриджа», – сказал он, – примите мою самую искреннюю благодарность (с. 94). История с испорченной картиной мистера Брауна ( В результате получилась не картина, а какой-то замысловатый узор из разноцветных точек, крестиков, хвостиков и закорючек. Паддингтон даже сам удивился. От озера с лодочками не осталось и следа (с. 108)) завершается присуждением первого приза в конкурсе самодеятельного творчества и всеобщим признанием таланта художника (– Необычное цветовое решение… – Оригинальная трактовка… – Присущая автору сила воображения… (с. 114)). Наконец, невольное вмешательство в театральную постановку становится спасением премьеры спектакля и приносит Паддингтону публичный успех ( А теперь, с вашего позволения, я хотел бы представить вам самого юного члена нашей труппы, без которого сегодняшний спектакль обязательно бы провалился (с. 139).

Таким образом, многочисленные происшествия, в ходе которых главный герой демонстрирует «недолжное» поведение, в рамках сюжетной реальности сказки оборачиваются чередой приключений, испытаний, которые он успешно преодолевает, и в художественном плане могут расцениваться как своеобразный сюжет «воспитания души».

Лиминальная фаза испытания смертью для героя – эпизод с происшествием на пляже. Примечательно, что столкновение с водной стихией в повествовании всегда в той или иной степени связано для Паддингтона с угрозой жизни. Во-первых, драматическая история прибытия к британским берегам: «Но что же ты ел в дороге? – спросил мистер Браун, – ты, наверное, умираешь с голоду!» (с. 10). Во-вторых, происшествие в доме Браунов, когда медвежонку грозила опасность утонуть в ванне: «Ой, Паддингтон, – Джуди по- могла брату извлечь из ванны мокрого и насмерть перепуганного мишутку, – ой, Паддингтон, слава богу, ты цел!» (с. 45). Наконец, рискованное приключение на пляже, когда прилив уносит Паддингтона в открытое море, и семья Браунов обеспокоена реальной угрозой потери своего любимца. Ситуация столкновения главного героя со смертью распространяется и на всех остальных персонажей, об этом текстуально свидетельствует реплика миссис Браун: We’ve been worried to death over you (Мы уже успели до смерти переволноваться) (p. 112).

Фаза испытания смертью может гипертрофироваться в кумулятивный сюжет бесконечно репродуцируемых испытаний [5, с. 39], что в произведении М. Бонда обусловлено не только процессом становления главного героя в рамках конкретного сюжета, но и жанровой спецификой сказки в целом.

Финальным этапом фабульной организации художественного текста выступает фаза преображения, в которой имеет место перемена внешнего (социального) или внутреннего (психологического) [Там же, с. 40]. В сказке М. Бонда преображение главного героя, его символическое перерождение происходит в последней главе, когда семья Браунов устраивает праздник по случаю дня рождения Паддингтона. Событие дня рождения, достаточно значительное само по себе, в сказке М. Бонда гипертрофируется до ситуации «нового рождения», начала нового отсчета жизни героя: Никто, включая самого Паддингтона, не знал, сколько ему лет, поэтому решено было начать счет сначала, условиться, что ему один год (с. 166). При этом новый статус героя значительно превосходит прежний, что в сюжетном плане подтверждается решением отмечать день его рождения дважды в год: «Прямо как у королевы, – добавила миссис Берд. – Экая ты у нас важная персона» (с. 166).

Центральное событие главы – демонстрация Паддингтоном фокусов – тесно соотносится с общей ситуацией преображения. Малозначительные в сюжетном отношении предметы, которыми он манипулирует, несут при этом повышенную символическую нагрузку. Так, образ исчезнувшего и затем вновь появившегося яйца может трактоваться как зарождение новой жизни. Разбитые часы мистера Карри также недвусмысленно указывают на завершение предыдущего и начало следующего этапа жизни героя.

Часто символическое «новое рождение» сопровождается возвращением героя к месту своих прежних, ранее расторгнутых или ослабленных связей [5, с. 40]. В последней сцене Паддингтон неожиданно вспоминает о своей тетушке, которая осталась в Южной Америке: «Вот было бы здорово, если бы тетя Люси могла меня сейчас видеть, – сказал Паддингтон. – Он стоял в дверях и махал гостям на прощание. – То-то бы она обрадовалась!» (с. 188). Воспоминание о тете, которая некогда явилась инициатором его путешествия в Англию, в художественном отношении призвано продемонстрировать развитие героя, акцентировать его новый статус.

Таким образом, фабульная организация сказки М. Бонда «Медвежонок по имени Паддингтон» соответствует «общей четырехфазной модели» [Там же, с. 38] и включает последовательно фазу обособления, которой соответствуют пространственное прибытие героя и его характеристика в категории избранничества, фаза партнерства – установление связей между персонажами, а также ситуации «недолжного» поведения, оборачивающиеся триумфом главного героя; фаза смертельного испытания, предваряющая финальную фазу преображения героя в новом жизненном качестве. Исследование литературной сказки на основании классических фабульных схем позволяет полнее раскрыть ее идейно-художественную ценность.