Факторы риска здоровью ребенка со стороны родителей (по результатам когортного мониторинга за 25 лет)

Показатели фертильности во всем мире с начала XX века поступательно снижаются, а продолжительность жизни населения в большинстве стран увеличивается. Бесплодие в настоящее время затрагивает около 15% пар репродуктивного возраста. Кроме того, растет доля людей, откладывающих родительство (Eid et al., 2022), все чаще встречается бездетность и происходит сближение распространенности моделей одно- и двухдетности1 (Чурилова, Захаров, 2019). К тому же на фоне пандемии COVID-19 в России число желающих иметь детей (в т. ч. среди бездетных) сократилось еще больше (Макаренцева, 2020). Эти факты приводят к общему снижению рождаемости.

По прогнозам ООН, к 2050 году доля пожилых превысит долю подростков и молодежи вместе взятых (от 15 до 24 лет). Число детей до 5 лет будет уступать числу лиц старше 65 лет2. Это опасно сокращением численности рабочей силы и старением населения, что влечет за собой серьезные социально-экономические и политические проблемы3 (Гурвич, Иванова, 2018; Wang et al., 2020а).

Об уровне развития страны следует судить, в числе прочего, по состоянию здоровья населения и справедливому распределению медицинских услуг (Asif et al., 2022). Дети являются будущим человеческим ресурсом любой страны, а значит, их здоровье нуждается в надежной защите. В настоящее время в России принимаются меры по улучшению демографической ситуации, поддержке материнства и детства, охране и укреплению здоровья детей. Однако, несмотря на это, состояние здоровья сокращающегося детского населения продолжает вызывать опасения. Проблема актуальна и для большинства стран мира, которые также пытаются снизить показатели детской заболеваемости и смертности4. Понимание особой экономической значимости проблемы сохранения здоровья будущих поколений как важного компонента репродуктивного, трудового и человеческого потенциала в целом также дает обоснование для поиска и разработки механизмов управления факторами риска (Шабунова и др., 2021).

Результаты научных исследований свидетельствуют, что на здоровье ребенка младенческого и дошкольного возраста в большей степени оказывают влияние медико-биологические факторы, профессиональные вредности, возраст матери. Известно, что здоровая на момент зачатия женщина имеет больше шансов на успешное протекание беременности и появление здорового ребенка. Тем не менее исход родов (Stephenson et al., 2018) и дальнейшее развитие потомства зависят от множества социальных, медицинских и экологических условий. Так, например, акушерская или экстрагени-тальная патология осложняют течение беременности и ведут к формированию различных патологий у плода, а также в период новорож-денности и старше (Дымова, 2020, с. 88).

Большинство научных медико-биологических исследований сосредоточены на вопросах акушерства и гинекологии (Карельская, 2016), а поиск факторов риска здоровью ребенка чаще всего замкнут на матери (Некрасов и др., 2013). Необходимо более глубокое понимание вклада отца в развитие потомства.

В настоящее время понятие «отцовство» недостаточно регламентировано с правовой, медицинской, социальной точки зрения (Гераськина, Сюбаев, 2019). Так, например, Россия, являясь социальным государством, обеспечивает охрану, поддержку и защиту семьи, материнства, отцовства и детства согласно ст. 7 и ч. 1 ст. 38 Конституции РФ. В Вологодской области также принят закон (от 16 марта 2015 г.) № 3602-ОЗ5, который регулирует отношения в этой сфере. Но, к сожалению, подавляющая часть статей данных законов практически не затрагивает роль отца, фокусируясь преимущественно на материнстве, семье и детях. Согласно нашей гипотезе, отцовские факторы оказывают не меньшее, а в некоторых случаях большее негативное воздействие на формирование здоровья детей. В связи с этим считаем стратегически важным изучить и сравнить материнские и отцовские факторы риска здоровью потомства с целью научного обоснования повышенного внимания к роли мужчины.

Отметим, что ранее нами уже были рассмотрены некоторые социально-демографические, социально-экономические, медико-биологические, экологические предикторы со стороны матери (Шматова и др., 2022; Шматова, 2022) и отца (Разварина, Шматова, 2022; Разварина и др., 2022a; Разварина и др., 2022b). Можно выделить три важных, на наш взгляд, фактора риска: возраст, состояние здоровья и условия труда до зачатия (как матери, так и отца).

Цель нашего исследования – оценить степень риска и направленность воздействия на здоровье ребенка в пре- и постнатальный (на протяжении дошкольного возраста) период некоторых факторов со стороны матери и отца.

Задачи:

• 1)    проанализировать исследования о возрасте (1), воздействии вредных условий труда (2) и состояния здоровья (3) обоих родителей как факторах риска здоровью ребенка;

• 2)    оценить относительный риск данных факторов здоровью ребенка со стороны матери;

• 3)    оценить относительный риск данных факторов здоровью ребенка со стороны отца;

• 4)    сравнить направленность и степень воздействия материнских и отцовских факторов риска здоровью их ребенка;

• 5)    предложить адресные рекомендации по нейтрализации выявленных в ходе исследования негативных факторов риска здоровью детей дошкольного возраста.

Объект исследования – дети младенческого и дошкольного возраста Вологодской области. Предмет – здоровье детей в возрасте от 0 до 7 лет.

Методология исследования

Как инструмент социологического метода применен проспективный мониторинг наблюдения за когортами семей с детьми, проводимый ФГБУН «Вологодский научный центр Российской академии наук» (ФГБУН ВолНЦ РАН) в рамках НИР «Изучение условий формирования здорового поколения»6. Методика предусматривала ежегодное заполнение анкет родителями и медицинскими работниками. Информационную базу составили данные пяти волн когортных исследований. Критериями включения в каждую когорту послужили рождение ребёнка в определённый период времени (1995 г. – 15–21.05; 1998 г. – 01–07.03; 2001 г. – 01–25.03; 2004 г. – 01–25.03;

2014 г. – 01–21.03; 2020 г. – 16.03–10.04), согласие родильницы на заполнение анкеты и участие в дальнейших этапах проспективного исследования, наличие у медицинского персонала необходимой документации об особенностях течения беременности и состоянии здоровья респондентки. Из общего массива данных (n = 1464) для анализа были отобраны семьи с детьми, которые в дальнейшем приняли участие хотя бы на одном из этапов исследования до достижения ребёнком возраста 7 лет (n = 1037; табл. 1 ). Про отца новорожденного ребенка смогли ответить 1268 участниц когортного исследования.

На первом этапе подвыборка включала в себя 1464 кейса (2928 анкет), каждый из которых составлен на основе анкетирования двух информантов – матери новорожденного и медицинского персонала роддома. Анализировались ретроспективные данные родильницы о ее возрасте, состоянии здоровья до и во время беременности, условиях труда за год до рождения ребенка, а также об аналогичных показателях отца ребенка (со слов матери). Акушер-гинеколог предоставлял данные медицинского анамнеза родильницы, а неонатолог – о состоянии новорожденного.

Таблица 1. Характеристика выборки исследования

Объём выборки	Когорта 1998	Когорта 2001	Когорта 2004	Когорта 2014	Когорта 2020	Итого
						абс.	%
Исходное число родильниц	199	250	265	370	380	1464	100,0
Исходное число замужних рожениц, ответивших на вопросы об отце ребенка	139	208	237	341	343	1268	100,0
Участвовали хотя бы на одном этапе наблюдений (кроме этапа новорожденных) до 7 лет (включительно)	166	211	190	243	227	1037	70,8
в % от исходного объёма	83,4	84,4	71,7	65,7	59,7
База данных для исследования:
Дети в возрасте: 0 лет	166	211	190	243	227	1037	100,0
1–2 года	162	196	176	236	227	997	96,1
3–4 года	135	166	160	186	–	647	62,4 (79,9)*
6–7 лет	109	144	140	134	–	527	50,8 (65,0)*
* Анализ для периодов 3–4 года и 6–7 лет проводился по данным наблюдений за когортами 1998, 2001, 2004 и 2014 годов рождения; % от исходной выборки рассчитывался без учёта когорты 2020 г. (n = 810).

6 Каждый из этапов проводился в 5 населённых пунктах Вологодской области – городах Вологде, Череповце, Великом Устюге, Кириллове и поселке Вожега. Отбор городов осуществлялся в случайном порядке.

В дальнейшем информация о состоянии здоровья детей – участников мониторинга – собиралась посредством анкетирования участкового педиатра по месту жительства респондента (на основании медицинских карт). Наличие заболеваний у ребенка определялось преимущественно по открытым вопросам (предполагает ответ в свободной форме), заданным медицинскому персоналу. Заболевания объединялись по группам, относящимся к той или иной системе организма (сердечнососудистая, нервная, пищеварительная и т. д.). Некоторые отклонения здоровья ребенка рассчитывались исходя из ответов на один (группа здоровья, отставание в нервно-психическом развитии и др.) или несколько (дефицит веса, задержка внутриутробного развития) вопросов анкеты.

Для оценки влияния изучаемых факторов риска мы выбрали показатель относительного риска (ОР)7 по нескольким причинам:

• –    информационной базой исследования стали данные когортного мониторинга;

• –    была поставлена задача рассчитать риск утраты здоровья ребенка при наличии или отсутствии факторов риска, а не отношение шансов встретить предполагаемые факторы у пациентов с исходом и без (как в исследованиях «случай – контроль»);

  – участники мониторинга отбирались на протяжении нескольких лет, а закончили исследование одновременно.

ОР рассчитывается на основе четырехпольной таблицы сопряженности: фактор риска (есть/нет) х неблагоприятный исход (есть/нет).

RR

Л • (С + D) С • (Л + 5)

Если ОР > 1, то можно сделать вывод, что действие изучаемого фактора увеличивает риск развития заболевания, и чем больше значение ОР, тем выше вероятность его развития. Если ОР < 1, то фактор, наоборот, снижает вероятность развития заболевания. В каждом случае обязательно оценивается статистическая значимость относительного риска исходя из значений 95% доверительного интервала (ДИ). Величина доверительного интервала обратно пропорциональна уровню значимости связи фактора и исхода, т. е. чем меньше 95% ДИ, тем более существенной оказывается выявленная зависимость.

Отметим, что ОР не несет информации о величине абсолютного риска (заболеваемости), а демонстрирует силу связи между воздействием и заболеванием. Даже при высоких значениях относительного риска абсолютный риск может быть совсем небольшим, если заболевание редкое.

В нашем исследовании учтены только показатели ОР выше 1,10. В каждом случае обязательно оценивалась статистическая значимость относительного риска исходя из значений 95%.

На основе изученной литературы и доступных нам медико-биологических и социологических данных мониторинга были выделены три фактора риска, воздействие которых представляется возможным оценить у обоих родителей: (1) возраст; (2) состояние здоровья (наличие хронических заболеваний сердечнососудистой, дыхательной, пищеварительной, нервной, эндокринной, мочевыводящей системы; у матерей учитывался также акушерский анамнез предыдущих беременностей и особенности протекания текущей; осложнения родов) и (3) вредные условия труда матери

	Исход есть (1)	Исхода нет (0)	Всего
Фактор риска есть (1)	A	B	A + B
Фактор риска отсутствует (0)	C	D	C + D
Всего	A + C	B + D	A + B + C + D

7 Относительный риск определяется как отношение вероятностей наступления событий в одной группе к аналогичной вероятности в другой. ОР рассчитывался как отношение риска ухудшения показателей здоровья, развития заболевания в «экспонированной» группе (подвергшейся воздействию фактора риска) к риску развития заболевания (или ухудшения группы здоровья, повышения кратности заболеваемости) в «неэкспонированной» группе (не подвергшейся воздействию).

и отца (химические и токсические вещества, запыленность, загазованность, вибрация, шум, влажность, радиация и действие СВЧ, большая физическая нагрузка, работа на конвейере, работа в 2–3 смены, высокая и низкая температура, биологическая опасность, психическое напряжение, работа в ночное время).

Оценка степени влияния каждого фактора со стороны как матери, так и отца проводилась в отношении двух периодов развития ребенка.

I – пренатальный (внутриутробный) период. Анализировалось воздействие фактора на течение беременности (риск развития анемии, токсикоза, отеков); особенности и осложнения протекания родов (применение оперативного способа родоразрешения, асфиксия); изменение показателей здоровья ребенка (критерии оценки: фиксирование у плода медицинским сотрудником задержки внутриутробного развития (ЗВУР) и отклонений в состоянии здоровья, патологических состояний, заболеваний и врожденных пороков развития у новорожденного).

II – оценка показателей здоровья ребенка в постнатальный (внеутробный) период. Срез производился возрасте 1–2 года, 3–4 года и 6–7 лет. Выбор возрастных периодов был основан на сроках расширенной диспансеризации детей, сопровождающейся осмотром многими специалистами. В качестве критериев выступили регистрация у ребенка II–IV группы здоровья, частая заболеваемость и наличие хронических заболеваний, по поводу которых он состоит на диспансерном учете. Дополнительно был рассчитан ОР возникновения отдельных заболеваний различных систем и органов.

Статистический анализ медико-биологических и социологических данных был осуществлен с использованием пакета статистической программы SPSS.

Научная новизна заключается в проведении сравнительного анализа влияния факторов риска здоровью детей со стороны обоих родителей у нескольких поколений детей от 0 до 7 лет. Предоставленная работа позволяет углубить знания о степени воздействия наиболее значимых факторов риска здоровью ребенка (в динамике в период от зачатия и на протяжении дошкольного возраста ребенка) со стороны и матери, и отца.

Анализ исследований и публикаций по теме

Рассмотрим опыт последних научных исследований о влиянии изучаемых нами факторов риска здоровью детей со стороны матери и отца.

Возраст матери и отца. С акушерской точки зрения зрелый возраст (по некоторым данным старше 35 лет, по другим – старше 40 лет) матери связан с повышенным риском неблагоприятных исходов беременности и родов (Aoyama et al., 2019). С возрастом матери увеличиваются риски гестационного диабета и преэклампсии, угрозы невынашивания, преждевременных родов, рождения плода с врожденными аномалиями и низкой массой тела (Carolan, Frankowska, 2011; Schmidt et al., 2012). Риск макросомии значительно возрастает после 36 лет (Wang et al., 2020b). Отметим, что связь между недоношенностью и преклонным возрастом матери остается спорной ввиду возможности сочетанного действия других факторов (гипертоническая болезнь, ожирение, сахарный диабет, варикозное расширение вен, гинекологические заболевания, осложнения в родах и использование методов вспомогательной репродукции).

Однако с социально-экономической точки зрения немолодой возраст матери является защитным фактором. Общемировая тенденция отсроченного деторождения связана с более высоким уровнем образования женщин и инвестициями в карьеру, способствуя росту социально-экономического статуса и материального благосостояния, что в свою очередь благотворно влияет на здоровье ребенка (Архангельский, Калачикова, 2020; Шматова и др., 2022; Pillas et al., 2014). Это было подтверждено рядом популяционных исследований (Bushnik, Garner, 2008; Sutcliffe et al., 2012; Kato et al., 2017; Falster et al., 2018).

Следовательно, социально-экономическое превосходство, связанное с более старшим возрастом матери, может в ряде случаев компенсировать биологический недостаток утраты потенциала здоровья. Тем не менее, например, риск синдрома Дауна остается значительно выше у детей, рожденных от женщин старше 34 лет. Примечательно, что и женщины до 26 лет имели более высокий риск данного генетического нарушения у потомства по сравнению с женщинами в более старшем возрасте 27–33 лет (Song et al., 2022).

Увеличивающийся возраст матери при рождении первого ребенка общепризнан, но гораздо меньше обсуждается тот факт, что распространенность зрелого отцовского возраста (старше 40 лет) также расширяется, как и медицинские последствия этой тенденции. Так, у данной группы мужчин отмечается снижение фертильности, а у будущей матери его ребенка – увеличение осложнений беременности (гестационный диабет, повышенный риск отслойки плаценты (Alio et al., 2012) и преждевременные роды), у потомства – задержка внутриутробного развития, низкий вес при рождении, низкая оценка по шкале Апгар (Sipos et al., 2004; Alio et al., 2012; Khandwala et al., 2018), повышение риска хромосомных и нехромосомных врожденных дефектов (включая пороки сердца, трахео-пищеводные свищи, атрезию пищевода, другие скелетно-мышечные/покровные аномалии, синдром Дауна (Yang et al., 2007; Phillips et al., 2019). Многие исследователи связывают зрелый возраст отца с различными психическими и нейрокогнитивными расстройствами у детей, такими как шизофрения, аутизм и обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) (Malaspina et al., 2001; Conti, Eisenberg, 2010; Hultman et al., 2011; Wu et al., 2012; Ek et al., 2015; Sharma et al., 2015; de Kluiver et al., 2017; Brandt et al., 2019). Данные свидетельствуют также о ежегодном линейном увеличении рисков для здоровья младенцев по мере старения отца, что может быть связано с мутациями в ДНК сперматозоидов (Khandwala et al., 2018).

В свою очередь ряд углубленных исследований не выявил повышенного риска преэклампсии у партнерш мужчин старше 45 лет при контроле возраста матери и других сопутствующих факторов (Hurley, DeFranco, 2017; Khandwala et al., 2018).

Вредные условия труда матери и отца . Негативные условия окружающей среды обитания влияют на репродуктивное здоровье родителей и здоровье их потомства. Экологически обусловленные эпигенетические изменения могут вызывать множество патологических состояний (от генетических нарушений до неврологических состояний, включая шизофрению и аутизм) (Xavier et al., 2019).

По результатам отечественных исследований были выделены профессии, опасные для репродуктивного здоровья, повышающие риски нарушений развития детей на первом году жизни. К ним относятся модельщицы и контролеры в машиностроении и машинист крана металлургического производства; лаборанты химического анализа, инженеры-химики химической промышленности (включая нефтехимическое, полимерперерабатывающее производства, органический синтез); врачи-хирурги, акушеры-гинекологи, акушерки, медицинские сестры хирургического профиля, работающие в стационарах (Фесенко и др., 2017).

Неблагоприятные последствия, связанные с химическим воздействием на организм будущей матери, включают самопроизвольный аборт, преждевременные роды, мертворождения, задержку развития, врожденные аномалии (Koch et al., 1990), онкопатологии у детей (Lassi et al., 2014) и урогенитальные проблемы у сыновей (Rodprasert et al., 2021).

Известно, что ионизирующее излучение также оказывает вредное воздействие на репродуктивную систему как мужчин, так и женщин (Temple et al., 2006). У матерей, подвергшихся облучению на рабочем месте, риск невынашивания на ранних сроках возрастает в 1,3 раза (а среди женщин, за которыми наблюдали в течение 6 месяцев после зачатия, в 1,5 раза), мертворождений – в 2,3 раза (Betts, Fox, 1999). Повышается и риск развития у их детей злокачественных новообразований (Adab et al., 2004).

Ранее нами была выявлена связь электромагнитного излучения в месте проживания семьи и патологии плода во внутриутробном периоде, причем последствия сохраняются до возраста 6–7 лет (патологии ЛОР-органов, увеличение частоты заболеваемости, повышение индекса массы тела) (Шматова и др., 2022).

Негативное воздействие повышенного психического напряжения, а именно пренатального стресса, также является значимым фактором риска здоровью женщины и ее будущего ребенка. Тревога и депрессия во время беременности увеличивают вероятность гибели плода, выкидыша (Schetter, Тanner, 2012), преждевременных родов, оперативного родо- разрешения (Erickson et al., 2017). Переживания матери оказывают значительное влияние на формирование психики ребенка (Батуев, 2000; Петросьян, 2016). Повышенная материнская тревожность связана и с двукратным увеличением риска развития у младенца психических расстройств (Monk et al., 2019), патологий нервной системы и, как следствие, когнитивных и интеллектуальных проблем (Schepanski et al., 2018).

Воздействие некоторых химических веществ на мужчин приводит к бесплодию, изменению уровня гормонов и риску онкопатологий у потомства (Rodprasert et al., 2021; Singh et al., 2021). Была обнаружена значимая связь между воздействием ионизирующего излучения на отцов до зачатия и неходжкинской лимфомой у их детей (Adab et al., 2004; Barrett, Richens, 2003).

Российскими учеными также доказана взаимосвязь профессиональных вредностей (различные виды излучения, изменения температурного режима, действие химических веществ) и некоторых нарушений здоровья и развития ребенка (Софронов, Шакирова, 2010; Баклушина и др., 2014; Иванов и др., 2018; Подсви-рова и др., 2020).

Причем негативные факторы окружающей среды, воздействуя на здоровье отца, могут опосредовано повлиять не только на его детей, но и на будущие поколения (Day et al., 2016).

Осложненный медицинский анамнез матери и отца. Здоровье женщины до зачатия является ключевым фактором, определяющим успех беременности и здоровье следующего поколения. Острые и хронические заболевания матери – общеизвестные перинатальные факторы риска нарушений развития ребенка в дошкольном возрасте (Бочарова и др., 2002).

Дисбаланс гормонов щитовидной железы (особенно гипотиреоз) во время беременности приводит к неблагоприятным последствиям для матери (гестационная гипертензия и преэклампсия, послеродовые кровотечения, выкидыши и преждевременные роды), плода (врожденные аномалии, задержка роста, перинатальные нарушения, смерть) и новорожденного (когнитивные расстройства) (Casey et al., 2005; Lassi et al., 2014).

Сахарный диабет является одним из наиболее распространенных хронических заболеваний среди женщин фертильного возраста во всем мире, и его показатели растут. Диабет во время беременности связан с повышенным риском развития у ребенка психических расстройств в целом и шизофрении, умственной отсталости и поведенческих расстройств в частности (Nogueira Avelar e Silva et al., 2021).

Известно, что важную роль в развитии диабета играют образ жизни, включая недостаток физической активности, неправильное питание и ожирение, стресс и урбанизация (Kahn et al., 2006; Riserus et al., 2009). Так, по данным ВОЗ, около 80% диабетиков имеют повышенный индекс массы тела (ИМТ). А у пациентов с ожирением диабет развивается в семь раз чаще. Избыточный вес связан с повышенным риском большинства основных неблагоприятных материнских и перинатальных исходов, от невозможности зачатия до осложнений беременности (преэклампсия, гестационный диабет) и родов (макросомия), врожденных аномалий, мертворождения и низкой массы тела при рождении, неудачного грудного вскармливания и даже материнской смертности (Gesink Law et al., 2007; Marchi et al., 2015; Turcksin et al., 2014; Poston et al., 2016). Отметим, что в ходе многочисленных исследований был доказан кумулятивный эффект как материнского, так и отцовского ожирения на риск ожирения в будущих поколениях (Godfrey et al., 2017).

Более высокие уровни физической активности матери до зачатия в свою очередь снижают риск гестационного диабета на 45% (Tobias et al., 2011) и преэклампсии на 65% (Aune et al., 2014). Ходьба в быстром темпе в течение четырех или более часов в неделю до беременности также обусловливает более низкий риск гестационного диабета (Zhang et al., 2006).

Беременность, осложненная хронической гипертензией и болезнями сердца, связана с повышенным риском гипертонии, дисфункции других органов, преждевременных родов, задержки внутриутробного развития (ЗВУР), гибели плода, гипоспадии и отслойки плаценты. Отметим, что систолическое артериальное давление выше 130 мм рт. ст. увеличивает риск преэклампсии более чем в 7 раз (Caton et al., 2008).

Исследования, проводимые на рубеже XX и XXI веков, показали, что у женщин с диагнозом астма до беременности вероятность обострения во время беременности крайне высока. Это усиливает важность адекватного контроля заболевания до зачатия, т. к. астма может стать причиной серьезных осложнений у матери (токсикоз, гипертония, преэклампсия, преждевременные роды) (Demissie et al., 1998) и плода (задержка внутриутробного развития, неонатальная гипоксия, мертворождение и младенческая смертность) (Liu et al., 2001). В свою очередь использование пероральных кортикостероидов в первом триместре связано с повышенным риском преэклампсии, со снижением массы тела при рождении и повышенным риском расщелины полости рта (Schatz, 2001). Результаты анализа свидетельствуют, что использование препаратов от астмы в период до зачатия в два раза повышает риск гастрошизиса у плода (Jones, Hayslett, 1996). Тем не менее опасность неконтролируемой астмы больше, чем опасность незаменимых противоастматических лекарств.

Неблагоприятные исходы беременности, обусловленные заболеванием почек у матери, включают преэклампсию, хроническую гипертензию, кесарево сечение, преждевременные роды, задержку роста плода, повышенный риск гибели плода и мертворождение. Почечная гипертензия связана с 10-кратным увеличением риска гибели плода по сравнению с женщинами с нормальным артериальным давлением (Jungers et al., 1997).

Исследование, проведенное Krapels с коллегами, выявило связь любого заболевания матери и простуды в периконцепционный период (3 месяца до и после зачатия) с орофациальными дефектами. Риск пороков развития челюстно-лицевой области возрастает от 1,5 до 1,7 раза (Krapels et al., 2006).

В ряде работ показано воздействие хронических заболеваний будущего отца в качестве перинатальных факторов риска (Подсвирова и др., 2020). В целом риск развития заболеваний среди детей отцов с низкими показателями здоровья увеличивался более чем в три раза (Azuine, Singh, 2019). Результаты подчеркивают важную роль отцов не только в физическом, но и психическом благополучии детей (Azuine, Singh, 2019). Нарушения психического здоровья у будущего отца в период ожидания ребенка (перинатальный стресс) увеличивают вероятность появления проблем эмоционального и поведенческого плана у ребенка в 2,6 раза (Day et al., 2016; Wong et al., 2016; Glasser, Lerner-Geva, 2019; Sokol-Szawlowska, 2020).

Последствия сахарного диабета у мужчин включают нарушения репродуктивной системы, которые могут наследоваться по мужской линии и передаваться более чем одному поколению, тем самым увеличивая риск диабета у потомства (Ding et al., 2015).

Доказан значительный вклад отцов в развитие нарушений обмена веществ у детей. Причем передача также наблюдалась в последующих поколениях (Christoforou, Sferruzzi-Perry, 2020). Ожирение мужчины связано не только с нарушением собственной фертильности (Kort et al., 2006), но и повышенным риском хронических заболеваний у потомства (Kaati et al., 2002), таких как диабет, ожирение (Андреева и др., 2019), онкопатология головного мозга (Day et al., 2016). Пищевые привычки отца, заложенные в детстве, могут повысить или понизить риск развития смертельных сердечнососудистых заболеваний у его детей и внуков (Krempley et al., 2016).

Таким образом, данные научных исследований подтверждают актуальность выбранных нами для анализа факторов риска здоровью детей в дошкольном возрасте со стороны обоих родителей. Рассмотрим полученные нами результаты оценки относительного риска по каждому критерию.

Основные результаты

Материнские факторы

Возраст матери. Согласно полученным нами данным, молодой возраст будущей матери (до 20 и до 30 лет) выступает фактором риска развития анемии в период беременности (повышая ее риск в 1,5 раза) и отеков (в 2,2–1,7 раза соответственно; табл. 2 ). У матерей моложе 20 лет в два раза чаще отмечается риск ЗВУР плода и в 1,7 раза – врожденных пороков у новорожденного. Более зрелый возраст коррелирует лишь с риском применения оперативного кесарева сечения в родах, и чем старше возраст, тем риск выше.

Таблица 2. Возраст матери как фактор риска осложнений беременности и нарушения здоровья новорожденного (ОР, 95% ДИ)

Возраст матери, лет	Осложнения беременности			Нарушение здоровья ребенка
	Анемия	Отеки	Кесарево сечение	ЗВУР	Нарушения здоровья новорожденного
до 20	1,48 (1,29–1,69)*	2,21 (1,49–3,30)		2,22 (1,23–3,98)	1,69 (1,24–2,28)
до 30	1,54 (1,33–1,77)	1,73 (1,18–2,54)
более 30			1,69 (1,31–2,20)
старше 35			1,88 (1,40–2,52)
* Здесь и далее указано значение показателя относительного риска (ОР), в скобках – 95% доверительный интервал (ДИ). Примечание. Наличие анемии и отеков во время беременности, родоразрешение путем кесарева сечения, задержка внутриутробного развития и наличие нарушений здоровья новорожденного определяли исходя из ответов на вопросы анкеты, предназначенной для заполнения медицинским персоналом (акушером-гинекологом и неонатологом).

Анализ влияния возраста матери на развитие заболеваний у детей в дошкольном возрасте показал⁸, что молодой возраст повышает вероятность развития заболеваний пищеварительной системы (в 2 раза) и ЛОР-органов (на 50%) в младенческом возрасте, неврологических (на 60%) и аллергических проявлений (на 70%), а также кариеса в 3–4 года (в 3,6 раза). У детей, родившихся от матерей старше 40 лет, на 77% возрастает вероятность развития ЛОР-заболеваний в возрасте 3–4 лет (табл. 3).

Возраст матери старше 40 лет сопряжен со следующими рисками: постановка ребенка на диспансерный учет уже в младенческом воз- расте, дефицит веса и анемия в 1–2 года; заболевания ЛОР-органов в 3–4 года и отставание нервно-психического развития (НПР) к 6–7 годам. Это может быть вызвано снижением потенциала здоровья матери на момент зачатия и вынашивания ребенка.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что молодой возраст матери чаще выступает фактором риска здоровью ребенка во внутриутробном периоде и на протяжении всего дошкольного возраста. Для возрастных мам (старше 40 лет) чаще характерны осознанное материнство и высокая медицинская активность, что благоприятно сказывается на тече-

Таблица 3. Возраст матери как фактор риска здоровью ребенка в дошкольном возрасте (ОР, 95% ДИ)

Возраст матери, лет	Возраст ребенка
	1–2 года					3–4 года				6–7 лет
	Нарушения здоровья; заболевания
	Диспансерный учет	Дефицит веса	Анемия	ЛОР-органы	ЖКТ	Кардиология	Неврологические	ЛОР-органы	Кариес	Отставание НПР
до 20				1,49 (1,07– 2,08)	2,02 (1,19– 3,42)		1,59 (1,12– 2,47)		3,61 (1,14– 11,41)
до 30				1,50 (1,15– 1,96)	2,55 (1,50– 4,32)	1,81 (1,22– 2,70)
40 и более	2,14 (1,47– 3,11)	4,23 (1,10– 16,23)	2,43 (1,17– 4,29)					1,77 (1,13– 2,76)		7,24 (2,58– 20,30)

8 Здесь и далее рассматриваемые отклонения со стороны здоровья ребенка определялись исходя из ответов участковых педиатров; нахождение ребенка на диспансерном учете, дефицит веса, наличие анемии, заболевания ЛОР-органов и со стороны ЖКТ – по ответам педиатра о здоровье ребенка в 2 года, при отсутствии данных – в 1 год. Аналогично определялись неблагоприятные исходы в 3–4 года и в 6–7 лет. Кардиологические, неврологические проблемы, болезни ЛОР-органов, наличие кариеса и некоторые другие – по открытым вопросам для педиатров. Отставание в нервно-психическом развитии вычислялось по вопросу «Соответствуют ли показатели нервно-психического развития ребенка норме?» (вариант ответа педиатра «отстают»).

нии беременности, но в то же время повышает вероятность развития патологий у ребенка в годовалом возрасте с последующим их снятием в более старших возрастах. Тем не менее значительно увеличивается риск отставания НПР к школьному возрасту.

Вредные условия труда матери ⁹. Воздействие радиации и СВЧ на рабочем месте женщины за год до рождения ребенка повышают риск развития у нее анемии (на 46%) и отеков (на 80%) в период беременности (табл. 4). Контакт с токсическими и химическими препаратами коррелирует с риском кесарева сечения, увеличивая его в 1,7 раза, с инфицированными людьми, животными, растениями и микроорганизмами – в 1,9 раза. Если условия труда матери были связаны с запыленностью, то на 60% возрастал риск рождения ребенка с врожденными пороками развития.

Неблагоприятные условия труда будущей матери коррелируют и с некоторыми патологиями у ребенка по мере его взросления. Так, загазованность, работа на конвейере и воздействие высоких температур способствуют развитию различных ЛОР-заболеваний (табл. 5). Подверженность матери до и во время беременности низким температурам на рабочем месте в 5,5 раза увеличивает риск развития стеноза слезного канала у будущего ребенка.

Осложненный анамнез матери . Наличие хронических заболеваний у матери, согласно произведенным нами расчетам, не показало связи с развитием отдельных заболеваний у ребенка в дошкольном возрасте. Исключение составил осложненный гипер- или гипофункцией щитовидной железы анамнез матери, при котором относительный риск развития эндокринных заболеваний у ребенка к возрасту 6–7 лет

Таблица 4. Вредные условия труда матери за год до рождения ребенка как фактор риска осложнений беременности и нарушений здоровья новорожденного (ОР, 95% ДИ)

Фактор риска, условие	Осложнения беременности			Нарушения здоровья новорожденного
	Анемия	Отеки	Кесарево сечение
Химическое и токсическое воздействие			1,74 (1,22–2,46)
Запыленность				1,59 (1,17–2,16)
Радиация и действие СВЧ	1,46 (1,15–1,85)	1,80 (1,27–2,56)
Биологическая опасность			1,89 (1,35–2,64)

Таблица 5. Вредные условия труда матери за год до рождения ребенка как фактор риска здоровью ребенка в дошкольном возрасте (ОР, 95% ДИ)

Вредные условия труда матери	Возраст ребенка
	1 год		3–4 года	6–7 лет
	Заболевания
	Неврологические	Стеноз слезного канала	ЛОР-органов	ЛОР-органов
Загазованность			1,71 (1,33–2,21)
Работа на конвейере	2,22 (1,10–4,48)		1,61 (1,11–2,34)	2,57 (1,26–5,25)
Высокая температура			1,47 (1,15–1,87)
Низкая температура		5,52 (1,30–23,46)

9 Производственные факторы риска определялись исходя из выбранных родильницей ответов на вопрос «Условия труда на предприятии, где Вы работали за год до рождения ребенка». В списке были указаны следующие вредные факторы: химические и токсические вещества; запыленность; загазованность; вибрация; шум; влажность; радиация и действие СВЧ; большая физическая нагрузка; работа на конвейере; высокая температура; низкая температура; биологическая опасность (микроорганизмы, больные люди, животные, растения); психическое напряжение; работа в 2–3 смены; работа в ночное время; работа на компьютере более 4 часов в день.

составил 8,18 (95% ДИ 2,04–32,88). Также было выявлено, что диагноз ожирение у будущей матери в два раза повышает риск отставания в нервно-психическом развитии ребенка к 3–4 годам (ОР = 2,04; 95% ДИ 1,07–3,86).

В то же время серьезное влияние на развитие тех или иных заболеваний у будущего ребенка, по нашим расчетам, оказывает акушерский анамнез матери (согласно ответам акушера-гинеколога на основе данных медицинской карты родильницы). Так, например, мертворождение как исход предыдущих беременностей в 5,5 раза повышает риск нарушений системы пищеварения ребенка в младенческом возрасте и в 16 раз – бронхиальной астмы к моменту поступления в школу (табл. 6) . У детей, чья мать имела в истории болезни внематочные беременности, в 8 раз увеличена вероятность развития пупочной грыжи на первом году жизни, в 12 раз – бронхиальной астмы и в 7 раз – ожирения в возрасте 6–7 лет.

В свою очередь анемия и отеки во время текущей беременности положительно коррелируют с риском развития заболеваний ЛОР-органов в 1 год и нарушениями работы сердечно-сосудистой системы в 3–4 года (табл. 7).

Отцовские факторы

Возраст отца. Молодой возраст (до 30 лет) мужчины является, согласно нашим расчетам, защитным фактором развития у матери его будущего ребенка в период беременности анемии (ОР = 0,70; ДИ 95% 0,61–0,79) и отеков (ОР = 0,55; ДИ 95% 0,38–0,79), а также отклонений в состоянии здоровья, патологических состояний, заболевания, врожденных пороков развития у новорожденного (ОР = 0,71; ДИ 95% 0,56–0,91). Если мужчине больше 40 лет, то у его ребенка вероятность развития врожденных отклонений со стороны сердечно-сосудистой системы, в т. ч. порока сердца, увеличивается втрое (ОР = 3,05; ДИ 95% 1,18–7,87).

Таблица 6. Осложнения предыдущих беременностей матери как фактор риска развития некоторых диагнозов у ребенка дошкольного возраста (ОР, 95% ДИ)

Осложнения	Возраст ребенка
	1 год		6–7 лет
	Заболевания у ребенка
	ЖКТ	Пупочная грыжа	Бронхиальная астма	Повышенный ИМТ
Мертворождение	5,54 (1,36–22,47)		15,88 (2,89–87,25)
Внематочная беременность		7,91 (1,40–44,80)	11,89 (1,97–71,57)	6,88 (1,19–39,75)

Таблица 7. Осложнения текущей беременности матери как фактор риска развития некоторых диагнозов у ребенка дошкольного возраста (ОР, 95% ДИ)

Осложнения в ходе беременности	Возраст ребенка
	1 год	3–4 года			6–7 лет
	Заболевания ребенка
	ЛОР-органов	Кардиологические	Неврологические	ЛОР-органов	Неврологические
Токсикоз				1,33 (1,13–1,57)	1,52 (1,12–2,07)
Анемия	1,61 (1,25–2,06)	1,62 (1,17–2,23)
Отёки	1,61 (1,21–2,15)	1,61 (1,15–2,27)	1,89 (1,30–2,75)
Белок в анализах мочи	1,90 (1,48–2,44)			1,37 (1,15–1,63)
Припадки эклампсии				1,65 (1,24–2,18)
Примечание. Указанные факторы риска со стороны матери вычисляли исходя из ответов на вопросы об особенностях протекания данной беременности («Укажите, пожалуйста, какие заболевания перенесла респондентка в период беременности. Особое внимание уделите случаям нефропатии, преэклампсии, эклампсии»; «Находилась ли респондентка в период беременности на стационарном или амбулаторном лечении (укажите срок беременности и диагноз)?»; «Имели ли место случаи обнаружения белка в анализах мочи?»; «Имели ли место припадки эклампсии?»; «Имели ли место отёки в период беременности?»).

Относительно влияния возраста отца в постнатальный период развития ребенка получены следующие результаты. У детей, отцы которых являются зрелыми мужчинами (старше 40 лет), незначительно (на 12%) повышается вероятность снижения группы здоровья ниже II в младенческом возрасте (табл. 8). У потомства молодых мужчин (до 20 лет) втрое увеличен риск развития к возрасту 2 лет заболеваний ЖКТ и на 18–20% – снижения группы здоровья в 3–4 года и преддошкольном возрасте. У детей, отцы которых моложе 30 лет, на 40% возрастает риск отставания физического и нервно-психического развития уже в младенчестве, вдвое – нарушений системы пищеварения к 2 годам и на 80% – кардиологических заболеваний к 3–4 годам.

Таким образом, молодой возраст отца благоприятно сказывается на протекании беременности и внутриутробном развитии плода, но может привести к некоторым нарушениям здоровья ребенка в младшем дошкольном возрасте. Отцовство в более зрелом возрасте может негативно отразиться в пренатальный период и первый год жизни, но дальнейшее влияние данного фактора риска нивелируется. Возможно, это связано с более высокими уровнями медицинской грамотности и ответственности, материальной обеспеченности и готовности к укреплению здоровья ребенка у возрастных отцов. Несмотря на это, возраст будущего отца старше 30 лет повышает вероятность отставания НПР к 3–4 годам.

Вредные условия труда отца10. Нами выявлено, что вредные условия труда мужчины за год до рождения ребенка выступают фактором риска здоровью ребенка. Так, работа в условиях загазованности втрое увеличивает риск асфиксии в родах (ОР = 2,99; ДИ 95% 1,35–6,63), а условия биологической опасности (микроорганизмы, больные люди, животные, растения) способствуют возрастанию на 18% риска снижения группы здоровья детей к 3–4 годам (ОР = 1,18; ДИ 95% 1,14–1,22).

Дополнительно мы проанализировали риск развития отдельных заболеваний у ребенка в зависимости от вредных условий труда его отца до зачатия. Получено, что наибольший вред здоровью ребенка наносит работа мужчины в тесном контакте с химическими и токсическими веществами. У детей таких отцов на 75% чаще отмечаются неврологические заболевания уже на первом году жизни, в два и более раза чаще – аллергические проявления и нарушения работы пищеварительной системы начиная с трех лет (табл. 9).

Риск развития пупочной грыжи в младенчестве в 4,6 раза чаще отмечен у маленьких участников когортного наблюдения, будущие отцы которых работали на конвейерном производстве . Заболеваниям ЖКТ более подвержены дети, чьи отцы трудились в условиях повышенной загазованности. Если мужчина работал при повышенной влажности, то у его ребенка к преддошкольному возрасту вероятность развития бронхиальной астмы увеличивается в 5,5 раза. Ожирение в возрасте 6–7 лет в 5,7 раза чаще наблюдается у детей, отцы которых за год до их рождения трудились в условиях биологической опасности.

Таблица 8. Возраст отца как фактор риска здоровью ребенка в дошкольном возрасте (ОР, 95% ДИ)

Возраст отца, лет	Возраст ребенка
	1–2 года		3–4 года			6–7 лет
	Нарушения здоровья ребенка
	Несоответствие физического и НПР	Заболевания ЖКТ	Группа здоровья II–IV	Отставание НПР	Кардиологические заболевания	Группа здоровья II–IV
до 20		3,09 (1,50–6,40)	1,20 (1,15–1,24)			1,18 (1,14–1,23)
до 30	1,40 (1,13–1,74)	2,00 (1,35–2,97)			1,81 (1,23–2,69)
30 и более				1,82 (1,22–2,70)

10 Производственные факторы риска со стороны отца определялись исходя из ответов родильницы на вопрос «Условия труда на предприятии, где работал Ваш муж за год до рождения ребенка». Перечень вредных условий такой же, как и для матери (см. «Вредные условия труда матери»).

Таблица 9. Вредные условия труда отца как фактор риска развития отдельных заболеваний у ребенка в дошкольном возрасте (ОР, 95% ДИ)

Вредные условия труда отца	Возраст ребенка
	1 год		3–4 года		6–7 лет
	Заболевания у ребенка
	Неврологические заболевания	Пупочная грыжа	Заболевания ЖКТ	Аллергические проявления	Заболевания ЖКТ	Бронхиальная астма	Ожирение
Химические и токсические вещества	1,74 (1,30–2,33)		2,16 (1,26–3,70)	2,41 (1,53–3,79)
Загазованность					2,07 (1,16–3,70)
Работа на конвейере		4,63 (1,22–17,57)
Влажность						5,52 (1,58–19,34)
Биологическая опасность							5,74 (1,53–21,51)

Осложненный анамнез отца . В ходе нашего исследования было выявлено, что осложненный анамнез отца может негативно сказываться на здоровье ребенка начиная с пренатального периода. Так, например, сахарный диабет у мужчины в среднем в 8 раз увеличивает риск ЗВУР плода и асфиксии во время родов (табл. 10) , а нарушения обмена веществ и туберкулез в 3,3 и 5,5 раза соответственно – риск применения кесарева сечения в родах. Более чем вдвое повышен риск рождения ребенка с низкой оценкой по шкале Апгар у мужчин, перенесших венерические и мочеполовые заболевания, а также туберкулез.

Нами отмечено и воздействие осложненного анамнеза отца как фактора риска некоторых нарушений здоровья его детей при рождении. Так, заболевания кожи и подкожной клетчатки у мужчины в 4 раза повышают риск развития у его новорождённого сына или дочери желтухи и в 11 раз – отклонений со стороны костно-мышечной системы (дисплазии тазобедренных суставов, вальгусной стопы, косолапости). Риск появления на свет ребенка с врожденным пороком сердца в 3,8 раза выше у отца, страдавшего болезнями системы пищеварения. Урологические проблемы у новорожденных мальчиков (гипоспадия, крипторхизм,

Таблица 10. Осложненный медицинский анамнез отца как фактор риска при протекании родов и здоровью новорожденного (ОР, 95% ДИ)

Заболевания отца*	Нарушения протекания родов и здоровья ребенка
	ЗВУР	Кесарево сечение	Асфиксия	Оценка по шкале Апгар менее 7 баллов
Сахарный диабет	8,13 (1,98–33,36)		16,78 (4,00–70,45)
Эндокринные болезни		3,35 (1,62–6,95)
Венерические болезни				2,83 (2,59–3,10)
Туберкулёз		5,54 (4,83–6,37)		2,83 (2,59–3,09)
Болезни мочеполовой системы				2,08 (1,43–3,02)
* Наличие указанных заболеваний у отца определялось по вопросу, задаваемому матери ребенка, «Есть ли у Вашего супруга какие-либо заболевания (в том числе хронические)?». Указаны группы заболеваний по классу МКБ-10 (с наиболее распространёнными примерами), отдельные заболевания (венерические болезни, туберкулез), также была возможность написать об имеющемся заболевании в свободной форме в случае затруднения при ответе на вопрос.

Таблица 11. Осложненный медицинский анамнез отца как фактор риска развития заболеваний новорожденного ребенка (ОР, 95% ДИ)

Хронические заболевания отца	Нарушения здоровья новорожденного
	Желтуха новорожденных	Отклонения со стороны костномышечной системы	Отклонения со стороны сердечнососудистой системы	Урологические проблемы у мальчиков
Кожи и подкожной клетчатки	4,09 (1,15–14,61)	11,25 (1,55–81,75)
Органов пищеварения			3,75 (1,34–10,45)
Мочеполовой системы				12,49 (1,67–93,47)
Примечание. Заболевания новорожденного ребенка определялись исходя из ответов медицинского персонала на открытый вопрос «Какие патологические состояния и (или) заболевания имел ребенок в первые 7 дней жизни?».

опущение яичка) закономерно положительно коррелируют с проблемами мочеполовой системы отцов (табл. 11).

Хронические заболевания в анамнезе мужчины продолжают сказываться на здоровье его потомства в будущем, ухудшая такие общие показатели, как группа здоровья, кратность заболеваний и диспансерный учет. Так, наличие в анамнезе отца сахарного диабета, туберкулеза или венерических заболеваний повышает частоту заболеваний его детей в младенчестве, постановки на диспансерный учет и снижения группы здоровья до II и ниже на 15% (ОР = 1,16; ДИ 95% 1,13–1,19), к 3–4 годам риски возрастают до 19% (ОР = 1,19; ДИ 95% 1,15–1,24) а к 6–7 годам – на четверть (ОР = 1,25; ДИ 95% 1,19–1,31). Врожденные пороки развития отца увеличивают частоту заболеваемости ребенка к 1–2 годам на треть (ОР = 1,33; ДИ 95% 1,23–1,44), снижения группы здоровья – на 22% (ОР = 1,22; ДИ 95% 1,15–1,30). Если у отца были зарегистрированы заболевания мочеполовой, эндокринной, нервной системы, органов дыхания, а также болезни почек, то у его потомства выявлен риск снижения группы здоровья к 3–4 и 6–7 годам в среднем на 18–20%. К тому же нарушения обмена веществ и деятельности мочеполовой системы отца повышают частоту заболеваемости ребенка к преддошкольно-му возрасту на четверть (ОР = 1,25; ДИ 95% 1,19–1,31).

Нами также выявлено, что отдельные хронические заболевания в анамнезе мужчины увеличивают шанс развития некоторых диагнозов у его потомства на протяжении дошкольного периода. Так, расстройства нервной системы и органов чувств у отца повышают риск развития у его будущих детей заболеваний ЖКТ к 3–4 годам в 5 раз, а к 6–7 годам – в 6,5 раза (табл. 12). В свою очередь наличие проблем с ЖКТ у отца не связано с аналогичными заболеваниями у детей в дошкольном возрасте, но

Таблица 12. Осложненный медицинский анамнез отца как фактор риска здоровью ребенка в дошкольном возрасте (ОР, 95% ДИ)

Заболевания отца	Возраст ребенка
	1–2 года	3–4 года				6–7 лет
	Заболевания у ребенка
	Кардиологические	Отставание НПР	Кардиологические	Неврологические	ЖКТ	ЖКТ
Нервной системы и органов чувств					5,24 (1,90– 14,42)	6,45 (2,77– 15,02)
Органов пищеварения		2,11 (1,10–4,06)
Почек				3,17 (1,54–6,50)
Венерические болезни						4,75 (1,16– 19,49)
Кожи и подкожной клетчатки	2,83 (1,11–7,27)		2,68 (1,18–6,09)

вдвое повышает риск отставания НПР ребенка к 3–4 годам. Анамнез отца, осложненный болезнями почек, втрое чаще провоцирует развитие неврологических заболеваний его сына или дочери к 3–4 годам. Венерические болезни, перенесенные мужчиной ранее, в 4,8 раза увеличивают вероятность желудочно-кишечных болезней у его потомства к преддошкольному возрасту. А болезни кожи и подкожной клетчатки более чем в 2,5 раза повышают риск развития у его детей кардиологических заболеваний, начиная с 1 года.

Таким образом, можно сделать вывод, что наиболее значимым фактором риска здоровью потомства со стороны матери выступают не столько ее хронические заболевания, сколько осложнения предыдущих и текущей беременностей. Осложненный медицинский анамнез отца, напротив, коррелирует с развитием ряда диагнозов у его детей.

Заключение

Возраст родителей, состояние их здоровья и воздействие вредных условий труда в период, предшествующий зачатию, являются значимыми факторами риска здоровью ребенка и не только оказывают влияние в пренатальный, ранний постнатальный период, но и продолжают ухудшать состояние здоровья на протяжении всего дошкольного возраста.

Анализируя полученные нами результаты, можно сделать следующие выводы о факторах риска.

Со стороны матери:

• 1.    Молодой возраст матери (до 20 лет) чаще выступает фактором риска здоровью ребенка во внутриутробный период, а также на протяжении дошкольного возраста.

• 2.    С возрастом женщины чаще всего повышаются уровень ее образования и медицинская грамотность, социальный статус и материальное положение, а также ответственное отношение к деторождению. Воздействие данных факторов, по результатам нашего исследования (Шматова и др., 2022), в некоторой степени нивелирует негативное воздействие накопленных медико-биологических предикторов, связанных с утратой потенциала здоровья. Зрелый возраст будущей матери не связан с угрозой протекания беременности, но повышает риск применения в родах кесарева сечения, вероятность развития некоторых патологий у

• младенца (с последующим исцелением по мере взросления) и отставание НПР к школьному возрасту (в 7 раз).

• 3.    Вредные условия труда матери оказывают значительное пагубное влияние на протекание беременности и родов, здоровье новорожденного и на протяжении всего дошкольного возраста, чаще всего провоцируя заболевания ЛОР-органов.

• 4.    Мертворождения и внематочная беременность в анамнезе крайне негативно сказываются на здоровье ребенка с рождения и на протяжении всего дошкольного возраста.

• 5.    Наличие у матери ожирения и дисфункции щитовидной железы связано с рисками здоровью ребенка.

Со стороны отца:

• 1.    Молодой возраст отца выступает защитным фактором в период беременности и внутриутробного развития, но является фактором риска развития ряда заболеваний в будущем (ЖКТ, кардиология, отставание НПР).

• 2.    Более зрелый возраст повышает риск врожденных патологий сердечно-сосудистой системы и отставание НПР к 3–4 годам, но в дальнейшем его негативное влияние нивелируется. Возможно, это также связано с большей медицинской грамотностью и ответственностью, материальной обеспеченностью и более широкими возможностями укрепления здоровья ребенка.

• 3.    Вредные условия труда мужчины оказывают чуть меньшее воздействие на будущего ребенка в пренатальный период, чем матери, но также коррелируют с рядом диагнозов в дошкольный период.

• 4.    Осложненный хроническими заболеваниями анамнез будущего отца, в отличие от матери, демонстрирует связь с внутриутробным развитием плода, оперативным способом родо-разрешения, развитием врожденных патологий и низкой оценкой состояния новорожденного по шкале Апгар. Также отмечено его негативное воздействие на здоровье ребенка в будущем.

Таким образом, мы подтвердили гипотезу о значительном влиянии на здоровье ребенка не только материнских, но и отцовских факторов риска. Подавляющее большинство из них являются управляемыми и могут быть нейтрализованы посредством мер государственной образовательной, медицинской и социально- экономической поддержки мужчин и женщин детородного возраста (начиная с подростков), совершенствования гинекологической, андро-логической и акушерской помощи, развития перинатальных центров и клиник мужского здоровья. Исходя из глубокого всестороннего анализа отечественных и международных исследований, а также результатов собственного многолетнего когортного мониторинга, отметим некоторые меры по профилактике и лечению заболеваний детей.

• •    Большинство исследований, посвященных репродуктивному процессу, проводятся в отношении женщин по причине их очевидной роли в деторождении. К тому же женщины обладают более глубокими знаниями о своей репродуктивной функции благодаря ежегодным посещениям гинеколога, социальному давлению и общению с друзьями и семьей. Мужчины консультируются с андрологом или урологом по поводу своего репродуктивного здоровья лишь в случае медицинских проблем или проблем с фертильностью. В связи с этим необходимо активизировать новую исследовательскую программу, стимулируя переосмысление роли мужчин в репродукции и сохранении здоровья будущих поколений (Almeling, Waggoner, 2013).

• •    Учитывая негативное влияние факторов окружающей среды на обоих родителей, необходимо создавать условия для обеспечения молодых семей с детьми жильем на территориях, исключающих воздействие электромагнитного излучения. Стоит предусмотреть обеспечение санаторно-курортным лечением детей из семей, проживающих на экологически неблагоприятных территориях, а также родителей, работающих на производстве с вредными условиями труда. Считаем необходимым усовершенствование нормативно-правовой базы, касающейся охраны здоровья мужчин и женщин, работающих в опасных условиях.

• •    Медицинские службы должны быть ориентированы на эмоциональное благополучие отцов в перинатальном периоде, что важно для здоровья не только мужчин, но и их жен и будущих детей (Davenport et al., 2022). Необходимо во время скрининга психоэмоционального состояния будущей матери в период беременности включать вопросы о состоянии отца ребенка, в случае выявления у него дистресса оказывать соответствующую помощь (Glasser,

  Lerner-Geva, 2019); исследовать отцовскую перинатальную депрессию.

• •    Необходимо уделять больше внимания вмешательству в жизнь потенциальных родителей до зачатия, для того чтобы улучшить здоровье матери и ребенка и уменьшить растущее бремя неинфекционных заболеваний. Важно, чтобы медицинские работники были осведомлены о способах выявления женщин и мужчин, планирующих беременность (Stephenson et al., 2018).

• •    Поставщики медицинских услуг должны знать о потенциальных рисках со стороны мужчины для здоровья будущих поколений и соответствующим образом консультировать не только будущих матерей, но и отцов.

• •    Профилактика избыточного веса у детей также должна проводиться еще до зачатия (Guo et al., 2014) со стороны обоих родителей (Philips et al., 2020). Результаты исследований свидетельствуют, что отцы играют ключевую роль в пищевом поведении детей (Litchford et al., 2020; Davison et al., 2020). В целях оказания существенного влияния на здоровье до зачатия требуется двойная стратегия в отношении населения, улучшающая статус питания и повышающая двигательную активность людей на протяжении всей жизни и особенно в репродуктивном возрасте. Ориентироваться при этом нужно на всех мужчин и женщин, которые планируют зачатие (Stephenson et al., 2018).

• •    Улучшить здоровье детей возможно также с помощью политики и программ, поддерживающих малоимущих молодых отцов и матерей, т. е. повышающих их материальное положение, уровень образования и медицинскую грамотность.

• •    Вопросы репродуктивного планирования и контрацепции для женщин репродуктивного возраста с хроническими заболеваниями следует обсуждать сразу после постановки диагноза (Lassi et al., 2014).

• •    Результаты нашего мониторинга демонстрируют необходимость повышения осведомленности будущих родителей о факторах риска и мотивации для изменения здоровья и образа жизни до зачатия. Вмешательства по улучшению здоровья до зачатия должны быть сосредоточены на общении медицинских работников, школ, членов семьи и средств массовой информации (Daly et al., 2022).

Считаем целесообразным использовать элементы отработанного механизма здоровьесбе-режения ребенка со стороны матери как основу для выстраивания медико-социального сопровождения будущих отцов, дополнив адаптивными мерами, учитывающими специфику физиологии и развития мужского организма. Качественная характеристика факторов риска со стороны обоих родителей позволит скорректировать существующую систему профилактики заболеваемости детей и укрепить их потенциал здоровья.

Ограничения исследования: 1) выборку составили изначально благополучные с медицинской и социальной точки зрения родильницы с детьми, пожелавшие участвовать в мониторинге, а не все родившие в период набора когорты; 2) существует серьезная проблема, связанная с сохранением числа участников когортного мониторинга на протяжении долгого периода исследования; выборка со- кращается с каждым годом; 3) остаточное и неизмеримое смешение и комбинация всех внутренних и внешних факторов требует дальнейшего изучения; 4) в текущем исследовании нами не принято во внимание взаимодействие отцовских и материнских факторов. Комбинированные эффекты обоих родителей могут иметь различную степень влияния и должны быть разделены.

В дальнейшем планируется изучение факторов риска со стороны матери и отца не только в дошкольном, но и более старшем возрасте ребенка, в том числе с применением других методов анализа. Дополнительные данные могут прояснить сложное взаимодействие как материнской, так и отцовской составляющей. Мы осознаем необходимость научного обоснования и разработки адресных рекомендаций совершенствования политики здоровьесбережения детей и родителей для повышения потенциала здоровья будущих поколений.