Фальсификация доказательств при оспаривании сделок в процедуре банкротства

Признание недействительными сделки должника является одним из самых распространенных и эффективных мероприятий, направленных на выявление недобросовестного поведения должника и формирование конкурсной массы.

Так согласно сведениям опубликованных АО «Интерфакс» по результатам процедур, применявшихся в деле о банкротстве за период с 2017 по 2021 гг. количество принятых, рассмотренных и удовлетворенных заявлений о признании сделок недействительными увеличивалось ежегодно на 25%. К примеру, количество принятых заявлений о признании сделок должника недействительными в 2017 г. составило 7 101 сделка, в то же время в 2021 г. их уже составило 17 061, что составляет 240% от показателей 2017 г. [5].

Общие правила рассмотрения и основания подачи заявлений об оспаривании сделок должника изложены в главе III.1. Оспаривание сделок должника, вне зависимости от основания недействительности сделки, согласно ч. 1 ст. 9, ч. 1, 2 ст. 65 АПК РФ рассмотрение таких споров осуществляется в рамках состязательности сторон и распределения бремени доказывания. В ходе участия в таких спорах арбитражный управляющий сталкивается с предоставление ответчиком или самим должником фальсифицированных доказательств, а именно письменных доказа- тельств и иных документов, имеющих значения для рассмотрения спора.

В своем постановлении Пятнадцатый Арбитражный Апелляционный суд по делу №А32-19749/2020 от 25.01.2022 г., корректно высказался: “под фальсификацией доказательств надлежит понимать искажение фактических данных, являющихся вещественными или письменными доказательствами, в том числе внесение в документы заведомо ложных сведений (их подделка, подчистка), уничтожение вещественных и иных доказательств, составление полностью поддельного доказательства. Предметом фальсификации могут быть как официальные документы, так и письменные доказательства, исходящие от частных лиц.

Фальсификация письменных и вещественных доказательств может производиться в различных формах:

• 1)    путем интеллектуального подлога, предполагающего изначальное составление (создание) доказательства, не соответствующего по содержанию действительности, ложного по существу;

• 2)    путем материального подлога, означающего изменение изначально подлинного доказательства путем удаления части сведений и (или) дополнения его сведениями, не соответствующими действительности [6].

Под интеллектуальным подлогом подразумевается подготовка и подписание формально и материально верного документа, являющегося доказательством не отражающее содержание действительности юридически значимых действия относительно предмета спора. Иными словами предоставление в материалы дела доказательств ложных по существу [3].

Анализ вышесказанного показывает, что заявление о фальсификации доказательств с признаками «интеллектуального подлога» подается в рамках ст. 161 АПК РФ. Юридически значимые действия затронутые таким заявлением расцениваются как публичное правонарушение, позволяющие арбитражным судам в порядке ст. 71 АПК РФ назначать судебную техническую, или почерковедческую экспертизу или вызвать свидетеля, который смог бы предоставить сведения относительно спорного доказательства [4].

Однако стоит отметить, что при подаче арбитражным управляющим заявления о фальсификации доказательства с признаками «интеллектуального подлога», арбитражные суды зачастую прибегают к переквалифицированию такого заявления в несогласие заявителя со сведениями, содержащимися в оспариваемых доказательствах.

Данный вывод находит свое подтверждение в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 22.03.2012 № 560-О-О закрепление в процессуальном законе правил, регламентирующих рассмотрение заявления о фальсификации доказательства, направлено на исключение оспариваемого доказательства из числа доказательств по делу. Сами эти процессуальные правила представляют собой механизм проверки подлинности формы доказательства, а не его достоверности [7].

Так, например в деле № А75-5384-26/20 финансовый управляющий обратился в арбитражный суд Ханты-Мансийского автономного округа - Югры с заявлением о признании недействительной сделки, выразившейся в признании незаконных платежей совершенных в отношении заинтересованного лица.

Ответчиком были представлены приходно-кассовые ордера, подтверждающие возврат денежных средств. Финансовым управляющим в суд направлено возражение, в котором просит исключить из материалов дела доказательства представленные приходно-кассовыми ордерами, в связи недопустимостью данных доказательств, заявление об оспаривании сделки просит удовлетворить. Суд расценил заявленное ходатайство об исключении из материалов дела в качестве доказательств представленные квитанции к приходным кассовым ордерам, как заявление о фальсификации [8].

Стоит отметить, что факт наличия подписанных и корректно оформленных приходно-кассовых ордеров не является неоспоримым доказательством передачи денежных средств. Данное мнение подтверждается определением Верховного суда РФ от 14.10.2021 г. № 305-ЭС21-4104 из которого следует, что в ситуации, описанной управляющим, факт выполнения обществом субподрядных работ не мог подтверждаться лишь доказательствами, исходящими от лиц, чей документооборот поставлен под сомнение ввиду явного несоответствия открытым данным и кредитору следовало представить документы полученные от третьих лиц [9].

Верховный суд РФ по делу № 305-ЭС21-9462 от 09.11.2021г. определил, что совершение платежа в наличной форме является законным способом расчетов (пункт 1 статьи 140 Гражданского кодекса Российской Федерации) и само по себе не свидетельствует о подозрительности такой операции, особенно в ситуациях, когда плательщиком выступает физическое лицо. Вместе с тем в силу особенностей обращения наличных денежных средств достоверная верификация факта совершения такой операции зачастую затруднительна, что может повлечь возникновение у недобросовестных лиц желания сфальсифицировать соответствующие документы. По этой причине судебной практикой по делам о банкротстве выработаны критерии, позволяющие устранить сомнения в факте совершения платежа (в частности, пункт 26 постановления Пленума Высшего Ар- битражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процес- суальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве») [10].

В частности, в этих целях может быть выяснено финансовое состояние плательщика (позволяло ли оно передать должнику сумму в заявленном размере), проведена экспертиза подлинности и давности подтверждающего платеж документа, выяснены обстоятельства, при которых совершался платеж, и т.д. Суд вправе включить в предмет доказывания любые сведения, которые позволят пролить свет на спорные обстоятельства, устранить имеющиеся у суда убедительные сомнения в реальности операции и принять обоснованное решение.

Принимая такие судебные решения, Верховный Суд Российской Федерации осуществляет попытки разрешения проблематики относительно фальсификации доказательств с признаками «интеллектуального подлога», не путем легализации данного понятия, а посредством влияния на процесс доказывания формируя повышенные требования.

К числу прочего в подтверждение такого довода необходимо указать, что анализ предметного мнения указанного в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №46 от 23.12.2021 «О применении Арбитражного процессуального кодекса РФ при рассмотрении дел в суде первой инстанции» показало, что Верховный суд Российской Федерации, очевидно делает уклон на материальную фальсификацию, оставляя без должного внимания «интеллектуальный подлог», что логично является нарушением целей правосудия.