Феномен "другого" как проблема литературоведения в произведении К.К.Султанова "От дома к миру"



Дальнейшее развитие суфизма в Урало-Поволжье связано с творчеством Мавля Кулуй, чьи хикматы напоминают энциклопедию тасаввуфа, Габдрахима Усманова, Таджетдина Ялчыгулова (XVII-XVIII вв.).

Каноническая поэтика суфизма представлена у Мавля Кулуя доведенными до совершенства образцами. Используя традиционные символические образы моря, каравана, сада, розы, соловья, капли, вина и т.д., он черпает образы и из повседневной жизни, вкладывая в них мистический смысл. Проблемы морали и этики, нравственности, духовных ценностей изображаются в контрастных сопоставлениях, передаются антитезами, сравнениями, параллелизмом. А хикматы, связанные с традицией суфийской литературы, доведены до совершенства и напоминают современные поэтические циклы.

Для произведений Габдрахима Усманова («Подарки времени», «Гурбатнамэ», «Назидания, очищающие мысль», «Основные приметы времени»), Таджетдина Ялчыгулова («Рисалаи Газиза») характерны мотивы утверждения аскетизма, смирения, терпения, избранности суфия, отречения от мирских благ, бескорыстной любви к Богу, томления отдельной личности и самоуничтожения в целом. Поднимаются проблемы лжесуфизма и через разные жизненные коллизии создаются их конкретные черты.

Однако в произведениях Мавля Кулуя, Габдрахима Усманова, Таджетдина Ялчыгулова слышен голос человека, под прикрытием суфийской символики протестующего против духовного и социального гнета. Светские мотивы, реалистическое жизненное содержание проявляются в картинах осуждения безнравственности в поступках господствующей верхушки общества, пороках в действиях многих социальных групп и в предъявлении высоких морально-этических требований к обществу в борьбе за нравственную чистоту.

Таким образом, суфизм в Урало-Поволжье в XIIXVIII вв. находит благодатную социальноисторическую почву и, разрастаясь, становится своеобразным литературным направлением религиозно-светского характера. Суфийская литература по преимуществу оставалась подражательной. Но она повлияла и на формирование идейно-эстетических взглядов народа, где можно услышать протест против социальной несправедливости общества, духовного гнета.

Список литературы

Баимов Р.П. Великие лики и литературные памятники Востока. Уфа, 2005.

Идельбаев М.Х. Харезми. «Мухаббатнамэ» // История башкирской литературы: в 6 т. Уфа, 1990. Т.1.

Литература Востока в средние века. М.,1970. Ч. 2.

Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика. Казань, 1993.

Хусаинов Г.Б. Духовный мир башкирского народа. Уфа, 2003.

С.Ш.Шарифова (Азербайджан, Баку)

ФЕНОМЕН «ДРУГОГО» КАК ПРОБЛЕМА ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ В ПРОИЗВЕДЕНИИ

К.К.СУЛТАНОВА «ОТ ДОМА К МИРУ»

Стержневой тезис работы Казбека Камиловича «От Дома к Миру» - это идея симфоничности национальной и общефедеральной (гражданской) составной российского литературного процесса. Автор рассматривает проблемы культурно-исторического диалога России и Кавказа в контексте литературных отношений. На эмпирическом примере произведений, как известных российских авторов, так и представителей народов Северного Кавказа К.К.Султанов демонстрирует переплетения национальной литературы кавказских народов и общероссийской литературы.

С этих позиций автор рассматривает феномен кавказской тематики в творчестве русских поэтов и писателей. Ряд романтических произведений А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова целиком посвящен Кавказу. Упоминания о Кавказе содержатся в одах М.В.Ломоносова, в стихотворной повести «Бова» А.Н.Радищева и его поэме «Песнь историческая». Кавказу посвящены «Стихи на покорение Дербента» и ода «На возвращение из Персии через Кавказские горы графа В.А.Зубова» Г.О.Державина, первым в русской поэзии описавшим красоту кавказской природы. Кавказ в романтической поэзии и прозе представлялся как символ свободы. Казбек Камилович четко сформулировал тезис о роли Кавказа в романтической русской литературе: «Кавказ выступал не столько как культурно и географически локализованный, переживаемый и познаваемый мир, сколько как воображаемое пространство абсолютной свободы, в которое как бы вовлекался русский фольклорный мотив «вольной воли», «вольному воля»». Неслучайно у А.С.Пушкина доминирует романтический образ «Кавказа», ядро которого составляют идеализированные представления кавказцев о свободе и чести, достоинстве и благородстве. Для романтической русской литературы образ Кавказа и кавказский дискурс - это инструмент раскрытия «себя» в «другом» («чужом»), «Жизнь горцев, -пишет К.К.Султанов, - оставалась во многом закрытой при обилии и щедрости внешних характеристик, представленных в пределах устоявшейся кавказской мифологии».

Эпохальным в кавказском дискурсе является повесть Льва Николаевича Толстого «Хаджи Мурат». Казбек Камилович подчеркивает, что «Хаджи Мурат» - это попытка осознания кавказского бытия, с его этническими и религиозными традициями. Согласно современным представлениям раскрытие образа «другого» динамично развивается между двумя полюсами - отторжения (всякий представитель иноэтнической группы воспринимается как источник опасности и угрозы) и толерантности (включение «другого» в сферу своего бытия), сочетая в себе на первый взгляд противоречивые и несовместимые характеристики. В «Хаджи Мурате» ав-

тором предпринята попытка включения Кавказа как «другого» в единое общероссийское пространство.

Сопоставляя российскую и кавказскую реальность, Л.Н.Толстой устранял противоборство, характеризующее его исторические реалии. В романе «Хаджи-Мурат» мы наблюдаем диалог между русским и кавказским миром, переходящий в конфронтацию, но все же остающийся диалогом. Акцентируя внимание на проблеме диалога различных этносов, Лев Николаевич раскрывает гносеологическую составную взаимного изучения в системе «свой» -«другой». У Л.Н.Толстого отмечается поиск себя, общечеловеческого в себе посредством изучения «другого» в образе Кавказа, выявлении общечеловеческого в «другом». Отсюда и в «Хаджи Мурате» отношение к кавказской войне как к чудовищному и бессмысленному насилию. К.К.Султанов отмечает «духовным генератором сюжета повести «Хаджи Мурат» становится идея равновеликости людей независимо от перечня их различий».

Соцреализм оказал свое воздействие в разрушении романтического образа в российской литературе. В формате соцреализма была предпринята попытка подмены в литературе категории «национальный» категорией «советский». Однако вызванный условиями военного времени конца 40-х прошлого века всплеск национального самосознания дал толчок в 60-е гг. («хрущевская оттепель») к возвращению национальной идеи в литературу на общесоюзном уровне. Неслучайно, что именно на 60-е гг. XX в. пришлось рождение «деревенской прозы» (В.Распутин, В.Астафьев, Ф.Абрамов и др.). «Деревенская проза» 60-х гг. сформировалась и у народов Кавказа. В качестве примера можно привести повесть Аткайа «В кумыкской степи», в которой с одной стороны раскрываются проблемы дагестанского села, а с другой - поэтизируется сельская жизнь. Сельская тематика характерна для творчества Т.Кешокова, Ю.Тюлюстена, И.Керимова, А.Евтыха и др. Отход от соцреализма дискредитировал идею линейного прогресса, что спровоцировало усиление национального компонента в литературном процессе в целом. На это обращает внимание и Казбек Камилович: «Мышление в рамках концепции прогрессизма уступает место познанию субстанциональных основ национального культурного и литературного развития...».

К постсоветскому периоду в российской литературе сложилось неоднозначное восприятие Кавказа как социально-культурного феномена. Сказались в первую очередь общие тренды развития литературного постсоветского пространства, в том числе и рост национального самосознания. Барьер между «своим» и «чужым» стал более драматичным. Наиболее драматично это проявило себя в образе грузина Гоги из повести Виктора Астафьева «Ловля пескарей в Грузии». В.Астафьев фактически в образе Гоги осуществил реконструкцию стереотипа «другого», обратившись к совокупности признаков «другого», зафиксированных в традиционной культуре, в том числе и в народном творчестве. Повесть В .Астафьева «Ловля пескарей в Грузии» была создана в нелегкий исторический период, характери зуемый усилением центробежных тенденций. Стереотип «другого» (в образе Гоги) был призван сыграть свою защитную функцию: способствовать сохранению традиционной системы ценностей в условиях роста национального самосознания на этнических окраинах.

В наше время нередко образ кавказца ассоциируется в массовом сознании с радикальным исламизмом и террором. Можно говорить о своеобразном «чеченском синдроме», проникающем и в литературу. В сознании современного российского обывателя, не в малой степени благодаря средствам массовой информации, уже сформирован определенный негативный образ кавказца, который подходит под определение стереотипа, выдвинутое У .Липпманном в работе «Public Opinion» (1922). В данной работе стереотипы определялись как «образы в нашем сознании» (the pictures in our heads). Объективные предпосылки для формирования негативного стереотипа обусловлены многочисленными очагами открытого межэтнического противостояния на Северном Кавказе, в результате которых эпизодически наблюдался исход русскоязычного населения из некоторых северокавказских республик. Наиболее остры межэтнические противоречия в Чечне и Ингушетии, Дагестане, большой потенциал межэтнического напряжения имеется в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгее, Ставропольском и Краснодарском краях, сложная ситуация сложилась и вокруг Осетии. Многонациональная «идентичность» российского обывателя отторгает от себя эти конфликты, усиливая разрыв по линии «свой» - «другой» при восприятии Кавказа в целом. Формируется парадоксальная ситуация, несмотря на существенную активизацию контактов между «своими» - «другим», наблюдается гносеологический пессимизм в познании «другого» в постсоциалистической российской литературе.

На наш взгляд, проведение однозначноразделительной грани «свой» - «чужой» между российской и этнической кавказской литературой было бы ошибочным, так как, являясь составной частью единого народа Российской Федерации, северокавказские нации и национальности входят в единую российскую литературную среду. Развивая этот тезис, К.К.Султанов подчеркивает, что идентификация современного россиянина предполагает триединство национально-этнической, общероссийской и общечеловеческой составной. Методологически этот подход позволяет охватить в понятии российского литературного процесса не только русскоязычную литературу, но и написанную на родном языке литературу наций и народностей России, в том числе созданной их зарубежной диаспорой. Литература северокавказской эмиграции является неотъемлемой частью культуры народов Северного Кавказа, так как одна из стержневых ее проблематик - это бытие родной этничности. Например, творчество абхазского поэта Омара Бейгуаа (сборник «Голос абхаза из Стамбула», 1990) акцентировано на проблеме сохранения исторической памяти абхазов, родного языка, а также традиционных норм морали и нравственности. Распространенная тематика эмигрант- ской литературы народов Северного Кавказа (одиночество, ностальгия, тоска по утраченной и поверженной Родине) раскрывается через непрерывность духовной связи с Кавказом, сохраняющаяся вопреки историческим потрясениям. Наличие такой непрерывной духовной связи и делает эмигрантскую литературу северокавказских народов неотъемлемой составной общероссийского литературного процесса.

К.К.Султанов выделяет две крайности мировоззренческого фронта: с одной стороны, излишнее акцентирование литературоведами внимания на самобытности этнической литературы как формы национального самосознания народов России; с другой - «возрожденческая» позиция некоторых авторов, претендующих на роль корифеев современной великоросской литературы, провоцирующая разрыв «общероссийской» и этнической литературы.

Характеризуя ущербность позиции первых, К.К.Султанов подчеркивает, что при перемещении содержательного ядра из эстетической сферы в национально-идеологическую сферу возрастает риск утраты художественной ценности литературного произведения. Казбек Камилович справедливо замечает, что этнокультурная маркировка зачастую является ширмой, прикрывающая художественную несостоятельность произведения. По мнению Казбека Камиловича, в подобных случаях «литературное произведение перестает быть таковым, превращаясь в хранилище этнической атрибутики вместо того, чтобы состояться как художественная целостность». Фактически подобного рода произведения составляют элемент национального популизма, основанного на эксплуатации национальных чувств в политических целях. В условиях слабости в обществе либерально-демократических традиций возникает угроза «приватизации» процессов национальнокультурного возрождения, в том числе и в сфере литературы, факторами национального популизма.

Беглый взгляд на наиболее известные произведения мировой, в том числе и русской литературы, свидетельствует: художественная ценность литературного произведения в первую очередь определяется его вкладом в общечеловеческую сокровищницу, степенью отображения в нем общечеловеческих ценностей, в том числе в развитие представлений о человеке:

• -    как о высшей ценности, главном носителе всей системы ценностей и его благо есть мера всех вещей;

• -    как индивидуальности, обладающей правом на интеллектуальную и экономическую свободу, моральную автономию, социальную суверенность;

• -    как субъекта позитивной свободы, способного к свободному самопроявлению в поликультурном социуме;

• -    как субъекта, обладающего достоинством и правами, независимо от его расовой, религиозной, этнической и социальной принадлежности и т.д.

Через соответствие вышеотмеченных критериям К.К.Султанов рассматривает феномен современного «этнокультурного ренессанса» народов Северного Кавказа, породившего плеяду талантливых поэтов и писателей. Используемый методологический подход позволяет автору провести четкую градацию между реальными и «искусственными» литературными процессами. Последние сопутствуют этнической инженерии и представляют собой тщетную попытку строительства национальной литературы новоявленных «этносов». Содержательная градация между литературой устоявшихся народов Северного Кавказа и искусственно формируемых этнических групп лежит в плоскости проблемы взаимопроникновения национальных и общечеловеческих ценностей в художественном произведении. Аморфность мировоззренческой составной искусственных этнических образований предопределяет несостоятельность их национальной литературы. Несмотря на наличие отдельных ангажированных художественных образцов, рассматриваемые этнические образования не в состоянии выстроить полноценную национальную литературу, с характерным жанровым многообразием, тематической проблематикой и архетипами. Национальная литература должна отражать в себе «национальный характер». Невозможно фиксировать цельный сложившийся национальный характер у искусственно сформированных этнических образований.

Выпестованная из глубин этнического самосознания литература народов Северного Кавказа характеризуется особым сочетанием народного, общероссийского и общечеловеческого компонентов. Обращаясь к творчеству поэтов и писателей Северного Кавказа, К.К.Султанов отмечает, что творчество аварца Р.Гамзатова, адыгейца Т.Керашева, ингуша И.Базоркина, кабардинца Х.Теунова, балкарца К.Куливеа и многих других деятелей базируется на субсидиарном сочетании ценностей национального и общечеловеческого характера. В произведениях перечисленных авторов мы наблюдаем взаимопроникновение «самобытного» и «вселенского». Ценность такого взаимопроникновения заключается в переходе к «всеобщности особенного». В качестве такого примера К.К.Султанов приводит пространственное построение в произведении Р.Гамзатова «Мой Дагестан»: образ Дагестана раскрывается посредством взаимодействия с образом Мира, тогда как образ последнего предполагает образ малой Родины, то есть образ отдельного села, уголка. «Я аварский поэт, - пишет Р.Гамзатов в первой книге «Моего Дагестана», - но в своем сердце я чувствую гражданскую ответственность не только за Авари-стан, не только за весь Дагестан, не только за всю страну, но и за всю планету» [Гамзатов 1985: 48].

Обратная последовательность использована в романе Э.Эдельби «Рассказ моего прадеда», в котором автор апеллирует такими понятиями как «дагестанский род» и «дагестанский язык». Компилируя общечеловеческое в национальном мировосприятии, автор раскрывает образ Дагестана. В результате чего достигается избавление от «проявления духовного провинциализма».

В опубликованной еще в 2001 г. работе «Национальное самосознание и ценностные ориентации литературы» Казбек Камилович, анализируя произведения Э.Капиева «Поэт», Р.Гамзатова «Мой Даге- стан» и других авторов, формулирует тезис о необходимости взаимопроникновения «самобытного» и «вселенского» в литературе народов Северного Кавказа, как необходимого условия преодоления «духовного провинциализма».

Отталкиваясь от феномена этнической литературы, К.К.Султанов переходит к феномену этнического как характеристики литературного процесса. В результате этническое вычленяется как атрибут художественного целого, обусловленное особенностями авторского видения, а также требованиями отдельных подвидов жанра. Этническое как элемент художественного произведения обусловлено не только обращением к национальным ценностям и архетипам, но также и особенностями текстового изложения, спецификой сюжетной линии и фабулы художественных произведений, что порой приводит к формированию национальных видов жанра, характерных для литературы отдельных народов или групп народов. Так, прозаические произведения северокавказских авторов (например, «Хартум и Мадина» Магомед-Расула, «Была зима» К.Кулиева, «Чудесное мгновение» А.Кешокова, «Быть человеком» М.Батчаева и др.) характеризуются специфическим лиризмом, обусловленным в первую очередь характерным самоощущением и самовосприятием авторами себя, а также литературными (в том числе и фольклорными) традициями горских народов. Стилевая палитра северокавказской поэзии прозы складывается из синтеза фольклора, восточных традиций и современного реалистического письма.

В таком контексте этническое представляет собой инструмент художественного изложения как «своего», так и «другого». Например, роман Ч.Гусейнова «Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина» заявлен автором как «кораническое повествование о пророке Мухаммеде». Однако работа Чигниза Гасановича представляет собой не классическое теологическое произведение, а полноценный философский роман, в котором российскому читателю преподносится содержательная составная исламского миропонимания, как феномена «другого». Используя мусульманскую лексику, запечатленные в хадисах традиционные сюжетные сцены, а также присущие Востоку литературные приемы, Ч.Гусейнов раскрывает образ «другого» в исламской системе ценностно-этических координат, но в легкодоступном для русскоязычного читателя формате.

Для российского литературного процесса фактор этнического имеет существенное значение. Взаимопроникновение этнического цементирует российское культурное пространство в единое целое. Как замечает Казбек Камилович, вышеотмеченная характеристика российского литературного процесса и позволяет в нем вычленить общегражданское. Иными словами, специфическое симбиозное отображение в художественных произведениях этнического и общечеловеческого, формирует общероссийское. В этом проявляется практическая значимость принципа «многообразия единства».

Реализуемость принципа «многообразия единства» в российских реалиях обусловлена в первую очередь краеугольным камнем православной традиции, составляющей ядро русской культуры, - соборностью. Соборность является формообразующим фактором, оказывающим влияние на содержание и поэтику литературного творчества. В художественном сознании категория соборности проявляется как:

• -    идея единения людей в утверждении высших смысложизненных целей бытия;

• -    идея гармонизации взаимоотношений мира и человека во всём их изменчивом многообразии;

• -    идея преодолимости онтологического зла объединенными усилиями человечества.

Соборность допускает более широкое, в том числе и нерелигиозное, толкование этого понятия в художественном опыте многих российских писателей, выявляя не прямую, а опосредованную соотнесенность раскрываемой ими духовно-нравственной проблематики с её православно-христианским пер-воистоком. Идея «собирания», «единения» выступает интегрирующим фактором, благотворно влияющим на единство литературного процесса России.

Специфика этнической литературы народов России заключается в их региональном ареоле распространения. Это позволяет Казбеку Камиловичу говорить о факторе регионального культурного и литературного пространства. Региональная литература - вариация общероссийской литературы и одновременно самостоятельное явление, обладающее собственными закономерностями развития и логикой исторического существования. Региональная культура может существовать достаточно долго, не акцентируя свою специфичность как характеризующую локальный социум. Однако, поднявшись до уровня самосознания, она кристаллизируется как отдельный литературный феномен. В этом кроется известная парадоксальность региональной литературы как феномена, существующего на значительных этапах своего развития и «внутри» этнической литературы и «наряду» с ней. Вместе с тем, региональная литература является звеном, соединяющим воедино (в общероссийскую литературу) литературное наследие русских поэтов, писателей и драматургов, а также литературное творчество представителей народов многонациональной России.

В силу этого, на наш взгляд, актуальным видится создание теории региональной литературы, которая рассматривала бы генезис, структуру, специфику функционирования, логику развития региональной литературы, давала бы представление о закономерностях существования данного феномена внутри общероссийских литературных процессов, о закономерностях соединения множества «других» в едином «своем». Работа К.К.Султанова «От Дома к Миру: этнонациональная идентичность в литературе и межкультурный диалог» содержит в себе методологическую основу для соответствующего направления исследований, призванных раскрыть «многообразие единства» литературы современной России.