Феномен метаповествования и его художественное выражение в романе А.Нотомб "Гигиена убийцы"

Бунтман Н.В., Кузнецова Т.П. Детективный роман // La langue frangaise. № 23. 2007а. Р. 10-25.

Бунтман Н.В., Кузнецова Т.П. Современная французская литература 1985-2005 // La langue franfaise. № 17. 2007b. P. 9-23.

Жапризо С. Ловушка для Золушки. Ростов н/Д., 1991.

Уваров Ю. Предисловие // Буало П., Нарсежак Т. Волчицы.Лифт на эшафот. М.:Прогресс,1988.С.З-14.

Успенский Б.А. Поэтика композиции. М.: Искусство, 1970.

Borgomano М., Ravoux Е. La litterature frangaise du XX s. P.: Armand Colin, 1995.

Japrisot S. Piege pour Cendrillon. P.: Denoel, 1986.

Miraux J-P. Le personage de roman. P.: Nathan, 1997.

Reuter Y. Le roman policier. P.: Nathan, 1997.

М.СЯковлева, Е.С.Ессяк (Екатеринбург)

ФЕНОМЕН МЕТАПОВЕСТВОВАНИЯ И ЕГО ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ В РОМАНЕ А.НОТОМБ «ГИГИЕНА УБИЙЦЫ»

«Литература умерла», - не так давно это утверждение звучало страшным, но безапелляционным приговором из уст современной критики. Казалось, уже всё написано, всё сказано. В поисках новых сюжетных линий, новых концепций, новых героев

писатели сделали шаг вперёд, всё чаще переставляя акцент с содержания на форму организации текста. Усложнение структуры, игра с читателем, заманивание читателя вглубь произведения-головоломки, -вот что стало новой приметой художественного стиля и источником неисчерпаемых возможностей. Так появился иной подход к искусству, стремящийся описать какие-либо знакомые идеи и феномены завуалировано, ускользающими от нашего понимания, в новом обличие. И произведение тем самым приобретает новый каркас, оригинальное построение, что и представляет интерес для исследователя.

Литературные новации, между тем, коснулись не только внутренней структуры художественного текста, но распространились и вовне, моделируя новый контекст отношений автора и читателя. Зачастую именно взаимодействие последних становится сюжетообразующим центром самого произведения. Таким образом, автор, включая в сюжетную линию читателя и героя-писателя, получает возможность играть с условным миром художественного произведения и реальностью. Уровни таких наслоений и пересечений миров могут быть бесконечны. Данный феномен получил название приёма метаповествования. В отечественном литературоведении впервые вводит это понятие в рамках структурно-семиотического направления в своих работах «Пушкин» и «Текст в тексте» [Лотман 1981: 5-6]. также пишет о метаповествовании, но не использует сам термин. Каждый исследователь называет данный приём по-разному, поэтому он остаётся размытым и не до конца определённым. Однако мы остановимся на следующем определении метаповествования: метаповествование - это литературный приём, который автор использует для описания самого процесса повествования. Метатекст представляет собой сам текст, в котором использован данный приём. Необходимо добавить, что метаповествование не нужно путать с понятием «текста в тексте», которое определяет как «своеобразное гиперриторическое построение, характерное для повествовательных текстов XX в. И состоящее в том, что основной текст несёт задачу описания или написания другого текста, что и является содержанием всего произведения» [Руднев: URL: ]. Таким образом, в произведении устанавливаются рамки реального-ирреального, и автор чётко разграничивает рассказчика и самого себя, реального читателя и слушателя в тексте. Когда как для метатекста обязательно совпадение автора и рассказчика в системе текстов, вписанных в этот метатекст. В метатексте повествователь позиционирует себя как писатель; например, имеет сходства биографии и т.д.

Как мы писали выше, фигура автора и его диалог с читателем становятся центром, вокруг которого строится произведение. Метатекст строится в диалоге сознаний автора и читателя. Сам текст уже содержит в себе образ идеального читателя, который нужен для актуализации текста. Но образ идеального читателя рассеян по тексту и чётко не вырисовывается. Реальный же читатель всегда имеет свой

«горизонт ожидания» и выбирает текст, соответствующий его набору качеств, умений, знаний и интересов. О «горизонте ожидания» говорил ещё В.Изер в теории рецептивной эстетики. Именно рецептивная школа утверждает равноправие автора и читателя в конструировании текста.

Метаповествование может проявляться по-разному в художественном произведении, способов построения метатекста немало. Одним из них является введение в текст героя, пишущего о себе. В нашей научной работе мы рассматривали именно такой роман, в котором герой пишет о самом себе. Французский роман Амели Нотомб «Гигиена убийцы» представляет собой такой пример метатекста.

А.Нотомб выводит на первый план романа героя-писателя, гениального писателя Претекстата Таха с очень необычной судьбой. Он является неординарной, одиозной и глубоко патологической личностью. Из романа мы узнаём всю историю жизни писателя, которую он буквально вписал в строки своих книг. Писательством он занимался очень активно и был признан, но его произведения явно понимались не так, как следовало бы их понимать. В своих романах Претекстат Тах излагает теорию вечного детства, которую он сам же и придумал. Эта теория в последствии станет его приговором, так как бесконечно убеждённый в своей правоте, он совершит убийство, ведомый идеей о вечном детстве. Убийство и породило писательство. Претекстат Тах стал выписывать всё на бумаге, сублимируя всё содеянное; писатель просто хотел избавиться от мучений совести. Но чем больше он писал, тем более патологична становилась его личность. В первой части практики нашей работы мы рассматриваем героя Таха именно с данной «человеческой» стороны, опираясь в наших объяснениях на теорию психоанализа 3. Фрейда. Во второй практической части работы мы говорим о Тахе-авторе. Благодаря именно его книгам мы смогли выстроить его историю, так как Претекстат Тах делает себя героем своих романов. Сочетая в себе функцию автора и героя собственных книг, герой романа А.Нотомб даёт возможность писательнице обыграть ситуацию взаимодействия нескольких слоёв художественной реальности. А.Нотомб вводит ещё одного персонажа для завершения полноты картины - идеального читателя, журналистку Нину. Именно Нина раскрывает тайну Претекстата Таха, которую он спрятал в своих романах, а тайна эта его собственная жизнь и его преступление. Таким образом, романы Таха обретают реальные очертания в мире героев А.Нотомб. Эти художественные миры переплетаются и в какой-то момент «проваливаются», соединяясь в один. Неоконченный роман Таха находит свой конец в романе А.Нотомб, в момент, когда Нина убивает писателя, карая его за преступление, которое она одна раскрывает. Однако образ Нины до конца остается непонятен, так как может быть просто проекцией образа писателя, так как в определённый момент перенимает его черты характера и поведение, также Тах не раз подчёркивает их схожесть. Это ещё раз подтверждает единство писателя и читателя и их сотворчество. Роман А.Нотомб «Гигиена убийцы»

можно назвать «инструкцией» к созданию метатекста в сознании автора и читателя.

Итак, роман А.Нотомб представляет собой яркий пример, каким образом строится метатекст, какой герой нужен для его создания, что читатель необходим также как и автор. Новаторством стиля А.Нотомб стала фигура главного героя, патологическая личность, которая может стать выгодным центром для построения метатекста. Таких героев в романах А.Нотомб немало. Почти каждый роман А.Нотомб, так или иначе, будет иметь черты метаповествования, поэтому как продолжение данной работы мы видим изучение общих черт в сюжете и структуре романов, чтобы вывести универсальную парадигму построения метатекстов в творчестве А.Нотомб.