Философские аспекты социальных иллюзий

Современная наука, культура, социум, многообразие форм человеческого творчества раскрывают перед нами не только существующую реальность, но и иллюзии. «Сегодня ясно, — пишет В. А. Лекторский, — что существует вовсе не одна, а много разных реальностей. Это не только та реальность, с которой имеет дело наука, но и реальность повседневной жизни, обыденного знания. Есть субъективная реальность. Есть реальность идеальных объектов культуры: научных и философских теорий, произведений искусства... межиндивидуальных отношений, коммуникаций (с нею иногда связывают мир интерсубъективности). Наверное, можно говорить сегодня о появлении виртуальной реальности как особого типа межчеловеческой коммуника-ции...»1. Эпоха очередной «информационной революции» (перефразируя У. Эко, переход «от Гуттенберга к Интернету») и в самом деле заставляет задуматься над тем, существуют ли по-прежнему сколько-нибудь четкие границы между реальным и иллюзорным мирами. «Игры разума» в «век неразумия» перестают быть лишь невинной забавой интеллектуалов, заставляя поверить в реальность иллюзорного, сюрреального и гиперреального2. Экзотическая еще в недавнем прошлом позиция, согласно которой различные типы реальности никак не коррелируют друг с другом, а научный принцип в его классическом понимании в отношении к реальности уступает место «иным типам отношения к действительности (игровому, мистическому и др.)»3, сегодня уже кажется недостаточной. В современной науке, культуре отчетливо слышны мотивы тоски по утраченной реальности, целостности и простоте описания мира, гармоничного и совершенного в своем единстве, ностальгии по настоящему. Человек живет в современном мире, стремительно мимикрирующем, ежеминутно утрачивающем и воссоздающем свои границы и приобретающем новые очертания реальности иллюзий.

Наиболее последовательное развитие идея плюралистичности реальности, множественности «возможных миров» получает в концепции Н. Гудмена, оказавшей значительное влияние на современную философскую мысль и гуманитарные науки. Его концепция стала центром самых жарких дискуссий, посвященных проблемам реальности во второй половине XX в.

Гудмен считает, что мир состоит скорее из способов описания мира, нежели из самого мира и множества различных миров: «Мы можем... предположить, что реальный мир — это мир одной из альтернативных правильных версий (или групп версий, связанных некоторым принципом сводимости или переводимости), и расценивать все другие версии как версии этого же самого мира, отличающиеся от стандартной. Физик принимает свой мир за реальный, а изъяны, дополнения, нерегулярности, переакцентирования, свойственные другим версиям, приписывает несовершенству восприятия, практической спешке или поэтической специфике. Феноменалист признает мир, с которым человек знакомится при помощи данных органов чувств, а изъятия, абстракции, упрощения и искажения, присущие другим версиям, считает продиктованными научными, или практическими, или художественными соображениями. Для ’’человека с улицы“ большинство версий, выдвигаемых наукой, искусством и чувственным восприятием, определенным образом отклоняется от знакомого, пригодного для использования мира, слепленного на скорую руку из фрагментов научной и художественной традиции и своей собственной борьбы за выживание. В самом деле, этот мир чаще всего принимают за реальный, поскольку действительность в мире, подобно реализму в изобразительном искусстве, является в значительной степени вопросом привычки»4. Иначе говоря, гудменовский плюрализм простирается как на сферу эпистемологии, так и на область онтологии. В его концепции наблюдается инверсия классической эпистемоло-

гической парадигмы, предполагавшей предзаданность объекта познания, вытекающую из существования единственной реальности. Согласно Н. Гудмену, никакой предзаданности в познании не существует, мы всегда изначально структурируем то, что затем приобретает статус познавательного объекта в данной исследовательской сфере.

Как отмечает М. В. Лебедев, «согласно Гудмену, действительность не скрыта от нас; однако постигать ее можно не только одним способом, но множеством способов. Конечно, существуют системы, не согласующиеся с нашим опытом; но вместе с тем имеется и множество различных систем, которые ’’соответствуют" миру, причем некоторые из них представляют собой полностью равнозначные альтернативы»5. Признание множественности версий мира в различных концептуальных системах приводит к выводу о невозможности существования какого-либо одного полного описания реальности. Любой познавательный объект, по Н. Гудмену, может иметь различные характеристики в различных категориальных «сектах», причем их «совмещение» может оказаться в некоторых случаях невозможным, так как различные систематизации могут представлять собой взаимно несовместимые альтернативы. В связи с этим также пересматривается проблема истинности/правильности тех или иных суждений о реальности, поскольку говорить о них в подобных категориях, согласно Н. Гудмену, имеет смысл лишь относительно определенного способа описания (интерпретации), предполагаемого в данном эпистемологическом акте.

Дискуссии по поводу гудменовских идей продолжаются до сих пор и не потеряли остроты. Нас же концепция «множественности» миров интересует в контексте взаимодействия с категорией «иллюзия». Мы придерживаемся той точки зрения, что множественность не уничтожает мир, в котором мы живем, а наоборот, помогает понять его и изменить. Мир вокруг нас предстает в разных «ипостасях». Только от человека, от его выбора зависит, как и при помощи чего он будет познавать его и жить в нем. Мы считаем, что иллюзия — это одна из составляющих «множественности миров», посредством которой человек может познавать окружающий мир, действительность и са мого себя. Без подобной «множественности» иллюзий личности и социума не может быть подлинной «встречи с миром», так как реальность не может быть понята однозначно раз и навсегда. Создавая собственные иллюзии, человек рефлексирует, надеется, ищет выход и тем самым познает реальность, постичь которую только рациональными методами невозможно.

Сегодня становится ясно, что вопросы реальности существования социума, внешнего мира тесно связаны с проблемой развития и формирования социальных иллюзий. На сегодняшний день ее нельзя назвать разработанной, так как не раскрыты механизмы формирования иллюзий, факторы, влияющие на их развитие, истоки возникновения, механизмы преодоления, а также их влияние на отдельного человека и социум. К тому же нет ясности и в определении самого термина. Так, в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова «иллюзия» понимается как обман чувств, нечто кажущееся, несбыточное, мечта6. «Новый энциклопедический словарь» трактует «иллюзию» как «искаженное восприятие действительности, обман восприятия». Она является следствием несовершенства органов чувств, свойственное всем людям; обусловлена особым состоянием психики (например, страхом), наличием ложно воспринимаемого реального объекта, который отличается от галлюцинаций; связана с определенными социальными установками индивида. Иллюзии как ложное представление, как несбыточная надежда7. В «Философском энциклопедическом словаре» представлено следующее определение: «Иллюзия (лат. Illusio — обман) — поверхностное представление, чистая фантазия; в практической жизни — облегчающий самообман («предаваться иллюзиям») вместо трезвого взгляда на факты»8. Иллюзии — это предмет постоянных непрекращающихся споров в различных областях знаний: философии, социологии, психологии и т. д. Часто их связывают и отождествляют с заблуждениями, мифами, утопиями, обманом. Попытаемся выявить специфические черты этих понятий. Чаще всего, на наш взгляд, иллюзию отождествляют с заблуждением, в ряде научных работ они являются синонимами.

По мнению французского исследователя Ф. Дюпона, можно выделить следующие критерии, различающие эти понятия. Первый состоит в области применения: гносеологической и онтологической: заблуждение является противоположностью истины, иллюзия — противоположностью реальности; заблуждение проявляется в высказывании или знании (тогда это будет ложная мысль), иллюзия — в реальности или бытии (тогда это будет ложная реальность). Но понятие ложной реальности противоречиво, и понятие иллюзии в этом смысле будет то же: иллюзия — это не ложная реальность (ибо для этого надо, чтобы она была ничем, что уничтожило бы ее как иллюзию), а то, что ложно принимается за другую реальность, нежели то, чем она действительно является (веревка, которую принимают за змею, мираж, который принимают за оазис, сон, который принимают за приключение...). Иллюзия в этом смысле будет только ошибкой относительно реальности, т. е. заблуждением.

Таким образом, необходимо найти другой критерий. Его четко сформулировал И. Кант: «Иллюзия является обманом, который сохраняется, даже когда известно, что предполагаемый объект не существует»9. Иллюзия, иначе говоря, появляется каждый раз, когда заблуждение или видимость сопротивляются знанию об истине и продолжают нас обманывать, когда мы уже более не обманываемся. Именно в этом смысле, как объясняет И. Кант в «Критике чистого разума», трансцендентальная видимость есть «иллюзия»: мы действительно не можем ее избежать даже тогда, «когда мы обнаружили в ней иллюзию». Но именно в этом смысле мы говорим об иллюзии смыслов: «Даже астроном не смог бы помешать тому, что Луна представляется ему более крупной при восходе, хотя он не позволит себе обманываться этой видимость»10.

Следовательно, есть позитивность в иллюзии, и именно это показал Б. Спиноза: если заблуждение есть только отсутствие знания, «иллюзия уменьшается в той степени, в какой она еще сохраняется, когда исчезает отсутствие знания: знание, что Земля вращается вокруг Солнца, никогда никому не мешало видеть, что Солнце вращается вокруг Земли... Иллюзия, значит, не является следствием незнания, а является результатом невозможности в данный момент — даже когда мы ее знаем — понять истину. Таковы оптические иллюзии: знаменитая палка, которая в воде кажется сломанной, попытайтесь-ка ее увидеть иначе. Не будучи ничем иным, как заблуждением, иллюзия, в этом смысле не могла бы стать истинной: иллюзия существует, напротив, каждый раз, когда истина, даже известная, скрывается или гримируется и обманывает в чем-то даже того, кто о ней знает. Истина не является зрелищем — вот и все, и именно в этом любое зрелище, без сомнения, иллюзия»11. «Глаза, — говорил Лукреций, — не могут знать природу вещей...»12.

Это традиционное различие между иллюзией и заблуждением, но не единственное. Мы находим другое, совершенно несовместимое с предыдущим, в трудах З. Фрейда. «Иллюзия, — объясняет он, — не является тем же, что и заблуждение», но добавляет (то, что не сказал бы И. Кант): «Иллюзия не всегда обязательно является заблуждением»13. Заблуждение действительно есть только простое отклонение по отношению к реальности или к истине, каково бы ни было происхождение этого отклонения. Напротив, происхождение иллюзии ее определяет: ее характеризует, как пишет З. Фрейд, то, «что она — производное от человеческих желаний»14. Иллюзия приближается тем самым к бредовой идее в психиатрии, но отличается по отношению к реальности: «Бредовая идея, по сути — мы подчеркиваем этот фактор — находится в противоречии с реальностью», в то время как «иллюзия не является обязательно ложной, то есть неисполнимой или противоречащей реальности»15. Достаточно привести в пример бедную девушку, которая верит, что принц женится на ней. Речь идет, конечно, об иллюзии, которая, однако, не является совершенно невозможной (несколько случаев этого рода, по замечанию З. Фрейда, действительно случались). Это ничего не меняет: вера, о которой идет речь, даже когда она будет подтверждена, останется иллюзией ввиду того, что она основана на желании (а не на знании); иллюзия состоит в том, что принц действительно женится, и это суть определения З. Фрейда, остается не меньшей иллюзией, чем

другие... Иллюзия, хотя она могла быть ложной и таковой чаще всего является, не становится, таким образом, некоторым типом заблуждения (к чему сводились в итоге оба предыдущих определения), но просто и в более общем смысле, некоторым типом веры: «Мы называем иллюзию верой, когда в мотивации таковой реализация желания является превалирующей, и мы при этом не учитываем связи этой веры с реальностью, так же как иллюзия сама по себе отказывается от подтверждения ее реальностью»16. Истинная или ложная иллюзия — это вера желающая (а не желаемое) или желание, в которое веришь (а не то, которое внушает доверие!). Это желание, которое принимается за знание, и в этом, не будучи действительно ложным, оно не сумело бы стать таковым.

Это третье значение, не принадлежащее исключительно 3. Фрейду, самое близкое к распространенному. Обольщаться, конечно же, означает для каждого принимать свои желания за действительность. Иллюзия в этом значении имеет нечто общее с оптимизмом или с верой, надеждой. Действительно, надежда присутствует каждый раз, когда человек не знает, будет ли удовлетворено его желание: надеяться — это желать не зная; а иллюзия присутствует всякий раз, когда это незнание отрицается или неизвестно: обольщаться — это надеяться, веря, что ты знаешь. Иллюзия — это надежда, которую считают истинной, это также формула веры, что позволило 3. Фрейду написать, что все религиозные учения являются иллюзиями17. Разговорный язык учит нас тому, что иллюзии утрачиваются, и это соответствует данному значению: утрачивать иллюзии — это не только избавляться от ошибок, но и отказываться от некоторого числа надежд или ободряющих верований. Иллюзия — это надежда, которая верит в себя; разочарование — это утрата иллюзии, которая себя осознает, эти значения иллюзий совместимы, они дополняют и объясняют друг друга.

Понятия «истина», «реальность» и «иллюзия», на наш взгляд, являются взаимо-объясняющими и взаимодополняющими. Истина — своеобразная обратная сторона иллюзии. Мы придерживаемся точки зрения о том, что только при сохранении исти ны в качестве высшей ценности возможно понимание сущности социальных иллюзий. Если предположить, что иллюзия — это верование, происходящее из человеческих желаний, то из этого следует, что все наши ценности могут быть или являются иллюзиями. Тогда что такое ценность? Ценность — это некое представление, то, во что мы верим, что мы любим, а именно благо, красота, любовь, справедливость. Человек в жизни, как правило, не стремится к тому, чего он не желает, напротив, для человека вещь хороша тогда, когда он стремится к ней, ее жаждет и желает. Это и есть иллюзия. Можно ли сделать из ценности иллюзию, а из истины ценность, не сводя истину к рангу иллюзии? На наш взгляд, решение содержится во фразе: истина является ценностью, и как таковая она иллюзорна, но она иллюзорна как ценность, а не как истина.

Мы согласны с мнением В. X. Беленького в том, что иллюзии и заблуждения во многом однотипные, действенные, взаимо-превращаемые феномены, предметом которых является социальная действительность в целом или ее части18.

Иллюзии часто отождествляют с мифами, что, на наш взгляд, неверно. Миф — это «предание, символическое выражение некоторых событий, имевших место у определенных народов в определенное время, на заре их истории». Миф может являться основанием социальных иллюзий, их своеобразной базой.

Что касается утопий, миражей и иллюзий, то сходство между ними сугубо относительно: утопия — образ идеального (страна, которой нет, чаще идеал желаемого общества), «что обычно не присуще иллюзиям, мираж возникает независимо от воли людей, тогда как иллюзия есть плод человеческого сознания»19.

Если проанализировать основные результаты отечественной социологии после ее возрождения в 1960-е гг. до конца 1990-х гг., то можно без сомнения утверждать, что объектом всех заслуживающих внимания социальных исследований являлась социальная реальность во всем ее противоречивом развитии (В. Н. Иванов, Ю. Ф. Левада, А. Ослон, В. А. Ядов и др.). Социальная иллюзия в научных трудах Ж. Т. Тощенко,

С. В. Харченко понимается как «подобие социальной действительности, создаваемой в воображении человека взамен подлинного знания предмета, явления, события и т. п.»20. А. Ослон рассматривает иллюзию в контексте социальной реальности. Он считает, что освободиться от социальных иллюзий можно при помощи социологических опросов, правдиво и объективно характеризующих социальную реальность. По его мнению, «больше всего социальных иллюзий возникает у тех, кому по необходимости приходится размышлять о структуре общества. К таковым относятся... политики, партийные деятели, а также их консультанты и т. д. Чаще всего... политики живут в иллюзорном мире, а поэтому, чтобы не оказаться в плену иллюзорных политических проектов, трезво смотреть на социальную реальность, нельзя игнорировать авторитетные опросы населения»21.

Все крупные работы и монографии российских социологов, выдержавшие испытание временем, были связаны с анализом социально-экономических, социально-политических и социально-культурных проблем. Реальность обретала самый различный облик: анализа трудовых отношений на производстве, образа жизни, проблем города и деревни, дискуссионных вопросов семьи, образования, личности, религии и т. д. Все без исключения осуществленные исследования направлены на анализ социальных процессов и явлений, которые позволяют выявить состояние реально функционирующего общественного сознания и поведения людей. Реальное сознание, по мнению ученых, представляет собой сочетание рационального и эмоционального, переплетение мировоззренческих элементов, устоявшихся традиционных связей и привычек. Оно продукт индивидуального коллективного творчества, возникшего как реакция на непосредственное восприятие действительности, как отражение сложившихся условий существования, выражается в общественном мнении, умонастроениях людей. И наконец, реальное сознание отражает общественное противоречие, широкую гамму повседневных иллюзий, нередко очень близких по своей сути к обыденному сознанию.

По мнению Ф. Гарифиллина, все мы живем в мире иллюзий и манипуляций22.

Именно этот мир отличает нас от животных. Иллюзии — это искаженное восприятие объекта. В качестве объекта может выступать все возможное, начиная с мыслей человека и заканчивая историей человечества23. Автор приводит также собственную классификацию иллюзий. Манипуляции являются сознательным процессом создания субъектом иллюзий о себе и окружающем мире, социуме. Таким образом, по мнению ученого, манипуляции являются производными от иллюзий и неотделимы от них. В работах А. В. Курпатова дается психотерапевтический анализ данного феномена, прежде всего таких человеческих иллюзий, как иллюзии опасности, страдания, счастья, взаимопонимания и любви24.

Анализ научной литературы позволяет нам выделить структуру социальных иллюзий, которая, на наш взгляд, включает следующие компоненты: когнитивный, эмоциональный, волевой и терапевтический. Когнитивный компонент социальных иллюзий представляет собой совокупность новых знаний, складывающихся из различных иллюзорных представлений человека о себе, своем месте в жизни, целях, жизненных задачах, проблем бытия, смысла жизни и т. д.

Человек посредством иллюзий стремится к осмыслению различных аспектов бытия, к выработке собственной жизненной позиции, осознанию себя как особого явления. Поэтому иллюзии рассматриваются нами не только как ложное представление о социуме, действительности, но и как концентрированная интеллектуальная активность, направленная на понимание различных сторон жизни.

Когнитивный компонент иллюзий нередко отражает деятельность человеческого разума по осмыслению бытия через иррациональное знание. Таким образом, когнитивный компонент социальных иллюзий выступает в качестве содержательной основы размышлений человека в контексте экзистенциальных проблем бытия, социума, содержит указание на уникальную человеческую сущность, позволяет индивиду занимать позицию по отношению к миру и самому себе. Иллюзорное познание позволяет человеку создать собственный идеальный мир, который соответствует его ценностям, потребностям, желаниям. Деятель-

ность человека «внутри» этого знания, «приложение» его к себе сопровождается переживаниями своих возможностей, формированием отношения к себе и своей активности.

Отношение является вторым, эмоциональным, компонентом социальных иллюзий. Оно выступает как совокупная характеристика переживаемых человеком эмоций и чувств. Любое переживание человеком отношения к действительности и самому себе выступает как отношение субъектное, выражающее пристрастность или холодность, предпочтение или игнорирование чего-либо. Е. П. Ильин выделяет в структуре субъективных отношений три стороны: оценочную, экспрессивную и побудительную25. Нам представляется, что феномен социальных иллюзий включает три компонента отношений. Оценивающая сторона связана с размышлениями человека о степени удовлетворенности своей жизнью, о себе в связи с проблемами жизни, смерти, социума, с оценкой этих явлений в приложении к собственной жизни, судьбе. Экспрессивная сторона включает отношение к проблеме иллюзий, иллюзорного сознания и к себе как субъекту иллюзий. Побудительная сторона проявляется в стремлении понять смысл и содержание иллюзорности в различных аспектах бытия и посредством иллюзий изменить, приспособить, улучшить свою жизнь и социум. Отношение, таким образом, содержит переживания личности, совокупность эмоций и чувств, связанных с осмыслением феномена иллюзий. При этом преобладание эмоций, или чувств, или того и другого одновременно отражает особенности развития социальных иллюзий, а также личностные особенности индивида.

Третьим структурным компонентом иллюзий выступает воля как способность к произвольному самоуправлению. Это динамический аспект иллюзий, обеспечивающий возможность саморазвития индивида в связи с его реальными возможностями, потребностями, ценностями и т. п. Воля отражает две важнейшие сущностные характеристики человека: произвольность и опосредованность, которые проявляются не только в процессе активного взаимодействия человека с окружающим миром, но и в процессе его конструктивного диалога с самим собой, т. е. когда объектом и предметом рефлек сии и преобразования становится собственный внутренний мир, собственная субъективная реальность, часто иллюзорная. Познавательные потребности человека в этом случае направлены на познание бытия, а также самопознание, требующее от человека определенных усилий. С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что «личность в высших своих проявлениях связана со сложной внутренней работой, переносом центра тяжести от внешней стороны к внутренней»26. Следовательно, осознание собственных иллюзий, умение находить в них как положительные, так и отрицательные стороны, умение преодолевать их связанно с волевыми усилиями индивида. Таким образом, социальные иллюзии — это не изначальная данность, а результат реального социально-психологического развития человека, в ходе которого, осмысливая различные стороны социальной жизни, человек сталкивается с необходимостью пополнять свой опыт и извлекать из него уроки.

Вопрос о функции любого явления позволяет ответить на вопрос, каков смысл данного явления для человека и общества, для чего оно существует. Применительно к нашей проблеме вопрос о функции социальных иллюзий позволяет глубже понять их сущность. Исходя из определения социальных иллюзий в широком смысле главная их функция заключается в отражении и дополнительной ориентации субъекта в мире.

Первая группа функций социальных иллюзий — назовем экзистенциальной. Она включает познавательную, мировоззренческую, регулятивную, аксиологическую, смыслоорганизующую, защитную функции. Раскроем их смысл и содержание.

Познавательная функция помогает человеку не только уходить от реальности посредством иллюзий. Она позволяет, во-первых, познать сложные проблемы социума и индивида, во-вторых, раскрыть их содержание по отношению к себе, социуму и окружающим людям. Суть познавательной функции заключается также в том, что иллюзии дополняют научное знание об окружающем мире, социуме, целостностью восприятия обогащают человеческое представление о том или ином общественном явлении. Через произведения искусства личность обогащается, чувствует жизнь во всей ее полноте.

Мировоззренческая функция социальных иллюзий — одна из самых специфических. Посредством иллюзии человек постигает реальность в глубинных, наиболее существенных для себя основах, через призму ценностей и идеалов. Иллюзия способна возвысить или низвести в глазах человека любое явление, любой объект.

Регулятивная функция указывает на необходимые формы поведения, оказывает воздействие на все психические процессы и стимулирует соответствующую активность. Она способна оказывать активное воздействие на реальный ход событий. Это своеобразная материальная, конструктивная сила, стимулирующая социальную активность. Ее обратной стороной может быть то, что иллюзии не всегда подталкивают общество, индивида на конструктивные действия, а могут, наоборот, сдерживать общественное развитие. «Историю делают живые, грешные люди с их надеждами, иллюзиями, заблуждениями и волей, с их стремлением, с их убежденностью сделать мир красивее... с их убежденностью в том, что это стремление может быть осуществлено»27.

Аксиологическая функция социальных иллюзий дает представление о ценностях человеческой жизни, служит формированию ценностных установок и представлений в общественном сознании.

Смыслообразующая связана со снабжением человека системой смыслов для ориентации в окружающим мире.

Вторая группа функций социальных иллюзий получила название рефлексивной и включает в себя функции самопознания, саморазвития и самосовершенствования.

Создавая собственные иллюзии, человек не просто уходит от реальности, он рефлексирует, глубже познает самого себя и социум, что необходимо для саморазвития и дальнейшего самосовершенствования личности. Самосовершенствование представляет собой процесс достижения индивидом определенного уровня развития, зрелости и само по себе является показателем его экзистенциальных потребностей, ценностей, установок, т. е. тех факторов, которые во многом определяют механизм возникновения социальных иллюзий.

Иллюзии — это особое измерение человека, предполагающее не только познание своих сущностных сил, но и конкретные шаги в саморазвитии, самосовершенствовании, выработку жизненных смыслов, принятие ответственности или, наоборот, уход от реальности, надежду. Саморазвитие и самосовершенствование тесно связаны с само-трансценденцией, т. е. с выходом человека за пределы собственного «Я», с приобщением к реальности другого человека, к изменчивому и непосредственному миру. Иллюзия здесь выступает как феномен, который позволяет личности приобщаться к опыту других.

Мы выделяем также третью группу функций социальных иллюзий, названную креативной. Она включает такие составляющие: приобщение, стремление человека к уровню высшего бытия, т. е. к гуманистическому прекрасному и великому.

Среди составляющих этой группы можно выделить функции заполнения экзистенциальной пустоты, «вакуума». Размышление о проблемах человеческого бытия приводит к размышлению о себе, к активному поиску жизненных целей и смыслов, пониманию ответственности, необходимости. «Поиск смысла — отмечает Г. Абрамова, — это отражение динамики духовного развития, духовной сущности человека»28. Посредством иллюзорного восприятия окружающей действительности индивид приобщается к высоким образцам человеческой культуры, которая выступает для личности как реальная связь времен, как опыт человечества, зафиксированный в определенных художественных продуктах, традициях, языке, образах, как та реальность, к которой необходимо стремиться, чтобы выразить себя, свои желания, потребности, установки.

Таким образом, на сегодняшний день нет единой разработанной концепции, объясняющей феномен социальных иллюзий. Это связано с тем, что большинство ученых вкладывают в его понимание такие составляющие, как миф-заблуждение, утопия, что закономерно порождает появление новых научных категорий и определений. Не претендуя на законченность, под иллюзорным мировосприятием мы понимаем социально-психологический феномен, в основе

которого лежит «ложное» осознание индивидом тех или иных социальных или психические процессов и явлений. Это особый вид общественного сознания индивида, который активно воздействует и преобразует социум и реальность в целом. Социальные иллюзии вырастают из действительности и воздействуют на нее.

Феномен социальных иллюзий включает когнитивный, эмоциональный, волевой, терапевтический компоненты, которые, выступая в единстве, дополняют и обогащают друг друга. Удельный вес каждого компонента определяет особенности проявления иллюзий у различных субъектов и их личностные особенности. Выявление сущности социальных иллюзий и их структурных компонентов позволяет сделать следующие выводы:

• —    развитие социальных иллюзий осуществляется в контексте общего развития индивида в социуме, человек сам является предметом иллюзий, создает и разрушает их;

• —    движущими силами развития иллюзий выступает несоответствие между реальным и идеальным, между возможностями, желаниями и потребностями индивида, между тем, каков субъект и каким бы он хотел или должен стать, чего хочет или хотел бы добиться в жизни;

— возникновение социальных иллюзий, их разновидностей во многом зависит от того, что вкладывает человек в понятие «смысл жизни». Поиск «смыслов» происходит в диалектике наделения смыслом социума, окружающего мира и поиска собственного смысла. При этом в разных сферах общественной жизни человек осмысливает бытие разными средствами: в искусстве через образы, нравственные понятия, в науке — через систему понятий и приемы мышления.

Мы выделяем также три группы функций социальных иллюзий: экзистенциальную, рефлексивную, креативную. Их основное содержание выражается в дополнительной ориентации и приспособлении субъекта к социуму.