Философские смыслы образа дома в народной культуре

1Чеченский государственный педагогический университет, Грозный, Россия, ,

1Chechen State Pedagogical University, Grozny, Russia, , 2Kadyrov Chechen State University, Grozny, Russia

раскрываются во всей полноте не только в практике быта, но и в метафизике существования как первопричины бытия. Дом выступает как центр мироздания, микрокосм, противопоставленный хаосу внешнего мира. Дом как пространство, вмещающее в себя человека, есть символ постоянного возвращения к своему началу. В народной культуре дом символизирует уют, безопасность и связь с предками. Это место, где человек обретает покой и защиту от невзгод внешнего мира.

Цель исследования заключается в том, чтобы проанализировать философские смыслы образа дома в народной культуре, раскрыть его сакральные значения в народной традиции. Для достижения данной цели нами:

• –    предложен краткий обзор существующих исследований по теме;

• –    определены основные философские категории, связанные с образом дома;

• –    дано сравнение интерпретации образа дома в разных культурах;

• –    сформулированы выводы о философских смыслах образа дома в народной культуре.

Новизна исследования состоит в том, что широкому кругу специалистов в области философии культуры и языка предлагается материал, который может лечь в основу сравнительного анализа между культурными фактами, представленными в языковой культуре разных народов. Также на материале чеченского языка нами выявлены общие и особенные смыслы логики формирования этнокультурных фактов, отражающих ментальные особенности носителя этнической культуры.

Методы и материалы исследования . Анализ философских смыслов образа дома в народной культуре требует междисциплинарного подхода с привлечением ресурсов философии, культурологии, этнографии и лингвистики. Структурно-семиотический метод (анализ дома как знаковой системы) позволяет увидеть историю рождения смыслового поля дома в традиционной культуре. Представлен обзор фольклорных источников (пословицы и поговорки), этнографических материалов (архитектура дома, предметы быта), которые содержат ценную информацию о доме в культуре народа.

Обсуждение и результаты . «Дом», как феномен культуры, представлен весьма широкой палитрой интерпретаций, соответствующих этнокультурному своеобразию своих носителей. При всем многообразии видится безусловным, что дом – это некое пространство, вместилище человека, внутри и вокруг которого организуются его поведенческие паттерны. А.А. Бобрихин, выясняя этнокультурные принципы формообразования, рассматривает процессы, «программирующие пространственное поведение человека в среде» (Бобрихин, 2015: 56), образ жилища интересует автора как «реализация этнической картины мира» (Бобрихин, 2015: 58), которая находит выражение в различных поведенческих текстах носителей, будь то мифы, ритуалы или язык. В.Н. Даренская раскрывает символику «дома как общей модели социальности в традиционной культуре» (Дарен-ская, 2022: 56). М.Л. Житникова обращается «к анализу лексико-семантического поля понятия “дом” для выявления особенностей национального мировидения» (Житникова, 2002: 164). О.Н. Нетребская отмечает «высокий метафизический и культурный статус дома, а также связанных с ним объектов» (Нетребская, 2023: 32). Я.В. Быстрова, исследуя символику структуры дома, указывает на безусловный статус дома как места, «где еще способен сохраниться мир традиций» (Быстрова, 2015: 110). Л.Х. Давлетшина рассматривает содержание понятия дома в традиционной культуре татар как основного локуса «своего» пространства (Давлетшина, 2012: 49).

В своей работе мы придерживаемся идеи русского богослова и священника П. Флоренского, согласно которому «имя вещи есть субстанция вещи», «имена выражают природу вещей» (Флоренский, 2018: 11). При анализе имени вещи и истории логической последовательности формирования ее семантического поля через нанизывание смысловых нюансов формируется «гнездо» значений, интерпретация которых во взаимодополнительности приближает нас к возможной сущности замысла тех, кто первым нарек эту вещь каким-либо именем. Философско-семантическое осмысление имени вещи – это филигранное препарирование смыслами, инициирующее вскрытие новых пластов знания.

В тех или иных языках раскрываются различные аспекты образа дома, предоставляющие широкий диапазон смыслов, через толкование которых исследователь получает взаимодополни-тельный контекст их феноменальности, обнаруживаемой в истоках нарекания вещи именем. Обратимся к метафизике дома в чеченской языковой культуре («ц1а / [ца]» // «дом»), которая позволяет выявить глубинные смыслы вещей, связанных с именем. Знаково-символический характер дома в чеченской языковой культуре прослеживается в близкородственных словах, имеющих отношение к единому семейно-родственному ряду: «ц1а / [ца]» // «семья/фамилия», «ц1е [це]» // «огонь», «ц1е [це]» // «имя», «ц1ий [ций]» // «кровь» (Осмаев, 2016: 65–66; Ошаев, 1930: 56–60). Слово «ц1е» // «огонь», согласно известному чеченскому ученому и писателю прошлого века Х.Д. Ошаеву, лежит в основе рождения ряда значимых для этноса культурных концептов, чьи смыслы хранят в себе символизм огня как начала новой эры человеческой культуры, сформировавшейся вокруг его культа. Происхождение слова «ц1е» // «огонь» связывается со звукоподражанием удару камней друг о друга (ц1е-ц1е) при добыче огня (Ошаев, 1930: 56–60).

Е.Ю. Багина отмечает, что «дом, согретый, освещенный и освященный огнем, – непременный атрибут счастья» (Багина, 2022: 128). Феноменальность дома и огня в чеченской культуре проявляется в корреляции смыслового ряда: «ц1е» // «огонь», «ц1а» // «дом», «ц1у1» // «главное языческое божество или жрец, охраняющий идола бога Ц1у». В этом смысловом соседстве раскрывается, с одной стороны, онтологическое единство вещного дома и огня, с другой – их сакральный характер для сознания носителя. По А.Н. Афанасьеву, в языческие времена «огонь, разведенный под домашним кровом, почитался божеством», «вокруг него созидалась семейная жизнь» (Афанасьев, 1982: 178). Человек изначально по рождению оказывается в состоянии естественной свободы на лоне Природы, от страха перед которой его спасает огонь, заложивший начало дому и создавший уют физического пространства, в котором страх сменяется верой. Изначально это была вера в силу Огня, который грел, питал, защищал.

Размышляя над эволюцией человеческого общества, обращает на себя внимание обусловленность нашего развития фактом овладения той или иной стихией. И первая стихия, покоренная человеком, – это огонь. Затем уже земля – аграрное хозяйство, вода – речные, морские и океанические цивилизации, по Л.И. Мечникову (2019: 75), и современность – овладение воздухом.

Сакральность огня коренится в глубинах человеческой памяти и каждый раз, как и десятки тысяч лет назад, собирает вокруг себя людей. Дом первоначально стал храмом огня. Павел Флоренский оставил интересное замечание о том, что русское слово «дом» возводится к значению «дым» (Флоренский, 2018: 84), который идет от очага. Слово «дым» в чеченской языковой культуре звучит как «к1ур [кур]». «Cur» в санскрите означает «жечь», в русском языке соответствует слову «курить» (Афанасьев, 1982: 188), то есть, «дымить». Здесь явная трансгрессия смыслов, когда в единую систему переплетаются смыслы и знаки слов, создавая уникальную структуру взаимообусловленности значений: «cur» (санскрит) – «курить» (дымить) – дым – «к1ур» (чеч. яз.). В чеченском фольклоре есть выражение «К1ур бойла хьа [кур бойла ха]», буквальный перевод которого звучит так: «чтоб ты лишился дыма». Однако смысловое содержание подразумевает прекращение рода человека, к которому обращены эти слова. Метафора высказывания выходит за рамки первичного значения слова «к1ур» // «дым» и ассоциируется с родом: пока горит очаг, идет дым из трубы, значит, есть, кому и для кого поддерживать огонь. Дом, над которым нет дыма («к1ур»), пустой, в нем никто не живет. Символизм дыма в народной культуре имеет витальный характер.

По П.А. Флоренскому, семейный очаг есть средоточие дома, алтарь, связующее начало поколений (Флоренский, 2018: 214). «Очаг» // «кхерч [керч]» (чеч. яз.) – символ домашнего тепла и уюта. Это пространство, в котором горит огонь, место приготовления кушанья («кушанье», «еда» // «кхача [кача]» (чеч. яз.). Богослов и священник подчеркивает «грубое нечувствие жизни и великое нечестие говорить и думать: “просто кухня”, “только кухня”, теряя из виду ее священную глубину» (Флоренский, 2018: 214).

Хотя глубокое изменение человеческой расы О. Шпенглер связывает с земледелием, которое закладывает начало дому как великому символу оседлости (Шпенглер, 1998: 91), тем не менее, история кочевых народов является символом оригинальной интерпретации дома. Например, для казахов в восприятии дома превалирует не место, занимаемое самим материальным объектом, но «важно ощущение родины, которая всегда с тобой» (Насырова, 2021: 99). Дом в казахском языке – уй, юрта, шанырак. Собственно слово «шанырак», как одна из частей кочевого жилища, синонимично «юрта» и означает «дом, семья», «символ очага, продолжение рода, традиций и воспитания, духовной близости», выступает в качестве символа семейного благополучия и мира (Насырова, 2021: 97).

Специфика интерпретации дома в культурах оседлых и кочевых народов, то общее и особенное, что обусловливает их ментальное своеобразие, позволяет сделать вывод о том, что значимым фактором, консолидирующим человеческое общество, служит огонь, с овладения которым начинается известная нам история человеческой расы. В чеченской языковой культуре символизм дома раскрывается в истоках человеческой социальности, когда огонь организует особое пространство единства тех, кто вокруг него собирается. Супружеская чета в культуре чеченцев уважительно называется «хозяйка дома» («ц1ийнан нана») и «хозяин дома» («ц1ийнан да»). Эти понятия вбирают в себя целый «букет» смыслов, подчеркивающих социально-этический, легитимный и легальный статус супругов в обществе, единство их материальных, экономических, общественно признанных отношений, дающих право собственности друг над другом. Одновременно подразумевается сакральный характер супружеских отношений, которые имеют над-при-родную, метафизическую ценность, социально-значимого духовного единства.

Дом ассоциативно связан с огнем, именем, кровью и, соответственно, родство этих слов образует единый смысловой клубок установок, ценностей и ожиданий. Исследователи отмечают значимость очага и ее хранительницы в народной культуре (Ильясов, 2009: 194). Используя метод пригнанности смыслов М. Фуко (Фуко, 1994: 55), можно проследить логику формирования смыслоформ: огонь - дом - кровь - имя - семья, которые организуются вокруг женщины и мужчины. В истоках народной культуры чеченцев мы прослеживаем гендерное равенство мужчины и женщины, которые ответственны за огонь/тепло очага, чистоту крови, честь имени и за весь фамильный род. Токсичная маскулинность, якобы характерная представителям этноса, является фактом искажения национального портрета, которому навязывается образ, позволяющий оправдать жестокое и жесткое отношение к нему на том или ином этапе социогенеза. Патологическое влияние социальных мифов на формирование личности некоторой части подрастающего поколения есть отдельная исследовательская проблема, которая выходит за рамки нашей работы.

Нами обнаружена семантическая параллель формирования смыслов «ц1а [ца]» // «дом», «ц1е [це]» // «огонь», «ц1ие [цие]» // «красный», «ц1е [це]» // «имя», «ц1е [це]» // «фамилия-род» в чеченском и в ряде других языков. Например, в бурятском языке слово «отог», имеющее оригинальное значение «бивуак, стоянка в тайге с разведенным костром», означает «род, клан»; в калмыцком языке - «отг» // «род, клан»; в монгольском языке, прежде всего, «отог» // «род, клан». Как отмечают В.И. Рассадин, С.М. Трофимова, Ч. Лувсанжавын, слова «отаг», «одаг» восходят к тюркскому глаголу «ода» // «разжигать костер, топить печь», образованному от тюркского слова «от» // «огонь, костер». «В современных тюркских языках ... производная форма отаг, одаг, одав, отов имеет широкий спектр значений, обусловленных семантикой производящей глагольной основы, - «шалаш, шатер, юрта; стойбище, стан, становище; очаг, место костра; комната» (Рассадин, Трофимова, Лувсанжавын, 2017: 138). В ментальном опыте носителей тюркских языков, также как и у чеченцев, огонь и фамилия/род/клан имеют родственный характер сопряжения смыслов взаимообусловленных вещей. Логика смыслоформирования понятий, определяющих базовые факты культуры, позволяют констатировать ментальные и когнитивные параллели истоков формирования этнокультурного пространства у разных народов.

Творческая интуиция О. Шпенглера позволяет философу увидеть потаенную связь дома и крови «своего обитателя» (Шпенглер, 1998: 92). Кровь, как носитель информации, опредмечивается в пространстве, которое человек структурирует вокруг себя. Наблюдаемое пересечение смыслов народной культуры и суждений великих мыслителей, взаимодополняя друг друга, выявляют смысловую природу феномена дома в традиционном сознании носителя. Основные акценты в онтологии дома выстраиваются на том, что дом - это не просто жилище, а центр мироздания, ось, вокруг которой вращается жизнь человека. В народных представлениях дом часто уподобляется Вселенной, а его различные части - космологическим элементам. Дом - это модель мира, где все упорядочено и имеет свое место, микрокосм. Это защита от хаоса и связь с предками.

Дом являет собой целую систему взаимосвязанных элементов, которые имеют символический характер и в разных культурах несут различные смыслы. Например, порог, дверной косяк «наь1саг1а» (буквальный перевод с чеченского языка на русский: «наь1» - «дверь», «саг1а» от «са» - «свет, угол, душа, дух») - граница внутренней и внешней части комнаты, дома; подразумевается именно нижняя часть двери, которую переступают. Слово «наь1аргуо», где «гуо» // «круг, окружность, дверной проем», имеет также смысл «видеть». Согласно народным приметам нельзя стоять на пороге, иначе человек лишается счастья. Угол («са») имеет различные коннотации: начало дела - «соннера волало» // букв., «начни с угла»; отсутствие права во что-то вмешиваться, повеление - «сиди на месте» - «хьай соннехь 1е» // букв., «сиди в собственном углу», человек недалекого ума - «са болуш ву» // букв., «имеющий угловатость». Вместе с тем, «са» -это душа, дух, живой. «Са ду хьо йа г1аларт ду хьо?» // «Ты душа (живой) или призрак?». «Са» -это дневной свет («са тесан» // «рассвело», «са дайна, букв., свет потерян» // «день закончился»); сочетание слов «са тесан» также имеет значение ожидания кого-то или чего-то. Общепринятая трактовка слова «порог», «дверной косяк» («наь1саг1а») в чеченской языковой культуре возводит формирование его смыслов к двум словам «наь1» // «дверь», «саг1а» // «са» // «угол» и слог «-г1а» в данном случае имеет неясную этимологию. С нашей точки зрения, «саг1а» // «са» восходит к смыслу «свет» и слог «-г1 а», возможно, уходит по смыслу к слову «гуо» // «вижу», то есть, буквально, порог - это место проникновения света в дом. Здесь информативным будет обращение к этимологии слова «наь1» // «дверь», которое имеет второе значение «кожа, шкура». В фольклоре чеченцев сохранилась история о том, что «наь1»// «дверь» называется так, потому что проем в дом впервые занавешивался шкурой убитого зверя. Здесь можно предположить, что свет проникал между вывешенной шкурой и нижней частью проема в дом. Соответственно, и назвали порог - «место, где под шкурой виден свет». Наблюдаемое «нанизывание» смыслов раскрывает генезис слова «порог», «дверной косяк», «дверной проем» («наь1саг1а»), где «наь1» - «дверь», «саг1а» от «са» - «свет»; «наь1аргуо», где «гуо» // «круг, окружность, дверной проем» имеет также смысл «видеть» не только порог, но и весь проем двери; граница внутренней и внешней части дома определяется как место проникновения света в дом: это может быть лунный свет («беттан са») или свет начинающегося дня («са тесан»), нечто заметное. Этимология слова позволяет увидеть первозданную простоту формирования слова «порог» (дверной косяк) в языковой культуре носителей, когда дверной проем определяется элементарным действием проникающего света; местом, через которое видно. Предлагаемая экспликация слова дает не только материал для языкового смакования смыслов, но приподнимает покрывало над сакральным опытом формирования культурных фактов.

Исследовательские подходы к экспликации образа дома позволяют систематизировать его статус в культуре: дом как экзистенциальная основа человеческого бытия; дом как символ уюта, тепла, мира, стабильности, семьи, рода и родины; дом, как метафора, может быть интерпретирован в качестве внутреннего мира человека, его души, его места в мире; дом, с онтологической точки зрения, как сущностное основание человеческого бытия. Анализ философских смыслов образа дома подразумевает в первую очередь выявление сущностных оснований дома в метафизике человеческого мышления, в котором дом не есть просто физическое пространство или продукт опыта, но имеет онтологический характер. Дом, как результат присущих человеку способов осмысления мира, имеет для него глубинное значение. Символизм дома и его различные интерпретации в рассмотренных языковых культурах позволяют сделать вывод о том, что фактом единения всякого дома, будь то дом оседлого или кочевого человека, служит огонь, очаг, который собирает вокруг себя.

Образ дома в народной культуре – это, с одной стороны, частное пространство человека, но, с другой стороны, в этнической ментальности народа дом, в котором не принимают гостей или не бывает гостей – это бедный дом, в котором отсутствует добро. Например, «Хьаша ца вог1учу ц1а чу беркат ца дог1у» // «В дом, в который не приходит гость, не приходит изобилие/достаток».

Онтология дома находит отражение в пространстве и времени культуры, в противоречиях сакрального и профанного, в соотношении бытия и небытия, человека и мира, души и тела, добра и зла. В одной из притч говорится о том, что двое мужчин спорили по поводу собственности на дом. Каждый из них настаивал, что в этом доме жил его предок, и оба называли одно и то же имя. Когда спор был в разгаре, стало ясно, что мужчины не успокоятся просто так, тогда заговорили камни в стенах дома: этот дом сложен из праха сотен людей с этим именем, мы хозяева этого дома!

Притча о доме, сложенном из праха людей с одинаковым именем, служит символом коллективного бессознательного и хранит в себе память обо всех людях, которые когда-либо могли на него претендовать и даже о тех, чей прах стал строительным материалом для него. Здесь образ дома предстает в качестве хранилища памяти, в стенах которого заключены истории, судьбы, чувства и переживания людей, живших в нем, а также тех, чей прах стал его камнями. Дом служит мостом между прошлым, настоящим и будущим, соединяя потомков с их предками; олицетворяет цикличность жизни, где прах одних становится строительным материалом для жизни других. Дом, как конкретное физическое пространство, не вечен, но глубинное сущностное начало дома, как метафизическая категория, продолжает быть, в этом смысле дом – вечен.

Но дом в современной культуре меняет свой образ. О смене семантики дома, как проблеме повседневности, начали писать еще с середины прошлого века. Одним из первых на это обратил внимание Ж. Бодрийяр, согласно которому ценность дома смещается «в сторону синтагматической исчислимости», в которой традиционное согласие вещей сменилось исчислимостью отношений (Бодрийяр, 1999: 29). Современная трансформация отношений между домом и его хозяевами сформировала новый тип обитателя дома – «человек расстановки» как активный устроитель среды (Бодрийяр, 1999: 31). Ж. Бодрийяром в «Системе вещей» впервые вводится понятие «симулякр», которым философ определяет нечто не природное, а Идею Природы (Бодрийяр, 1999: 39), то есть симуляцию, подобие. Идея природы находит выражение в имитации ее образов: в искусственных цветах, неживом декоре, который первоначально задается идеей привнести Природу в быт, но в итоге эта возможность оказывается ловушкой, дублирующей реальность в новых красках и образах, создающих копии, чье качество компенсируется или ценой, или обесценением ее смыслов. Но в этом мире симулякров человек меняет свое отношение к дому. Он перестает отличать реальное от виртуального, искусственное – от природного, что приводит к чувству отчужденности, одиночества и потери смысла жизни.

Вместе с потерей сакральности дома, вынесением за скобки культуры приготовления и приема пищи вокруг своего очага, превращает жилище в симуляцию дома, лишенной истинной природы, что разрушает духовно-психологические связи человека со своим домом, ассоциируясь с временным пристанищем (Волкова, 2012: 42). Диссонанс потери смыслов в национальной культуре – хозяин и хозяйка дома или хозяин и хозяйка огня, – постулирует потерю власти хозяина и хозяйки над кровом, кровью и именем, что детерминирует и потерю власти супругов друг над другом. Потеря чувства собственности влечет за собой потерю чувства ответственности, что является во многом причиной кризиса современного института семьи.

В то же время нельзя не признать, что дом в современном мире продолжает играть важную роль, но его образ становится сложным и противоречивым. С одной стороны, дом теряет свою традиционную функциональность и превращается в символ статуса. С другой стороны, он остается важным местом, где хозяин может чувствовать себя защищенным. Естественной угрозой ценности дома в народной культуре стало развитие технологий и урбанизация, которые фундируют новые коммуникации между субъектами социального взаимодействия (люди чаще питаются в кафе, ресторанах или заказывают еду на дом).

Выводы . Философское осмысление образа дома в народной культуре позволяет судить о глубинном сущностном значении дома для человека, его роли в культуре и мифологии, его укорененность в метафизике человеческого мышления. Дом в народной культуре – это не просто понятие, а нечто более важное, имеющее категориальную ценность для человеческого бытия.

Независимо от конкретной культуры, дом всегда является важным пространством, в котором живет человек. Исследователи отмечают, что дом имеет множество интерпретаций, зависящих от этнокультурной специфики. Образ дома отражает этническую картину мира и раскрывается в мифах, ритуалах и языке. Семантика слова «дом» отражает особенности национального мировидения.

Традиционная культура сегодня переживает экзистенциальный кризис, разрешение которого обусловлено личностной позицией каждого человека и осознанием единства всякого дома, в котором должен теплиться огонь как символ защищенности и безопасности. Символизм огня в ментальности народов, представляющих, казалось бы, разные регионы и далекие друг от друга культуры, подтверждает тезис о единстве человеческого рода, который отстоял свое место на этой планете, шаг за шагом овладевая ее ресурсами.

Но, как любили говорить древние: «во всем знай меру».